ЛИТЕРАТУРОВЕДЧЕСКИЕ АСПЕКТЫ ИЗУЧЕНИЯ ТВОРЧЕСТВА Б. Л. ПАСТЕРНАКА, Поэзия и письма Б. Л. Пастернака: точки соприкосновения - Изучение творчества Б. Л. Пастернака в школе

Поэзия и письма Б. Л. Пастернака: точки соприкосновения

Среди обширной переписки Б. Л. Пастернака его письма к родителям и сестрам отличаются широтой биографического охвата, выбора тем и открытостью разговора. В одном из писем Б. Пастернак пишет: "Папа, теперь я готов, как ты тогда, жаловаться на то, что контакт с тобою стал потребностью, по своим неестественным размерам принявший форму болезни". В своих письмах Пастернак ведет откровенный диалог со своими родителями, затрагивает все сферы свой жизни, в том числе и творчество. Письма Пастернака поэтичны. Именно насыщенность поэтическими образами дает нам возможность для сопоставления писем поэта с его лирикой.

Целью нашей работы является соотнесение лирики поэта с его письмами, выявление тем, мотивов и образов, присутствующих, как в поэзии, так и в письмах. Мы ставим перед собой задачу проследить, каким образом письма становятся творческим "полигоном" для Пастернака-поэта, как в них нащупываются, рождаются те темы и образы, которые потом войдут в поэтические тексты. По отношению к ним такие письма будут играть роль "предтекста". Мы здесь не можем говорить о подтексте, так как обращение к темам, мотивам и образам писем в стихотворениях вряд ли является вполне осознанным. К тому же подтекст, к которому апеллирует автор, должен быть в сознании адресата стихотворения - читателя, обогащая стихотворение дополнительным смыслом. Однако письмо - это акт частной, интимной переписки. Подобный "предтекст" ближе к затексту стихотворения. Другой случай - когда темы, мотивы и образы стихотворения продолжительное время владеют сознанием поэта и повторяются или варьируются в позднейших письмах, становясь уже чертой индивидуального стиля писателя.

В данном исследовании мы опираемся на статью В. С. Баевского "Стихотворение Пастернака "В больнице"" [Знамя, №7, 2010], в которой он исследует темы и образы, которые из письма Пастернака к Нине Табидзе перешли в его балладу "В больнице".

При изучении тестов писем и лирики Б. Пастернака для выявления общих тем и образов мы учитывали: совпадение лексики, совпадение лексики в сходном контексте, одинаковые или синонимические тропы

Материалом исследования послужили письма Б. Пастернака к 1907 - 1925 годов [Пастернак, 2004] и стихотворения, написанные Пастернаком в этот период и вошедшие в книги стихов "Близнец в тучах", "Поверх барьеров" и "Сестра моя - жизнь" [Пастернак, 1989].

Для настоящего доклада мы выбрали в качестве примера стихотворение "Марбург" 1916, 1928 гг. "До конца своих дней Пастернак считал его одним из самых важных в своей лирике, неоднократно возвращался к нему, сокращал и поправлял его" [Баевский, 1998]. Оно посвящено драматическому событию в жизни поэта. В 1912 году Пастернак в числе лучших студентов Московского университета проходил обучение в Марбургском университете, на кафедре профессора Германа Когена, основателя философской школы неокантианства. Коген высоко оценил его способности и предложил остаться при кафедре, чтобы продолжить научную деятельность. Тогда же Пастернак пережил личную драму: его возлюбленная Ида Высоцкая приехала в Марбург, Пастернак сделал ей предложение и получил отказ. В этот год он ведет переписку с родителями, но об объяснении с И. Высоцкой ничего не пишет родным. После встречи с Идой Б. Пастернак в одном из писем из Марбурга дает портрет своей возлюбленной: "А Ида, она так гениально глубока, глуха и непонятна для себя, и так афористично непредвиденна; так сумрачна и неразговорчива - и так... и так... печальна". (С. 77 )

А вот как о ней Пастернак пишет в письме другу детства Александру Штиху: "Ида, величавая, просто до трагизма для меня прекрасная, - оскорбляемая поклонением всех, одинокая, темная для себя, темная для меня и прекрасная, прекрасная, в каждом отдельном шаге, в каждом вмешательстве ветра, в каждом соседстве деревьев..." (С. 125);

"Она так просто несчастна, - так несостоятельна в жизни - и так одарена; у нее так очаровательно похищена та судьба, которую предполагает ее душа, - она, словом, так несчастлива, - что меня подмывало какой-то тоской, и мне хотелось пожелать ей счастья" (С. 126)

В "Марбурге" портрета возлюбленной нет. Ее непостижимость, совершенство и трагизм, которые герою хочется без конца повторять и стремиться понять, изображены так:

В тот день всю тебя от гребенок до ног,

Как трагик в провинции драму Шекспирову,

Носил я с собою и знал назубок,

Шатался по городу и репетировал.

