Романсы, песни и гимны - Художественный мир М. Лохвицкой

Лохвицкую нередко называли "певицей" - страсти, любви и т. п. Опреде-ление могло звучать как похвала или иронически, но в любом случае оно имело основания. Песня предполагает единство музыки и слова, в ней преобладают эмоции, а не рассудок, слово нередко играет подчиненную роль (отсюда пред-ставление, что хорошие песни и романсы получаются из не очень хороших сти-хов). Кажущаяся простота поэзии Лохвицкой приводила к тому, что иногда все ее творчество пытались свести к "романсу" (примером может служить упомя-нутая пренебрежительная характеристика, данная поэтессе Бальмонтом). В це-лом это неверно, однако некоторые образцы ее лирики, преимущественно ран-ней, действительно тяготеют к форме романса. Обращение к этому жанру, как и многое другое в творчестве Лохвицкой, имеет биографическую мотивировку: поэтесса сама неплохо пела.

"Я много занималась музыкой, - писала она в письме А. Л. Волынскому, 191 - готовилась стать певицей".192 Следы этой школы наблюдаются и в ее поэзии. Инте-ресно, что сама Лохвицкая отличала стихотворения для печати от романсов и песен. Так, в письме В. И. Немировичу-Данченко она сообщает: "Ненапечатанных стихо-творений у меня много, но это все больше романсы и песни".193 Романсами она свои произведения никогда не озаглавливала, зато название "песня" или "песнь" для нее обычно.

Такая вполне откровенная ориентация на певческое искусство не могла не привлечь внимания композиторов. Многие стихотворения Лохвицкой были положены на музыку. Романсы на слова Лохвицкой писали С. Н. Василенко ("Ты не думай уйти от меня никуда..." - I том, "Лионель" - II том, "Небесный сад" - V том), Р. М. Глиэр ("Да, это был лишь сон", "Если б счастье мое было вольным орлом", "Взор твой безмолвен...", "И ветра стон, и шепот мрачных дум...", "Как те-пло, как привольно весной...", "Могла ль не верить я...", "Поймут ли страстный лепет мой...", "Придешь ли с новою весной...", "Проснись, дитя", "Так долго ждать..." - все стихотворения - I тома; "Когда в тебе клеймят и женщину и мать..." - II том), В. А. Зиринг ("Песнь любви"), В. А. Золотарев ("Весна" - I том), А. Н. Корещенко ("Придешь ли с новою весной..."), А. А. Крейн ("Любовь совершенная" - V том); М. С. Остроглазов ("Душе очарованной снятся лазурные дали...", - I том, "Я люблю тебя ярче закатного неба огней..." - IV том), Ю. С. Сах-новский ("Вечерняя звезда", "И ветра стон..." - I том, "Во тьме кружится шар земной..." - V том), А. В. Таскин ("Что мне в том...", "Зачем твой взгляд..." - I том, "Заклинание" - III том) и др. Как видно из приведенных примеров, композиторы предпочитали ранние стихотворения поэтессы, хотя некоторая часть музыкальных произведений написана на стихи позднего периода. Но поздние стихотворения религиозно-мистического характера едва ли могут быть отнесены к разряду привычных романсов. В том, что композиторы выбирали их, чувствуется экспериментаторство, поиски новых возможностей. Здесь мы подходим к наиболее специфической части поэтического наследия Лохвицкой - произведениям, которым она сама дала название: "гимны".

Религиозно-мистическое мироощущение Лохвицкой обусловило одну из заметных жанровых особенностей ее поэзии: несомненное сходство значительного числа ее лирических стихотворений с существующими образцами гимнографической поэзии, без разбора - от античных гимнов богам до православных богослужебных песнопений. Заглавие "гимн" встречается у нее не реже, чем "песня", на протяжении всего ее творческого пути: "Гимн Афродите" (I том), "Гимн возлюбленному" (II том), "Утренний гимн" ("Перед закатом"). По существу гимнами являются и многие другие ее произведения, не имеющие специального заглавия. К примеру, гимном можно назвать следующее стихотворение.

Я люблю тебя ярче закатного неба огней,

Чище хлопьев тумана и слов сокровенных нежней,

Ослепительней стрел, прорезающих тучи во мгле;

Я люблю тебя больше - чем можно любить на земле.

