Понятие "мировой литературы" в советской культуре - "Мировая литература" в советской культуре

В XX веке понятие вошло в культурный, а также политический дискурс ряда стран, но в каждой стране в каждый отдельный исторический период оно обретало свое значение и воплощение. Именно в послереволюционные годы идея "мировой литературы" осветила культурную жизнь СССР. Для Советского Союза, нового государственного образования, огромное значение имело идеологическое наполнение понятия, которым "мировую литературу" наделили Маркс и Энгельс в "Манифесте коммунистической партии" 1848 года: "Национальная односторонность и ограниченность становятся все более и более невозможными, и из множества национальных и местных литератур образуется одна всемирная литература". Маркс связывал понятие "мировой литературы" с понятием "мирового рынка" и определял его как "совокупность национальных литератур". При этом ни Маркс ни Энгельс в своих сочинениях не писали об эстетических критериях в связи с литературными произведениями. "Мировая литература" рассматривалась ими как социальная категория, некое универсальное явление, носящее характер "буржуазного космополитизма". Таким образом, само понятия "мировой литературы" и, в особенности факт его актуализации основоположниками марксизма, были, на мой взгляд, удобны для советских идеологов с точки зрения тех возможностей, которые оно в дальнейшем давало в рамках внутренней и внешней политики. А также идеей "мировой литературы" были вдохновлены и деятели искусства, интеллектуалы задолго до сталинской эпохи. Все это обеспечивало вполне органичное встраивание понятия в советскую культурную повестку.

Наиболее крупными событиями в истории Советского Союза непосредственно связанными с идеей "мировой литературы" стали:

    - возникновение в Петрограде издательства "Всемирная литература" при Наркомпросе, созданного по инициативе Горького в 1919 году и прекратившего свое существование в 1924 году, так как фактически было объединено с Ленгизом. Основная изначально заявленная задача "Всемирной литературы" состояла в издании зарубежных произведений художественной литературы XVIII--XX веков; - создание издательства Academia в 1921 году. Прекратило существование на следующий день после ареста заведующего издательством Якова Янсона и окончательно слилось с Гослитиздатом в 1937 году. Также имело целью выпуск художественной литературы (в частности, в сериях "Сокровища мировой литературы" и "Классики мировой литературы"); - основание Литературного института имени Максима Горького в 1932 году как научного и учебного учреждения. Позже, после 1937 года, был начат процесс по формированию научно-исследовательских подразделений. В 1938 году институт вошел в состав Академии наук и был переименован в Институт мировой литературы имени А. М. Горького АН CCCP. К тому моменту в составе ИМЛИ были созданы отделы по изучению творчества Горького, советской литературы, русской литературы XVIII века и группа по изучению творчества Лермонтова. Зарубежной литературой занимались: отдел западноевропейской литературы под руководством Франца Петровича Шиллера, специалиста по немецкой литературе, и отдел античной литературы во главе с филологом-классиком Михаилом Михайловичем Покровским. Существует по сей день; - выпуск журналов: "Вестник иностранной литературы" (1928 - 1930 годы), "Литература мировой революции" (1931 -1932 годы) и "Интернациональная литература" (1933 - 1943 годы). Хронологически первый журнал являлся главным печатным органом Международного бюро революционной литературы, которое было непосредственно связано с Коминтерном. Задачей "Вестника иностранной литературы" было "ознакомление широких читательских масс СССР с лучшими образцами современной литературы Запада и Востока". Следующее периодическое издание, "Литература мировой революции", принадлежало Международному объединению пролетарских писателей (реорганизованному МБРЛ), и, как заявлялось в аннотации, это был "единственный в СССР журнал, всесторонне освещающий культурную жизнь Запада и Востока, посвященный мировой пролетарской и революционной литературе и искусству". При том новым был тот факт, что планировался выпуск журнала как на русском, так и на иностранных языках (английском, немецком и французском). В журнале "Интернациональная литература" печатали произведения революционных и пролетарских писателей, советских и иностранных, а также произведения тех "лево-буржуазных иностранных писателей, которые изображают реальную действительность капиталистического мира". - создание в 1935 году группы по изучению литературных влияний в Пушкинском Доме во главе с Виктором Жирмунским, преобразованной затем в Западный отдел. Упразднен в 1949 году в связи с борьбой с "космополитизмом"; - проект по созданию многотомного издания "Истории всемирной литературы", подготовленный ИМЛИ, работа над которым велась с 1983-1994 годы. Вышедшие в свет восемь томов из запланированных десяти охватывали историю литературы от древнего мира до начала XX века.

