Промыслы поморов - Русские поморы: быт, традиции и обычаи

С незапамятных времен основным занятием населения Поморского Севера были звериные и рыболовные промыслы. На взморьях и по берегам рек - всюду были разбросаны рыбные тони, с которых кормилась большая часть населения этого обширного края. Каждая семужья яма, каждое промысловое становище-"скея" или зверобойный участок имели своих коренных хозяев, которые могли продавать свои владения, закладывать их целиком или паями, сдавать в аренду и завещать своим потомкам или монастырям.

Основным документом, защищавшим права частных собственников и владельцев рыбных и зверобойных поморских промыслов, был Судебник 1589 года, написанный "мирскими" судьями двинских волостей Поморья. Он существенно отличался от Российского Судебника 1550 года, так как не содержал норм крепостного права и был ориентирован на свободных (черносошных) крестьян и промышленников. Поморские оброчные земли от Ваги до Колы, принадлежавшие некогда новгородским боярам (вплоть до присоединения Поморья к Москве), в XV веке стали собственностью великого князя московского. Но по существу владельцами рыбных и звериных промыслов оставались поморские крестьяне, которые платили налог (десятину) государству и распоряжались промысловыми участками по своему усмотрению. Так продолжалась до конца XVI века, пока кому-то из столичных чиновников не показалось, что такая система налогообложения недостаточно эффективна.

Особенность промысла позволила поморами использовать практически без изменений ландшафт, доставшийся в наследство от древних угро-финских народов.

Одним из видов для многих поморских сел в начале века был тресковый, или иначе "мурманский", промысел. На него ходили поморы из многих прибрежных сел и деревень. Весной огромные косяки рыбы двигались с Атлантики на Мурман. Рыбный промысел возник на Мурмане в середине XVI века. В начале сезона треску ловили у побережий полуострова Мотка, который получил новое название - Рыбачий. В июле-августе промысел перемещался на восток, к Териберке. Людей, занимавшихся рыбными и зверобойными промыслами на море, называли "промышленниками", независимо от того, кем они являлись: "хозяевами" (владельцами судов и станов) или их работниками. Промышленники, ходившие на Мурман, звались "мурманщиками". Завести промысловый стан на Мурмане могли лишь богатые поморы и монастыри. Рядовые мурманщики все необходимое им получали от "хозяев" и работали на промыслах обычно за 1/12 часть стоимости добытой продукции.

Отправлялись в путь в начале марта. Лов трески производился артелями. Четыре человека работали на судне - "шняке"; один (обычно подросток, иногда женщина) трудился на берегу: варил пишу, очищал снасти от тины и готовил их к очередному запуску в море, заготовлял дрова. Для лова рыбы в море употреблялась очень длинная снасть (в несколько верст) - ярус. Это веревка со множеством ответвлений - бечевок с крючками на концах, на которые насаживалась приманка, чаще всего мойва. Ярус вынимался на шняку через 6 или 12 часов после запуска, при отливе морской воды. На берегу рыба разделывалась; извлекалась печень для вытопки жира, остальные внутренности выбрасывались. Пока стояли холода, вся рыба шла на сушку - развешивалась на жердях, раскладывалась на камнях, а при потеплении - складывалась в скеи и посыпалась солью.

Помимо мурманской трески, у берегов Белого моря традиционно добывалась сельдь "беломорка". Она активно использовалась поморами в собственном хозяйстве (в том числе и на корм скоту), а также продавалась архангельским промышленникам.

Отношение к воде у поморов было совершенно особым. И не случайно - вся жизнь села зависела от лова семги и добычи жемчуга. Известно, что и семга и раковина жемчужница могут жить только в идеально чистой воде. Поэтому в интересах поморов было сохранять свою реку.

В Варзуге рыбный промысел базировался на заходящей в реку семге, в Кашкаранцах - на сельди и треске. В Кузомени сосуществовали оба промысла. Из Кузомени и Кашкаранцев в некоторые годы ходили на торос - охотиться на морского зверя на льдах в окрестностях "горла" Белого моря.

