Новые люди и новые идеи - Социально-политические вопросы в творчестве Достоевского

В 60-е годы появилась новая социальная группа - разночинная интеллигенция, которая включала в себя образованных молодых людей разного социального происхождения, объединенных чувством оторванности от своих социальных корней и духом неприятия существующего порядка. В русской жизни появился новый социальный тип, названный Тургеневым "нигилистом", а Николаем Чернышевским "новым человеком". "Новый человек" отрицал старое время со всеми его устоями и традициями, отказывался от философского идеализма в пользу позитивизма. Он верил исключительно в то, что была основано на разуме и опыте, отвергая традиционную христианскую мораль, либерализм, романтическую эстетику. В основе миропонимания нового человека лежал реализм. В 1862 году в "Русском вестнике" был опубликован роман "Отцы и дети", характеристика молодого поколения в котором, вызвала множество споров. В 1863 году в "Современнике" был опубликован роман "Что делать?", задуманный автором как ответ на сочинение Тургенева. В нем Чернышевский называет нигилиста "новым человеком" и в подробностях описывает принципы, на которых должна строиться его жизнь. Произведение Николая Чернышевского воспринималось современниками как пророческое. В 1879 году Катков отметил, что литературная модель, созданная в романе, вошла в жизнь: "Многое, что представлялось ему (Чернышевскому) как греза, свершилось воочию: новые люди разошлись по городам и весям, тщатся на практике осуществить уроки учителя, далеко уже превзойдя надежды". Достоевский "Дневнике писателя" признавался: "Все эти убеждения о безнравственности самых оснований (христианских) современного общества, о безнравственности религии, семейства; о безнравственности права собственности; все эти идеи об уничтожении национальностей во имя всеобщего братства людей, о презрении к отечеству, как к тормозу во всеобщем развитии, и проч. и проч. - все это были такие влияния, которых мы преодолеть не могли и которые захватывали, напротив, наши сердца и умы во имя какого-то великодушия". Однако после дела над Петрашевцами, инсценированной казни, каторги и ссылки писатель кардинальным образом меняет свою точку зрения относительно новых идей, они противоречат его мечте об обновленной, несущей всему миру веру в Христа Россию.

В спор с революционной демократией Достоевский вступает на страницах журналов "Время", а затем "Эпоха". Писатель ведет острую полемику с журналом "Современник", с Салтыковым - Щедриным, являющимся в то время автором этого издания. В статье "Необходимое литературное объяснение по поводу разных хлебных и нехлебных вопросов" Достоевский обвиняет авторов издания в том, что они прикрываются именами Чернышевского и Добролюбова. "Что может быть возмутительнее, когда какая-нибудь совершенно спокойная, сытая и вседовольная верхоглядка, чаще всего пошлейшая бездарность, думает выиграть на моде к прогрессу, обличает, свищет и выходит из себя за правду по заказу и по моде? Мы полагали, что такая деятельность, особенно при случае, даже в высшей степени вредна общему делу",- пишет Достоевский.

Социалистические идеи Чернышевского противоречили взглядам Достоевского. Он не раз говорил о том, что не понимает как можно отказаться от счастья для всего человечества во имя процветания одной его части. Повесть "Крокодил", опубликованная в марте 1865 года в "Эпохе", воспринималась многими, да и самим Чернышевским как пасквиль на роман "Что делать?". Герой повести чиновник, проглоченный крокодилом, который из его чрева вещает человечеству разнообразные истины - ведет пропаганду, философствует и поучает. Он пропагандирует естественные науки, новые экономические отношения, новую социальную систему. "Стоит только уединиться, и тотчас изобретешь целый рай для человечества",- говорит герой повести.

