Франция как художественное пространство романов Газданова - Париж как художественный феномен в романах Г. Газданова

Франция, став основным жизненным пространством для Газданова, как следствие, стала и неотъемлемой частью художественного мира его романов. Писательское сознание "перестроило" реальную действительность в образ, превратив Францию из национального мира в художественный. Это утверждение можно укрепить и авторитетной идеей Г. Гачева о том, что любая литература есть отражение национального мира: "Национальный образ мира сказывается в пантеонах, космогониях, просвечивает в наборе основных архетипов-символов в искусстве. Ближайший к нам путь - анализ национальной образности литературы и рассмотрение чрез нее всей толщи культуры". Метод Г. Гачева заключается в "дешифровке" художественных образов на пути к пониманию национальных смыслов, нам же предстоит выполнить "обратный" анализ - исследовать, как национальный мир (для Газданова на протяжении пятидесяти лет - это французская реальность) стал художественным феноменом. При этом, естественно, необходимо учитывать, что Франция для Газданова все-таки приобретенный, а не укорененный изначально в сознании национальный мир. Это определяет специфичность восприятия писателем Франции, когда он смотрит на реальность, в которой существует, не только изнутри, но и со стороны. Например, это выражается в критической оценке автором некоторых французских реалий: ночного Парижа, городских окраин, французских мьюзик-холлов, провинциалов, разговаривающих на французских диалектах и т. д. Кроме того, в романах писателя почти нет традиционных "маяков" французской культуры (в отличие от писателей-французов, в частности Мопассана, Гюго, Золя): например, ни разу в газдановском парижском пейзаже не встречается Эйфелева башня, Лувр, Дом Инвалидов, всего в одном эпизоде на все девять романов мимоходом появляется Собор Парижской Богоматери, почти не упоминается французская кухня... У Газданова чувствуется настойчивое желание отгородиться от "открыточной", рекламной Франции. Можно сделать вывод, что Франция как набор стереотипных представлений осталась за пределами романов Газданова.

В целом воплощение Франции в романах Газданова многогранно и многозначно: собирательный образ распадается на множество частных, наиболее значимы из которых, безусловно, Париж, Сена, Лазурный берег, в свою очередь складывающихся из еще более узких микрообразов, например, парижских улиц, кафе, вывесок. Однако прежде всего Франция существует в романах Газданова как художественное пространство, объединяющее все остальные "французско-парижские" образы в единый художественный мир и возникшее как результат творческой трансформации окружающего писателя реального пространства. В подтверждении этой мысли можно вновь привести слова Г. Гачева о том, что именно пространство (а, например, не время как категория во многом личная) является одной из трех основных составляющих Космо-Психо-Логоса и что "национальный образ мира есть диктат национальной Природы в Культуре".

Анализируя образ Франции как художественное пространство романов Газданова, допустимо опираться на периодизацию творчества писателя, предложенную нами выше, поскольку русско-французский культурный диалог и художественная реализация французской действительности в сознании автора взаимосвязаны и взаимообусловлены.

Важнейшей характерной особенностью романного корпуса Газданова является то, что французское пространство изначально стало его неотъемлемой частью, заявив о себе и органично влившись уже в первый роман Газданова "Вечер у Клэр". Несмотря на то, что фактически из всего объема произведения французское пространство занимает здесь малую долю, чувствуется, что автор сознательно ввел Францию в роман, воплотив ее, прежде всего, в центральном образе Клэр, имя которой вынесено в заглавие романа и к тому же оформляет кольцевую композицию: именем героини текст начинается и заканчивается. В данном романе Клэр стала символом новой страны и новой жизни для героя, маяком в его пути. Чувствуется, что Николай Соседов намерен связать с новой страной собственную жизнь: "И я стал мечтать, как я встречу Клэр в Париже...Я увидел Францию, страну Клэр, и Париж, и площадь Согласия; и площадь представилась мне иной...Она всегда существовала во мне; я часто воображал там Клэр и себя - и туда не доходили отзвуки и образы моей прежней жизни..." (1; 132). Это свидетельствует о том, что французский мир занял весомое место в структуре романа, став сознательной авторской установкой.