Как росинка, что светлый в себе отражает эфир,

Я объемлю все небо - любви беспредельной, как мир,

Той любви, что жемчужиной скрытой сияет на дне;

Я люблю тебя глубже, чем любят в предутреннем сне.

Солнцем жизни моей мне любовь засветила твоя.

Ты - мой день. Ты - мой сон. Ты - забвенье от мук бытия.

Ты - кого я люблю и кому повинуюсь, любя.

Ты - любовью возвысивший сердце мое до себя! (IV,69)

Гимнография стоит на стыке певческого и ораторского искусства. Колебание между двумя этими сферами как раз и является отличительной чертой поэзии Лохвицкой, хотя, конечно, далеко не все ее произведения - "гимны". Часть ее стихотворений тяготеет к жанру романса, часть - к жанру ораторской поэзии, - но такие особенности фиксируются не на содержательном, а на стилистическом уровне. Что касается собственно "гимнов", то они специфичны и с точки зрения содержания.

Исходя из значения самого слова, "гимн" - торжественная, хвалебная песнь, как правило, сакрального содержания. Соответственно, чувства, которыми проникнуто такое произведение, должны быть чисты и возвышенны, приподняты над обыденностью. Именно такие, очищенные, культивируемые чувства Лохвицкая сознательно изображает в своих стихах. Порой ее упрекали в "книжности", "условности", "неестественности" изображаемой любви, но "гимн" - произведение по определению ориентированное на существующую книжную или литургическую традицию. Соотношение между "гимном" и обычным лирическим стихотворением приблизительно то же, что между житием и биографией, иконой и портретом.

Это не значит, что воспеваемые Лохвицкой чувства были вымышлены, - напротив, как уже неоднократно подчеркивалось, они имели реальную биографическую подоснову, и нередко являли собой вполне импрессионистское запечатление сиюминутных чувств, но все же из общего комплекса переживаний в стихи попадало лишь то, что, по мнению поэтессы, соответствовало высоким критериям оценки.

На этом пути у нее, естественно, случались и неудачи - поскольку не всегда можно понять, подлежит ли то или иное чувство "сакрализации". Но в тех случаях, когда гармония чувства, интонации и лексических средств выдерживалась, задача ей удавалась.

Постепенный отход от темы любви и переход в русло религиозно-философской тематики был для Лохвицкой процессом совершенно естественным.

В этой связи примечательны некоторые личностные черты поэтессы, внутренне мотивировавшие специфические особенности ее поэзии. В ней было некое природное тяготение к абсолюту, которое часто ищет реализации в монашестве. Не случайно один из излюбленных ею образов лирической героини - монахиня. В одном из писем Волынскому она обнаруживает вполне монашеское жизненное настроение: "Я живу совсем особенной жизнью, живу так, как будто завтра я должна умереть: все земное, преходящее, меня не касается, - оно мне чуждо, оно раздражает меня". Хорошо знавший Лохвицкую И. Ясинский писал, что она, видимо, не была создана для семейной жизни.

В одном из поздних стихотворений, "Святая Екатерина", Лохвицкая дает довольно нетипичную для мирского человека мотивировку выбора героиней пути безбрачия:

Воздвигла я алтарь в душе моей. Светильник в нем - семь радуги огней. Но кто войдет в украшенный мой храм? Кому расцвет души моей отдам. (V, 85)

Героиня Лохвицкой - не неудачница, отвергнутая миром, а максималистка, отвергающая мир, чтобы не разменять и не обесценить сокровище своей души, достойным которого оказывается лишь Христос. К такому пониманию цельности чувства Лохвицкая шла всю жизнь.

Как отметил Е. Поселянин, "за образом возлюбленного ей сквозила вечность". В стихах последнего периода вечность почти полностью затмевает земного человека. Один из ярких тому примеров - стихотворение "Свет вечерний", в котором обращение к любимому сливается со словами известной молитвы священномученика Афиногена "Свете тихий":

Ты - мой свет вечерний,

Ты - мой свет прекрасный,

Тихое светило

Гаснущего дня.

Алый цвет меж терний, Говор струй согласный, Все, что есть и было

В жизни для меня... (V, 29)

Неудивительно, что людям атеистических убеждений подобного рода стихотворения казались бессмысленной риторикой, а сам творческий метод поэтессы - свидетельством ущербности ее дарования.

Похожие статьи




Романсы, песни и гимны - Художественный мир М. Лохвицкой

Предыдущая | Следующая