Для нас важно то, что понятие легло в основу концепций проектов разных уровней: от массового книгоиздания произведений художественной литературы до создания научно-исследовательских институтов и попытки построения истории литературы всего мира.

Из перечисленных мною проектов только издательство "Всемирная литература" до настоящего момента привлекало внимание исследователей в связи с идеей "мировой литературы". По мнению Марии Хотимски, одна из первых вех в судьбе "мировой литературы" в СССР - деятельность издательства "Всемирная литература" - имела своих предшественников и в дореволюционные годы. Ученый предполагает, что на замысел Максима Горького могли оказать влияние опыты Дмитрия Мережковского и Валерия Брюсова. Сборник "Вечные спутники. Портреты из всемирной литературы", вышедший в свет в 1897 году, содержал очерки Мережковского о писателях разных эпох и стран: Кальдерон, Сервантес, Монтень, Флобер, Ибсен, Достоевский, Гончаров, Майков, Пушкин и другие. Брюсов же неоднократно принимал участие в создании сборников с подробными введением и библиографией, что также могло предвещать редакционные практики "Всемирной литературы".

Но, несмотря на приведенные выше факты, которые потенциально могли оказать влияние на организацию издательской работы, проект Максима Горького значительно от них отличался. Я хотела бы обратиться к истории издательства более подробно, нежели это сделано в исследовании Марии Хотимски. Еще в 1918 году, когда велись переговоры с Наркомпросом о создании издательства, в программе предусматривалось не просто издание переводов иностранной литературы, а именно "издания со вступительными статьями, примечаниями и рисунками избранных произведений иностранной художественной литературы XVIII -- начала XX века". При том первоначально подчеркивалась необходимость сопровождения художественных произведений идеологическим обоснованием через тексты пояснительного (научно-вспомогательного) аппарат издания: предисловие, вступительная статья, послесловие, примечания и комментарии. Такой подход к книгоиздательской и редакционной практике сохранился на протяжении всей истории СССР. Но не только введением художественного текста в идеологический круг "Всемирная литература" отличалась от предыдущих опытов книгоиздания, но также издательский проект был значительно масштабнее по замыслу. В предисловии к каталогу издательства "Всемирная литература" Максим Горький писал: "Все вместе книги составят обширную историко-литературную хрестоматию, которая даст читателю возможность подробно ознакомиться с возникновением, творчеством и падением литературных школ, с развитием техники стиха и прозы, со взаимным влиянием литературы различных наций и, вообще, всем ходом литературной эволюции в ее исторической последовательности". При том, подчеркивая единство литературного процесса во всем мире, он утверждал центральную организующую роль русской культуры в деле объединения мира: "Решительно вступая на путь духовного единения с народами Европы и Азии русский народ во всей его массе должен знать особенности истории, социологии и психики тех наций и племен, вместе с которыми он ныне стремится к строительству новых форм социального быта". Уже на первом этапе мы можем наблюдать любопытное соединение Гетевского видения литературы как единого процесса с акцентом на необходимости оглядываться на литературное прошлое и настоящее других наций с ориентацией на задачи политического характера, заключавшиеся в построении нового социального порядка. Мария Хотимски также отмечала в подходе Максима Горького к "мировой литературе" сплетение романтического и политического, столь характерного для его времени, видя во взгляде на задачи "Всемирной литературы" основу для интернационалистских идей 1930-ых годов. Но, стоит отметить также и то, что Горьковский проект определил и по-своему реализовал парадигму "мировой литературы" и ее дальнейшее развитие в пределах определенной социально-исторической обстановки, между просвещением "народных масс" и пропагандой. В то же время проект наметил практические основы для книгоиздательской работы в последующие десятилетия, которые реализовались в выпуске художественной литературы, и были значительно развиты и преобразованы в уникальном проекте "Academia" в области научных изданий классики.

