Художественная ценность - "Американская мечта" в романе "Великий Гэтсби" Фицджеральда

Существенные изменения претерпел творческий метод Фицджеральда в обрисовке персонажей, пейзажа по сравнению с предыдущими произведениями.

В художественном отношении третий роман С. Фицджеральда намного отличается от двух предшествующих. Писатель отказался от стихотворных глав и инсценировок, от пространных авторских отступлений. Впервые Фицджеральд вводит рассказчика, явившегося непосредственным участником событий, с которыми знакомит читателей. По объему это произведение меньше первых романов: оно состоит из девяти небольших глав, тесно связанных между собой основной сюжетной линией. В книге не встретишь ни одной лишней сцены, не относящейся к развитию главного действия.

Сам Фицджеральд так писал Э. Бойду о своем новом романе: "Я строго смотрел, чтобы на этот раз писать без обычного моего ловкого умничания -- это самая моя большая слабость, она портит мои книги и отвлекает читателя, хотя порой и может вызвать сардонический смешок. Кажется, на этот раз и следа ее нет" [3, 272]. И действительно, каждая фраза помогает раскрыть основную идею произведения.

Роман "Великий Гэтсби" написан яркой прозой, с тщательно подобранными фразами, без единого лишнего слова.

Известный американский критик Г. Менкен, отмечавший неряшливость стиля Фицджеральда ранних романов, писал, что красота и очарование стиля придает произведению оригинальность. Книга, по выражению М. Перкинса, "полна фраз, которые заставляют сцену гореть ярким пламенем жизни" [3, 338].

С. Фицджеральд раскрывает характеры своих персонажей, изображая их поступки, оставаясь в стороне, иногда выдавая свое отношение к событиям. В точной фразе дается оценка действий героев, при характеристике некоторых персонажей.

Так, общество, которое собиралось у Гэтсби на уик-энды, автор устами Ника Каррауэя называет "тучей случайной мошкары", выражая свое пренебрежение. Мастерски рисуя портрет персонажа, писатель передает сущность человека, склад его характера. Так Джорджа Уилсона, хозяина небольшого гаража, мужа Миртл, Фицджеральд рисует рыхлым вялым блондином "анемичной, но, в общем, довольно приятной внешности" с бесцветной улыбкой. Он привык во всем подчиняться энергичной жене. Перед читателем возникает образ инертного, заезженного жизнью человека, который, по выражению одного из персонажей романа, вероятно, не замечал, что жил на свете. Совершенно другое впечатление, производит внешность Тома Бьюкенена, в портрете которого сразу можно отметить некоторые черты его характера: "это был плечистый тридцатилетний блондин с твердо очерченным ртом и довольно надменными манерами". Автор подмечает в его походке наиболее характерное для этого самоуверенного аристократа: она была быстрой, напористой, он ходил, "слегка отставив руки, словно в готовности отшвырнуть любую помеху". [5, с 27]

Описания природы разбросаны по книге небольшими отрывками, в которых передается атмосфера настроения героев. Фицджеральд иногда одной фразой, казалось бы незначительной, умеет передать то чувство, которое испытывает его герой. Так, говоря о том, что Дейзи перестала понимать многое из того, что раньше "все умела понять", чувствуя утрату в любимой частицы, когда-то сближавшей их, Гэтсби гнал "по пустынной дорожке, усеянной апельсинными корками, смятыми бумажками и увядшими цветами". Автор подчеркивает чувство одиночества в этой постепенно разрушаемой "стране грез". В другом месте мы встречаем такое высказывание: "Нежданная пустота, струилась из окон, из широкой двери, и от этого особенно одиноким казался на ступенях силуэт хозяина дома с поднятой в прощальном жесте рукой". [5, с.56]

Интересно использование автором рекламного щита, изображающего "глаза доктора Эклберга, голубые и огромные. Они смотрят на вас не с человеческого лица, а просто сквозь гигантские очки в желтой оправе, сидящие на несуществующем носу". Они грустно созерцают мрачную свалку на большом угрюмом пустыре в Долине Шлака. Автор словно хочет заранее подготовить читателей к той трагедии, которая разыграется у гаража.

Описание безотрадной картины этой местности, где "шлак восходит как пшеница, громоздится холмами, сопками", где с трудом можно различить копошащихся в куче пыли шлаково-серых человечков и где над всем этим гигантские глаза доктора Эклберга несут свою постоянную вахту передает то безотчетно зловещее чувство, которое возникает у рассказчика, даже в солнечный яркий день. [5, с.62]

Язык всего повествования лиричен и поэтичен. Автор умело использует художественные средства при создании ярких красочных картин. Вот Ник Каррауэй смотрит на сияющую всеми огнями от башен до погребов виллу Гэтсби: "огни то меркли, то снова вспыхивали, как будто Дом подмигивал ночи". Зеленый огонек на причале у дома Дейзи, один из символов для Гэтсби, казался ему "звездочкой, мерцающей в соседстве с луной". И таких сравнений в книге множество. Они выдают поэтичный и восторженный настрой автора. Образный язык повествования помогает ясно представить описанные картины. Длинные одинаковые белые дома на одной из улиц Нью-Йорка близко стоящие друг к другу, создают впечатление длинного белого пирога, а каждый многоквартирный дом напоминает его ломтик. Или описание дома Бьюкененов в жаркий летний день: "легкий ветерок трепал занавески на окнах развевавшиеся, точно бледные флаги..., а по винно-красному ковру рябью бежала тень, как по морской глади под бризом. Единственным неподвижным предметом в комнате была исполинская тахта, на которой, как на привязанном к якорю аэростате, укрылись две молодые женщины. Их белые платья подрагивали и колыхались, как будто обе только что опустились здесь после полета по дому".

М. Перкинс писал Фицджеральду в ноябре 1924 года: "Я думаю ты можешь гордиться этой книгой. Это необходимая книга, вызывающая все мысли и настроения". Действительно, роман "Великий Гэтсби" принадлежит к числу лучших произведений мировой литературы и, по выражению А. Старцева, "может считаться одним из ярких достижений американского социального романа XX века". На наш взгляд, третий роман прогрессивного американского писателя начинает новый этап в творчестве Скотта Фицджеральда. На работу над этим произведением писателю потребовалось около года, но по его собственному выражению, он ушел на 10 лет вперед от того, что делал раньше. Именно с романа "Великий Гэтсби" начинается творчество яркого писателя, зорко подмечающего социальные недостатки американского образа жизни и остро критикующего пороки буржуазного общества. В письме к дочери от 12 июня 1940 года Скотт Фицджеральд писал: "То немногое, чего я достиг, далось мне после самого тяжелого труда, и хотелось бы мне теперь никогда не отвлекаться и не оглядываться назад, а сказать, как при окончании работы над "Великим Гэтсби": "Я нашел мое дело, и теперь прежде всего думаю о нем. Это мой прямой долг, без этого я ничто...". [2, с.83]