В дальнейшем французское пространство в романном корпусе Газданова расширяется, в итоге укрепившись в статусе основного. О первых трех романах писателя можно сказать, что каждый последующий вытекает из предыдущего, изменения соотношение Россия - Франция в пользу последней в общем художественном пространстве произведений. В первом романе "Вечер у Клэр" основная часть текста посвящена России: "поток сознания" героя, мысленно перенесшегося из Парижа на родину, составил основное содержание книги. Однако уже во втором романе "История одного путешествия" действие разворачивается именно во Франции: главный герой, Володя Рогачев, приезжает к брату в Париж, переживает там встречу с Аглаей, предательство, расставание; обретает и теряет навсегда друга Рябинина Александра Александровича; но, главное, что именно в Париже разворачивается напряженная внутренняя жизнь героя. Россия в "Истории одного путешествия" возникает лишь в эпизодах воспоминаний героя о детстве, вызванных встречей с братом. Роман же "Полет", завершающий первый период творчества Газданова, демонстрирует основательное закрепление русских эмигрантов во Франции. Главный герой Сережа, в отличие от героев предыдущих романов, крепко связан с Францией своей личной жизненной историей, поскольку родители перевезли его в Париж младенцем. Именно с Францией связаны его теплые детские воспоминания, например, о большом парижском доме, где "он стрелял из лука в портрет бабушки, съезжал по перилам лестницы, катался в лифте до головной боли, объедался пирожными, выливал суп в уборную, ел пригоршнями соль и не хотел умываться" (1; 402); в Париже осуществлялось воспитание Сережи, включающее, например, пробежки с отцом в Булонском лесу, посещение театра с тетей Лизой и т. п.; здесь произошло его взросление, вспыхнула первая любовь к Лизе, вместе они пережили счастливые моменты на Лазурном берегу, который стал для героев "земным раем": "Сережа почти не расставался с Лизой в то знойное лето; он засыпал и просыпался рядом с ней, они вместе купались, вместе гуляли и жили вдвоем, почти не замечая ничего окружающего" (1; 446). Пространство России в романе "Полет" исчезает практически совсем: воспоминания героев о покинутой родине более скудные, чем в "Истории одного путешествия", а главный герой, Сережа, совсем ее не помнит.

Итак, заявив о себе в романе "Вечер у Клэр", французское художественное пространство постепенно все больше входило в творчество писателя, утвердившись в романе "Полет" в качестве основного. Во всех последующих романах Газданова французское пространство лишь укрепляется в этой роли: если в "Ночных дорогах", "Призраке Александра Вольфа" и "Возвращении Будды" Россия еще остается в пространстве воспоминаний, то уже в "Пилигримах", "Пробуждении" и "Эвелине и ее друзьях" России не посвящено ни строчки.

На протяжении всего творчества Газданова меняется и концепция французского пространства, что определяется степенью "вживания" самого писателя и его героев в инокультурную действительность. Первый роман Газданова - "Вечер у Клэр" - был написан в первые годы пребывания автора за границей. Здесь Франция изображена как исключительный, манящий "другой мир", что обусловило романтизацию образа. "Молодая" Франция Газданова исполнена чудесной прелести. Главному герою еще только предстоит ее открыть для себя, у него множество надежд и мечтаний, которые он собирается осуществить в пока незнакомой стране, а потому полной очарования: "Мне казалось, что от соприкосновения с неизвестным вдруг воскреснет и проявится в более чистом виде все важное, все мои знания, и силы..." (1; 76).

