Интертекстуальность в литературоведении и поэтика О. Э. Мандельштама, Понятие интертекстуальности - Интертекст в повести О. Э. Мандельштама "Египетская марка"

Понятие интертекстуальности

Термин "интертекстуальность" был введен французским постструктурализмом, но генетически появление его связано с русской традицией. По утверждению М. В. Ямпольского, теория интертекстуальности вышла из трех основных источников: полифонического литературоведения М. М. Бахтина, работ о пародии Ю. Н. Тынянова и теории анаграмм Ф. де Соссюра [Ямпольский, 1993, с. 32; Руднев, 1997, с. 114.].

Ю. М. Тынянов подходит к проблеме интертекстуальности через изучение пародии. Он видит в пародии фундаментальный принцип обновления художественных систем, основанный на трансформации предшествующих текстов.

Теория Тынянова определяет литературу как речевую конструкцию, основной особенностью которой является динамичность, непрерывное изменение и преобразование. "Каждая система дана обязательно как эволюция, а с другой стороны, эволюция неизбежно носит системный характер" [Тынянов, 1977, с. 261].

М. М. Бахтин, проанализировав поэтику чужого слова, впервые вводит понятие "полифонизм текста", связанный с установкой автора на диалогичность, которая одновременно позволяет вводить в текст несколько субъектов высказывания. Он утверждает, что автор художественного произведения имеет дело не с действием вообще, а с уже оцененным и оформленным действием, причем в творческом акте "преднаходимым" является не только содержание, но и форма. Превращение отдельного художественного произведения в "пред-знание", его "размыкание" есть условие его вхождения в историю и культуру [Бахтин, 1975, с. 376].

В представлении Бахтина диалогические взаимоотношения формируют структуру бытия, понимаемое как "событие", для осуществления которого необходимы два личностных сознания. В основе его концепции лежит базовый принцип "неразделенности" и "неслиянности". В представлении Бахтина существует "я" и "другой я", которые вступают в различные взаимоотношения.

Автор то подавляет героя, то, напротив, уходит на второй план, возможно также и их слияние, при котором появляется единое сознание.

Если понятие, разработанное М. М. Бахтиным, в целом соответствует определению интертекст, то теория анаграмм Ф. де Соссюра соотносится с одним из принципов интертекста, в том случае, когда цитируемый текст вложен в цитирующий неявно и требует разъяснения.

Принцип анаграмм "позволяет наглядно представить, каким образом иной, внеположенный текст, скрытая цитата организуют порядок элементов в тексте и способны его модифицировать" [Ямпольский, 1993, с. 15].

Понятие интертекст стало популярным в филологии с конца 1960-х гг. XX века. Впервые данный термин был использован теоретиком постструктурализма Ю. Кристевой в 1967 году для обозначения общего свойства текстов, выражающегося в наличии между ними связей, благодаря которым тексты могут многими способами явно или неявно ссылаться друг на друга. Во французской исследовательской традиции, таким образом "текст" состоит из элементов других текстов и сам выступает источником таких элементов для текстов, которые будут созданы после него, становится бесконечным в пространстве интертекстуальности, превращающемся в некоторую всеобъемлющую категорию, в то время как "интертекстуальность" понимается лингвистически или социально. Кристева дает понять, что "интертекстуальность - социальное целое, рассмотренное как текстуальное целое" [Кристева, 1970, с. 5].

Ю. Кристева сформулировала свою концепцию интертекстуальности на основе переосмысления работы М. М. Бахтина 1924 г. "Проблема содержания, материала и формы в словесном художественном творчестве", где Бахтин, описывая диалектику существования литературы, отметил, что помимо данной художнику действительности он имеет дело также с предшествующей и современной ему литературой, с которой он находится в постоянном "диалоге", понимаемом как борьба писателя с существующими литературными формами.

Если М. М. Бахтин воспринимает интертекстуальность, прежде всего, как диалог сознаний через призму множества "забытых смыслов", то Кристеву интертекст интересует как "цитатная мозаика", исключительно как "межтекстовый диалог". Идея "диалога" была воспринята Кристевой чисто формалисти-чески, как ограниченная исключительно сферой литературы, как диалог между текстами, то есть интертекстуальность.

