Стратегия самовосхваления - Агитационный предвыборный сверхтекст

Уже говорилось о том, что агитационный текст по многим своим параметрам сродни рекламе, а "главной прагматической характеристикой рекламы" исследователи называют "неограниченное самовосхваление" (Миронова 1999.89). Г. Лебон, описывая избирательную толпу, утверждал, что "первым условием, которым должен обладать кандидат на выборах, является обаяние. Личное обаяние может быть заменено только обаянием богатства. Даже талант и гений не составляют серьезных условий успеха. Самое главное - это обаяние, т. е. возможность предстать перед избирателями, не возбуждая никаких оспариваний" (Психология масс 1998.109). Поскольку в рассматриваемых кампаниях позиционируются партии (движения), нет смысла говорить о личном обаянии. Однако позиционируемый субъект все равно должен быть представлен так, чтобы "не возбуждать никакие оспаривания". Рецепт такого представления коротко формулирует С. Московичи: надо увести толпу "от действительности, чтобы представить ей лучшую действительность, более красивую, соответствующую ее надеждам" (Психология масс 1998.503).

Таким образом, и при реализации стратегии самовосхваления также конструируется картина будущего, как это происходит со стратегией устрашения. Это будущее, которое берется обеспечить позиционируемый субъект. И эта картина тоже особым образом соотносится с планами прошлого и настоящего, призванными оценить достоинства обещаний позиционируемой стороны. Лебон проницательно замечает: "Словесная программа должна быть самой чрезмерной. Все эти преувеличенные обещания производят сильное впечатление в данную минуту, в будущем же ни к чему не обязывают (Психология масс 1998. 109-110). Участники рассматриваемых предвыборных кампаний следовали этому принципу, но связи трех временных планов осуществлялись ими по-разному.

1906-1907 гг.

Левые Рисуют "свое" будущее как отрицание всех негативных сторон настоящего. Никакой связи с планом прошлого здесь не устанавливается. Важную роль в реализации стратегии самовосхваления играют манипулятивные приемы "дозирования объемов правды" и "сияющих обобщений". Дозирование объемов правды проявляется в подаче настоящего, которое нужно кардинально изменить. В этом настоящем не фиксируется ничего положительного, а только эксплуатация народа, угнетение наций. При этом позиционируемый субъект представляется единственной силой, способной изменить это неприемлемое настоящее. Сведения об остальных силах, выступающих за проведение реформ, (например, о кадетах, эсерах и т. д.), замалчиваются:

"...Только рабочая с.-д. партия осуществляет на деле демократизм в организации, несмотря на все громадные трудности, - даже тяжелые жертвы, с которыми связано это для нелегальной партии. Только рабочая с.-д. партия взвешивает перед каждым крупным политическим шагом принципиальное значение его, не гонясь за минутным успехом, подчиняя свою практическую политику конечной цели полного освобождения труда от всякой экспуатации. Только рабочая партия, идя на бой, требует от всех своих членов обдуманного, прямого и ясного ответа на вопрос, делать ли известный шаг и как именно его делать" (I-4); "Все избиратели должны поэтому ясно понять, кого они проводят в Думу:

- черносотенцев ли, т. е. правые партии, которые стоят за правительство военно-полевых судов, за погромы и насилия? - кадетов ли, т. е. либеральных буржуа, которые идут в Думу заседательствовать, т. е. соглашаться с господами Гурко, имеющими и законодательные права, и право разгонять неугодную Думу? -- социал-демократов ли, т. е. партию рабочего класса, борющегося во главе всего народа за полную свободу и за социализм, за освобождение от эксплуатации и угнетения всех трудящихся?" (I-5).

Ничего этого в будущем не будет, и избирателей ждут сплошные "сияющие обобщения". Прием "сияющего обобщения" "заключается в обозначении конкретной вещи, идеи или личности обобщающим родовым именем, имеющим положительную эмоциональную окраску. Цель этого - побудить аудиторию принять и одобрить преподносимое понятие" (Шерковин 1973.202). В будущем, которое берется обеспечить партия большевиков, избирателей ждет свобода, демократия, полное освобождение труда от гнета капитала, социализм: "Никакое равенство, даже равенство мелких хозяев, крестьян, в пользовании общенародной землей, не спасет народ от нищеты, безработицы и угнетения, пока существует господство капитала. И только сплочение всех рабочих, при поддержке их массами трудящихся, может свергнуть иго капитала, давящего рабочих всех стран. В социалистическом обществе свобода и равенство не будут обманом; трудящиеся не будут раздроблены мелким обособленным хозяйничаньем; накопленное общим трудом богатство будет служить массе народа, а не угнетать ее; господство трудящихся уничтожит всякое угнетение какой бы то ни было национальности, религии или одного пола другим" (I-24).