Романтизация французской действительности в данном романе осуществляется через два ключевых образа - Клэр и Парижа. Как заметил исследователь С. Федякин, "Париж первого романа - теплый, влажный, чуть романтичный...образ его сливается с образом возлюбленной, ему передается ее тепло, ее ровное дыхание". Николай Соседов называет Францию "страной Клэр", а происходящее с ним в Париже - "лепечущим и сбывающимся, прекрасным сном о Клэр", что подтверждает неразделимость этих образов в сознании героя.

Клэр окутана дымкой романтизма, поскольку олицетворяет для Николая "иностранку", но в особом смысле этого слова, "то есть не только человека другой национальности, но и принадлежащего к другому миру", и, может быть, чувство к Клэр "отчасти возникло и потому, что она была француженкой и иностранкой"; "в ней оставалось такое очарование, которого не было бы у русской" (1; 54). В романе нет детального портрета или авторской характеристики героини, ее образ предстает в описаниях очарованного и влюбленного героя, а ее притягательность обусловлена в значительной степени тем, что она иностранка. Даже французский язык, на котором говорит Клэр, исполнен для слуха Николая "неведомой и чудесной прелести" (1; 83).

Покидая Россию, герой испытывает грусть от разлуки с родиной, но только до тех пор, пока не вспоминает, что Клэр француженка. "И если так, то к чему же была эта постоянная и напряженная печаль о снегах и зеленых равнинах?.. - И я стал мечтать, как я встречу Клэр в Париже" (1; 88). С этого момента у героя возникает мечта о Франции как о стране, где сбываются надежды, и начинается желание познать эту страну как еще не прочитанную книгу. Николай уезжает во Францию не просто как в другую страну, а как в другой, непознанный мир: "Я всегда бессознательно стремился к неизвестному, в котором надеялся найти новые возможности и новые страны..." (1; 56). И поэтому все мысли героя сосредоточились на предстоящей встрече с Клэр во Франции: "Уже на пароходе я стал вести иное существование, в котором все мое внимание было направлено на заботы о моей будущей встрече с Клэр, во Франции...Тысячи воображаемых положений и разговоров роились у меня в голове, обрываясь и сменяясь другими; но самой прекрасной мыслью была та, что Клэр, от которой я ушел зимней ночью, Клэр, чья тень заслоняет меня, и когда я думаю о ней, все вокруг меня звучит тише и заглушеннее, - что эта Клэр будет принадлежать мне" (1; 133).

Первый роман Газданова начинается с прогулки по Парижу, которую герой совершает каждый раз, уходя поздним вечером от Клэр. Он очень "вдумчиво" двигается по улицам, как будто изучая их, запоминая все свои ощущения и впечатления, через которые Газданов создает ранний, романтичный образ Парижа и Франции в целом. Подобный эффект достигается автором путем включения в данный образ элемента "иностранности", экзотики: все французско-парижское кажется герою необычным, прекрасным, притягательным. Вместо речной воды Сены Николаю Соседову видится море: "Над Сеной горели, утопая в темноте, многочисленные огни, и когда я глядел на них с моста, мне начинало казаться, что я стою над гаванью и что море покрыто иностранными кораблями, на которых зажжены фонари" (1; 23). Вечерний Париж становится в видении героя полным удивительных превращений: бульвар Raspail кажется "черной сверкающей полосой"; фотография в витрине "оживает", и "в неверном свете далеких фонарей" героя провожает "лицо знаменитого писателя, все составленное из наклонных плоскостей"; пространство вокруг "конюшен Ecole Militaire <Военное училище (фр.)>" наполняется "густым конским запахом, столь необычным для Парижа" (1; 23).

