Крестьянский вопрос в публицистике Ф. М. Достоевского, Отмена крепостного права. - Социально-политические вопросы в творчестве Достоевского

Отмена крепостного права.

Крестьянская реформа стала первым серьезным преобразованием, проведенным Александром II. Отчетливо проявившийся в 50-х годах XIX века кризис крепостничества обозначил острую необходимость решения крестьянского вопроса. Александр II в речи перед московским дворянством 30 марта 1856 года произнес, вошедшие в историю слова: "Лучше отменить крепостное право свыше, нежели дожидаться, как оно само собою станет отменяться снизу".

В конце 1857 года император подписал рескрипты об устройстве крестьян на новых основаниях, которые предоставляли право губерниям заняться разработкой оснований освобождения крестьян. К 1859 году во всех губерниях были основаны специальные комитеты по подготовке крестьянской реформы, в которых до 1861 года велось обсуждение проектов реформы. 19 февраля Александр II подписал манифест об отмене крепостного права, который устанавливал общие принципы освобождения крестьян. В соответствии с манифестом крестьяне получали юридическую независимость от помещиков, однако право собственности на землю оставалось у землевладельцев. Крестьяне переходили в статус временнообязанных и должны были платить оброк или барщину за пользование землей. Таким образом, крестьяне, получив права сельских обывателей, оставались в зависимости от помещиков.

Первые статьи о крестьянской реформе в отечественной печати появились в 1858 году. До этого времени, как отмечает историк Станислав Репинецкий, российская периодика лишь иносказательно выражала свое отношение к крестьянскому вопросу, так как открытое обсуждение этой проблемы было запрещено. К примеру, в изданиях появлялись статьи об освобождении крестьян в Пруссии или о политических свободах в Англии и Франции, в которых явно прослеживались параллели с российской действительностью.

В 1858 году правительство объявило о подготовке крестьянской реформы, Секретный комитет был переименован в Главный комитет, крестьянский вопрос перестал быть запретной темой для обсуждения в прессе. В журналах "Отечественные записки", "Русский вестник", "Голоса из России" начали печататься материалы, посвященные проектам отмены крепостного права, появились специализированные журналы, посвященные этой проблеме, "Журнал землевладельцев" и "Сельское благоустройство". Сроки проведения реформы, условия освобождения крестьян, источники финансирования преобразований, организация возмещения ущерба помещикам - вот главные вопросы, которые волновали авторов статей о крестьянском вопросе.

Однако уже вскоре после проведения реформы оказалось, что она не оправдала те надежды, которые с ней связывались.

Как отмечает Леонид Гроссман, к моменту возвращения Достоевского в Петербург крестьянская реформа уже переживала кризис. В 1859 году стало ясно, что правительство не намерено реализовывать проекты преобразований, обсуждаемые в печати и предлагаемые авторами различных изданий. Боязнь роста радикальных настроений в обществе привела к ужесточению цензуры. Правительством были сформулированы правила для цензоров: "Статей, где будут разбирать, осуждать и критиковать распоряжения правительства по этому делу к напечатанию не допускать. Не позволять также печатать тех статей, преимущественно литературного содержания, где в форме рассказа или какой-либо другой, помещаются события и суждения, могущие возбудить крестьян против помещиков". В результате, по сравнению с 1858 годом количество материалов в прессе об отмене крепостного права сократилось практически вдвое.

В этих условиях Достоевский начинает свою редакторскую деятельность. В январе 1861 года в канун принятия манифеста об освобождении крестьян писатель становится фактическим редактором журнала "Время". Разрешение на издание литературного и политического еженедельника было получено его братом Михаилом Михайловичем еще в 1858 году. Он же являлся официальным редактором нового издания и занимался его финансовыми вопросами. В 1860-ом году журнал начал издаваться как ежемесячник большого формата и стал включать в себя помимо литературных и политических обозрений рассуждения на тему экономики, финансов и философии. Издание занимало умеренную позицию и поддерживало консервативные взгляды. В нем Достоевский и Апполон Григорьев устанавливали и развивали идеи почвенничества. Главной задачей журнала заявлялось "примирение цивилизации с народным началом, синтез русского культурного слоя с подспудными силами народных масс".

Программные объявления "Времени" строились на основе идей народности, ценностей традиционной русской культуры, поэзии и художественного слова, культа искусства, театра, фольклора, музыки, основополагающего значения Пушкина и Островского для современной литературы. Все это объединялось термином "почва". "Почва вообще есть то, за что все держатся, и на чем все держится, и на чем все укрепляются",- объяснял Достоевский. Однако важно отметить, что взгляды Достоевского в 60-х годах не ограничивались почвенничеством. Его идеи были шире и противоречивее, они не укладывались в рамки направления, утвержденного самим писателем.