Правые Изображают будущее как преодоление негативных сторон прошлого и настоящего: "Может быть, впервые в России состоялось обретение народом истинной свободы. Гражданин государства российского может отдать свой голос за лицо, способное достойно представлять его интересы в Государственной Думе. Важно только знать, действительно ли избираемый кандидат достоин доверия. Если речь идет о члене партии конституционных демократов, то, безусловно. Ведь мы выступаем за то, чтобы зачеркнуть мрачные и безрадостные страницы истории, избавить, наконец, народ от бедности и нищеты, дать ему образование и свободу выражать свои чаяния. Мы откроем Отечеству дверь в лоно европейских демократий..." (I-27). И здесь будущее изображается с помощью тех же "сияющих обобщений", в роли которых выступают идеологемы цели: свобода, демократия.

1937 г.

План будущего здесь прямо соотносится с настоящим и косвенно с прошлым. Настоящее рисуется как светлый мир победившего социализма ("дозирование объемов правды"), а будущее как продолжение этого положения, то есть как превращение хорошего в лучшее. Прошлое подается как преодоленное бедствие, которое не должно возвратиться. Будущее передается с помощью "сияющих обобщений" типа "счастье народа", "светлое будущее", "коммунизм", "светлое завтра": "Мы идем к выборам в Верховный Совет СССР с полной уверенностью в своей мощи, с полной уверенностью в завтрашнем, еще более счастливом дне. Никаким гадам из банды троцкистско-бухаринских вредителей и шпионов - наймитам фашизма, никаким врагам не удастся сбить с пути" (II-6); "... Мысли и думы советского крестьянства обращаются, прежде всего, к великой партии Ленина-Сталина, которая вывела крестьян из нищеты, кулацкой кабалы и темноты к светлой, зажиточной жизни. Первое свое слово обращает советское крестьянство к товарищу Сталину, ведущего страну от победы к победе. Его - любимого, близкого, родного - Сталина и его лучших соратников - Молотова, Кагановича, Ворошилова, Калинина советское крестьянство выдвигает первыми кандидатами в Верховный Совет. Крестьянство бесконечно благодарно партии за то, что сделано для тружеников полей и доверяет ленинцам свое будущее" (II-13); "Голосуя за нерушимый ленинский-сталинский блок коммунистов и беспартийных, советский труженик знает, что он голосует за счастливое будущее нашей прекрасной страны, за счастье своих детей и внуков" (II-11); "Советские трудящиеся - самые сознательные в мире. Они сумели и сумеют сделать правильный выбор и обеспечить новым поколениям страны счастливое будущее. Советских трудящихся не обмануть вражеской пропагандой. Стройными рядами они придут на избирательные участки, чтобы проголосовать за выдвиженцев трудовых коллективов от Ленинско-Сталинского блока" (II-10).

Самый весомый здесь манипулятивный прием - трансфер в его положительном варианте, т. е. установление связи позиционируемого субъекта и картины будущего с личностью, положительная оценка которой является общепризнанной. Поскольку культ личности Сталина в это время уже сложился, деятельность партии и цель ее освящались именем Сталина: "Нерушима крепчайшая связь нашей партии с массами. В ней, в этой связи, черпает наша партия свою силу. Товарищ Сталин неустанно учит нашу партию больше и больше укреплять связь партии с массами трудящихся. Горячая любовь советского народа к своей большевистской партии, нерушимая связь партии с массами, говорит товарищ Сталин,- залог новых и новых блистательных побед социализма" (II-7).

1995г.