Ю. Кристева предложила две новые концепции диалога текстов и внутри слова. На основе бахтинского диалогизма Кристева выявляет в письме интертекстуальное начало, в результате которого субъект письма начинает тускнеть, уступая место амбивалентности письма, предполагая включенность истории в текст и текста в историю. Кристева считает диалогизм принципом любого высказывания и указывает на то, что: 1) литературное высказывание должно рассматриваться как диалог различных видов письма: самого писателя, получателя и письма, образованного определенным литературным контекстом; 2) акт возникновения интертекста является результатом чтения - письма: "всякое слово [текст] есть такое пересечение других слов [текстов], где можно прочесть по меньшей мере еще одно слово [текст]" [Кристева, 1963, с. 429].

Во взаимоотношениях "произведение - читатель" произведение обладает эстетической силой воздействия, представляет собой орудие власти автора над читателем. "Читать, - отмечет Барт, - значит желать произведение, желать превратиться в него, это значит отказаться от всякой попытки продублировать произведение на любом языке помимо языка самого произведения: единственная, навеки данная форма комментария, на которую способен читатель как таковой, - это подражание..." [Барт, 1989, с. 373].

Для Кристевой интертекстуальность по самой сути это "пермутация текстов": она свидетельствует о том, что "в пространстве того или иного текста несколько высказываний взятых из других текстов, взаимно пересекаются и нейтрализуют друг друга. Интертекстуальность не подражание и не воспроизведение, а транспозиция одной или нескольких одинаковых систем в другую знаковую систему" [Кристева, 1969, с. 136].

Ю. Кристева называет интертекстуальностью текстуальную интеракцию, происходящую внутри некоторого текста. Интертекстуальность - одна из главных свойств постмодернистской литературы. Концепция интертекстуаль-ности - это растворение индивидуального текста, созданного конкретным автором в явных и неявных аллюзиях, реминисценциях, цитатах, культурных и литературных различиях. Таким образом, отдельные тексты постоянно вступают в диалог, "ссылаясь" друг на друга и являясь частью интертекста.

Ролан Барт развивает идеи Кристевой в 70-х годах XX века. В своей программной статье "Текст (теория текста)" от 1973 г., он рассматривает упомянутые ранее понятия, в пределах общей теории художественного текста. Согласно определению Р. Барта, "Каждый текст является интертекстом; другие тексты присутствуют в нем на различных уровнях в более или менее узнаваемых формах: тексты предшествующей культуры и тексты окружающей культуры. Каждый текст представляет собой новую ткань, сотканную из старых цитат. Обрывки культурных кодов, формул, ритмических структур, фрагменты социальных идиом и т. д. - все они поглощены текстом и перемешаны в нем, поскольку всегда до текста и вокруг него существует язык. Как необходимое предварительное условие для любого текста интертекстуальность не может быть сведена к проблеме источников и влияний; она представляет собой общее поле анонимных формул, происхождение которых редко можно обнаружить, бессознательных или автоматических цитат, даваемых без кавычек" [Барт, 1989, с. 418].

Любой текст состоит из отсылок, отзвуков, цитат и все это является языками самой культуры, старыми и новыми, проходящими сквозь текст и создающими мощную стереофонию. "Всякий текст есть между-текст по отношению к какому-то другому тексту, но эту интертекстуальность не стоит понимать так, что у текста есть какое-то происхождение. Всякие поиски "источников" и "влияний" соответствуют мифу о филиации (развитии) произведения, текст же образуется из анонимных, неуловимых и вместе с тем уже читанных цитат" [Барт, 1989, с. 416].

По выражению Барта, интертекстуальность дала санкцию на "смерть автора". Цитаты, аллюзии, различные реминисценции - отныне это не просто способ общения автора с одним из своих предшественников, у которых он заимствует - либо для того, чтобы воздать ему хвалу, либо наоборот, чтобы выставить на посмешище " [Барт, 1989, с. 423].

Анализ современных исследований интертекстуальности выявляет сущест-вование двух моделей: широкой и более узкой. В соответствии с этими теориями термин интертекстуальность принято рассматривать либо как универсальное средство текста, либо как специфическое качество определения текстов. Иначе говоря, речь идет о противопоставлении литературоведческой и лингвис-тической концепции интертекста.