Исследователь С. А. Кибальник предлагает рассмотреть творческий путь Газданова "в терминах теории коммуникации", утверждая, что "Вечер у Клэр" и "История одного путешествия" - это период культурной аттракции". Действительно, в романе "Вечер у Клэр" наблюдается своего рода парадокс: вместе с явным конфликтом русской и французской культур и неприятием повествователем западной модели существования Франция притягивает и увлекает его, что обусловлено закономерным интересом к другой культуре. Однако вряд ли можно согласиться с наличием культурной аттракции в романе "История одного путешествия". Как нам кажется, в этом романе автор начинает развенчивать романический, а, значит, притягательный образ Франции. Почти все герои-французы в "Истории одного путешествия" изображены снижено, порой иронично, в отличие от образа Клэр, окутанного дымкой романтизма. Франция как страна в этом романе теряет свою привлекательность, исключительность для героя: в отличие от Николая Соседова у Володи Рогачева нет особых иллюзий, связанных именно с этой страной, он побывал уже в своем путешествии в Константинополе, Праге, Берлине, Вене и, наконец, оказался в Париже волею судьбы и по довольно практичным соображениям - в Париже живет семья брата Володи. Таким образом, Франция не привлекает героя как исключительный мир, а мыслится как еще одна, очередная остановка в его странствиях, что подтверждается первым впечатлением, которое Париж произвел на героя: "Володя смотрел по сторонам, его поразило сильное движение на улице - в остальном Париж показался ему похожим на все остальные большие города" (1; 188), тогда как Николая Соседова в "Вечере у Клэр" Париж, напротив, завораживал и очаровывал. Нельзя утверждать, что Париж не произвел на Володю Рогачева никакого впечатления. При знакомстве с городом его поразил вечерний Париж как сказочный, сверкающий мир. Однако Володины надежды в Париже растворились, мечты не осуществились, и первое впечатление сменилось разочарованием, а ситуация знакомства, в которой Париж имеет свое собственное лицо ("фантастический" ночной Париж), сменяется ситуацией прощания, так как герой решил продолжить свое экзистенциальное путешествие и поискать счастья где-нибудь еще, и это вновь делает Париж (и Францию в целом) чем-то обезличенным, заурядным: "Четверть часа тому назад Париж так же ушел от него, как перед этим уходили Вена, Прага, Константинополь. Было нечто похожее на провал в самую далекую глубину памяти в этом быстром и безмолвном поглощении тьмой громадных городов, тонущих в уходящей ночи" (1; 197).

Таким образом, Газданов, начиная с "Истории одного путешествия", лишает Францию исключительности и романтизации.

В романе "Вечер у Клэр" французское пространство имеет явный и определенный национальный колорит. В центре романа - героиня-француженка, в текст введены ее французская речь, французская песенка, афиши на французском и т. п. Очевидно, что в сознании автора "Вечера у Клэр" Франция означает исключительно французское. Однако уже в "Истории одного путешествия" концепция французского пространства у Газданова начинает меняться, что выразилось в представлении Франции как пространства для миграции многонациональной массы людей. Стоит пояснить, что французское художественное пространство продолжает, конечно, оставаться в романах Газданова французским, но уже не мононациональным, а многонациональным.

Так, в романе "История одного путешествия" герои, проживающие в Париже, представляют четыре национальности и говорят на четырех языках: русские Володя, Николай Рогачевы, француженки Жермена и Одетт, англичане Вирджиния и Артур Томсон, австрийцы Виктория и доктор Штук. Подтверждением присутствия подобной концепции французского пространства на протяжении всего творчества Газданова служит самый последний роман писателя "Эвелина и ее друзья", герои которого также имеют интернациональный состав: русский главный герой, французы Мервиль, Андрей, Жорж, Клеман, американка мадам Сильвестр, а сама Эвелина - "наполовину голландка, наполовину испанка" (2; 505).

Даже в романе "Ночные дороги", который традиционно считается в большей степени посвященным Парижу и парижанам, художественное пространство населено персонажами разных национальностей. Автор описывает интернациональный состав мигрантов: "Я работал на разгрузке барж в Сен-Дэни...двое русских, приехавших с немецких шахт, один беглый испанец, несколько португальцев и маленький итальянец с нежным лицом и белыми руками, тоже неизвестно почему попавший из Милана во Францию, - мои товарищи по работе" (1; 651).