Фицджеральд, несомненно, великий американский писатель двадцатого века, но был бы он таким великим без своего "Гэтсби"? За свою недолгую жизнь Фицджеральд написал пять романов, один из которых так и остался незаконченным, четыре сборника рассказов, множество статей для разнообразных журналов и заказные сценарии для кино. Главная тема всего творчества - "потерянное поколение" и его неправильная философия жизни наспех, и естественно идея, которую Фицджеральд несет через все свое творчество - крах "американской мечты". Роман, "Великий Гэтсби" вобрал в себя всю силу, весь талант Фицджеральда и не зря. "Великий Гэтсби" вызвал настоящий фурор и был положительно воспринят не только обществом, но и критиками. "Я чувствовал огромную силу в себе, такую, какой во мне никогда не было" - в одном из писем пишет Фицджеральд. По слухам, идея романа появилась у Фицджеральда задолго до его воплощения в жизнь, но всегда оставалась только черновым вариантом. В одном из писем другу он рассказывает о замысле своего нового романа: "Основная идея "Гэтсби" -- несправедливость судьбы бедного молодого человека, который в силу своего положения не может жениться на богатой девушке. Эта тема постоянно довлеет надо мной, ибо я прошел через это". Главная сюжетная линия романа составляет взаимоотношения двух людей - Джея Гэтсби, бывшего лейтенанта, выходца из небогатой семьи Среднего Запада, и Дэйзи Бьюкенен, девушки из баснословно богатой семьи, которая для Гэтсби является эталоном и идеалом красоты и счастья. Их отношения начались задолго до времени действия романа. Гэтсби и Дэйзи были влюблены друг в друга, и может все сложилось бы лучшим образом, если бы Гэтсби не уехал в Европу: "Военная карьера удалась ему. Еще до отправки на фронт он был произведен в капитаны, а после аргоннских боев получил чин майора и стал командовать пулеметным батальоном дивизии". После войны он должен был вернуться домой, но либо случай, либо судьба завела его в Оксфорд. Дэйзи, по началу, верно ждала его, но вскоре она утомилась, от столь долгой разлуки и потихоньку вернулась к привычном светскому образу жизни, окруженная поклонниками, она "успевала побывать на полдюжине свиданий с полудюжиной молодых людей" и вскоре забыла своего Гэтсби. Не желая ждать завтрашнего дня, Дэйзи решила жить "прямо сейчас" и таким "прямо сейчас" оказался Том Бьюкенен, за которого она вышла замуж. Гэтсби получил письмо об этом еще в Оксфорде и теперь его главной целью были - деньги и положение в обществе, главные рычаги, по его мнению, с помощью которых он сможет ее вернуть и стать счастливым. Но богатство и его идея "иметь все, что пожелаешь" только развращает его стремление к неосуществимой "мечте", заставляя его выбирать не правильные способы: игра на бирже и торговля спиртным. Жизнь так и не дала шанс Гэтсби стать счастливым. Заканчивая "Великого Гэтсби", Фицджеральд писал одному из друзей: "Мой роман о том, как растрачиваются иллюзии, которые придают миру красочность, что, испытав эту магию, человек становиться безразличен к понятию об истинном и ложном". Перед тем, как напечатать "Гэтсби" в 1925 году выходит рассказ "Зимние мечты", который автор считает наброском "Великого Гэтсби". Небольшой рассказ, который, по сути, имеет идею аналогичную роману, повествует читателям о Декстере Грине и его любви. Декстер влюбился в Джуди Джонс будучи молодым человеком и через всю жизнь пронес эту любовь. Он сделал огромное состояние и стал успешным человеком, но все равно так и не смог познать счастья и достичь своей "зимней мечты" - Джуди Джонс. Она в некотором смысле та же Дэйзи. Вечно скучающая, взбалмошная, окруженная любовью всех и вся богатенькая девица, которая, несмотря на любовь поклонников, состояние родителей, тоже не смогла найти счастья. В конце рассказа тридцатичетырехлетний Декстер узнает о неудачном браке своей возлюбленной Джуди, он плачет, но не чувствует того горя которое чувствовал в молодости: "Когда-то давно, все это во мне было. А теперь ничего нет. Ничего нет, ничего. Я не могу плакать. И жалеть не могу. И всего этого не вернуть" - он понимает "зимние мечты навсегда потеряны и даже его богатство не приносит ему счастья. Не только сюжетная линия, но и замысел романа практически совпадает с "Великим Гэтсби", этот роман влечет читателя обращением Фицджеральда к мечте юного поколения. "Зимние мечты" заставляют его героя покорять вершины, и Декстер всего добивается, но Джуди не подобна Дэйзи. Она не просто не могла ждать своего Декстера, она его попросту не любила, как не любила и всех остальных поклонников, с которыми всегда скучала, а полюбила одного своего разгульного мужа, с которым несчастна. Фицджеральд не просто разоблачает общество "века джаза", он смотрит глубоко в суть вещей. "Зимние мечты" являются короткой версией романа "Великий Гэтсби". Декстер напоминает нам Джеймса Гетца, впоследствии великого Джея Гэтсби, который также следует своей "мечте" о яркой, богатой, ослепительной жизни в которой есть все. Он также ждет свою Джуди, которой является Дэйзи, которая не счастлива в браке. Но аналогично "Зимним мечтам" Фицджеральд рушит картинку о счастливом конце и о счастливой любви. 27 октября 1924 года рукопись романа была выслана редактору Фицджеральда М. Перкинсу, который, прочитав рукопись присланную Скоттом из Парижа посоветовал ему "четче обрисовать фигуру главного героя: сказать о его интересах, о его профессии, прошлом", но Фицджеральд отклонил его предложение ответив: " Странно, но расплывчатость, присущая Гэтсби, оказалась как раз тем, что нужно". Также из сохранившихся черновых материалов " Великого Гэтсби", что Фицджеральд пытался яснее изобразить характер своего рассказчика - Ника Каррауэя. Это было видно из его авторской правки на полях в заключительных вариантах произведения. Цель была не только подчеркнуть его роль как повествователя истории Гэтсби, но наделить его особыми чертами, как самостоятельного героя. Изначально Фицджеральд хотел перенести действие романа в восьмидесятые годы девятнадцатого века в Средний Запад того времени. Этот план был изложен в одном из писем главному редактору Перкинсу, датированных июнем 1922 года. Также "черновыми" вариантами "Великого Гэтсби" оставались новеллы двадцатых годов - вышеупомянутые "Зимние мечты" и "Отпущение грехов". Также в сюжете "Великого Гэтсби" нашел место один факт, случившийся в 1923 году и о которых ярко осветили многие американские газеты - дело Фуллера-Макджи, которое служило Фицджеральду прототипом отношений Гэтсби и Вулфшима. Утверждают, что внешность Фуллера напоминала описание внешности Гэтсби. И его биография могла послужить толчком для работы над образом и историей Гэтсби. Лето 1922 года Фицджеральд проводит на Лонг-Айленде. Его соседом оказывается обладатель красивейшей виллы и по совместительству крупный нью-йоркский маклер Э. Фуллер, который не так давно объявил себя банкротом. Он, как выяснило следствие, незаконно использовал средства своих акционеров для рискованной биржевой игры и кроме того, как показали многочисленные улики, за его спиной стоял один из крупнейших денежных махинаторов и спекулянтов того времени - А. Ротстайн, однако ему удалось выйти сухим из воды. Сомнения у Фицджеральда были не только по поводу героев, образов, времени и места действия, но и название произведения вызвало немало раздумий. "Вокруг мусора и миллионеров", "Гэтсби - Золотая шляпа", "Неистовый любовник", "По дороге в Уэст Эгг" - эти названия были отметены практически сразу. "Пир Тримальхиона" - за неделю до публикации романа. Следующая идея названия была "Великий Гэтсби", но в самый последний момент он решил назвать "Под Красным, Синим и Белым", что символизирует цвета американского флага и связывает произведение с символом "американской мечты". Идею о величественности Гэтсби связывают с тем, что Фицджеральд хотел передать ироническое отношение к герою. Неопровержимо, что Гэтсби - человек удивительный, яркий во всех смыслах, незаурядный, с невообразимой жизненной энергией, большими способностями, не только умственными, великий своими душевными порывами. Но если посмотреть иначе, Гэтсби - растратил себя попусту, его стремление за ложной "мечтой" о богатстве, не последнем, а может даже и первом месте в богеме, и погоня за любовь Дэйзи - никчемной, прожигающей жизнь и не умеющей чувствовать, испорченной временем женщине, не делает его выдающимся, и тем более великим. Как мы можем видеть, выбор остановился именно на иронии в сторону не такого великого, как оказалось Гэтсби. 10 апреля 1925 года выходит в свет роман Френсиса Скотта Фицджеральда "Великий Гэтсби". Место действия романа Нью-Йорк, Лонг Айленд в двадцатые годы двадцатого века. После Первой мировой войны, американское общество процветало: экономика и политика страны стремительно развивались, но вместе с тем и развивалась и преступность. "Сухой закон" дал некоторым настоящий шанс сколотить немаленькое состояние. Фицджеральд, с одной стороны был привязан к светскому обществу и богеме того времени. Он был очарован и в некоторой степени влюблен в "потерянное поколение", но с другой стороны он ненавидел его за "потерянность", стремление к низким идеалам и целям, и на первый взгляд, столь пленительной философии жизни наспех, жизни "прямо сейчас". Он высмеивает отсутствие морали и правил всего времени. Зеленая слеза, стекающая из глаза, оба они манят своим сиянием, внизу мерцающие огни аттракционов, чувственные губы, обрисованные черным, и все на темно синем в фоне с белой подписью "The Great Gatsby" - обложка первого издания "Великого Гэтсби" не только отразила смысл романа, но сама является шедевром американского дизайна. Создал это произведение искусства практически неизвестный Френсис Кугат, завершивший ее еще до публикации романа. Фицджеральду обложка не просто пришлась по душе, он "вписал" ее в свою книгу. При жизни Автора "Великий Гэтсби" не был особенно популярен: продано было около 24000 экземпляров, но спустя некоторое время, уже после Великой депрессии и Второй мировой войны, лишь в пятидесятые годы, роман снова приобрел популярность.