Приверженцы узкой трактовки сводят понятие интертекстуальности к формальным признакам связей между текстами. К примеру, Р. Лахманн под интертекстуальностью понимает взаимодействия между текстами, которые маркируют особые формальные средства. Узкой трактовки также придерживается и Ж. Жанетт, который рассматривает интертекстуальность как одну из разновидностей более широкого понятия "транстекстуальность", под которым значится "все то, что включает [данный текст] в явные и неявные отношения с другими текстами" [Цит. по: Пьеге-Гро, 2008, с. 54].

Транстекстуальность объединяет в себе пять типов межтекстовых отношений: "интертекстуальность", включающую цитирование, аллюзии и плагиат; "паратекстуальность", т. е. отношения текста с его "паратекстом", "оболочки" основного "тела" текста (заголовок, посвящение, эпиграф, предисловие, иллюстрации); "архитекстуальность", т. е. обозначение текста как части жанра или жанров; "метатекстуальность", включающую имплицитный или эксплицитный критический комментарий к тому или иному тексту; "гипотекстуальность" ("гипертекстуальность") это отношения текста с предыдущим "гипотекстом", текстом или жанром, на который данный текст основывается, но при этом развивает, трансформирует и модифицирует, расширяет его [Михайлова, 1999, с. 35].

Таким образом, интертекстуальность является лишь одним из типов транс-текстуальных отношений и представляет собой традиционную практику цитирования, отмеченную кавычками, с указанием или без указания источника, а также аллюзию и плагиат.

Майкл Риффатер полагает, что интертекстуальность есть восприятие читателем отношений между данным произведением и другим предшествующим или последующим произведением. Эти произведения и образуют интертекст первого произведения [Цит. по: Пьере Гро - Натали, 2009].

И. В. Арнольд определяет интертекстуальность как "включение в текст либо целых других текстов с иным субъектом речи, либо их фрагментов в виде цитат, реминисценций и аллюзий". Для раскрытия понятия исследователь предлагает воспользоваться идеей оптического поля - пространства, в котором можно видеть предметы сквозь линзу: "Такой линзой для нас оказывается цитата, то есть преднамеренное введение чужих слов. То, что читатель сквозь эту линзу увидит, зависит от первоначального контекста, из которого цитата взята, и от того, в который она помещена, в какой мере она маркирована и трансфор-мирована формально и семантически; все это связано с тезаурусом реципиента, зависит от его умения быть читателем" [Арнольд, 1999: с. 351].

Ю. П. Солодуб рассматривает интертекстуальность как связь между двумя художественными текстами, принадлежащими разным авторам и во временном отношении определяемыми как более ранний и более поздний [Солодуб, 2000, с. 51].

А. К. Жолковский исследует поэтические тексты в их интертекстуальном соотношении, сводя интертекстуальность к непосредственной перекличке между стихотворениями [Жолковский, 2005, с. 9].

Затрагивая вопрос об истоках теории интертекстуальности, нельзя обойти вниманием труды известного специалиста по поэтике К. Тарановского, который предложил для анализа текста метод подтекста, положив тем самым, по выражению Г. А. Левинтона, начало периода "бури и натиска" цитат и подтекстов.

Понятие интертекстуальности в постмодернистском тексте, следует отметить, связывается с понятиями "готовых текстов" или "найденных вещей". Готовые тексты - это включенные тексты из исторических источников, средств массовой коммуникации, а также афиш, почтовых открыток, уличных лозунгов т. п. Подобное использование готового языкового материала, а также стертых выражений, клише в художественном тексте создает то, что Ю. Кристева назвала "мозаикой цитат".

Для противопоставления близких понятий в интертексте часто используется критерий точности воспроизведения "чужого слова". Реминисценции представляют собой не только восприятие, сколько перефразирование "чужого слова". Различия между цитатой и реминисценцией также видят в бессознатель-ности последней.

Интертекстуальность объявляется свойством любого текста, понимается как фактор своеобразного коллективного бессознательного, определяющего деятельность художника вне зависимости от его воли и желания. Интертекстуаль-ность - понятие близкое к определению межтекстовых связей. "Этот термин сегодня применяется для характеристики не только и не столько способа анализа художественного произведения или для описания специфики существования литературы, сколько для определения того миро - и самоощущения современного человека, его "стиля жизни", которое получило название "постмодернистской чувствительности"" [Ильин, 1989, с. 189).