На мой взгляд, значимым для понимания культурных и исторических задач "Всемирной литературы" является один примечательный факт из истории проекта. Предыстория его такова: еще с 1918 года в программах и планах помимо издания зарубежной литературы значилось издание русской литературы XVIII-XIX веков. Однако, по причине того, что права на издания русской классики уже были закреплены за Литературно-издательским отделом Наркомпроса, это начинание не поддерживалось. Горький многократно обращался к Луначарскому по этому вопросу на протяжении 1918-1919 годов. 26 апреля 1919 года в письме уже к Вацлаву Воровскому, являвшемуся на тот момент заведующим Государственным издательством, он снова возвращается к этой теме. В письме Горький сначала дает описание работы "Всемирной литературы": "Теперь нами организовано издание "Литературы Востока", в этой работе принимают участие крупнейшие наши востоковеды, люди с именами европейскими". Горький перечисляет: "Мы даем новый перевод Библии, а кроме того, тюбингенское критическое издание ее, даем литературу Китая, Японии, Тибета, Монголии, Персии, арабов, Турции и т. д., вплоть до индусской, египетской и ассирийского эпоса". Но здесь важны не столько временной охват и географическая широта, а то, каким образом, подчеркивается значимость проекта. Горький писал: "Это - огромная работа, и, конечно, она хорошо поставит Советскую власть в глазах интеллигенции Западной Европы. Но еще более крупным я считаю агитационное значение "Всемирной литературы", которая охватывает в нашем плане все, что создано европейской мыслью от Вольтера до Анатоля Франса, от Свифта до Уэллса, от Гете до Рихарда Демеля и т. д." Так, Горький неоднократно педалировал именно эту внешнюю сторону работы "Всемирной литературы", репутационную и агитационную. К такого же рода аргументам он прибегал и в переговорах касательно финансовых вопросов и проблем, связанных со снабжением бумагой. В том же письме Варцлаву Воронскому Горький сообщает: "На днях будет готов наш проспект, напечатанный по-английски, по-немецки и по-французски, мы посылаем его во все страны: в Германию, Францию, Америку, Италию, Англию, скандинавам и пр. Как видите -- задача грандиозная, и никто еще до сей поры не брался за ее осуществление, никто в Европе. Этому делу власть должна энергично помогать, ибо пока - это самое крупное и действительно культурное предприятие, которое она может осуществить". Отсюда следует, что в реализации парадигмы "мировой литературы" в издательском деле конца 1910 - начала 1920-ых годов, по-видимому, сплелись: Горьковская тяга к просветительству и "культурному строительству" с четким пониманием конъюнктуры. В том числе сам писатель и его работа порождали эту обстановку, к нему прислушивались сверху, так как дорожили фигурой Максима Горького с его статусом человека с международной репутацией.

Таким образом, участие в культурном предприятии, не имевшем по масштабу аналогов в мире, было поводом для демонстрации величия революционных преобразований в союзе. Последняя пропагандистская роль работы издательства позволяла, снискав одобрение и финансовую поддержку у руководства союза, в условиях нехватки бумаги не только выпускать книги, но и выживать, "держаться вместе" писателям с разными репутациями и убеждениями в первые годы после событий 1917 года.