Более выпуклыми, почти осязаемыми получились Том Бьюкенен и ему подобные герои, так как писатель прекрасно знал это общество, его жизнь и интересы. С огромным художественным мастерством рисует Фицджеральд тех, "у кого слишком много денег, чтобы тратить, и слишком много времени для их траты". В романе "Великий Гэтсби" реалистично показана современная американская жизнь. Одним из первоначальных названий этого произведения "Среди мусорных куч и миллионеров" Скотт Фицджеральд хотел показать (и это ему удалось) духовную нищету, "невероятную глупость, тривиальность, блестящее свинство" тех, кто владеет всеми материальными благами. По мнению Э. Хемингуэя, Фицджеральд считал богатых "особой расой, окутанной дымкой таинственности". Но он не был восторженным поклонником сильных мира сего. Фицджеральд страстно ненавидел их за то, что богатство позволяло им совершать любые поступки, удовлетворять все свои прихоти. Во всех своих произведениях писатель срывал маску с американской аристократии, показывал их моральное убожество, душевную глухоту к судьбам других людей, тлетворное влияние обладания материальными средствами на умы и души масс. Эта ненависть к богатым вызывала у Фицджеральда ощущение катастрофы, трагедии американского образа жизни, сближавшее его с Драйзером. Писатель реалистично показывает гибель своего героя, потерявшего цель жизни, обличает буржуазию, повинную в смерти многих способных молодых людей. Фицджеральд мастерски раскрывает сущность представителей господствующего класса, приоткрывает таинственную завесу, которая скрывает низкое нутро от посторонних глаз. В его романе выведены образы типичных буржуа, которые вершат судьбами людей, наиболее удачным из которых является образ Тома Бьюкенена. По замечанию автора, он "был фигурой, в своем роде характерной для Америки, одним из тех молодых людей, которые к двадцати одному году достигают в чем-то самых вершин". Он унаследовал баснословное богатство своих родителей. Ему не было нужды думать о завтрашнем дне. Деньги, незаработанные им, придают ему вес в обществе, оправдывают все его поступки. Этот самоуверенный, жестокий человек не привык получать отпор в чем-либо. Он ни перед чем не останавливается для достижения своих целей, сознавая, что всегда может остаться в стороне: деньги всегда выручают. [6, с.27]

Фицджеральд показывает беспринципность и цинизм типичного представителя правящего класса. Свои любовные похождения Том Бьюкенен считает маленькими шалостями, не скрывая их ни от общества, ни от жены. Он спокойно появляется в кафе и фешенебельных ресторанах со своей любовницей Миртл Уилсон, не избегая друзей и знакомых, хорошо знающих его семью. Для него нет ничего святого. Его не интересовало, как посмотрит Дейзи на его любовные связи, что думают его друзья. Его вообще мало волновали какие-либо проблемы. Богатство, доставшееся Тому Бьюкенену по наследству, определяет все его социальные взгляды, весь духовный склад его характера. Оно придает непоколебимую веру в значимость своего существования и тупую убежденность в своей правоте, каких бы вопросов его суждения не касались: от расистских высказываний по поводу главенствующей нордической расы, к которой, безусловно, относил себя, до причастности к убийству ни в чем не повинного человека. Фицджеральд убедительно показывает, что Том и ему подобные привыкли ломать "вещи и людей, а потом убегали и прятались за свои деньги, свою всепоглощающую беспечность, предоставляя другим убирать за ними". Фицджеральд со всей силой своего таланта обвиняет господствующий класс в аморальности общества, считает его виновным в развращении умов многих американцев, желающих "выбиться в люди", не только в моральной, но и физической гибели многих из них. Эту тему автор затрагивал прежде (например, рассказ "Первое мая"), но в романе "Великий Гэтсби" она прозвучала как обличающий акт современному американскому буржуазному строю с его хваленой демократией. Он страстно подчеркивает, что в этом мире выживают и остаются безнаказанными только сильные хищники. Сам Фицджеральд считал образ Тома Бьюкенена наиболее удачным в романе. [6, с.46]