Итальянский ученый Д. Паскуали утверждал, что под "реминисценцией" понимается бессознательная, но узнаваемая цитата читателем; "имитацией" называется сознательное заимствование "чужого слова" которое не обязательно предполагает узнаваемость со стороны читателя (как направление плагиат) и наконец "аллюзия" близка к эксплицитной имитации и непременно является сознательным приемом обращения к определенному кругу реципиентов [Цит. по: Денисова, 2003].

А. Е. Супрун под реминисценциями понимает осознанные или неосознанные, точные или преобразованные цитаты или иного рода отсылки к известным ранее произведенным текстам в составе более позднего текста [Супрун, 1995, с. 17].

Реминисценции могут быть не осознанными; имитации могут ускользать от читателя, если поэт того хочет, аллюзии производят желаемый эффект на читателя, ясно помнящего текст, к которому они отсылают.

Таким образом, если речь идет об аллюзии, непременно предполагается общность литературных полемик между автором и читателем. Однако если цитата и аллюзия предполагают обязательное узнавание, то узнаваемость реминисценции, напротив, является потенциальной благодаря определенным интертекстуальным индикаторам (словам, выражениям, определениям), которые воскресли в памяти реципиента параллельного текста.

Согласно словарю литературоведческих терминов, аллюзия - это художественный прием: сознательный авторский намек на общеизвестный литературный или исторический факт, а также известное художественное произведение, а реминисценция - неявная отсылка к другому тексту, наводящая на воспоминание о нем и рассчитанная на ассоциации читателей; воспроизведение автором в художественном тексте отдельных элементов своего более раннего (автореминисценция) или чужого произведения при помощи цитат (часто скрытых), заимствования образов, ритмико-синтаксических ходов и т. д. [http://dic. academic. ru/].

Таким образом, аллюзия - это намек на общеизвестный факт, а реминис-ценция - это черты наводящие на воспоминания на произведение.

С. И. Кормилов дает следующее определение аллюзии: "в литературе, ораторской и разговорной речи отсылка к известному высказыванию, факту литературной, исторической, а чаще политической жизни либо к художественному произведению". Реминисценция (литературная цитата) представляет собой "полное и точное воспроизведение части какого-либо текста (как минимум, словосочетания), аллюзия - фрагментарное, неточное; от цитирования (если учесть, что объектом цитации, как известно, может стать и отдельное слово) эти две фигуры речи отличает лишь отсутствие ссылочной части" [Кормилов, 2001].

Текстовые реминисценции и интертекст чаще соотносятся как форма и содержание, реже совпадают друг с другом. Текстовые реминисценции - это своего рода прием, позволяющий устанавливать межтекстовые связи в границах одного текста.

Многообразие трактовок термина "интертекстуальность" обусловлено многоаспектностью данного понятия. Свидетельством тому является существование различных видов интертекстуальности [Арнольд, 1999, с. 341 - 440; Петрова, 2004, с. 191 - 200].

Соответственно, дать исчерпывающее и детальное определение данной категории представляет собой крайне сложную задачу. На данный момент, исследователи предпочитают использовать определения, которые соответствуют решаемым задачам их научных изысканий.

Обобщая все определения, можно сказать, что интертекстуальность - это понятие, включающее в себя аллюзию, пародию, различные формы реминисценций, перезаписи, способы информационного обмена, которые могут существовать между художественным текстом и современной ему языковой действительностью. Таким образом, интертекстуальность - это взаимодействие текстов, их взаимопроникновение, а также бесконечное рождение одного текста через другой.

Интертекстуальный подход в данной работе применяется с целью не только вычленить общекультурный фон прозы поэта, но и создать единое представление о способе мышления Мандельштама, соединяющее его поэтическое и прозаическое пространство воедино.

Похожие статьи




Интертекстуальность в литературоведении и поэтика О. Э. Мандельштама, Понятие интертекстуальности - Интертекст в повести О. Э. Мандельштама "Египетская марка"

Предыдущая | Следующая