Духовно-нравственный потенциал публицистики - Изучение литературного произведения в контексте православной культуры (на примере современной русской прозы)

В. Н. Крупина и В. Г. Распутина

Критики и исследователи все чаще отмечают особую публицистичность современной литературы. У публицистики своя особая миссия и роль. Многие публицистические статьи могут стать достойным материалом для изучения на уроках литературы.

Прежде чем размышлять о духовно-нравственном потенциале публицистики В. Н. Крупина и В. Г. Распутина, необходимо обратиться к определению публицистики и понятия "публицистичности"

"Публицистика - из тех явлений, что вечно находятся в поиске собственной идентичности", - отмечает Сергей Чупринин. Критик отмечает, что нет согласия и в том, что касается публицистичности. "Понимая под нею прямую речь, недвусмысленное и, как правило, тенденциозное высказывание писателя об актуальных для него проблемах общественной, политической, культурной и частной жизни, публицистичность трактуют и как особую форму художественности, и, совсем наоборот, как антитезу этой самой художественности" [67, с. 73].

Публицистика, первоначально развивается внутри других видов словесности (ораторские выступления, устное народное творчество, памятники древнерусской письменности, полемические сочинения, переписка), постепенно расширяет границы, реализуя свои непосредственные задачи - влияние на общественное мнение

Традиции публицистической литературы, безусловно, прослеживаются в русской литературе XX века. Публицистические произведения свойственны творчеству совершенно непохожих по миросозерцанию писателей XX века: Владимира Короленко, Ивана Бунина, Максима Горького, Константина Симонова, Леонида Леонова, Михаила Шолохова, Александра Солженицына, Валентина Распутина и Владимира Крупина. Самовыражение личности авторов проявляется как страстный отклик на острейшие проблемы современности. "Вневременной характер придает публицистическим произведениям разных авторов и обращение к "вечным" проблемам. Специфическое свойство публицистики в том, что она, как правило, волнует читателей, пока актуальны затронутые в ней проблемы, пока имеют смысл обобщения, выводы автора. На такие, ставшие уже классическими, образцы писательской публицистики ориентируются и современные авторы, в том числе Владимир Николаевич Крупин" [34, с. 15].

Литература периода перестройки и гласности - "гиперпублицистична" (С. Чупринин) по своей природе ("Плаха" Чингиза Айтматова, "Пожар" Валентина Распутина, "Печальный детектив" Виктора Астафьева, "Все впереди" Василия Белова, "Белые одежды" Владимира Дудинцева, произведения Александра Солженицына, "Дети Арбата" Анатолия Рыбакова). По словам Ивана Панкеева, - "русская литература вообще немыслима без публицистичности - как высшей формы проявления общественной позиции писателя".

Литературный процесс последней трети ХХ века стал этапом поисков и творческого самоопределения самобытного прозаика Владимира Николаевича Крупина. Его творчество развивалось и продолжает развиваться в лучших традициях русской литературы. Ему присуща совестливость, душевная чуткость, философская глубина и нравственная прозорливость. Главной темой в его прозе и публицистике был и остается русский человек: его прошлое, настоящее и будущее".

Исследователи отмечают, что в творчестве В. Н. Крупина рубежа ХХ - ХХI веков отмечается стремление ослабить роль художественного вымысла в произведениях, что предопределяет специфику создаваемой им реальности, особую публицистичность произведений.

Можно говорить о публицистике В. Н. Крупина и о публицистичности его произведений. Публицистика - это его статьи для газет, журналов, сайтов, публицистичны его выступления на радио, телевидении, официальных встречах писателей, поскольку всегда полемичны, призывны, злободневны.

Исследованию публицистичности как характерной черты творчества Крупина посвящены диссертационные работы Беловой Ольги Павловны "Своеобразие художественно-публицистической манеры Владимира Крупина" и Кошурниковой Татьяны Вячеславовны "Жанровые модификации в творчестве В. Н. Крупина" в которых авторы последовательно развивают и доказывают мысль об особой публицистичности его произведений.

"Оставаясь художником слова, В. Н. Крупин постоянно тяготел к публицистике, в течение всего продолжительного времени своей творческой биографии сотрудничал в редакциях газет, журналов. Публицистическое наследие писателя является неотъемлемой составляющей всего его творчества" [34, с. 15].

В последние годы в творчестве писателя главной темой стало православное осмысление судьбы России. Самарская газета "Благовест" назвала его "одним из самых известных православных писателей на сегодняшний день". Его творчество представляет особый интерес для осмысления и отражает один из самых важных процессов движения национального сознания и духа, связанный с пробуждением христианского религиозного сознания.