Интересен образ другого хищника Мейера Вулфшейма, наживающего себе состояние крупными аферами. Богатство помогает ему прикрывать неблаговидность своей деятельности. Таких как он, "голыми руками не возьмешь". С его именем была связана афера с бейсбольными соревнованиями, когда ему удалось сыграть на доверии 50 миллионов человек "с прямолинейностью грабителя, взламывающего сейф". Он вышел сухим из воды за неимением доказательств. Вводя образ Мейера Вулфшейма, писатель продолжает одну из тем американской литературы: изображение деловых людей Америки. Фицджеральд подчеркивает тот факт, что среди богатых существует градация. Так, богатство не открыло двери "рая" перед Вулфшеймом, ему не удалось попасть в высшее общество, хотя некоторые представители господствующей аристократии не гнушались знакомством и даже деловыми отношениями с ним. Такие как Мейер Вулфшейм, иногда оказывают и бедным свою поддержку (именно он "вытащил Гэтсби из грязи, из ничтожества"), но только в том случае, когда усматривают в этом немалую пользу для себя. Правдиво изобразив представителей современной американской буржуазии, С. Фицджеральд как бы хочет сказать: "Вот кто вершит делами страны".

Интересно изображение женских образов в романе. Они только частично напоминают "пустышек" его ранних рассказов и героинь предыдущих романов. Они сродни им своим воспитанием, положением в обществе, своей внешностью. Это основные женские образы романа: Дейзи Бьюкенен и ее подруга, Джордан Бейкер. Автор коротко знакомит нас с детством своих героинь.

Джордан Бейкер бездумно порхала по дорогам жизни. Она, как и Мейер Вулфшейм, рано привыкла совершать неблагоразумные поступки и своей нечестной игрой в гольф собиралась разбогатеть. Джордан инстинктивно избегает умных, проницательных людей, чувствует себя уверенней среди тех, кому и в голову не может прийти мысль, что она способна совершить что-либо, несогласующееся с общепринятыми нормами поведения. И ей, как и Бьюкененам, всегда все сходило, хотя она и была неисправимо бесчестна.

Другой женский персонаж Дейзи Бьюкенен продолжает галерею женских образов, нарисованных ранее Фицджеральдом. Но Дейзи более земная, естественная, нежели ее предшественницы. Она так же, как и Розалинда, Глория, молоденькие девушки "пустышки" ("flappers") ранних рассказов, воспитывалась в роскоши, не зная никаких забот, окруженная богатыми поклонниками" вся светлая, как серебро, благополучная и гордая, бесконечно далекая от изнурительной борьбы бедняков. Возможно, она не обратила бы внимания на красивого офицера Гэтсби, зная о его нищете. Она не смогла долго ждать любимого, и, как тонко подмечает автор, ей необходима была "какая-то сила любви, денег, неоспоримой выгоды, которую не понадобилось бы искать далеко. Ее чувства в расчет не шли. И когда Том Бьюкенен сделал ей предложение, она дала согласие. Его богатство и вес в обществе льстили ее тщеславию. [6, с.55]

Настоящая литература, как известно, всегда является отражением и порождением определенного национального опыта, выраженного в наиболее подходящей для конкретных обстоятельств форме. Это в одинаковой мере относится и к зарисовкам нравов, и к романам характеров, и к фантастическим экскурсам в будущее.

Прежде чем анализировать особенности проблематики романа Фицджеральда "Великий Гэтсби", стоит рассмотреть специфику образной системы всего творчества писателя, определив, какие типы людей привлекали автора, находясь в эпицентре его творческого внимания, кто являлся героями его остальных романов, каково было художественное видение Фицджеральда в своей романтической направленности.

Первый роман писателя "По ту сторону рая" (1920) явился первой книгой, созданной представителем нового поколения, получившего в истории название "потерянного поколения". В нем Фицджеральд стремился выразить то настроение "потерянности", которое овладевает вчерашним романтиком "по эту сторону рая" -- в открывшемся ему мире прозаичной современной действительности.

Как отмечал А. Зверев: "В первых своих книгах Фицджеральд не отделял от этого поколения ("потерянного поколения" - авт.) и самого себя. И возникал повод для прямолинейного толкования его романов и рассказов как проповеди бездеятельного гедонизма или безоглядного стремления завоевать себе место под солнцем -- проповеди тех самых идей, с которыми вступила в жизнь "беспокойная" молодежь "века джаза" [7, c.37].

Героем романа выступает романтический эгоист Эмори Блейн, этот юноша, по словам маститого историка американских нравов и литературы В. Л. Паррингтона, "преждевременно развившийся, невежественный -- маленькая свечка, уже сгоревшая до конца". Тем не менее, именно этот образ привлек симпатии критиков и читателей, объяснение чему следует искать в специфических условиях американской жизни 20-х годов ХХ столетия, характеризующихся экономическим кризисом, ростом забастовочного движения, иммиграционными процессами, изменившими национально-языковое однообразие общества. Бурный рост промышленности требовал неудержимого роста потребления, траты всего. Более-менее благополучные молодые люди жаждали наслаждений: любви, вкусной еды, путешествий за океан. Все казалось доступным, ничего священного или запретного не было. Именно к таким молодым людям принадлежал первый герой Фицджеральда - отпрыск некогда богатого семейства Эмори Блейн. На страницах романа он ведет ту же бездумную жизнь, которую вели тысячи его сверстников, став, таким образом, настоящим выразителем их чаяний, дум и надежд, олицетворением их мечтаний. Атмосферу тех лет хорошо выразил сам писатель в своем дневнике: "Америка тех лет затевала самый грандиозный, самый шумный карнавал за всю свою историю, и об этом можно будет писать и писать. В воздухе уже во всю пахло золотым бумом с его роскошествами, бескрайним разгулом, безнадежными попытками старой Америки спастись с помощью сухого закона" [8, c.448].

И Фицджеральд без устали описывал этот грандиознейший карнавал в своих произведениях.

В 1922 г. вышел в свет второй роман писателя "Прекрасные, но обреченные", посвященный истории двух богатых недорослей -- Энтони и Глории, рассказанной писателем без свойственной первому роману легкости. В одной из первых рецензий на роман отмечалось, что книга эта "не столько роман, сколько социальный документ, достоверный в своей манере, как бывают достоверны фотографии, и в то же время неправдоподобный, как часто неправдоподобны и сами фотоснимки" [8, p.48].

