Как воспринимался роман "Идиот" режиссерами. Обзор экранизаций - Анализ японской традиции в экранизациях романа Ф. М. Достоевского "Идиот"

Роман Ф. М. Достоевского "Идиот" привлекал внимание режиссеров практически с момента появления кинематографа как жанра. Первая экранизация этого романа появилась в 1910 году. Это был немой фильм Петра Чардынина.

Одной из проблем, с которой столкнулся Чардынин как режиссер, была проблема перенесения запутанного сюжета Достоевского на экран. Основой романа является диалог. Но вывести диалог на экран в то время было просто невозможно: кино еще было немым. К сожалению, сейчас мы не можем восстановить реплики героев, т. к. надписи не сохранились. Чардынин не стремится передать сюжет Достоевского полностью, он берет лишь ключевые сцены: это встреча Мышкина и Рогожина, эпизод появления Настасьи Филипповны в доме Гани, эпизод с деньгами, которые Настасья Филипповна бросает в огонь, попытка Рогожина убить князя, прогулка Мышкина с Аглаей по берегам Невы, эпизод, в котором Настасья Филипповна убегает из-под венца, и финальная картина, когда Рогожин и Мышкин оплакивают Настасью Филипповну. Чардынин полагал, что сюжет романа знаком всем зрителям, поэтому мало заботился о связи эпизодов между собой. Фильм получил весьма противоречивые отзывы. Так, журнал "Сине-фоно" отмечал, что фильм является не более чем иллюстрацией к роману Достоевского, потому что невозможно передать психологическое напряжение, которое свойственно Достоевскому на экране или на сцене, а "Кине-журнал" писал: "Картина "Идиот" фирме совсем не удалась, да вообще очень трудно Достоевского передать не только для кинематографа, он вообще не удачно укладывается в рамки драмы. Но были и восторженные отзывы. Например, "Вестник синематографии" в первом номере 1910 года поместил восторженную рецензию на этот фильм: "Как ни странно, но перед нами действительно проходит инсценированный роман великого писателя, роман глубоко психологический, труднодоступный даже в чтении. Синематограф взял и развернул перед нами богатство действий этого произведения, развернул посильно, вынужденный считаться не только с условиями синематографической сцены, но еще и "с причинами, не зависящими от дирекции"". "Вестник..." отмечает, что режиссеру удалось уловить главное - тяжелую и гнетущую атмосферу романа Достоевского: "Нужно ли говорить в этой рецензии, что в картине такая-то сцена проходит лучше, такая-то хуже? Нам кажется, -- нет. Важно общее настроение, общий фон искренности. И этот фон чутко уловили артисты, и их руководители хорошо передали его". Этот "фон искренности" режиссеру удается передать через принцип отбора эпизодов. Он взял самые яркие, самые впечатляющие сцены романа и попытался изобразить их на экране, пусть и жертвуя связностью и логикой. И такой способ передачи сюжета был, без сомнения, новаторством.

Наиболее активно романы Достоевского начали экранизироваться начиная с конца 50-х годов. Именно в эпоху оттепели советский кинематограф испытывал интенсивное обновляющее влияние литературы, вызванное социальными, нравственными, а также эстетическими сдвигами, происходившими в этот период. Кино как самый массовый вид искусства обращалось к живым, самым злободневным проблемам времени, значительно расширяя при этом горизонты сюжетно-стилевого поиска. В кинопроизведениях этого времени воплотилась гуманистическая, нравственная проблематика. Поэтому данный период стал своего рода "Золотым веком" отечественных экранизаций".