Общность контекстов здесь в трагизме, который Пастернак соотносит с образом Иды.

Подобная соотнесенность образа Иды с литературным контекстом уже наблюдалась в письме Штиху от 5/18 июня 1912 г. Пастернак себя и своих друзей-литераторов, знакомых с И. Высоцкой, называет именами немецких романтиков литературного направления "Бури и натиска" (С. 107).

В 1916 году Пастернак создает первый вариант стихотворения "Марбург". Тогда же он пишет письмо отцу, в котором рассказывает о своем объяснении трехлетней давности с Идой Высоцкой в Марбурге.

Точно не известно, что было раньше написано - письмо или стихотворение, поэтому будем говорить не о переходе тем и образов, а о едином тематическом комплексе и образах, присутствующих в стихотворении и письме.

Выделим общие темы: рождение, инстинкт, ходьба, природа. Рассмотрим их подробнее:

Большое внимание Пастернак уделяет мотиву ходьбы, которую как и в стихотворении, так и в письме, связывает с образом персонифицированного инстинкта. Однако в стихотворении "старый схоластик" инстинкт утешает героя, заботится о нем, ведет его, как бы заново учит ходить. В ранней редакции стихотворения вместо "инстинкт" было слово "поводырь" (тот, кто ведет слепого. "Вел" "поводырь" - выглядит как тавтология. Окончательный вариант "инстинкт" точнее указывает на то, чту именно ведет героя, повторяя лексику его писем, в которых он стремился к наиболее точному воссозданию своего душевного состояния.

В слове "подхалим" по отношению к "инстинкту" сквозит оттенок значений "угодник, льстец". Похожая ситуация, лексически иначе описанная, представлена в письме Пастернака А. Л. Штиху от 4/17 июля 1912 года из Марбурга, в котором он описывает всю ситуацию отказа Иды. Пастернак говорит о поразившей его нежности, с которой она его утешала после своего отказа. И эта нежность в определенный момент оказалась оскорбительной для Пастернака: ". Боже мой, какую нежность, как ее основу, узнал я тогда случайно в ней: в ее уходе за мной, в ее утешениях. Это была нежность женского сожаления; - "нежность в сторону", - но однажды, рассказывая мне об одном человеке. говоря однажды о том, как этот, противный ей человек домогался ее руки - и заявил в автомобиле о том, что без дальних слов она должна стать его женой, рассказывая об этом... она употребила бесподобное выражение: "Потом он приходил ко мне, плакал, терялся... и мне так же точно(!) приходилось утешать его..." Ты понимаешь, Шура, это значит ее "мой бедный мальчик" - было уже неоднократно примененным средством в нужде. И я был тоже противным, далеким, домогающимся..." (Т. 7. С. 126) Об этом же утешении, только иначе, Б. Пастернак рассказывает отцу в письме из Всеволодо-Вильвы: "И когда она, отстраняя меня, привела на память "подобные" же случаи - предложения. она навеки оскорбила не меня только, но и себя и всю свою жизнь и все свое прошлое, эта отпетая слепая из Чудовского переулка". (Т. 7. С. 243) В письме отцу от 1916 года, вспоминая эту историю, Пастернак снова говорит об инстинкте. Но в одном случае - по отношению к Иде. "Глупый и незрелый" инстинкт ведет ее и заставляет отказаться от счастья быть любимой. Словом "Клоака" Леонид Осипович называл богемную жизнь, в которую тянул "инстинкт" Иду.

Свою надломленность в жизни из-за несчастной любви Пастернак сравнивает со сломанной и вновь сросшейся с дефектом ногой. "Я вышел в жизнь с надломленной в этом отношении душой", - пишет он. Мотив нетвердой ходьбы, обретение вновь этого навыка, Пастернак подробно образно развивает и в письме к отцу, и в стихотворении "Марбург", имея в виду прежде всего душевное выздоровление.