Многие критики были удивлены тем фактом, что писатель, до того писавший о молодежи с явной симпатией и юмором, теперь говорил о ней не только слишком трезво, но и с оттенком трагизма. Так, автор статьи в газете "Кливленд плейн дилер" с горечью отмечал, что в "Прекрасных, но обреченных" автор лишает героев всякой симпатии и сочувствия. Они предстают "во всей своей непристойной банальности". Ему вторила "New York times book rewie", утверждавшая, что "ни один из героев книги, будь то главный или второстепенный, ни разу не поднялся до уровня обычной человеческой порядочности. Ни у одного из них нет ни проблеска верности, чести, преданности, великодушия, подлинной дружбы или подлинной привязанности... Общая атмосфера книги -- это атмосфера пустой траты сил и попыток избежать любых полезных усилий..." [8, c.86].

Однако роман имел и своих влиятельных защитников. Генри Менкен, например, указывал, что Фицджеральд вместо того, чтобы разрабатывать найденную им в предыдущем романе золотую жилу, пошел по пути "значительно более трудному, и если его попытка и не увенчалась полным успехом, то он во всяком случае достаточно близок к нему, чтобы заслужить уважение... Фицджеральд перестал быть вундеркиндом и вступил в полосу зрелости". [8, с.209-210]

Читающая публика восприняла новый роман питателя без особого энтузиазма.

После выхода жены Зельды из клиники Фицджеральд Скотт упорно работал над новым романом "Праздник доктора Дайвера". После нескольких переработок рукописи, исправлений в корректурах роман в апреле 1934 года вышел в свет под новым названием "Ночь нежна". В этом романе повествуется об истории любви преуспевающего талантливого врача Ричарда Дайвера и Николь, наследницы чикагских миллионеров, пациентки фешенебельной швейцарской клиники для душевнобольных. Эта история "рассказана писателем с глубоким пониманием человеческой психологии, с проникновением в суть социальных и моральных проблем буржуазного общества" [9, c.14].

Однако американская критика и читающая публика приняли роман без всякого энтузиазма.

В набросках замысла романа он писал: "Задача романа в следующем. Показать идеалиста по природе, несостоявшегося праведника, воспринявшего под давлением различных обстоятельств идеалы буржуазной верхушки и по мере восхождения к вершине социальной лестницы растрачивающего свой идеализм, свой талант, в конце вставшего на стезю пьянства и разложения. По своей натуре он коммунист -- либерал-идеалист, бунтующий моралист. Но жизнь в среде высшей буржуазии развратила его... Он отправляет своего сына в Советскую Россию, чтобы он получил там образование..." [9, с.30].

Замысел этот, как известно, не нашел своего воплощения в романе, причиной чему послужило недостаточное знание всего многообразия современной американской жизни. Как отмечал рецензент газеты коммунистов "Дейли уоркер", автор романа настолько "влюблен в своих героев", что не обращает никакого внимания на "ужасное положение тех, кто находится внизу социальной лестницы", а также на социальные последствия коррупции и морального падения своих героев. Многие критики отрицательно оценили первую часть книги, рассказанную с точки зрения молодой актрисы Розмэри Хойт. Под их влиянием Фицджеральд перестроил структуру книги, вынеся в ее начало несколько глав из середины, и в таком виде она была издана в 1951 г. [9, c.15]. Русский же перевод романа сделан по его первому изданию 1934 г.

Роман "Ночь нежна" посвящен непростой теме -- взаимоотношению рядового, но весьма талантливого человека и буржуазного общества. Тема эта -- не новая в американской литературе. К ней обращались крупнейшие американские писатели и до Фицджеральда. Достаточно вспомнить хотя бы "Мартина Идена" Джека Лондона (1909) и "Гения" Теодора Драйзера (1915).

Все три романа рассматривают эту важную социально-значимую проблему с разных точек зрения и на разном жизненном материале. Моряк Мартин Иден с огромным трудом добивается признания своего литературного таланта. Став модным писателем, достигнув вершины славы, он обнаруживает вокруг себя духовную пустоту. Не приученный жить в вакууме и неспособный возвратиться в среду простых людей, он кончает счеты с жизнью.

Герой "Гения" талантливый художник Юджин Витла стремится совместить несовместимое -- мир подлинного искусства и требования доллара. В итоге он теряет свою самобытность и превращается в ремесленника от искусства.

История Ричарда Дайвера, героя романа Фицджеральда, в общественном смысле менее значима, чем истории Mapтина Идена и Юджина Витлы. Добрый малый, талантливый психиатр Дик Дайвер и не думает вступать в борьбу с буржуазным обществом, частицей которого он является. Дик влюбляется в свою богатую пациентку Николь, женится на ней и начинает вести обычный для богатых буржуа образ жизни. Праздное времяпрепровождение на Французской Ривьере сменяется не менее беззаботным бытием в Париже, в Италии. В результате -- заброшены интересные исследования, остаются не написанными задуманные статьи и книги. Деятельный мозг ищет забвения в алкоголе. Конец предсказуем -- вылечившаяся Николь уходит к другому, а Дик катится все ниже и ниже, и следы его исчезают в захолустных провинциальных городках Новой Англии.

Причину падения Дайвера некоторые усматривают в человеческих слабостях его характера, в его нравственной бесхребетности. Но если это так, то роман теряет всю свою социальную направленность и является не обличением буржуазного общества, а всего лишь иллюстрацией к теории о слабости рода человеческого.

Сам Фицджеральд в набросках замысла романа писал: "...Это будет роман о нашем времени, показывающий крушение прекрасного человека... Крушение будет предопределено не бесхарактерностью, а подлинно трагическими обстоятельствами, внутренними противоречиями идеалиста и компромиссами, навязанными ему условиями жизни" [11, с.63]. Так что дело здесь не в бесхарактерности, а в тех условиях американской жизни, которые Теодор Драйзер метко охарактеризовал как "жестокую хватку традиций и условностей". Они-то и становятся основной причиной падения Дайвера.

В романе об этом прямо не говорится. Развитие характера героя и его судьба обрисованы тонко, пастельными тонами. Автор прямо не обличает ни буржуазное общество, ни господствующие в нем нравы. Он даже как бы любуется праздностью и ничегонеделанием своих героев. Но, тем не менее, шаг за шагом ненавязчиво рисует путь Дика вниз. Читатель сам должен ответить на вопрос: что же послужило главной причиной крушения талантливого доктора Дайвера.

Трагедия Дайвера -- это трагедия подлинного таланта, вынужденного жить в обстановке буржуазного общества и не видящего для себя другого пути. В этом смысле "Ночь нежна" сродни и "Мартину Идену" и "Гению".

