Идея и художественное своеобразие "Божественной комедии" - Творчество Д. Алигьери

Данте написал "Божественную комедию" в конце своего жизненного пути, на чужбине в период с 1307 по 1320 годы. Смысл произведения многогранен. Один из смыслов имеет политическую подоплеку, (выражает субъективное, политическое мнение автора).

Изначальная картина описываемая в произведении, это сумрачный лес - подвергший его в "дивный ужас" в котором оказался Данте. "Утратив правый путь во тьме долины", он начал восхождение на холм, "которым замыкался этот дол" ("Ад", I, 14--15). Холм здесь олицетворяет царство справедливости и социальной гармонии - это цель всего человечества. Все описываемое в произведении происходит весной, в пору сотворения мира. Весна, любовь проводят невидимые параллели к "Новой жизни" и невольно заставляет задуматься о Беатриче, о которой Данте казалось уже забыл в годы увлечения политикой и философией. Данте сначала кажется, что взобраться на холм ничего не стоит и он начинает восхождение. Но на его пути возникает пантера ("Ад", I, 37--43). Пантера отождествляет ложь и предательство. Она не дает Данте подняться на вершину холма. Он надеется обойти ее, но натыкается на льва и волчицу. Лев - являет собой гордость и насилие; он аллегория тирании монархов; волчица - олицетворяет себялюбие и алчность - основное препятствие к гармонии бытия. Волчица, больше всего напугала Данте заставив его повернуть обратно, вернуться в мрачное, унылое ущелье, воплощающее в себе теснину, куда попало погрязшее в бедах человечество. Во мраке долины Данте является Вергилий. Он просит поддержки и помощи у него.

Вергилий - воплощение человеческого разума "мудрый язычник, знающий все". Поэт, создатель "Энеиды", поэмы, в которой прославлялась римская империя как всемирное государство, призванное установить мир и порядок на всей земле. Он убеждает Данте двигаться дальше к вершине холма, но указывает при этом, что путь который начертал себе Данте в "Монархии" не пригоден, Волчицу, по словам Вергилия, некогда одолеет Пес. Он вернет ее в ад, из которого ей удалось вырваться. Но это -- дело будущего. А пока, говорит Вергилий, "Ты должен выбрать новую дорогу". Новая дорога, на которую указывает Вергилий, пролегает через девять врат ада, чистилище в земной рай. Это путь в мир духовного. Беатриче в поэме олицетворяет божественную мудрость, веру, теологию.

Вергилий в "Комедии" не воспринимается, как аллегория разума, а как личность и поэт. То же самое можно сказать о Беатриче и других персонажах. Шеллинг отметил, что Беатриче и некоторые другие герои "Комедии", будучи теологическими аллегориями, одновременно "имеют самостоятельное значение и выступают как исторические лица.

Вера в абсолютную гармонию и в ее достижимость, вот, что сформировало "Комедию". Данте разъяснил смысл поэмы в письме к Кан Гранде делла Скала, он говорил, что целью ее было "вырвать живущих в этой жизни из состояния бедствия и привести к состоянию счастья". Данте полагал, что с помощью литературы возможно преобразовать общество и человека. Это и лежало в основе творчества Данте и предопределило сюжетную линию его будущих произведений.

В "Божественной комедии" Данте был обращен к стилистике и формам средневековья, так как был глубоко верующим человеком и более того, это было сознание его народа, для которого средневековье еще не закончилось.

Оценивая формы народного мышления и языка, Данте не во всем поддерживал точку зрения простого народа, как он позже утверждал п том же письме к Кан Гранде, "невежественный люд неразумен в своих суждениях, и, подобно тому, как он считает диаметр солнца равным одному футу, так и относительно той или иной вещи он по собственной наивности судит неверно" ("Письма", XIII, 7).

Появление "Комедии" на свет в самом конце средневековья, ознаменовало начало новой эпохи в культурном развитии не только Италии, но и всей Европы.

В "Комедии" проявляется прообраз математики и геометрии в создании пропорциональности и единства всего произведения, а "Единый план Ада", уже есть плод высокого гения, отмечал Пушкин.

В наибольшей мере гениальное единство "Божественной Комедии" проявилось в новаторстве ее художественного стиля. Тех четких границ, которые разделяли трагический и комический стили в позднесредневековой, готической поэзии, в "Комедии" уже не существует, хотя рай, чистилище и ад изображены разными красками и по-разному "оркестрованы". Границы здесь размыты не столько потому, что в поэме Данте полнее, нежели в канцоньере Рустико ди Филиппо, реализована целостность предвозрожденческой стилевой системы, сколько благодаря введению в нее субъективного, собственно дантовского начала. Легче всего это показать на примерах из "Ада", потому что они соотносятся с тем средневековым комическим стилем, к которому Данте примкнул в тенцоне с Форезе Донати.

Спуск в ад, в "Комедии", это спуск в царство бесчеловечности и чем ближе к сатане, тем ужаснее и бесчеловечнее становятся грешники. Это было хорошо подмечено Фр. Де Санктисом: "Человеческий облик исчезает: вместо него -- карикатура, непристойно исковерканные тела... В этом прозаическом и плебейском мире, начинающемся с Фаиды и кончающемся мастером Адамо, материя или животное превалирует настолько, что часто напрашивается вопрос: кто же это -- люди или животные? Человеческое и животное начала в них перемешаны, и самая глубокая идея, заложенная в "злых щелях", состоит как раз в этом перевоплощении человека в животное и животного в человека...". Спустившись в ад и идя по нему, Данте общался и выслушивал грешников, нисколько не чураясь этого и более того проявлял снисходительность к ним, освобождая некоторых. Данте будучи знаком с некоторыми из грешников не испытывает к ним ненависти, он понимает, что они духи, и не имеют более плоти. Он не смеется над ними, а сочувствует и сострадает им:

Дух говорил, томимый страшным гнетом,

Другой рыдал, и мука их сердец

Мое чело покрыла смертным потом;

И я упал, как падает мертвец.