Правые Рисуют будущее, которое они обещают обеспечить обществу, как время, когда перестанут быть угрозой явления "коммунистического прошлого" и будут преодолены недостатки настоящего: "Мы выбираем социально-экономический строй и политический режим. Мы делаем выбор между продолжением курса на построение общества экономической свободы и возвратом к строю бюрократической монополии на экономическую и политичекую власть, ложно именовавшемуся социализмом" (III-16); "...И вновь лицо эпохи составят марксова борода, ленинский лоб, сталинские усы и - новый штрих - чичиковские глаза последнего партийного лидера. Мы дружно вернемся назад. Откуда вроде бы ушли и откуда должны-таки уйти, чего бы нам это ни стоило. Мы обязаны уйти от непроходимых вранья и лицемерия, от нищеты, прежде всего духовной" (III -12).

Правые отрекаются от прошлого как от неприемлемой модели развития общества. В своей аргументации они часто апеллируют к "общечеловеческим ценностям", "мировому опыту" и т. д., позиционируя себя как силу, способную дать обществу более высокий уровень жизни и "подлинную" демократию: "Да, мы не сможем гарантировать нашим гражданам дешевой колбасы по талонам и бесплатных квартир после двадцати лет ожидания. Мы гарантируем другое: построение нормального по мировым меркам общества, в котором талоны не будут нужны вовсе, а на квартиру, как впрочем, и на все другие блага, человек сможет заработать сам, не пресмыкаясь перед директором, партбоссом и профсоюзным вожаком" (III-16); "Никто и не собирается сносить то, что выстроено поколениями: неплохой уровень здравоохранения и сложившуюся систему всеобщего образования. Но это, пожалуй, все то доброе, что оставил нам социализм. Остальное надлежит коренным образом изменить и изменения эти должны провести незамаранные в околопартийных интригах люди - представители новых, демократических политических сил" (III-16).

Обращает на себя внимание более сдержанный тон обещаний по сравнению с предыдущими кампаниями. Основной прием изложения здесь - дозирование объемов правды: в прошлом хорошее "только" уровень здравоохранения и система образования - берем все это в будущее. "Сияющие обобщения" не крикливы: свобода - экономическая, никто не кричит о "подлинной, тем более полной свободе", общество - нормальное, а не обеспечивающее всеобщее счастье. Это слово вообще не присутствует в лексиконе правых.

Левые Обещают перенести в будущее замечательное ближайшее прошлое, из которого с помощью "дозирования объемов правды" "устранены" все негативные явления: "...Когда власть будет вручена народом патриотическим силам, можно будет приступить к восстановлению порушенных ельцинским режимом ценностей, доставшихся нам от христианской Руси и развитых трудящимися Советского Союза: права на труд и отдых, на бесплатную медицину и образование, права на счастливое детство и спокойную старость, права жить в семье братских народов в сильном и гордом государстве" (III-42).

Настоящее отрицается и соотносится с "дальним", то есть дореволюционным, капиталистическим прошлым. Оно выступает только как угроза будущему. В этом смысле стратегия самовосхваления определенным образом перекликается со стратегией устрашения. Но если главным мотивом в текстах, где реализована стратегия устрашения, является пессимизм по отношению к возможным успехам политического противника, то в текстах, где реализована стратегия самовосхваления, иной главный мотив - оптимизм по отношению к возможности собственного успеха: "Опираясь на огромную народную поддержку, мы не позволим компрадорам вернуть себе помещичье житье. Не позволим вернуть рабский крестьянский труд на помещичьей земле. Мы будем укреплять и развивать коллективные хозяйства, за семьдесят лет доказавшие свою эффективность. Колхозы и совхозы не только не исчерпали своего потенциала, они накормят страну так, как не снится ни США, ни Западной Европе" (III-2).

Левые стремятся показать себя спасителями нации от наступившего хаоса. При этом они ссылаются на свой исторический опыт, на то, что они однажды уже "спасли страну". Их аргументация обращена в "счастливое" прошлое: "Те, кто поносит нас сегодня и пытается представить в виде узколобых антисемитов, шариковых и сиволапых неудачников, говорят откровенную глупость. На самом деле мы, фронт трудовых партий, самые последовательные борцы за свободу, государственность, законность, интернационализм. Только у нас к этим принципиально важным моментам совсем иные подходы. Режим говорит об интернационализме денег, а мы - об интернационализме идей, режим о свободе предпринимательства, а мы - о свободе от голода и холода, режим о независимости личности, а мы о независимости от мешка американской пшеницы. Понятно, что режиму нас никогда не понять. И нам его тоже. Важнее другое, нас понимают широкие массы, которые видят в нас единственную опору для продолжения борьбы за свои права"(III-34).