Дик Дайвер по сути стремится сохранить твердость духа и нравственного чувства среди окружающей его "магии" непрерывающегося "веселья", в мире больших денег, открыто провозглашенной праздности и жалких суррогатов духовной культуры. В "Великом Гэтсби" Фицджеральда увлекала противоречивость идеи, воплотившейся в главном персонаже и, в, конце концов, его погубившей. "Ночь нежна" -- это драма конкретной человеческой личности, чей опыт отождествляется с судьбами "беспокойного" поколения 20-х.

Если в "Гэтсби" события разворачивались стремительно, то здесь основное действие охватывает пять лет, заканчиваясь -- как закончился "век джаза" -- в канун кризиса 1929 года. Гэтсби обрисован "расплывчато", и это художественная, необходимость, а о Дике Дайвере нам известно все. Он выходец из Буффало, сын священника и внук губернатора Северной Каролины, он учился на стипендию штата, хорошо проявил себя и был послан в Европу. Он верит в "волю, настойчивость и прежде всего в здравый смысл" [11, c.282], и эта вера помогла ему стать на ноги, сделаться психиатром с репутацией. Словом, он коренной американец, в котором живут "иллюзии вечной силы, и вечного здоровья, и преобладания в человеке доброго начала,-- иллюзии целого народа".

Формулируя свою задачу, Фицджеральд писал в "Общем плане", разработанном в 1932 году: "Роман должен... показать идеалиста по природе, несостоявшегося праведника, который в разных обстоятельствах уступает нормам и представлениям буржуазной верхушки, и, по мере того как поднимается на верхние ступени социальной иерархии, растрачивает свой идеализм и свой талант, впадает в праздность и начинает спиваться... Его крушение будет предопределено не бесхарактерностью, а подлинно трагическими факторами, внутренними противоречиями идеалиста и компромиссами, которые навязывают герою обстоятельства". [11, c.285]

Перед нами человек, не только вынуждаемый к компромиссам, но как бы предрасположенный к ним самими своими особенностями "природного идеалиста", который упорно не хочет осознать вещи в их настоящем виде, выработать стойкую духовную позицию.

Этой позиции нет у Дика Дайвера. Она подменена усвоенными им и глубоко в него впитавшимися верованиями "века джаза" с его пристрастием к красивой сказке, к иллюзии, к раскованности, к праздности, что особенно законченно проявилось в его отношениях с восходящей кинозвездой Розмарин, воплощающей для него ту самую "американскую мечту" и "прекрасное утро", что Дэйзи для Гэтсби. В этих отношениях Дик, еще один американский "мечтатель", очень похож на Гэтсби, всматривающегося в "зеленый огонек", это романтик, который обитает в необыкновенном мире, где людей связывает только любовь, а "другие человеческие связи не имеют значения".

Но, как и в "Гэтсби", иллюзия приходит в непосредственный контакт с реальностью и, рушась, погребает под своими обломками человека, уверовавшего в нее как в истину. В герое романа слишком укоренено пристрастие к иллюзии, романтической сказке, красивой мечте, не имеющей ничего общего с реальным положением вещей, отличающим американский социум. Катастрофа героя, в конечном счете, предопределена его беззащитностью перед миром, где происходит стирание индивидуальности. Мягкий, обольстительный сумрак ночи, манящий персонажей Фицджеральда, насыщен парами нравственного разложения.

"...его катастрофа, - как констатирует А. Зверев, - предопределена не внешними обстоятельствами, а прежде всего его же собственной нравственной бесхребетностью. Тем, что у него нет личности, нет своего "я", которое потерялось в грезах о "прекрасном утре", в мечтах, побуждающих Дика к компромиссам с миром Уорренов, с постылыми ему настроениями "века джаза", с собственной бездеятельностью, как она ни тягостна герою. Через несколько десятилетий персонажи, подобные Дику Дайверу, сделаются привычными в американском романе, исследующем феномен стирания индивидуальности, такой болезненно актуальный для современного буржуазного общества. "Ночь нежна" -- книга, в полной мере сохраняющая и сегодня остроту своей проблематики. Фицджеральду эта проблематика была мучительно близка" [12, c.51].

Новый тип героя-бизнесмена, обладающего двойственной натурой, и одновременно "пленника иллюзии", Фицджеральд намеревался изобразить в своем романе "Последний магнат" (1940), оставшимся неоконченным. Местом его действия стал Голливуд, а темой - жизнь и деятельность крупного голливудского кинопродюсера. Прототипом главного героя послужил хорошо известный ему продюсер Ирвинг Тальберг, умерший за несколько лет до описываемых событий. Последовавшая 21 декабря 1940 года смерть писателя от сердечного приступа прервала работу над романом. Написанные вчерне шесть глав были опубликованы в 1941 году и удостоились высшей оценки критики: рецензия на него была опубликована на первой странице "Нью-Йорк таймс бук ревью". Отметим, что при жизни Фицджеральда ни одна из его книг не была удостоена такой чести. Рецензент отмечал, что "роман должен был стать лучшим романом Фицджеральда", так как из опубликованных глав ясно, что писатель "отлично владеет материалом, а его восприятие жизни стало намного глубже и шире" [10, с.366-367]. Известный американский писатель, дважды лауреат престижной Пулитцеровской премии Стивен Винсент Бене в журнале "Saterday Rewie of Literature" писал: "Господа, снимите шляпы и сделайте это как можно быстрее. Это - уже не легенда, а устоявшаяся репутация, и, заглядывая в будущее, можно с уверенностью сказать, что она станет и одной из наиболее прочных литературных репутаций нашего времени". [12, с.375-376]

В "Последнем магнате" поднимается та же проблема далекости от норм подлинной гуманности всей системы ценностей буржуазного мира и иллюзорности самих этих ценностей. Герою романа, продюсеру Монро Стару, как прежде - Гэтсби и Дику Дайверу, предстоит осознать для самого себя реальность, от которой он, пленник "великой иллюзии", стремился отгородиться, поставив во главу угла интересы "дела". Пробившийся благодаря собственной одаренности и упорству, знающий в кино и о кино все и не терпящий возражений, Стар привык распутывать самые замысловатые узлы, при этом не задумываясь о деликатности. Это человек неуемной энергии и доведенной до автоматизма деловитости, личность масштабная, непростая, внутренне противоречивая, бизнесмен особого склада со многими достоинствами и очевидной ограниченностью, а порой и явной ущербностью, отличающей людей подобного типа.

Ему присущ своеобразный демократизм, и он неподдельно предан кино как искусству. На протяжении всего романа коммерсант борется в Старе с талантливым режиссером, а гармоничное "равновесие" этики художника и принципов бизнесмена, интересов коммерции и интересов искусства остается для него важнейшим стремлением -- разумеется, неосуществимым в самой своей сущности и порождающим глубокий внутренний разлад, непреодолимую двойственность во взглядах и поступках.