Особое внимание стоит уделить экранизации Ивана Пырьева. Композитор Владимир Дашкевич так говорил о его постановке "Идиота" в 1958 г.: "Фильм "Идиот" стал для меня огромным потрясением и невероятной кинематографической неожиданностью. Первая часть задуманного проекта - "Настасья Филипповна" -- была сделана кровью сердца и обозначила совершенно новые приоритеты, которые для тех времен не только казались экстраординарными, но и на самом деле таковыми являлись. В фильме явился новый взгляд на мир, новая философия бытия, которая была противоположна и строю нашей жизни, и кинематографическим вариантам ее представления. Пырьев не просто проторил дорогу к Достоевскому, но и увидел в произведении писателя то, что являлось необходимым для людей наступающей "оттепели", то, что дает основание задуматься о человеке в других, непривычных координатах. И это было крайне необходимо". Фильм Пырьева эмоционален, страсти в нем бьют через край. Режиссеру удалось передать ощущение внутренней трагедии, которым переполнен роман. Были даже слухи, что Юрий Яковлев отказался сниматься во второй части фильма, т. к. побоялся и на самом деле сойти с ума - настолько он вжился в роль князя Мышкина. Живые экспрессивные монологи, резкие спонтанные жесты, крупные планы с акцентами на глазах - все это помогает передать внутреннюю, душевную боль героев Достоевского. Пырьеву также удалось изобразить мистическо-таинственный Петербург, не похожий на город роскошных дворцов. Но Пырьев, как отмечает Симеон Воложин, экранизировал "не вполне Достоевского". Пырьев экранизировал только первую часть романа. Планировалось снять многосерийный фильм, но из-за отказа Юрия Яковлева продолжать съемки фильм остался незавершенным. Тем не менее, картина выглядит законченной. Фильм завершается сценой, когда Настасья Филипповна уезжает с Рогожиным, а князь Мышкин бежит за ней следом. Если роман заканчивается трагедией, то здесь мы видим открытый финал. Пырьев дает зрителю надежду, тогда как Достоевский не оставляет места для нее. Режиссер словно закрывает глаза на позор Настасьи Филлиповны, оставляя ее чистой и светлой. Из ее монолога вырезаны все фразы, указывающие на ее отношения с Тоцким. С. Воложин писал: "Похоть Пырьев выбросил. Глупенький соблазн оставил - букетик". Пырьев дает зрителю возможность верить: Ганя отказался от денег, Настасья Филипповна уходит от Тоцкого, так может, и князь Мышкин догонит Настасью Филипповну и Рогожина и удастся обойтись без этой ужасной жертвы? Эта надежда, безусловно, Пырьева, а не Достоевского, который, напротив, дал читателю понять, что князь-Христос в нашем мире обречен.

Пожалуй, самой смелой отечественной экранизацией "Идиота" является фильм Романа Качанова "Даун Хаус" (2001 год). Почти сразу после выхода фильма в прокат газета "Коммерсантъ" писала: "Даун-хаус", безусловно, можно считать самой смелой в истории кинематографа экранизацией романа "Идиот" Федора Михайловича Достоевского". Роман Качанов снял по сюжету Достоевского трагикомедию. Он перенес действие в Россию 90-х XX века. Настасья Филипповна у него фотомодель, а князь Мышкин - полубезумный программист. Само название фильма расшифровывается довольно просто: даун - это психически неполноценный человек или человек, страдающий болезнью Дауна, а хаус - популярное направление в музыке того времени. Князь Мышкин, конечно, не страдает болезнью Дауна, но полное погружение в компьютерную реальность сделало его не вполне психически нормальным. Он, как и герой Достоевского, обладает незамутненным сознанием: он искренен, честен, хотя часто слишком откровенен, отчего герои рядом с ним порой испытывают неловкость. Атмосфера сумасшествия и безумия пронизывает весь фильм: безумен не только Мышкин, безумна и Настасья Филипповна, мечтающая облить Тоцкого кислотой, безумен и Рогожин, скрывающий за бравадой нового русского и полным пренебрежением социальными и моральными нормами глубокую и страдающую душу, безумна и Аглая, почти сразу же предлагающая Мышкину вступить в интимную связь. Странная одежда героев, макияж, эпатажное поведение - все это напоминает какой-то безумный фарс, буффонаду. Общая атмосфера фарсовости нагнетает чувство безумности происходящего. Критики восприняли картину в штыки. Качанова обвиняли в том, что он извратил Достоевского, что его фильм - это издевательство над романом. Эта трактовка романа была слишком нетипична, поэтому воспринималась как неправильная и недопустимая. Но Качанов и не передался точно передать сюжет и атмосферу романа. Его фильм снят по мотивам Достоевского. Это фильм о безумии человечества и безумии эпохи. Обращение к Достоевскому здесь весьма значимо. Классические сюжеты актуальны во все времена, вне зависимости от эпохи. Было бы неправильно воспринимать героев Достоевского как вариант психической нормы. Они, как и персонажи Качанова, в той или иной мере безумны. Именно поэтому Качанову удается, сохраняя сюжетную канву и практически не меняя монологи персонажей, вписать их в безумную атмосферу Москвы 90-х.