Книга В. Н. Крупина "Незакатный свет" (2006) имеет подзаголовок "Записки паломника", который сразу определяет автора как паломника ("верующий, богомолец, путешествующий по святым местам"). Повесть основана на воспоминаниях о пребывании на Святой земле, на чувствах, переполнявших в тот момент. Произведение глубоко религиозно, в нем описывается самое главное событие всего христианского мира - праздник Пасхи. Автор выступает как очевидец, которому посчастливилось своими глазами увидеть то, о чем он раньше только читал или слышал. В повествовании появляются элементы поучения, наставления, проповеди, беседы, трактата, комментария ("толкования"). "Записки паломника" приобретают у В. Н. Крупина черты духовной публицистики.

Глубоко символично заглавие. Что может символизировать словосочетание "незакатный свет"? Это непосредственно и сам Благодатный огонь, нисходящий раз в год на праздник Великой Пасхи; это и свет любви, добра и веры; это и свет России, про который говорил автор - незакатный свет. Глубокий смысл произведения открывается уже в первых строках. Автору не верится, что он своими грешными ногами ступает по Святой земле: "Это я, грешный, поднимался на Фавор, это мое грешное тело погружалось в целебные струи Иордана, мои глаза видели Мертвое море и долину Иосафата, мои руки касались мрамора и гранита Голгофы и Вифлеема" [29, с. 11]. Эти строки - религиозное откровение писателя. Автор отвечает на многие вопросы: Почему нелегко спасти душу? Потому что трудно не грешить. Почему нас тянет на святую землю? Потому что мы чаем спасения. И мучительный, неотступный вопрос: "Если я был в Иерусалиме и не стал лучше, зачем же я тогда ездил?" [29, с. 12].

Крупин рассуждает о паломниках, отвечая на вопрос: Почему и чем русские паломники отличаются от других? "Наши паломники на Святой земле почти единственные, кто одухотворяет ее. Самые горячие молитвы возносятся через лазурное палестинское небо к престолу Господню из уст православных" [29, с. 14]. Последние строки заключают в себе и основной смысл произведения: "Святая земля - русская земля. Для православных посещение евангельских мест - это путешествие по Святой Руси" [29, с. 15].

В статье "Я православный и не могу не защищать свои святыни". Основная идея статьи выражена в тезисе: "Я православный, и я не могу не защищать свои святыни, свою веру. Но я уважаю всех живущих рядом и далеко". Крупин размышляет: "Мы дети одного Отца Небесного, значит, мы братья. Нам дарована еще и общая мать - наша национальность, нация. Любовь к ней не только не противоречит любви к Богу, но и поддерживает ее". Он говорит об уроках прошлого и надежде на будущее и о том, что мы живем "для души, для вечности, для России".

Статья "По зову души. Движение в область духовной жизни" и приурочена к съезду писателей России и Белоруссии, принявшему решение о создании единого Союза писателей Союзного государства, создание которого автор называет "нравственным движением, движением в области духовной жизни". Он говорит, что Святая Русь сродни небесному Иерусалиму и называет славян самыми лучшими людьми на планете, поскольку искренне уверен, что душа у мира православная. Автор защищает русский народ, говоря, что кем-то придумано, что мы Иваны не помнящие родства, Пьяницы и лодыри. Говорит, что это очень искаженное представление о нашей нации. Крупин выступает против разгула пороков, хулиганства, проституции, омужичивания женщин, наркомании. "Мир спасет святость", - уверен писатель [30].

Далее он переходит к рассуждениям о классике, говоря, что именно она сохранила народное чувство семьи, родины, веру христианскую. "Классика в основе своей была православна; русская литература не оправдывала нарушения нравственных законов, она обвиняла в несчастьях человека его самого" [30]. Следующая тема - тема Великой отечественной войны, во время которой "гонимые за веру русские люди встали на защиту того государства, которое их убивало, защищая не систему, а Отечество, свои святыни. Крупин заключает: Мир держится духовностью, душой человеческой. Чистота и прозрачность славянской поэзии и прозы в лучших ее образцах всегда была родниковой. Таковой и должна остаться" [30]. Крупин уверен, что в духовном смысле мы - ведущие в мире.

Статья "Русский стиль. Русская религия, жизнь и культура" говорит о том, что истоки русского стиля лежат в русской истории и христианстве. Он называет русский стиль делом соборным. "В массовой культуре нет русского стиля", - отмечает Крупин.