Издание братьев Достоевских поддерживало освобождение крестьян. Сам Федор Михайлович называл крепостное право мерзостным грехом. Однако, как отмечает исследователь В. А. Твардовская, Достоевский ожидал реформ не сверху, он связывал преобразования с активным участием низов. В своих работах во "Времени" в цикле "Ряд статей о русской литературе", раскрывающем программу почвенничества, статье "Два лагеря теоретиков" Федор Михайлович выражал надежду на то, что реформа станет основой для сближения сословий в России, преодоления той разобщенности, которую повлекли за собой реформы Петра I. Писатель искренне верил в будущее единение высших слоев общества и народа, которое должно было основываться на взаимном обмене духовными ценностями. Этот вопрос стал одним из ключевых в публицистике Достоевского 60-х, 70-х годов. Писатель отстаивал свою точку зрения в многочисленных спорах с западниками и славянофилами. Федор Михайлович достаточно резко высказывался об идеях представителей этих течений, указывая на то, что первые пренебрежительно относятся к народу и недооценивают его значение в будущем развитии общества, вторые же слепо верят в идеал допетровской, московской Руси и отрицают всякое просвещение и движение вперед.

В первые годы после отмены крепостного права вопрос о народе представляется писателю вопросом о жизни. Он призывает общество обратить внимание на этот "новый элемент русской жизни", от которого, по мнению Достоевского, зависит судьба будущего русского прогресса. "Именно в настоящее время мы нуждаемся в честном, прямом и, главное, верном слове о нашем народе. Народ теперь выступает на сцену, призванный к общественной жизни законоположениями 19 февраля. Что же он такое, что же это за неизвестная страна, о которой мы что-то слыхали, к которой, по-видимому, близко и подходили",- отмечает Федор Михайлович.

Отношение писателя к крестьянам во многом сложилось под впечатлением от встречи с мужиком Мареем, которую Достоевский подробно описывает в "Дневнике писателя" 1876 года. "Встреча была уединенная, в пустом поле, и только бог, может, видел сверху, каким глубоким и просвещенным человеческим чувством и какою тонкою, почти женственною нежностью может быть наполнено сердце иного грубого, зверски невежественного крепостного русского мужика, еще и не ждавшего, не гадавшего тогда о своей свободе", - писал Достоевский. Писатель ценит в народе его "простодушие, чистоту, кротость, широкость ума и незлобие, в противоположность всему изломанному, фальшивому, наносному и рабски заимствованному".

В 1862 году писатель вступил в полемику с журналом Аксакова "День" и "Современником". Одним из поводов к дискуссии, развернувшейся на страницах изданий, стала статья М. А. Антоновича "О почве (не в агрономическом смысле, а в духе "Времени")", вышедшая в декабрьской книжке "Современника", которая выступила с критикой почвеннических идей Достоевского. Автор издания Н. Чернышевского назвал призыв Достоевского к сближению образованного общества и масс бессодержательной утопией, программу почвенничества набором прекраснодушных фраз. Заметим, что "Современник" не раз упрекает почвенников за отсутствие конкретных программ и призывов к действию. Ответ Достоевского на эту статью не был опубликован, однако вышла статья "Два лагеря теоретиков", в которой писатель ведет спор со славянофилами, западниками и публицистами "Современника".

В своем печатном выступлении Достоевский говорит о несостоятельности идей противников, обвиняет их в непонимании жизни, в посягательстве на нее, в беспощадной последовательности и в излишней приверженности теории. "Они оба с разных, противоположных точек зрения высказывают мысль о том, что сближение интеллигенции и народа бессмысленна. Первые утверждают, что мужики слишком глупы, вторые видят зло в просвещении",- так пишет Федор Михайлович о своих оппонентах. Однако писатель замечает, что в убеждениях западников и славянофилов есть некоторая доля истины, без которой невозможно разрешение вопроса о народе. Подобное отношение к позиции западников и славянофилов сохраняется у писателя на протяжении многих лет. В статье "Дневника писателя" 1876 года "О том, что все мы хорошие люди. Сходство русского общества с маршалом Мак - Магоном" Достоевский возвращается к этой теме и снова отмечает, что настало время "не теорий, не журнальных сшибок, а дела и практического решения".