Указанной концепцией обусловлено изображение Газдановым Франции в романах как перепутья мировых дорог, своеобразного центра мира, где волею судьбы пересекаются пути множества людей разных национальностей. Французское пространство оказывается открытым, распахнутым во все стороны, герои свободно приезжают - пересекаются - уезжают. Так, в "Истории одного путешествия" в Париже встречаются на время, а потом разъезжаются в разные стороны Володя и Аглая, так же судьба сводит в Париже Артура и доктора Штука, в "Призраке Александра Вольфа" случайно или, наоборот, закономерно пересекаются пути героя-рассказчика и Вольфа, в романе "Эвелина и ее друзья" во Франции встречаются Мервиль и приехавшая из Америки мадам Сильвестр. Жизненные ситуации героев Газданова во Франции развиваются по двум сценариям: некоторые герои продолжают свой путь, покидая Францию (например, Володя Рогачев в "Истории одного путешествия", Сережа в романе "Полет"), а для других эта страна становится пристанищем надолго или навсегда (Николай и Вирджиния, Артур и Виктория в романе "История одного путешествия", главные герои романов "Ночные дороги", "Призрак Александра Вольфа", "Возвращение Будды", "Эвелина и ее друзья"). В художественном сознании Газданова французское пространство имеет проницаемые границы и не отграничивается от остального мира, а, наоборот, осознается как его часть. Почти в каждом романе действие иногда перемещается в другие страны: например, в "Истории одного путешествия" Артур уезжает в Австрию на поиски Виктории, в романе "Полет" Ольга Александровна и Аркадий Александрович Кузнецов путешествуют по Италии, Сережа улетает в Лондон, главный герой "Призрака Александровна Вольфа" также побывал в Лондоне и т. д. За французским пространством в романах Газданова чувствуется весь мир, центром которого становится именно Франция.

Подобное изображение французского пространства связано с магистральным для творчества Газданова мотивом движения. Можно утверждать, что Франция стала расширенной метафорой экзистенциального путешествия героев. Данный мотив повсеместно у Газданова имеет внутреннее и внешнее воплощение. Внутренне он выражается в "движениях души" героев, в их духовной эволюции, а внешне реализуется автором в ситуации передвижения во Францию, из Франции и по Франции (прогулки по Парижу, езда на автомобиле по городу, передвижение в поезде из Парижа в провинцию и т. п.). У Газданова внешнее движение отражает внутреннее, и художественная реализация этого принципа проведена последовательно и убедительно. Так, например, мотив движения часто вынесен в заглавие: "История одного путешествия", "Полет", "Ночные дороги". Первые три романа Газданова имеют кольцевую композицию, начинаются и заканчиваются движением во Францию или из Франции: Николай Соседов плывет на пароходе, мечтая о Клэр, Володя Рогачев въезжает в Париж на поезде, чтобы понять "еще одну, последнюю вещь" и, не найдя этого, уезжает из Парижа на поезде "странствовать", роман "Полет" открывается детскими воспоминаниями Сережи о пути во Францию, "запускающими" его сознание, и завершается судьбоносным полетом самолета над Ла-Маншем. В "Ночных дорогах" движение по парижским улицам становится структурной основой романа: передвигаясь в такси по ночному городу, герой становится невольным свидетелем жизни изнаночного Парижа - "разъезжая по ночному городу я попадал в такие места, о существовании которых я не подозревал" (1; 677). На протяжении всего творчества прогулка героя по парижским улицам - это любимая газдановская сюжетная ситуация, выражающая внутреннее духовное движение героев. Например, в "Истории одного путешествия": "Артур шел вдоль реки; это были его обычные прогулки - путешествия над Сеной; он заходил далеко, туда, где уже начинали выситься мрачные дома бедных кварталов Парижа, где светились мутные стекла убогих кафе а за цинковой стойкой плохо одетые люди пили красное вино. Тогда он переходил мост и шел обратно, к просторным набережным, по которым свободно гулял ветер - от Конкорд до Трокадеро" (1; 233). Мысли Пьера Форэ в романе "Пробуждение" движутся в такт поезду, перевозящему героя из одной жизни в другую, из Парижа в южный департамент. Герой "Ночных дорог", колеся в такси по ночному Парижу, движется по собственной жизни. Подобных примеров в романах Газданова очень много. Мотив движения реализуется даже во французских микрообразах: течет Сена, медленно идет снег в Париже, пейзаж Лазурного берега недвижим. Таким образом, во французском художественном пространстве романов Газданова мотив движения имеет доминирующее значение, определяя внутреннее состояние и судьбу персонажа.