Мотив ходьбы в стихотворении и в письме к А. Штиху имеет так же и прямое значение. В стихотворении описаны блуждания отвергнутого героя по городу: "Я вышел на площадь. Но как бы то ни было, я избегал Их взглядов. Я не замечал их приветствий. Я знать ничего не хотел из богатств. Я вон вырывался, чтоб не разреветься". Сравним с письмом: "Так я брожу сейчас - и мне так горько - так горько" (С. 127). Здесь мы наблюдаем сходство мотива на семантическом уровне. А "Марбург" 1916 года отличается подробным описание блужданий по городу героя, что мы можем соотнести с приведенной цитатой из письма Штиху.

Также на семантическом уровне мы выделяем тему рассудка, которая характеризует состояние героя. И в письмах и в стихотворении герой рассказывает адресату и читателю о своем душевном состоянии. Так Пастернак говорит о себе в письме к А. Штиху: "Она видела меня раз в припадке, почти безумье, когда она приехала в Марбург сказать мне. что надо расстаться" (С. 125-126). В стихотворении же Б. Л. Пастернак, описывая состояние героя, обращается к рассудку: "Рассудок? Но он -- как луна для лунатика. Мы в дружбе, но я не его сосуд". А в письме к отцу, уже ранее цитируемом, Пастернак, описывая свое объяснение с Идой, говорит: ". к ней являюсь я в гостиницу всегда в сопровождении обмороков, а она была другом детства в нежнейшем пеньюаре" (С. 243). В этих описаниях нет полного или частичного лексического совпадения, но общая тематика прослеживается четко. Тема душевного беспокойства в письмах дана более конкретно - с описанием внешних физических проявлений. В стихотворении же герой как бы признает, что рассудок здесь бессилен. "Мы в дружбе, но я не его сосуд". Этот стих мы можем интерпретировать так, что герой не может быть воплощением или формой (сосуд) для рассудительного поведения.

Приведенную выше цитату ". к ней являюсь я в гостиницу всегда в сопровождении обмороков, а она была другом детства в нежнейшем пеньюаре" (С. 243) мы соотносим также с ранней редакцией стихотворения "Марбург" 1916 года: ". Были занавески Желты. Пеньюар был тонок, как хитон". Редактируя стихотворение в 1928 году, Б. Пастернак уберет образ пеньюара из стихотворения "Марбурга".

Сходство тематики рождения в письме и стихотворении мы выделяем на лексическом уровне. Также композиционная позиция этой темы совпадает в обоих текстах. Тема рождения присутствует в двух редакциях стихотворения "Марбург": "Вчера я родился. Себя я не чту Никем, и еще не привычна мне поступь" (1916); "Я вышел на площадь. Я мог быть сочтен Вторично родившимся" (1928). В первой редакции тема рождения не только композиционно имеет первостепенное значение, герой сообщает уже о свершившемся событии. Тогда как в более поздней редакции о рождении говорится как о возможном факте. Ту же ситуацию мы видим и в цитируемых нами письмах. В письме к А. Штиху, написанному сразу после встречи с Идой Высоцкой, мы читаем следующие строки: "воскресение колыхалось за мной; его уносили от меня, и я даже не знал, как крикнуть, как попросить о смягчении моей участи" (С. 126). Здесь воскресение имеет два значение: день недели и "воскресение" героя - его рождение. В письме к отцу от 1916 года из Всеволодо-Вильвы тема рождения ослаблена, как и в стихотворении, написанном в этом же году. Несмотря на это, здесь возможен переход темы рождения из письма 1912 года в стихотворение "Марбург", написанное в 1916 году.

Тема природы в стихотворении и письме имеет важное значение. В письме к отцу свою любовь Пастернак приравнивает к любви всей природы: "...вся природа этому сочувствовала и на это благословляла". В стихотворении показано явное сочувствие природы лирическому герою, например:

... новое солнце с зенита

Смотрело, как сызнова учат ходьбе

Туземца планеты на новой планиде.

А также:

...над надмирными жизни дверьми,

Как равный, читаешь свое описанье!

Или:

Ведь ночи играть садятся в шахматы

Со мной на лунном паркетном полу.

Акацией пахнет, и окна распахнуты,

И страсть, как свидетель, седеет в углу.