("Ад", V, 139--142)

В эпизоде с Франческой в стиль "Комедии" вторгается лексика и стилистика "Новой жизни". Чувственная любовь Паоло к Франческе оправдывается порывами и требованиями "честного сердца", послушного любви. "Сладостный новый стиль" вошел в стилевое единство "Комедии", наложив свой отпечаток не только на "Рай", где его спиритуалистичность оказалась более чем уместной, но и на материально-гротескный "Ад".

Не менее примечательна песнь XV. В ней изображены содомиты. Средневековый комический стиль требовал здесь предельно низменных слов и образов. Однако Данте узнает среди толпы своего учителя Брунетто Латини, и чувство личной симпатии к человеку побеждает отвращение к греху. Образ Брунетто складывается в его разговоре с Данте. "Сладостности" стиля тут, естественно, нет, но средневековый комизм предельно ослаблен. Беседуют два писателя, хорошо понимающие друг друга, и слог их прост, хотя чуть-чуть подчеркнуто литературен, особенно у Латини, который гордится талантом и богоизбранностью своего гениального ученика, но все еще пытается сохранить по отношению к нему тон наставника. Человечность Латини выявляется именно через литературность его речи. Данте, как обычно, находит один гениальный штрих, который сразу воскрешает в грешнике его земную человеческую личность. Брунетто Латини -- писатель, и больше всего его, естественно, беспокоит судьба его литературного наследия. Последние слова Брунетто, обращенные к Данте, о его большом энциклопедическом сочинении:

Храни мой Клад, я в нем живым остался,

Прошу тебя лишь это соблюсти.

В дантовском аду грешники говорят о разном и по-разному. Это придает им пластичность, являющуюся, впрочем, признаком "прекрасного стиля" дантовской поэмы. Черти ругаются, как заправские "комические" поэты, и наделяют друг друга вульгарными прозвищами. Но министр императора Фридриха II Пьер делла Винья изъясняется с витиеватостью придворного оратора:

Я тот, кто оба сберегал ключа

От сердца Федерика и вращал их

К затвору и к ответу, не звуча,

Хранитель тайн его, больших и малых.

("Ад", XIII, 58--61)

Предателей, вмерзших в лед, Данте сравнивает с лягушками ("Ад", XXXII, 31--36). В одном из предателей Данте узнает своего оппонента по партии, просит назвать его себя, но тот отказывается. Данте вцепляется в волосы врагу и втягивается в типичную для ада вульгарно-комическую сцену ("Ад", XXXII, 103--111). Предатели не называют своих имен, так как не хотят, чтобы память об их предательстве сохранилась на земле. Оказавшись в кругу предателей Данте сохраняет способность присущую человеку сострадать, хотя не только с божественной, но и с его точки зрения, нет греха более страшного чем измена.

Рядом с предателями, Иудой, Брутом и Кассием, Данте видит графа Уголино делла Герардеска, яростно грызущего череп архиепископу Руджери дельи Убальдини:

Подняв уста от мерзостного брашна,

Он вытер свой окровавленный рот

О волосы, в которых грыз так страшно,

Потом сказал...

("Ад", XXXIII, 1--4)

Услышанная им история о мучительной гибели невинных детей, ни на минуту не заставляет Данте усомниться в божественной справедливости и возможности мировой гармонии. Цельность натуры, а также языка и стиля Данте во многом обусловлена тем, что наука не подтачивала его веру, объединяющую Данте с родным ему народом. Пиза была заклятым врагом Флоренции. Пробуждающаяся гуманность укреплялась в создателе "Комедии" его политической тенденциозностью.

Выслушав его горестный полный ненависти и отчаяния рассказ предателя, Данте проклинает Пизу, желая "чтоб утонул" весь ее "бесчестный люд!" ("Ад", XXXIII, 84).

Действие плавно переходит из ада в чистилище. Образ грешников здесь уже не так безобразно ярок и даже некоторые из них благородны и прекрасны. К примеру, взять образ Манфреда, отлученного церковью: "Он русый был, красивый, взором светел" ("Чистилище", III, 107). Меняются пейзажи. Описание земного рая (см.: "Чистилище", XVIII, 1--20) поможет потом автору "Декамерона" создавать картины радостной, по ренессансному, идилличной природы. Чем ближе к богу, тем ослепительней краски и мелодичнее стих. В "Рае" пластику "Ада" сменяет сочетание света и музыки. "Души поют песни, лишенные содержания, это сплошная волна света, мелодии и голосов, увлекающая за собой". Де Санктис цитирует начало XXVII песни "Рая" и замечает: "Это всемирная гармония, гимн созиданию. Свет, преодолевая телесную непроницаемость и смешивая свои лучи, выражает и вовне это взаимопроникновение душ".

Стремление к абсолютной гармонии получило в "Божественной Комедии" художественную реализацию В, этом смысле она уникальное произведение в истории европейской литературы. Теперь не верят в трансцендентного бога, как верил в него Данте, но нельзя игнорировать органического единства общенародного языка и "прекрасного стиля" его поэмы, которая и поныне способна оказывать облагораживающее воздействие на человечество, приобщая его к высшим духовным ценностям [6].

Похожие статьи




Идея и художественное своеобразие "Божественной комедии" - Творчество Д. Алигьери

Предыдущая | Следующая