Как и Гэтсби, Монро Стар расплачивается прежде всего за вину перед собой, перед своей человеческой сущностью, перед своим талантом и духовными возможностями, которыми он не сумел или не захотел распорядиться как художник. Трагическими обоих героев делает сама их незаурядность. Но именно она и предъявляет им обоим особенно высокий нравственный счет. Оба -- жертвы "мечты", жертвы "великой иллюзии", владевшей умами многих поколений американцев.

Таким образом, освещая многие существенные стороны американского образа жизни, Фицджеральд, как мы видим, в качестве героев своих романов выбирал людей, предавшихся культу богатства, с головой ушедших во внешний карнавал жизни и тем самым утративших себя, разбазаривших свои силы, способности, саму жизнь на пустые развлечения. Среди них - романтические эгоисты, идеалисты, бизнесмены-идеалисты. Это люди, наделенные интеллектом (интеллектуалы - художник, психиатр, кинопродюсер), но проигравшие в схватке с буржуазным обществом, хотя говорить о схватке в применении к романам Фицджеральда, пожалуй, слишком сильно. Они и не боролись открыто, они всего лишь пытались приспособиться, живя в атмосфере некоей карнавальности. Тем не менее, их удел трагичен.

Всех его героев отличает и свойственная им романтичность, идеализм, вера в некий идеал жизни. В них не угасает мечта о "прекрасном утре", о "неимоверном будущем счастье", и они проделывают свой трудный путь от порабощения иллюзиями к постижению истины, от жажды успеха к познанию его эфемерности, от бегства из Америки бэббитов к растворению в ее будничности, потому что другого выбора нет. Фицджеральд необычайно тонко и достоверно передал этот перелом в сознании, когда возросший на "американской мечте" миф об индивидуальной свободе обрушился под давлением действительности межвоенного двадцатилетия. Этот перелом был сущностью всего периода общественной истории США, совпавшего с хронологическими границами его творчества -- от 1919 до 1940 года. "Он, - пишет А. Зверев, - прочертил маршрут поколения -- из уайнсбургов в Нью-Йорк, затем в Европу и вновь в американскую глубинку. Быть может, именно книги Фицджеральда больше всего сказали о том, что значили и этот исход, и это возвращение" [12, c.36].

Пожалуй, единственный роман, где герой - экзальтированный, одинокий и безнадежно влюбленный богач-романтик - пытается активно противопоставить устоявшимся ценностям, культу равнодушия, жадности, потребительства, хотя и весьма своеобразно, свою мечту, и тоже терпит в этом крах, - "Великий Гэтсби".

"... он чувствовал, что старый уютный мир навсегда для него потерян, что он дорогой ценой заплатил за слишком долгую верность единственной мечте. Наверно, подняв глаза, он встречал незнакомое небо, просвечивающее сквозь грозную листву, и, содрогаясь, дивился тому, как нелепо устроена роза и как резок свет солнца на кое-как сотворенной траве. То был новый мир, вещественный, но не реальный, и жалкие призраки, дышащие мечтами, бесцельно скитались в нем..." [12, с.145]

Идейный и нравственный пафос романа заключается в том, что в трактовке "мечты" автор исходил из понятия исторической закономерности. В соответствии с этим задана и фигура главного героя, который предстает как бы в двух измерениях: Гэтсби -- романтик, мечтатель, поклоняющийся красоте и добру, и одновременно -- носитель идеалов общества "потребления" во всем их показном величии и блеске. Отсюда и две тональности в изображении героя -- романтическая (герой живет мечтой о встрече с Дэзи) и сугубо прозаическая, деловая (деятельность Гэтсби в роли бутлеггера). Правда, о второй стороне жизни героя преднамеренно говорится очень мало, так как Фицджеральду было важнее выявить трагедию романтических устремлений юноши, пытающегося найти в прошлом идеалы и мечтания, которые на поверку оказываются давно утраченными и в социальном, и в нравственном плане. Драма Гэтсби кроется также в его чрезмерном идеализме, благодушии, в наивно-простодушном восприятии жизни и отношении к людям. В конце романа, когда Гэтсби оказывается преданным и обманутым теми, кто пользовался его великодушием и гостеприимством, он все еще сохраняет весь свой романтический пафос одинокого мечтателя. Историческая прозорливость и глубина художественного видения Фицджеральда как писателя состоит в том, что в отличие от Гэтсби он понимает неизбежность разрушения "мечты", сознает причины краха иллюзий.

Тема вырождения "американской мечты" раскрыта в романе на примере других действующих лиц, среди которых расхожий "коммерческий" вариант ее олицетворяют, прежде всего, антиподы Гэтсби -- Том Бьюкенен, муж Дэйзи, сама Дэйзи и ее приятельница Джордан. Если в Гэтсби сочетаются полярные начала, то в Томе Бьюкенене и ему подобных постоянно подчеркиваются одни и те же черты -- крайняя самоуверенность, вера в собственную исключительность, физическая сила, "крепкий" индивидуализм и прикрытое красноречием невежество, И Том, и Дэйзи -- обладатели большого состояния с рождения, поэтому их мораль, представление об общечеловеческих ценностях определяются их принадлежностью к классу богачей, для которых нравственное растление других людей, а подчас и их гибель -- явление вполне нравственное (смерть Миртл, случайное убийство невиновного Гэтсби). Внешняя красота супругов Бьюкенен сопрягается с убогостью и уродством их внутреннего мира, пустотой и никчемностью запросов. Дэйзи легко приходит в восторг при виде роскошного интерьера особняка Гэтсби, равно как и демонстрируемого героем великолепия и огромного ассортимента принадлежащих ему мужских сорочек. В мелодичном голосе Дэйзи, по словам Гэтсби, постоянно звучит звон денег. Том может подолгу простаивать перед витринами ювелирных магазинов, любуясь блеском бриллиантов.