В цитируемом выше письме из Всеволодо-Вильвы от 1916 года Б. Пастернак говорит о слиянии человека и природы, объясняя отцу от чего именно отказалась его возлюбленная: ". которая могла стать обладательницей не только личного счастья, но и счастья всей живой природы. потому что в этом ведь только и заключается таинственная прелесть естественности. Принять такой бросок от этой июньской баллисты значит выйти замуж за леса, за города, за дни и ночи" (С. 149).

Единство человека и природы становится постоянной чертой поэтики Пастернака.

Дважды повторяется фраза в разных вариантах: "И все это были подобья"; "И все это тоже - подобья". Причем во втором варианте акцент на лексему подобья усилен синтаксически. Это - отголосок философских взглядов Канта и его последователей, о чем писал В. С. Баевский в книге о Пастернаке (Пастернак. М.: МГУ, 1998. С. 9). Эти же образы проникают и в письма Пастернака из Марбурга: "Это живая маска всего того мира, который уже второй год колышется над моей уединенной работой, эти драгоценные черты - дают мне столько пережить" (С. 117-118).

Связь между письмом из Всеволодо-Вильвы от 10-15 мая 1916 года (конкретно темами и образами) и стихотворением доказывает начало обоих текстов. В письме одна из первых строк - "Дорогой отец, я боюсь!" В начале стихотворения тема страха также присутствует: Но поздно, я сдрейфил, и вот мне - отказ и далее во второй части стихотворения - Чего же я трушу?

Также мы можем отметить стиль и настроение письма и стихотворения. Письмо отцу проникнуто глубокими переживаниями, но уже осмысленными, отрефлексированными за несколько лет чувствами. Предложения в письмах очень длинные, осложненные. Стихотворение же написано порывисто, дерзко, эмоционально. Предложения короткие, что подчеркивает резкость стиля, позаимствованного у футуристов, что отмечает В. С. Баевский в книге "Пастернак" [Баевский, 1998]: "В 10-х годах шумным успехом пользовался Игорь Северянин. Он называл себя эго-футуристом. Его влиянию отдал дань и Пастернак. Особенно это ощущается в начале "Марбурга"". О самом отказе в письме Штиху Пастернак - по горячим следам и свежим впечатлениям - пишет так же отрывисто, телеграфным стилем, который воспроизведет позже и в стихотворении: "Меня не любят. Меня не ждут. У меня нет будущего" (С. 124). Сравним со стихотворением: "О чем ты? Опомнись! Пропало. Отвергнут". Здесь мы можем отметись совпадение стиля и семантики данных предложений в обоих текстах.

Сопоставив два письма Б. Л. Пастернака (к А. Штиху 1912 года и к отцу 1916 года) со стихотворением "Марбург", мы обнаружили единые темы и мотивы, которые присутствуют в двух текстах, различных по своей жанровой природе. Так мы выделили следующие темы: рождение, инстинкт, природа, рассудок и мотив ходьбы. Выделение этих тем было проведено нами на лексико-семантическом уровне, что позволило сделать более точные выводы. Полного или хотя бы частичного совпадения лексики не обнаружилось при определении темы рассудка (душевного состояния героя). Но мы должны обратить внимание на то, что спустя три года, после объяснения с Идой Высоцкой, Пастернак описывает свое обморочное состояние в письме к отцу. Интересно, что в ранней редакции стихотворения "Марбург" тема разума ослаблена и сливается с мотивом ходьбы: ". И мне не брести По голой плите босоногим лунатиком Средь лип и берез из слоновой кости". Совершенно иначе о состоянии своего героя Б. Пастернак скажет с редакции 1928 года, где тема рассудка будет выражена определеннее.

На данном этапе работы сопоставительный анализ стихотворения Б. Пастернака "Марбург" и его писем к А. Штиху и отцу дает нам возможность предположить, что письма писателя в какой-то степени являются затекстом стихотворения. Можно предположить, что в письмах Пастернак формулировал важные для себя мысли, ощущения, состояния и искал для них адекватное выражение. Из всей истории, так или иначе отраженной в переписке, он выделяет для творческого воплощения в стихотворении некие узловые моменты. Очевидно, имеет смысл выделить эти точки соприкосновения и проследить, по какому пути идет трансформация темы, мотива, образа из текста письма в поэтический текст.

Поэзия и письма Б. Л. Пастернака: точки соприкосновения

Похожие статьи