Но было бы неправильно утверждать, что поморы вели только морской промысел морскую торговлю и занимались исследованием земель только морскими путями. Еще задолго до походов Ермака на восток, в Сибирь поморы продвигаясь посуху и рекам, исследовали за Камнем (Уралом) Югорские земли по всему течению Оби вплоть до реки Тобол. В экономике, кроме пушного, морского промыслов и торговли, поморы добывали янтарь, жемчуг, занимались металлургическим производством. Они изготовляли не только железный хозяйственный инвентарь и медную, оловянную, латунную утварь, но и получали государственные заказы. Так, например, в 1679 году холмогорские оружейники получили заказ из Москвы на изготовление 2000 оружейных замков шотландского образца. Умели поморы отливать медные колокола и пушки.

В XV-XVII веках одним из важнейших промыслов было солеварение. Солью они обеспечивали и себя, и все государство. Так же поморы занимались кожевенным и такелажным производством. Такелаж производился по европейским стандартам и экспортировался в Западную Европу. Кроме этого поморы занимались сельским хозяйством: сеяли рожь, лен, овес и другие культуры. Любопытный факт - на Соловках выращивались арбузы, персики, мандарины, виноград. Поморы, занимаясь животноводством, вывели знаменитую Холмогорскую породу коров и Мезенскую породу лошадей. Только в Санкт-Петербург пять раз в год отправляли по 1500 голов крупного рогатого скота.

Не секрет, что развитие поморских промыслов требовало большого количества изделий из железа, меди, олова и других металлов. При этом стоит отметить, что длительное время повышенный спрос успешно удовлетворялся не за счет привозного товара, а благодаря местному производству металла и изделий из него. Таким образом, металлические вещи и орудия труда, изготовленные в Поморье, - это отдельная и яркая глава в истории и культуре нашего края, которая, увы, пока так и не нашла полноценного отражения ни в одной из существующих в Архангельске музейных экспозиций.

Корельский уклад

Наибольшим спросом у местного населения Европейского Севера с незапамятных времен пользовалось железо, добытое из болотной руды. Так, например, еще "чудские" племена, жившие по берегам Северной Двины, добывали железную руду в болотах Ваги, а одними из лучших рудознатцев среди северян испокон веков считались представители племени "корела", которое вело традиционную добычу болотного железа в окрестностях Сумского посада. Не случайно такое железо поморы называли "корельским укладом". Известно также, что источники болотного железа были и в других районах Поморья. Так, в 90 верстах от Архангельска на правом берегу Северной Двины местные жители добывали железную руду вплоть до середины XVII века.

Из-за высокого содержания углерода и исходящей из этого плохой ковкости металла качество "корельского уклада", по современным меркам, можно назвать низким. Однако именно этому железу обязано историческое Поморье бурным развитием своей промышленности в XV-XVII вв. Ведь несмотря на все свои недостатки, болотное железо отличалось повышенной твердостью и с успехом применялось не только для изготовления различных бытовых изделий (топоров, ножей, крючьев, багров и т. д.), но также при производстве инструментов для промышленных работ - "напарьев" (железных буравов), которыми пользовались при добыче соли. Кроме того, именно из этого железа было выковано огромное количество соляных котлов - "цренов", что имело большое значение для промышленного развития всего исторического Поморья.

Самопальные мастера

По воле исторической судьбы Поморье не стало крупным центром оружейников (как, например, Тула), однако северянам следует знать, что задолго до появления первых оружейных заводов наш край славился искусством своих кузнецов-оружейников. Любопытно, что поморские "левши" еще в XVII веке самостоятельно научились делать огнестрельное оружие и снабжали своих земляков неплохими по тем временам мушкетами собственного изготовления (по-поморски - "самопалами"). Так, например, в 1611 году местный "кузнец Сава" сковал для Соловецкого монастыря 5 "самопалов" с оружейными замками и пять "станков к самопалам". Кроме того, в тот же год этот же кузнец сковал еще десять самопалов для местных "мушкетеров", а также три железных "напарья", которые широко использовались в то время для буровых работ при добыче соли.

Особенно славились своими мушкетами каргопольские "самопальных дел мастера", которых даже вывозили в Москву, где они делали огнестрельное оружие для царских стрельцов. Как упоминает "Двинская летопись", в 1679 году холмогорские оружейники получили из Москвы заказ изготовить 2 тысячи (!) оружейных замков "шкоцкого" (шотландского) образца. За свою работу они получили "от замка по пять алтын". Кроме того, поморские мастера делали огромное количество разнообразных замков хитрой конструкции для дверей, сундуков и шкатулок.