"Бросьте мою книгу, возьмите Евангелие" - так названа одна из статей в "Литературной газете", в которой Крупин последовательно прослеживает развитие православно-литературной мысли в русской литературе. Автор отмечает потрясающую своим обличением бездуховности "Повесть о том, как поссорился Иван Иванович с Иваном Никифоровичем" и поэму о супружеской любви "Старосветские помещики". Мощь православной мысли во всю силу начала разворачиваться в "Тарасе Бульбе". В главном труде жизни, в "Выбранных местах" много говорится о высшем назначении писателя - быть проповедником. "Общаться со словом нужно честно. Оно есть высший подарок Бога человеку" [81]. Крупин призывает помнить гоголевский завет: "Если кто помыслит, чтобы сделаться лучше, то непременно встретится со Христом, увидевши ясно, как день, что без Христа нельзя сделаться лучшим, и, бросивши мою книгу, возьмет в руки Евангелие" [81].

В двадцатом веке творчество талантливого и современного писателя и публициста Валентина Григорьевича Распутина - полное отображение болевых точек жизни и классика отечественной прозы в современном виде. "Круг поднимаемых проблем, обсуждаемых тем, изучаемых конфликтов так широк, настолько значителен, столь актуален с общественно-политической и духовной точек зрения, что впору говорить об уникальном распутинском публицистическом методе" [70, с. 15].

Замечательно сказал о публицистике Валентина Распутина исследователь Иван Панкеев: "Распутин - вынужденный публицист, но вынужденность эта не вымученность, а невозможность молчать, мириться, оставаться спокойным в то время, когда глаза видят, уши слышат, душа болит" [39, с. 235]. Свое обращение к публицистике писатель В. Распутин мотивирует следующим: "Осмысление естественного - дело художественного слова, неестественного, силового, требующего немедленного вмешательства, - на первых порах дело публицистики. Публицистикой движет нетерпение, желание быстрого и справедливого результата, по своей природе это самый активный, открытый и мобилизующий жанр" [39, с. 244].

Публицистика Валентина Распутина содержит элементы краеведения, этнографии, включает эпизоды экологических раздумий, в ней описываются нравы и обычаи. В очерках, статьях автор осуществляет экскурсы в историю культуры. На публицистике Распутина лежит отпечаток философских исканий и философских раздумий автора. Для стиля его публикаций характерно привлечение большого количества текстов, взятых из различных источников - речей, статей, научных книг, документов. Все это говорит о многомерности и многопроблемности публицистических творений автора.

"Мысли о русском" Валентина Распутина органично входят в блестящую плеяду его публицистических произведений. Русскость, по Распутину, в широком смысле - это не набор и не ассортимент качеств, свойственных русскому человеку, а духовная качественность. "Извечное свойство русского - душа нараспашку, которое шокировало посторонних, не умевших вглядеться в эту душу". "Главное противоречие русскости с материальной цивилизацией - в их разнонаправленности, разнокачественности. Русскость готовила себя к собиранию небесных сокровищ, а вокруг наперегонки принялись ковать земные".

Свое рассуждение хотелось бы начать с размышлений над статьей современного писателя Валентина Распутина с говорящим названием "Несомненно, русская литература жива...". Хотя автор и делает неутешительные прогнозы о развитии и состоянии русской литературы, все же в его душе и в наших душах живет надежда на ее возрождение, обретение былой мощи. Пока живы и творят такие авторы, как Валентин Григорьевич Распутин, несомненно, можно считать, что русская литература еще жива.

Рассуждая о современном состоянии литературы, он сопоставляет его с современным состоянием российского общества, говоря, что "никогда нравственность не падала так низко, а над совестью не издевались так бесстыдно. Общественные нормы и понятия добра и зла снялись; деньги стали мерилом всего и вся, притом в таких суммах, что прежде и не снились". И с писателем трудно не согласиться. Воистину трудно описывать современную действительность, хоть чуть не приукрашивая ее. И если искусство, как считали представители серебряного века русской культуры, должно не столько отражать действительность, сколько ее преображать, то мы не можем упрекнуть Валентина Григорьевича в отсутствии этого умения. Настолько корректно описать происходящее может только мастер с большой буквы. И каких бы тем в своем творчестве не касался писатель, он всегда правдив, лишен столь пестрящей сейчас пошлости, наделен неимоверной силой истинно русского слова. Глаз и душа, измученные "дешевой развлекательностью и никчемностью", отдыхают на страницах его произведений.