Таким образом, стратегия самовосхваления также обращается к разным способам проецирования прошлого и настоящего на план будущего. В результате в содержании, которое поступает к адресату, складывается временная перспектива, семантика движения общественной жизни, мифологический сюжет типа: "мы жили так замечательно, коммунисты обеспечивали нам все блага, враги разрушили все и мучают нас сегодня, но, если выбрать коммунистов, счастливые времена вернутся" - это варианты левых. У правых свой сюжет: "мы жили ужасно, в сплошной лжи, сегодня лживый туман рассеялся и мы начинаем жить по нормальным законам. Если избрать нас, то в будущем страну ожидает цивилизованная жизнь, как на благословенном Западе".

Но стратегия самовосхваления выполняет еще одну функцию, в которой она смыкается со стратегией лести. Используя прием "игры в простонародье", эта стратегия вводит в сверхтексты семантику близости позиционируемого субъекта к адресату.

В 1906-1907 годах Для большевиков это отстаивание интересов пролетариата и беднейшего крестьянства: "Партия рабочего класса - есть партия сознательного и борющегося пролетариата. И только сплоченной, дружной, беззаветно-смелой борьбой во главе всех трудящихся масс может рабочий класс завоевать действительную свободу всему народу" (I-24).

Соответственно ведут себя и представители противоположного лагеря - кадеты: "Мы боремся за интересы единого и неделимого народа России, за равные права для всех, чтобы у того, кто владеет миллионами десятин, и у того, кто едва может прокормить свою семью с двухсот десятин земли, было право выбрать своего депутата в Думу. Для нас нет бедного и богатого, а есть гражданин, который имеет право на добро" (I-28).

В 1937 году, Реализуя стратегию самовосхваления, правящий режим позиционирует себя как единственно возможного выразителя интересов "всего народа", дает себе характеристики вроде: "знамя народа", "ведущая сила общества" и т. д. Режим приписывает себе явные и мнимые достижения. При этом активно используется прием "игры в простонародье": "Простые люди - вот кто является хозяином всех богатств нашей Родины. Простые люди - вот кто сам является богатством этой земли. Партия Ленина - Сталина - вот сила, сделавшая простого человека счастливым. Потому что ядро партии - рабочие и крестьяне, трудовая интеллигенция" (II-19); "Простой человек, человек труда знает, за кого голосовать на выборах в Верховный Совет. Настоящий советский труженик не колеблется, он делает выбор в пользу светлого будущего. За годы созидательного труда, прошедшие после Великого Октября, партия Ленина-Сталина вырастила целое поколение честных и преданных Родине сыновей и дочерей. В ответственную минуту они поддержат своим голосом кандидатов нерушимого блока коммунистов и беспартийных" (II-17).

В 1995 Г. Левыми активно используется прием "игры в простонародье". Они прямо ассоциируют себя с "обманутым", "обнищавшим", "униженным" и т. д. народом: "Народ - это слово стало ругательным в СМИ, которые правдами и неправдами захватили олигархи. Его не употребляют иначе, как "этот народ", "несчастный народ" или еще как похуже. На самом деле, народ - это те люди, кто не с новыми буржуями, кто не променял принципы на американскую жвачку, кто несмотря на осмеяние, собирается под красными знаменами и собирается идти голосовать за своих защитников" (III-40); "...Нас, ограбленных и обманутых, миллионы. Не чернь, как втайне, за мартини со льдом любят порассуждать о "старых" русских новые хозяева жизни, а - совесть страны. Уже потому, что кроме совести и силы духа, а еще права любить свою Родину и свою нацию у нас практически ничего не осталось. Но пусть не думают самонадеянно торжествующие окончательное покорение России, что этого мало..." (III-35).

Таким образом, как уже говорилось, стратегия самовосхваления смыкается со стратегией лести.

Похожие статьи




Стратегия самовосхваления - Агитационный предвыборный сверхтекст

Предыдущая | Следующая