Анализ пьесы "Фауст мертв" - "Новая драма" М. Равенхилла: традиции и новаторство

После громкого дебюта с "Шоппинг &; Fucking" Равенхилл написал еще три пьесы, которые в разных аспектах продолжили намеченную проблематику. Первая из них стала свободной адаптацией фаустовской истории. Идею предложил режиссер Ник Филиппоу, специализирующийся на радикальных прочтениях классики. Совместно со Стюартом Леингом до этого он уже работал над проектом Brainy, поставленном в 1995 году в Глазго. Сюжет пьесы был построен вокруг поездки Фуко в Калифорнию и также имел параллели с фаустовской историей. "Хотя Равенхилл никогда не видел постановку, ее идеи просочились в его пьесу "Фауст мертв" Sierz A. In-Yer-Face Theatre: British Drama Today. - London: Faber &; Faber, 2000. - P. 175.. В частности, задумка "встряхнуть академическую жизнь, привнеся в нее приключение", позаимствована из этого проекта Ibid..

Главный герой пьесы "Фауст мертв" (1997) - Алан, французский ученый-постмодернист. На одном из американских шоу он представляет свою книгу "Смерть человека". Позже Алан встречает Пита, странного и непредсказуемого молодого человека, сына магната компьютерной корпорации. Он воспринимает мир опосредованно - через компьютер и интернет. Живя в мире своих фантазий, Пит мечтает о том, как сможет получить "по-настоящему реальный опыт", продав компьютерную программу обратно отцу: "И тогда я установлю мир в Боснии. Пошлю Саддама Хусейна за пиццей. Нырну в бассейн с Папой и приглашу Бориса Ельцина показать мне свою коллекцию бейсбольных стикеров" [здесь и далее перевод мой. - И. П]. (В дальнейшем ссылки на это издание приводятся в тексте (ФМ) с указанием страниц в скобках). Обо всем этом он рассуждает без тени иронии. Вместе с Аланом они едут в калифорнийскую пустыню, где принимают наркотики и занимаются сексом. В интернете они знакомятся с Донни, парнем с неустойчивой психикой, который делает на себе порезы. Алан не верит, что такое может совершать настоящий человек. Они устраивают с ним встречу, и Донни, пытаясь доказать свою подлинность, режет себя и умирает.

Исследователь Е. Доценко замечает: "Здесь уже напрямую цитируются и М. Фуко, и Ж-Ф. Лиотар и особенно активно Ж. Бодрийяр": "В какой-то точке, в какой-то момент в конце двадцатого столетия, реальность закончилась. Реальность закончилась, и симуляция началась" Доценко Е. Молодая британская драматургия в послебеккетовском пространстве // Вестник Тюменского государственного университета. - 2006. - №2. С.261. .

Эту фразу Алан произносит после того, как Донни режет себя и умирает. Такая реакция на смерть человека ужасает, складывается ощущение, что Алан не понимает, что это произошло на самом деле и продолжает говорить о лжи и о том, что они живут в симулятивной реальности. Пит пытается донести до него обратное: "Реальность только что началась. <...>. Взгляни на него. <...>. Взгляни, я тебе показываю" (ФМ, 188).

Но он не слушает и продолжает говорить о своем: "Раньше, в старом мире было событие, момент, предшествовавший анализу, написанию истории. Событие - анализ - история. А сейчас? Мы анализируем, планируем, предсказываем - CNN, радио - мы предвосхищаем событие, которое еще не произошло: падение Берлинской стены, война в заливе" (ФМ, 206). Его слова отсылают к работам Бодрийяра "Симулякры и симуляции" См.: Бодрийар Ж. Симулякры и симуляции / Пер. с фр. А. Качалова. - М.: Постум, 2015. - 240 c. и "Войны в Заливе не было" См.: Бодрийар Ж. Дух терроризма. Войны в заливе не было. Сборник / Пер. с фр. А. Качалова. - М.: Рипол-Классик, 2016. - 224 c., рассматривающим феномен средств массовой информации. Современные медиа распространяют сведения о событиях в режиме реального времени, таким образом делая само событие "излишним". Изображенное на экране становится симуляцией реальности. Истории, по Бодрийяру, больше не существует, она изгнана обществом и воскрешается на экранах "История - это наш утраченный референт, то есть наш миф" Бодрийар Ж. Симулякры и симуляции / Пер. с фр. А. Качалова. - М.: Постум, 2015. - С. 80.. Также это перекликается с идеей о крахе великих нарративов Ж.-Ф. Лиотара. Уже в названии пьесы провозглашена смерть мифа о Фаусте - "Фауст мертв".

В итоге Питу удается доказать Алану, что смерть Донни произошла по-настоящему: "Посмотри, просто посмотри на него. Это случилось. Мы здесь были. Все это было по-настоящему. <...>. Я думаю, он просто пытался доказать, что он живой, понимаешь?"

Доказательство жизни путем совершения убийства - еще одна отсылка к Бодрийяру. "Речь всегда о том, чтобы доказывать реальное через воображаемое, истинность - через скандал, закон - через нарушение, существование работы - через забастовку, существование системы - через кризис, а капитала - через революцию <...> и т. д." Там же. .

Название книги "Смерть человека", которую представляет Алан, также отсылает и к работе Фрэнсиса Фукуямы "Конец истории и последний человек" См: Фукуяма Ф. Конец истории и последний человек / Пер. с англ. М. Левина. - М.: АСТ, 2004. - 588 с.. В ней провозглашена победа либеральной демократии, триумф западной идеи и представлена концепция "конца истории", согласно которой человеческая эволюция приходит к своему логическому финалу. В пьесе этот триумф оспаривается, финал "Фауст мертв" показывает несостоятельность тех ценностей, которым привержено современное западное общество.

Алан - неоднозначный персонаж. С одной стороны, он обладает большим знанием и, когда загадывает свои парадоксальные загадки, выступает в роли Мефистофеля, но знакомство с интернетом и его возможностями соблазняют его, и он уже кажется Фаустом. "Алан Равенхилла меняет роли, в один момент, являясь Фаустом, а в другой - становясь Мефистофелем. Это не только подчеркивает идею сосуществования добра и зла, но и отсылает к постмодернистским идеям об изменчивости персонажа и неопределенности предмета" Sierz A. In-Yer-Face Theatre: British Drama Today. - London: Faber &; Faber, 2000. - P. 136..

Парадоксально и то, что Алан с его пониманием симулятивности и реальности, не осознает, как сильно он сам от нее оторван. В итоге ему удается вернуться к реальности, пережив "маленькую смерть". Пит стреляет в него, Алан оказывается в больнице, где в итоге приходит в себя. Здесь также были бы уместны слова Пита: "Реальность началась" (ФМ, 210). И в этой реальности Донни тоже оказывается жив. Его заключительный монолог можно интерпретировать как утверждение традиционных ценностей:

"Я был в лодке на небесах, и моя мама была там. Она сказала мне, что ты вот-вот умрешь и попадешь в ад. Поэтому я вернулся, ведь я этого не хочу. Он ушел. Вернулся к отцу, с которым они теперь покорят мир. Я тебя не оставлю. Все нормально. Я тебя не оставлю. Давай, теперь прими таблетки. Вот так. О'кей" (ФМ, 217).

Похожие статьи




Анализ пьесы "Фауст мертв" - "Новая драма" М. Равенхилла: традиции и новаторство

Предыдущая | Следующая