Писатель уверен, что от разобщенности верхов и низов страдают и те и другие. Общество не имеет никаких точек соприкосновения с народом и относится к нему враждебно, народ же, в свою очередь, вместо того, чтобы развиваться, идти вперед, вынужден отстаивать то, что у него есть. "Предоставленный самому себе, он коснеет в невежестве, совершенно лишен всякого участия в тех общечеловеческих результатах европейской цивилизации, которыми, впрочем, только в некоторой мере владеет образованное общество. Он и прозвал себя горемыкой, потому что сам-то по себе находит весьма трудным выйти из того незавидного положения, в какое поставили его исторические обстоятельства", - описывает положение народа Достоевский.

В середине 60-х годов писатель ставит под сомнение идею о необходимости слияния народных начал и достижений европейской цивилизации. Эту мысль Достоевский развивает в журнале "Эпоха", который он начинает издавать после закрытия цензурой "Времени". Журнал продолжал линию своего предшественника, однако с некоторым смещением акцентов. "Не хулить, не осуждать, а любить уметь - вот что надо теперь наиболее настоящему русскому", - говорится в программном выступлении издания. Народ, как и прежде, признается основой будущего прогресса и развития общества. В понимании Достоевского он носитель духа единства. "Если западная наука и жизнь доросли только до личного права на собственность, то по русскому основному, самородному понятию не может быть русского человека без общего права на землю",- считал писатель.

Не отрицая недостатки народной жизни, как это делали ранние славянофилы, Достоевский верит в то, что народ "как бы ни был он груб, не станет упорствовать в дряни". В главе "Дневника писателя" "О том, что все мы хорошие люди. Сходство русского общества с маршалом Мак - Магоном" он высказывает уверенность в том, в народе есть идеалы. "<...> Переменятся обстоятельства, улучшится дело, и разврат, может быть, и соскочит с народа, а светлые то начала все-таки в нем останутся незыблемее и святее, чем когда-либо прежде",- говорит Достоевский. Ему также представляется, что все изменения должны проходить естественным путем. На страницах "Эпохи" Достоевский также высказывается против навязывания народу идей извне, насильственного просвещения. Он полагал, что народ сам должен прийти к осознанию и ощутить потребность в обучении и развитии. Писатель резко критикует все попытки посягательств на "самостоятельность жизни национальной".

Одной из причин перемены точки зрения писателя относительно влияния Запада на развитие России стала поездка за границу в 1862 году. Свое путешествие Достоевский описал в "Зимних заметках о летних впечатлениях", которые публиковались во "Времени" с февраля по март 1863 года. Ознакомившись с укладом европейской жизни, писатель еще прочнее уверился в провозглашаемой во "Времени" идее "своеисторичности" России. Мнение писателя сближается с воззрениями славянофилов, в своей записной книге он отмечает близкие ему идеи: "Славянофилы не верят ни в одно из европейских учреждений, ни в один вывод европейской жизни - для России. Они отвергают и конституционные, и социальные и федерально-механические учения. Они верят в начала русские и уверены, что они заменят и конституцию и социализм сами из себя, нося в себе зародыши своей правды и уж, конечно, имея право так не жить и развиваться самостоятельно, как и жил и развивался самостоятельно Запад".

В 70-х годах Достоевских продолжает развивать эту идею в "Дневнике писателя". В статье "Сбивчивость и неточность спорных пунктов", в которой Достоевский дает ответ на статью критика В. Г. Авсеенко "Опять о народностях и о культурных типах...", опубликованную в "Русском вестнике" в марте 1876 года, задает вопрос: "Точно ли мы так хороши собой и так безошибочно окультурены, что народную культуру побоку, а нашей поклон? И, наконец, что именно мы принесли с собой из Европы народу? <...> На это прямо отвечу, что мы гораздо хуже народа, и почти во всех отношениях".

Спустя несколько лет после проведения крестьянской реформы, когда ее недостатки начали отчетливо проявляться Достоевский, на первых шагах, идеализировавший преобразования, не мог не заметить расхождения своих ожиданий с реальностью. В этот период писатель является редактором журнала князя Мещерского "Гражданин", на страницах которого в 1873 году впервые появляется "Дневник писателя". В статье "Единичные явления" Федор Михайлович говорит о том, что с освобождением крестьянства произошло разложение и еще большее обособление интеллигентного общества, что противоречит идее объединения низших и высших слоев общества. Позже в 1877 году он замечает, что помещики стали продавать свои имения и уезжать за границу. "Наши бывшие помещики гуляют за границей, по всем городам и водам Европы, набивая цены в ресторанах, таская за собой, как богачи, гувернанток и бонн при своих детях, которых водят в кружевах и в английских костюмчиках, с голыми ножками, напоказ Европе", - пишет Достоевский.

