"Мировая литература" в советской прессе второй половины 30-ых годов - "Мировая литература" в советской культуре

Мировая литература пресса издательство

Тексты последующих лет, опубликованные в прессе, авторы которых оперируют понятием "мировой литературы", добавляют, на мой взгляд, значимые контексты. Полагаю, что до 1934 года включительно на материале Первого съезда советских писателей невозможно дать полную картину тех векторов и тенденций, намечавшихся и имевших место в советской культуре в связи с идеей "мировой литературы". К тому же пресса как источник материала для анализа форм и контекстов употребления понятия "мировой литературы" дает, на мой взгляд, довольно репрезентативный круг текстов: от строго пропагандистских до специальных литературоведческих статей.

Итак, немалое место в советской прессе уделено вопросам критики. Иоанн Нович, литератуный критик, писал: "Задача критики нашей заключается в том, чтобы, беря, изучая, усваивая все лучшее из культуры прошлого, на материале советской литературы выяснить, что именно идейно-художественно новое, новое с точки зрения и формы и содержания, вносит во всю историю мировой литературы наша советская литература". На материале частного случая (речь идет о месте крестьянской темы в современной литературе), Нович проводит идею о том, что только историко-литературный обзор всего опыта мировой литературы позволяет определить место художественного текста в литературном процессе. А ответ на вопрос, что вносит художественное произведение "на широкую арену мировой литературы" (и вносит ли), лежит в основе идеи работы советского литературного критика. Весь вышеизложенный круг проблем в риторике большинства авторов, затрагивающих их, неразрывно связан с опытом мировой литература, с его учетом. "Мировая литература" обретает значимые новые, на наш взгляд, коннотации, и, в первую очередь, мыслится как процесс, в котором советская литература занимает одну из ключевых позиций.

В статьях академически ориентированных, посвященных литературоведческим вопросам, можно наблюдать сходную ситуацию. Единственным отличием можно считать введение методологических аспектов. Но зачастую они также сводятся в ряду формул. Например, в ходе дискуссии об издании новых школьных учебников по литературе один из участников следующим образом характеризует концепцию издания: "Новый учебник должен дать историю литератур народов СССР, а не только русской литературы. Мы постараемся показать взаимодействие литератур братских народов и роль новой русской литературы, как наиболее передовой и сильной в деле развития литератур. Историю литературы предполагаем излагать в связи с развитием мировой литературы. Задача заключается не в том, чтобы отыскивать всяческие "заимствования" и "элементы влияний. Надо показать реальные пути взаимовлияний, показать усвоение лучших достижений мировой культуры и литературы -- то есть усвоение творческое." В литературоведческом исследовании Николая Пиксанова, "Многоязычный Грибоедов", озвучена расхожая тема введения классиков в круг писателей мировых: " <...> советское литературоведение, следуя мудрым указаниям Сталина, Жданова, должно связывать развитие национального творчества с творчеством Запада, и не только Запада, но и Востока, -- со всей мировой литературой. Этот литературоведческий долг нам следует выполнить и в отношении великого драматурга-реалиста А. С. Грибоедова. Но включено ли великое творение Грибоедова в международный оборот? Является ли оно достоянием мировой литературы?".

Яркой иллюстрацией того, как статус державы "мировой литературы" завоевывался Советским Союзом, а также провозглашался на уровне пропагандистской текстов, являются статьи посвященные Максиму Горькому как при жизни, так и после его смерти. Канонизация Горького происходит в них также через утверждение его мирового писательского статуса. Можно встретить следующие формулировки: "Горький <...> дал мировой литературе такие шедевры мысли и художественного изображения жизни, как <...> "Жизнь Клима Самгина"; "Творчество Горького открыло собой новую главу всей истории мировой литературы".