Валентин Григорьевич как истинный русский писатель изнемогает под гнетом бездуховности современного мира, находящей свое столь яркое воплощение в современной книге. "Никогда, никогда до последнего часа не закроем мы ни двери, ни сердца свои перед тысячелетней Родиной, гены и дух которой несем в себе как самое большое богатство. Но ведь и нам уходить...". Он отмечает, что богатая тысячелетняя история России-Руси еще может прорастить свои плоды, но уже все же реже мы вспоминаем о ней, подменяя свое - чужим. "Она истаскается, отдаваясь чувствам "на стороне", и обесценится", - говорит Распутин о родной литературе.

Задачи современных творцов слова писатель видит в том, чтобы "не отдать великую отечественную литературу, не отупить русское слово, песню, держаться за родное до последнего". И эти слова должен взять на вооружение каждый, хоть сколь-нибудь уважающий себя, свое творчество и свою литературу, современный писатель.

В статье "Откройте русскому человеку русский свет" Валентин Григорьевич говорит о литературе прошлого и преемственности литературных поколений. О Пушкине он говорит как о истинном рыцаре, "высоко поднявшем значение и честь литературы, защищавшем честь России и свою личную честь", Гоголь для него - птица, слетевшая на нашу многострадальную землю, Толстой - корневище огромного дуба. Про Достоевского он говорит: "Достоевский - пророк. К чтению Достоевского приходится готовить душу, как к исповеди, иначе ничего не поймешь".

Распутин призывает нас в рассуждениях о русском народе, давшем миру русскую литературу и культуру, не забывать о словах Федора Михайловича Достоевского, сказавшего: "Судите русский народ не по тем мерзостям, которые он так часто делает, а по тем великим и святым вещам, по которым и в самой мерзости своей постоянно вздыхает".

Распутин чувствует сове духовное и идейное родство с Достоевским, ощущает себя преемником его лучших духовных традиций. А в доказательство приводит следующую мысль: "Более 120 лет назад он сказал решительно обо всем, что считается сегодня злободневным, и заключил: "Откройте русскому человеку русский "свет", дайте отыскать ему это золото, это сокровище, скрытое от него в земле. Покажите ему в будущем обновление всего человечества и Воскресение его, может быть, одною только русскою мыслью, русским Богом и Христом, и увидите, какой исполин могучий и правдивый, мудрый и кроткий, вырастет пред изумленным миром, изумленным и испуганным, потом что они ждут от нас одного лишь меча, меча и насилия, потому что представить себе нас не могут, судя по себе, без варварства. И это до сих пор, и это чем дальше, тем больше!"

Отдавая дань родной литературе, Распутин говорит: "Две силы - родная вера и родная литература - духовно сложили русского человека, дали ему масштаб и окрылили его. Такого влияния и такого значения литературы ни в одном народе увидеть больше нельзя". Отмечая связь литературы и веры, он приходит к выводу, что одна невозможна без другой. Он, как и многие другие православные русские писатели, чувствует гибельность бездуховного пути развития русской культуры.

Литература, по его мнению, способна прорастить зерна духовности в современном мире. И на вопрос, какая же литература нужна России, он отвечает: "России для ее нравственного и духовного спасения и возвышения нужна не просто хорошая, честная, чистого письма литература - ей нужна литература сильная и влиятельная, жертвенного реализма, достойная Пушкина и Достоевского.

В беседе "Россия должна понять себя" говорит о том, что теперь важно не столько публицистическое слово, как важно действие, а публицистика должна занять свое скромное место в ряду литературных жанров. На вопрос: "Какие идеи вам кажутся актуальными для русской литературы будущего"? - Распутин отвечает, что это спасение нации, это "спасение русской духовности - как продукта длительного цивилизованного развития России, духовности, тесно связанной с православием уже тысячу лет". Но при этом отмечает, что эта особая духовность, выразившаяся, в феномене великой русской литературы, нуждается в дополнении, воодушевлении, обогащении.

Валентин Распутин уверен, что Россию спасет то духовное богатство, которое существует в нашем прошлом.

Публицистические произведения небольшие по объему и как бы в концентрированном виде отражают духовную жизнь и мировоззрение автора. Эта квинтэссенция авторского опыта может стать действенным способом духовно-нравственного воспитания учащихся.

Похожие статьи




Духовно-нравственный потенциал публицистики - Изучение литературного произведения в контексте православной культуры (на примере современной русской прозы)

Предыдущая | Следующая