К роману Достоевского обращались и зарубежные режиссеры. Наиболее известные зарубежные экранизации "Идиота" - это одноименный фильм Акиры Куросавы (1951 год), "Шальная любовь" Анджея Жулавского (1985 год) и "Настасья" Анджея Вайды (1994). Каждый из этих режиссеров по-своему интерпретировал сюжет Достоевского. Акира Куросава перенес героев романа в послевоенную Японию, т. е. тоже в XX век, Анждей Жулавский снял фильм о любви, граничащей с безумием, а Анджей Вайда снял фильм в стилистике японского театра кабуки, и Настасью Филипповну и Мышкина у него играет один актер. Если в российских экранизациях Чардынин и Пырьев, следуя за Достоевским, хотя бы формально помещают героев в дореволюционный Петербург, то зарубежные режиссеры отступают от сюжета и помещают персонажей в современную им действительность. Каждая из рассмотренных экранизаций обращена не столько к сюжету Достоевского, сколько к современной режиссеру реальности. Переживания героев не обусловлены городом или эпохой, скорее, взгляд на город и эпоху обусловлен внутренним мироощущением героя. Достоевский, с точки зрения Куросавы, Вайды и Качанова не должен выглядеть экзотично. Напротив, важно показать, что герои находятся вне времени и пространства, что их чувства общечеловеческие и не зависят ни от национального менталитета, ни от национальной культуры. Если Петербург Достоевского еще современен для Чардынина, он уже не современен для Качанова, поэтому режиссер предпочитает изменить хронотоп для сохранения ощущения актуальности и современности. Куросава и Жулавский стремятся показать не просто трагедию русской души, а трагедию общечеловеческую. Особое внимание во всех экранизациях уделяется крупным планам. Почти во всех экранизациях глаза героев говорят больше, чем слова. Действия и слова могут быть неискренними, а взгляд всегда говорит правду. Это касается и глаз Насу Таэко из экранизации Куросавы, и голубых чистых глаз Рогожина из "Даун Хауса", и страдающего взгляда Мари из "Шальной любви".

Роман "Идиот" трудно экранизировать без отступлений от текста. Обилие второстепенных сюжетных линий, длинные диалоги и монологи персонажей, подробное описание ощущений главных героев плохо поддаются передаче с помощью языка кино. Длительность фильма, в отличие от объема книги, как правило, ограничена, а большое количество сюжетных линий скорее рассеивает внимание зрителя, нежели позволяет ему провести необходимые параллели. Практически все режиссеры руководствовались принципом: невозможно передать все. Огромную роль в каждой из вышеназванных экранизаций играет принцип отбора эпизодов. Каждый режиссер по-своему расставляет акценты: Жулавский делает акцент на страсти Микки к Мари, Пырьев, напротив, оставляет страсть за кадром, если Вайда и Качанов делают акцент на безумии героев, то Куросава, напротив, изображает героев как разумных и здравых в высказываниях, а их поступки объясняются внутренней логикой душевного переживания. Каждый режиссер по-своему подходит к отбору наиболее значительных для него эпизодов. Так, Роман Качанов не изображает в своем фильме мертвую Настасью Филипповну, а Анджей Вайда, напротив, берет этот эпизод за основу. Куросава делает акцент на портрете Настасьи Филипповны, а в фильме Пырьева о нем лишь упоминается, а самого портрета зритель не видит. Отбор материала помогает режиссерам создать столь разные, непохожие друг на друга фильмы. Каждый из названных фильмов уже занял достойное место в истории мирового кинематографа. Это не просто иллюстрации к роману Достоевского, это самостоятельные произведения искусства, и сюжет романа - это лишь инструмент для того, чтобы выразить собственные эмоции и переживания.

Похожие статьи




Как воспринимался роман "Идиот" режиссерами. Обзор экранизаций - Анализ японской традиции в экранизациях романа Ф. М. Достоевского "Идиот"

Предыдущая | Следующая