Тема подлинной красоты, человеческой одаренности всегда интересовала Фицджеральда, поскольку на первый план в оценке личности у него выступало духовное богатство человека, его честность, достоинство, внутреннее мужество. В значительной степени таким персонажем предстает в романе человек, от имени которого ведется повествование, -- Ник Каррауэй. Многие исследователи считают его главным героем романа, и не без оснований. Его сюжетная линия развивается параллельно с линией Гэтсби; к примеру, об истории его взаимоотношений с Джордан Бейкер рассказывается одновременно с историей, повествующей о любви Гэтсби к Дэзи. В некотором смысле Ник Каррауэй -- биограф не только Гэтсби, но и свой собственный. При этом встреча с Гэтсби и поворот в его судьбе существенно повлияли и на представления Ника о Гэтсби, и на его взаимоотношения с другими людьми. Несомненно, с образом Ника связаны и авторские симпатии в романе. Ник -- писатель и рассказчик -- видит двойственность стремлений Гэтсби, сложность его незаурядной натуры и является в сущности единственным человеком, который остается верным ему до конца (в день похорон Ник, единственный из всех знакомых Джея, приходит проводить его). При этом, Ник -- не равнодушный повествователь, судьба Гэтсби, в свою очередь, существенно повлияла на его собственную; для Ника важно понять Гэтсби и его "мечту", чтобы тем самым понять себя и свое место в жизни. В отличие от Гэтсби (с ним его роднит многое -- мужество, порядочность, душевная щедрость), Ник делает выбор не в пользу своей "мечты": он порывает с Джордан, подобием Дэзи, ибо видит в ней и ее окружении тщеславие, эгоизм, инфантилизм мышления, жестокость, -- все те черты, которые не захотел разглядеть Гэтсби в своей возлюбленной. С линией Ника в романе, несомненно, связана тема ответственности человека перед другими людьми, тема личности в ее конфронтации с обществом, проблема нравственного выбора и гуманистической ориентации. Закономерно, что именно Ник выносит нравственный приговор всему происшедшему. Крушение "мечты" и иллюзий Гэтсби вскрыли нравственную несостоятельность не только самой "мечты", но и всего американского общества в целом: цивилизация, в которой духовная жизнь подчинена полностью идее материального благополучия, не может быть гуманной. В заключительной главе романа нельзя не заметить у Ника определенные ноты скептицизма и грусти, которые навеяны гибелью Гэтсби и трезвой оценкой всего случившегося. Но конечный вывод самого писателя не пессимистичен: именно с людьми, подобными Нику, Фицджеральд связывает свои надежды на будущие поиски нравственной ориентации в сложном мире американской реальности.

В названии романа, как это отмечалось большинством советских и зарубежных исследователей, несомненно, присутствует авторская ирония, хотя о подлинном величии Гэтсби можно говорить прежде всего в плане его верности идеалу, "мечте", его душевной щедрости, цельности и стойкости чувств, силе характера. В этом смысле он резко выделяется на фоне других людей, о чем неоднократно говорит Ник Каррауэй. Но в величии Гэтсби есть и значительная доля иронии и парадокса: он так же "велик", как велика и сама "мечта" в ее трансформированном, раздвоенном виде с ее идеями наивности и простодушия, с одной стороны, прагматизма и преуспеяния -- с другой. Незаурядный человек, Гэтсби растрачивает себя в погоне за ничтожными целями и идеалами; однако несовместимость этих качеств выделяет его среди других людей, делает его в какой-то мере значительным. Его величие и в том, что он скорее умрет, чем расстанется со своей "мечтой". Не вина его, а беда в том, что иллюзорность, бессмысленность многих устремлений и желаний он не смог понять, ибо был в равной степени велик в своем простодушно-инфантильном восприятии действительности.

В художественном отношении "Великий Гэтсби" -- произведение удивительно цельное по своей полифоничности. Органичен и совершенен сплав реалистической и лирико-романтической прозы, что раскрывается в полном слиянии двух повествовательных планов -- историческом (наличие исторической перспективы, тщательно воссозданного исторического фона в романе) и биографически-лирическом (многочисленные авторские отступления, к примеру). Чрезвычайно велика роль детали, внешнего портрета, символов, приема контраста и параллели в романе. Тщательно продуманная система художественных средств способствует в значительной степени глубокому раскрытию внутреннего мира героев и идейно-нравственной основы всего произведения. Хотя в стиле романа ощутимо влияние романтической поэзии Китса и повествовательной манеры Конрада, во многом Фицджеральд выступает здесь с позиций новатора. В этой связи можно отметить роль рассказчика как выразителя основной идеи произведения, повествователя и собственно действующего лица, особую значимость временных пластов и пространственных характеристик в романе. Все это позволяет считать "Великого Гэтсби" одним из высших достижений американской художественной прозы 20-х годов.

Мучительные поиски Фицджеральдом истинного, нравственного в искусстве и жизни продолжались, хотя и с перерывами (из-за семейных неурядиц и собственной болезни), и в 30-е годы, когда из-под пера писателя вышли такие замечательные романы, как "Ночь нежна" (Tender is the Night. 1934) и "Последний магнат" (The Last Tycoon, 1941).

Хотя название романа "Ночь нежна" взято из романтической "Оды к соловью" английского поэта Китса, в нем мало романтического пафоса и возвышенных чувств. В социальном плане это один из самых глубоких и трезвых романов Фицджеральда, обеспокоенного драмой человека (талантливого психиатра Дика Дайвера), принесшего себя в жертву успеху и богатству. Запоздалое осознание этого факта приводит героя к разрыву всех связей с миром богачей, а также к внутренней опустошенности, гибели таланта и крушению идеалов. Роман был опубликован в период начавшегося творческого кризиса писателя, на его страницах отражены разочарование и неудовлетворенность художника, мучительные поиски им смысла и правды жизни. Роман одновременно и прощание, и приговор "веку джаза". Выход из мрачных настроений сам Фицджеральд видел только в неустанной работе, в труде, который должен быть поставлен на службу нравственным целям и задачам: "... Труд -- единственная добродетель ..., деньги и красота -- коварные союзники; а такие старомодные понятия, как честь, милосердие и смелость, -- в конце концов самый лучший путеводитель в жизни".

О стремлении найти выход из затянувшегося творческого кризиса говорит последняя, незавершенная книга писателя "Последний магнат", вышедшая посмертно в редакции его друга и критика Эдмунда Уилсона. Идея аморальности, нравственного краха общества, в котором господствуют деньги, власть богатых, как это показано на примере жизни Голливуда и деятельности одного из ее блестящих магнатов Монро Стара, заявлена вполне недвусмысленно в этом интересном по замыслу и творческому воплощению романе. Фицджеральд, много работавший для кино (он -- автор нескольких сценариев к фильмам, поставленным в Голливуде), тонким чутьем художника уловил контрасты американской действительности периода Великой депрессии (30-е годы) и то, какое отражение находят они в американской киноиндустрии. Конфликт между грубой реальностью американской жизни и духовными устремлениями людей ярко отражен в романе через двойственность образа Стара -- богатого кинопромышленника и талантливого режиссера одновременно.

Большое значение для понимания творчества Фицджеральда и его личности в целом имеют вышедшие в период между двумя последними романами его автобиографические очерки и рассказы под общим названием "Крах", среди которых самый значительный "Опять Вавилон" (Babylon Revisited, 1931). В них дана удивительно трезвая, подчас суровая самооценка всему созданному писателем.

Даже в самые сложные периоды своей полной драматизма жизни Фицджеральд был постоянно верен тем общечеловеческим, непреходящим ценностям и идеалам, которые составили основу его лучших произведений и поставили их, наряду с творениями У. Фолкнера, Э. Хемингуэя, Т. Вулфа, Т. Драйзера, в ряд самых высоких достижений всей американской художественной прозы начала XX века.

Похожие статьи




Художественная ценность - "Американская мечта" в романе "Великий Гэтсби" Фицджеральда

Предыдущая | Следующая