Стоит упомянуть и такой любопытный факт: поморские кузнецы делали даже "боевые часы", которые размещались на башнях почти во всех крупных городах Поморья. Были свои башенные часы в Архангельске и в Каргополе, и даже в Холмогорах (на Преображенской колокольне). Любопытно описание холмогорских часов в описи 1761 года: "С внешную сторону колокольни на осьмерике с севера и югу два круга деревянные со стрелами, на южном числа латинские, на северном - русские, указующие ход часов".

Особо следует вспомнить и поморского "левшу" - мастера-устюжанина Шумило Жданова Вырячева, который специальным указом был вызван в Москву для сооружения курантов на знаменитой Фроловской башне Московского кремля.

Медные традиции

До недавнего времени в крестьянском быту Поморья помимо железного хозяйственного инвентаря было очень много медной, оловянной и латунной утвари. Еще и по сей день в домах коренных жителей Архангельской области можно встретить традиционные красномедные рукомойники, пузатые пивные чаши - "братыни", латунные кресты, а также складни "поморского литья". К сожалению, за последнее десятилетие очень многое из этого культурного наследия было утрачено, став либо добычей многочисленных "любителей старины", либо превратившись в лом цветных металлов. Тем не менее можно представить себе масштабы некогда бурного развития медного промысла в Поморье. Так, перепись начала XVIII столетия отмечает, что, например, в Каргополе медники трудились не только в самом городе, но и в четырех пригородных волостях. Причем перепись отмечает разделение труда на простых ремесленников, мастеров "мелочной потребной работы" и "мастеров большой статьи". Свои мастера-медники были в каждом поморском городе, в том числе в Архангельске и его окрестностях.

Колокола и пушки

Умели поморы отливать и медные колокола. Так, в приходно-расходной книге холмогорского архиерейского дома за 1694-1695 годы холмогорец Глинского посада Федор Распопин "лил в домовую его архиерейскую вотчину на Вагу в Вознесенскую волость к новопостроенной Вознесенской церкви колокол из присланной бывшей Вознесенской пустыни ломаной колоколенной меди, да из осталой от литья Чухченемской волости колоколенной меди, да от соборного повседневного колокола из отломленных ушей. И весом тот колокол пуд осьмнадцать фунт с полфунтом. От литья того колокола дано ему Федору по ряде по десяти алтын с пуда. Итого пятнадцать алтын дано".

Но, пожалуй, самое любопытное, что поморские литейщики умели отливать даже пушки. Так, согласно описи имущества архиерея Афанасия (Любимова), по заказу холмогорского архиерейского дома было отлито "три пушечки медные домовые, его архиерейского литья, одной длина три четверти аршина, другая десять вершков, третья пол-аршина на станочках деревянных, окованных железом".

Сталь земли

Интересно, что поморы издавна умели распознавать и искать рудные месторождения. Московское правительство неоднократно получало известия о найденных месторождениях медных, серебряных и даже золотых руд, найденных на территории Поморья. В подтверждение этому факту в казне патриарха Никона хранился "доставленный с Матки" (Новой Земли. - Авт.) камень серебряной руды.

"Поморы - сталь земли русской", - сказал однажды граф С. Ю. Витте. Как видим, эти слова имеют двойное значение - поморы не только отличались железной стойкостью, но также умели добывать и искусно обрабатывать металлы

Это только малая часть того, чем занимались поморы. Поморы героически участвовали во всех войнах Российского государства. Есть сведения, что в IX-X веках норманны совершали набеги на территорию Беломорья. Но, встретив упорное сопротивление местных жителей, так и не смогли захватить эти земли. Эта борьба нашла отражение в поморских былях и сказаниях. В смутные времена, как пишет историк Платонов, поморские города первыми еще до ополчения Минина и Пожарского оказали организованное сопротивление польско-литовским интервентам. Во времена Петра I поморы участвовали во всех морских сражениях, поскольку составляли основу петровского флота. На Бородинском поле основной удар Наполеоновских войск приняли на себя Архангелогородский и Двинской полки, состоявшие из поморов. Во время Крымской войны самостоятельно, без участия регулярных войск предотвратили попытку англо-французского флота высадить десант на берег Белого моря. Нет смысла перечислять все войны и сражения, в которых проявили себя поморы.

Похожие статьи




Промыслы поморов - Русские поморы: быт, традиции и обычаи

Предыдущая | Следующая