В упомянутой мною выше монографии "Spectres de Goethe. Les mйtamorphoses de la "littйrature mondiale"", Жером Давид также обращается к истории издательства "Всемирная литература" в связи с идей "мировой литературы". Он задается вопросом о том, чем являлось понятие для советской культуры в это время, и делает следующий вывод: в ранний послереволюционный период "мировая литература" мыслилась как некая "сумма книг", которые необходимо дать советскому читателю. Вписывая саму идею проекта М. Горького и его осуществление на первых порах в актуальный им исторический контекст, автор тоже совершает попытку реконструировать мотивы создателей, но также концентрирует свое внимание и на отдельных участниках проекта "Всемирной литературы". Говоря о Максиме Горьком, Жером Давид подчеркивает его энтузиазм и убежденность в том, что издание "мировой литературы" станет толчком для развития новой советской культуры. Стоит отметить, что участие в работе издательства переводчиков, редакторов, писателей не обязательно свидетельствовало о том, что они разделяли идею "мировой литературы", которую отстаивал Горький. Но сам проект и работа в нем оказывали влияние на участников. Это видно на примере Корнея Чуковского. В своем дневнике за 1921 год он писал: "30 марта. Завтра мое рождение. Сегодня все утро читал Нью-Йоркскую "Nation" и Лондонское "Nation and Athenaeum". Читал с упоением: какой культурный стиль -- всемирная широта интересов. Как остроумна полемика Бернарда Шоу с Честертоном. Как язвительны статьи о Ллойд Джордже!

Новые матерьялы о Уоте Уитмэне! И главное: как сблизились все части мира: англичане пишут о французах, французы откликаются, вмешиваются греки -- все нации туго сплетены, цивилизация становится широкой и единой. Как будто меня вытащили из лужи и окунули в океан!". Чуковский высказывает чаяния очень близкие Гете, явно навеянные той работой, а которую он был погружен благодаря Горьковскому проекту.

Другая сторона деятельности "Всемирной литературы" связана с условиями, в которых разворачивался глобальный культурный проект. Ярким свидетельством царившей в то время обстановки стала запись в дневнике Евгения Замятина, который работал в издательстве: "Веселая, жуткая зима 17-18 года, когда все сдвинулось, поплыло куда-то в неизвестность. Корабли-дома, выстрелы, обыски, ночные дежурства, домовые клубы. Позже - бестрамвайные улицы, длинные вереницы людей с мешками, десятки верст в день, буржуйка, селедки, смолотый на кофейной мельнице овес. И рядом с овсом - всяческие всемирные затеи (прим. курсив автора): издать всех классиков всех времен и всех народов, объединить всех деятелей всех искусств, дать на театре всю историю всего мира". Таким образом, воплощение всемирных затей происходило в обстановке малоподходящей. Можно предположить, что это предприятие, одновременно имело и житейскую прагматику и выражало реальную революционно-романтическую веру в возможность глобальных культурных преобразований после октября 1917 года интеллектуалов того времени.

В главе "Petrograd, 1918" Жером Давид заключает, что закрытие издательства 1924 году (а фактически, его объединение с "Ленгизом") - поворотной момент, после которого вся дальнейшая "эволюция" идеи "мировой литературы" приравнивается к истории эволюции большевизма. По его мнению, за описанным событием следует полная дискредитация идеи "мировой литературы" как таковой в условиях тоталитаризма и возрастания националистических тенденций, ужесточения режима в целом.

Моя работа будет опираться на указанное исследование, как на значимую предысторию вхождения идеи в культуру СССР. Но лишь постольку, поскольку станет продолжением работы Жерома Давида хронологически. Заключительный тезис автора ставится мной под сомнение, так как, на мой взгляд, последующее десятилетие советской истории не представляется возможным свести к одному только "тоталитарному нарративу" XX столетия, в особенности когда мы имеем дело со сталинской культурой в целом.

Похожие статьи




Понятие "мировой литературы" в советской культуре - "Мировая литература" в советской культуре

Предыдущая | Следующая