В "Дневнике писателя" 1876 года Достоевский пишет о том, что наступила эпоха всеобщего обособления. "Всякий откладывает все, что прежде было общего в мыслях и чувствах, и начинает с своих собственных мыслей и чувств. Всякому хочется начать с начала. Разрывают прежние связи без сожаления, и каждый действует сам по себе и тем только и утешается. Если не действует, то хотел бы действовать. Положим, ужасно многие ничего не начинают и никогда не начнут, но все же они оторвались, стоят в сторонке, глядят на оторванное место и, сложив руки, чего-то ждут. У нас все чего-то ждут. Между тем ни в чем почти нет нравственного соглашения; все разбилось и разбивается и даже не на кучки, а уж на единицы". Однако несмотря на то, что "новые люди" стремятся порвать все связи с прошлым и обособиться, они, в понимании Достоевского, являются порождением 40-х годов. Он не раз подчеркивает преемственность поколений: "В самом деле: чьи они дети? Они именно дети тех "либеральных" отцов, которые, в начале возрождения России, в нынешнее царствование, как бы отторгнулись всей массой от общего дела, вообразив, что в том-то и прогресс и либерализм. <...> Таким образом, подобное "либеральное" воспитание и могло произвести совсем обратные следствия, по крайней мере в некоторых примерах. Вот эти-то, может быть, юноши и подростки и ищут теперь новых путей и прямо начинают с отпора тому ненавистному им циклу идей, который встретили они в детстве, в своих жалких родных гнездах". Эта идея проговаривается писателем в романе "Бесы". Степан Трофимович, либерал 40-х годов, отец Петра Верховенского и воспитатель Ставрогина и Лизы. В романе "Бесы" Достоевский показал потерянность и разрозненность общества, одержимость идеями, как "новыми", так и прежними, захватившее всех в разной степени безумие.

Достоевский прошел путь от государственного преступника до преданного монархиста. В 1881 году в своей записной тетради он отметил: "Я, как Пушкин, слуга царю". Писатель относился к государю с особенной симпатией и считал его своим благодетелем. В 1857 году Александр II вернул Достоевскому титул потомственного дворянина, позволил ему вернуться из Сибири в Петербург и продолжить литературную деятельность. Известие о первом покушении на императора Александра II застало Достоевского в Дрездене. Вот что пишет об этом в своих воспоминаниях Анна Григорьевна Достоевская: "Во время пребывания нашего в Дрездене случилось событие, чрезвычайно взволновавшее нас обоих. Федор Михайлович от кого-то узнал, что по городу ходят слухи, будто в нашего императора, посетившего всемирную выставку в Париже, стреляли (покушение Березовского) и что будто бы злодейство достигло цели. Можно представить, как был взволнован мой муж! Он был горячим поклонником императора Александра II за освобождение крестьян и за дальнейшие его реформы".

В "Дневнике" 1881 года писатель говорит о связи народа и царя. "Как же, напротив, не усилиться им, не утвердиться, ибо царь после крестьянской реформы не в идее только, не в надежде лишь, а на деле ему стал отцом. Да ведь это отношение народа к царю, как к отцу, и есть у нас то настоящее, адамантовое основание, на котором всякая реформа у нас может зиждиться и созиждется. Если хотите, у нас в России и нет никакой другой силы, зиждущей, сохраняющей и ведущей нас, как эта органическая, живая связь народа с царем своим, и из нее у нас все и исходит. Кто же бы и помыслить мог, например, хотя бы о той же крестьянской реформе, если б заранее не знал и не верил, что царь народу отец и что именно вера народа в царя, как в отца своего, все спасет, все убережет, удалит беду?",- пишет Достоевский.

Достоевский с неодобрением относился к "новым" идеям, охватившим общество 60-х годов. Они противоречили его ценностям и убеждениям. Революционные настроения молодежи представлялись писателю "беснованием". Достоевский видит разобщенность общества, попытки каждого обособиться и начать жить по-своему. Он замечает, как неверно интерпретируются и извращаются идеи, как во имя новых ценностей рушатся былые устои. Надежду на объединение общества Достоевский связывает с монархией, в своих последних записях он называет царя отцом, который сможет спасти и уберечь от беды народ.

Похожие статьи




Новые люди и новые идеи - Социально-политические вопросы в творчестве Достоевского

Предыдущая | Следующая