Концептуально французское пространство на протяжении романного корпуса Газданова менялось и в зависимости от того, как воспринимал его лирический герой, исходя из оппозиции чужбина - дом. Можно выделить три периода в этом процессе.

Ранние романы - "История одного путешествия" и "Ночные дороги" (исключая "Вечер у Клэр", который стоит особняком) - объединяет оценка лирическим героем окружающего французского мира как "чужого" и "враждебного", что достигло своего апогея именно в "Ночных дорогах", где герой открыто и вызывающе называет Париж "чужим городом далекой и чужой страны" (1; 657): "я очутился здесь, в Париже, за рулем автомобиля, в безнадежном сплетении улиц, на мостовых враждебного города..." (1; 589); "И в минуты редких и внезапных просветлений мне начинало казаться совершенно необъяснимым, почему я ночью проезжаю на автомобиле по этому громадному и чужому городу..." (1; 630).

Начиная с "Призрака Александра Вольфа", отношение лирического героя к французскому пространству смягчается и выражается в оценке "чужой, но привычный". Герой как будто заключает перемирие с чужбиной, привыкает к ней, уже не замечает остро ее инородности. Французский мир становится миром повседневности, но, конечно, не второй родиной: "Я временами не мог отделаться от впечатления, что живу так уже бесконечно давно и давно знаю до смертельной тоски все, что мне приходится видеть: этот город, эти кафе и кинематографы, эти редакции газет..." (2; 47); "Мы часто и подолгу гуляли с ней (Еленой Николаевной) по Парижу; она знала его поверхностно и плохо. Я показывал ей настоящий город" (2; 93); "Иногда, перед возвращением домой, мы заходили в ночное кафе или бар, и она удивлялась тому, что, в каком бы районе это ни происходило, я знал в лицо всех гарсонов..." (2; 112).

И, наконец, финальным аккордом во взаимоотношениях героя и Франции становится последний роман Газданова "Эвелина и ее друзья", в котором главный герой пусть и русский по происхождению, но вся его жизнь прошла во Франции, и теперь эта страна - его дом. Враждебные интонации ранних романов сменились теплыми нотками, особенно при описании Лазурного берега: "Я ужинал один в просторном ресторане. С моря дул легкий ветер, горячий буйабес был таким, каким он бывает только на юге Франции...Но даже в Париже вкус буйабеса сразу и с необыкновенной силой возвращал меня к этому южному пейзажу моря, сосен на песке, пальм, кипарисов, эвкалиптов, зарослей мимоз, раскаленного воздуха, легкой ряби на синеватой или зеленоватой воде" (2; 488); "Я думал не без некоторого удовольствия о том, как я войду в свою квартиру и снова обрету те привычные удобства, которых я был лишен во время моего отсутствия из Парижа" (2; 538).

Таким образом, французское художественное пространство, изначально став неотъемлемой частью романного корпуса Газданова, укрепилось в качестве основного уже к роману "Полет" и концептуально менялось на протяжении творчества писателя от исключительности к универсальности, от экзотичности к заурядности, от чужеродности к привычности, от враждебности к принятию.

Похожие статьи




Франция как художественное пространство романов Газданова - Париж как художественный феномен в романах Г. Газданова

Предыдущая | Следующая