Таким образом, практика вписывания писателей прошлого и настоящего круг "мировых" создавала особенное отношение к "мировой литературе" как явлению в советской культуре. В связи этим примечателена, на мой взгляд, статья, озаглавленная "Письмо из Ижевска". В нем некая Надежда Вольпина повествует о походе в книжную лавку, где она смогла "приобрести произведения "классиков мировой литературы", переведенных на удмуртский язык". Высказывая слова благодарности советской власти за такую возможность, Вольпина перечисляет авторов: Короленко, Диккенс, Чехов, Пушкин, Дефо, Бальзак. Подобные списки с отсутствием хронологической классификации или же разделения по национальному признаку транслируются в прессе и идеологами режима, и издателями, и писателями. Например, в статье, где речь идет об издательском портфеле "Молодой гвардии" друг за другом идут: "Эсхил, Шекспир, Гете, Пушкин, Лев Толстой, Горький". Так Гюго может вполне естественно соседствовать с Панферовым, автором "Брусков", и оба они будут упоминаться в качестве классиков "мировой литературы". Отсюда следует, что для советского культурного сознания "мировая литература" обретает черты процесса, происходящего здесь и сейчас. Современность и классика становятся вещами одного порядка, а само понятие "мировой литературы" к концу 1930-ых годов становится общеупотребительным и настолько плотно входит в советское культурное и повседневное сознание, что обретает статус монолитной риторической конструкции.

Одной из главных культурных практик, прямо связанных с идеей "мировой литературы", является книгоиздание. Оно обслуживало ряд политических задач, стоящих перед Советской властью и в 1930-ые годы. К ним относились в том числе и задачи связанные с желанием обрести гегемонию в вопросах культуры внутри СССР, чему служило издание и перевод книг для нужд республик, входящих в Советский союз. В статьях, посвященных культурной ситуации внутри союзных республик, содержатся отчеты о переводах и изданиях классиков мировой литературы, освещаются проблемы, связанные с необходимостью издания современной социалистической литературы, в особенности русскоязычных авторов как основного ориентира в деле построения новой литературной традиции, как первых с точки зрения жанра и литературного мастерства для более отсталых республик. Посредством книгоиздания не только осуществлялась задача овладения наследием "мировой литературы", но также проводилась конкретная внутриполитическая задача - концентрация вокруг русской современной литературы литератур соседних республик. Это же направление в культурной политике прослеживается и на внешнеполитической арене, о которой шла речь выше, через переводы современной иностранной литературы на русский и обратный процесс - перевод современных авторов СССР на европейские и другие языки.

О вопросах книжного дела внутри союза речь идет также в статьях, посвященных работе конкретных советских издательств. В статье "Книги 1935 года. Миллион шестьсот пятьдесят тысяч книг для молодежи" излагается план "Молодой гвардии", издательства берущего начало с 1922 года и ориентированного на молодежную аудиторию. В ней провозглашаются задачи воспитания советских молодых людей по средствам издания "общеполитической, публицистической и научной литературы", но проговаривается необходимость сделать упор в новом году на художественную литературу: "Художественная литература издательства "Молодая гвардия" включает произведения молодых писателей и писателей более зрелых. В плане 1935 года значительно расширена тематика, в частности впервые будет выпускаться серия классиков -- русских и европейских". И если прежде "Молодая гвардия" издавала современную русскую прозу, переводы молодых писателей национальных республик и произведений "передовой" иностранной литературы, то в середине 1930-ых издательство обращается и к классике "мировой литературы": "В издании классиков "Молодая гвардия", исходя из общих своих установок (обслуживание молодого читателя), делает упор на издания лучших образцов мировой литературы для юношества, выпуск историко-революционной беллетристики и освещение жизни юношества различных классовых групп в русской и мировой литературе. В 1935 г. будут изданы лишь классики русской литературы, иностранная же литература будет выпущена в 1936 году". На 1936 год заявлено издание "с соответствующими комментариями и вступительными статьями" произведений: "Труженики моря" Гюго, "Остров сокровищ" Стивенсона, "Робинзон Крузо" Дефо, "Разбойники" и "Вильгельм Телль" Шиллера, "Красное черное" Стендаля, "Три мушкетера" Дюма, далее следуют Флобер, Раблэ, Шекспир, Мольер, Байрон и другие.

Похожие статьи




"Мировая литература" в советской прессе второй половины 30-ых годов - "Мировая литература" в советской культуре

Предыдущая | Следующая