В статье "Прежние земледельцы - будущие дипломаты" того же 1877 года Федор Михайлович с сожалением отмечает, что с освобождением крестьян труд остался без достаточной организации и обеспечения. "Все погибло: деревня и землевладение, и дворянство, и Россия. Личная поземельная собственность в полнейшем хаосе, продается и покупается, меняет своего владельца поминутно. За кем останется окончательно - это трудно предсказать",- писал Достоевский. О разорении и упадке дворянства говорит писатель и в своих романах. Свидригайлов, Ставрогин, Федор Павлович Карамазов эти герои - представители опустошенного и потерявшего ориентиры дворянства.

Вопрос о землевладельческом сословии, о том в какую форму оно обратится, по мнению автора, в 70-е годы продолжает сохранять свою главенствующую роль среди определяющих вопросов будущего устройства государства. "Если в стране владение землей серьезное, то и все в этой стране будет серьезно, во всех то есть отношениях, и в самом общем и в частностях. <...> Все: и порядки, и законы, и нравственность, и даже самый ум наций, и все, наконец, всякое правильное отправление национального организма организуется лишь тогда, когда в стране утвердится прочное землевладение", - утверждает писатель. В "Дневнике писателя" за 1881 год Достоевский снова возвращается к этой теме. В статье "Возможно ль у нас спрашивать Европейских финансов?" Федор Михайлович констатирует упадок крестьянства, а вместе с ним и дворянства: "Вот, например, посмотрите: рухнуло крепостное право, мешавшее всему, даже правильному развитию земледелия, - и вот тут-то бы, кажется, и зацвести мужику, тут-то бы, кажется, и разбогатеть ему. Ничуть не бывало: в земледелии мужик съехал прямо на минимум того, что может ему дать земля. И, главное, в том беда, что еще неизвестно: найдется ли даже и впредь такая сила (и в чем именно она заключается), чтоб мужик решился возвыситься над минимумом, который дает ему теперь земля, и попросить у ней максимума. Скажут умники: вопрос пустой и уже всем понятный, но я твердо уверен, что еще далеко не разрешенный и несравненно огромнейший, несравненно более захватывающий в себе содержания, чем предполагают его. Затем посмотрите опять: все прежнее барское землевладение упало и понизилось до жалкого уровня, а вместе с тем видимо началось перерождение всего бывшего владельческого сословия в нечто иное, чем прежде, в народ, в интеллигентный народ ибо во что же, казалось бы, переродиться ему? Вот бы и прекрасно и уж лучше, кажется, нельзя бы и быть, ибо страшно нужна народу интеллигенция, предводящая его, сам он жаждет и ищет ее. Но, к сожалению, и это у нас пока еще в идеале и представляется лишь прелестным журавлем, летающим в небе; в действительности же далеко не так". Писатель видит несоответствие теории и реальности. Тем не менее, даже признавая "неразрешимые задачи, стоящие грозой в будущем", он не теряет веру в возможность решения социальных проблем и противоречий естественным, мирным путем.

Крестьянский вопрос для Достоевского был, в первую очередь, вопросом о народе. Писатель полагал, что крестьянская реформа разрушила "двухвековую стену, отделявшую народ от интеллигенции". В разобщенности верхов и низов общества, которую повлекли за собой преобразования Петра I, Достоевский видел одну из главных проблем Российского государства. Проповедуя почвенничество, основанное на вере в народные начала, писатель не уставал повторять о необходимости слияния интересов масс и образованного общества. Для Федора Михайловича было важно, чтобы это объединение сословий произошло естественным путем, он отвергал идеи насильственного просвещения и вмешательства в народную жизнь. Эти убеждения Достоевский отстаивал в спорах со славянофилами и западниками, указывая на их приверженность теории и оторванности от реальности. Кроме того, в западниках он отмечал презрение к народу, а в славянофилах отрицание прогресса и движения вперед. Не разделял писатель и взгляды революционных демократов, выраженных на страницах "Современника".

Спустя двадцать лет после проведения реформы Достоевский признает расхождение ожиданий, которые связывались с преобразованиями, и действительности. Писатель отмечает упадок разложение и еще большее обособление дворянского сословия и бедственное положение безземельного крестьянства. Однако несмотря на последствия реформы Достоевский не терял надежду в будущее гармоничное сосуществование земледельцев и землевладельцев.

Похожие статьи




Крестьянский вопрос в публицистике Ф. М. Достоевского, Отмена крепостного права. - Социально-политические вопросы в творчестве Достоевского

Предыдущая | Следующая