Социальное и политическое влияние китайской диаспоры - Влияние китайской диаспоры в Юго-Восточной Азии (1949-2000гг)

Перед тем, как описать возможные формы и механизмы политического влияния китайской диаспоры, необходимо сделать одну важную оговорку. В этой главе будут описаны политические потенции хуацяо как таковые, вне контекста влияния "Большого Китая", его программ по выстраиванию отношений с диаспорой и вообще, геополитических претензий. В данном случае, китайская диаспора будет рассматриваться в качестве самостоятельного актора политического действия.

Политическое влияние хуацяо в регионе всегда явственно коррелировало как с демографическими показателями, так и с экономической успешностью представителей Срединного государства. Естественно, что малое количество китайцев относительно коренных жителей не способствовало их легальной политической деятельности, что вкупе с авторитарностью военно-политических режимов ЮВА вплоть до конца XX в. формировало особый климат для роста своеобразного политического сознания у хуацяо.

Ввиду отличий политических систем, разного соотношения местных и мигрантов, колониального прошлого, социокультурных стереотипов, а соответственно, и методов политического действия в странах АСЕАН, можно выделить несколько вариантов возможного политического участия китайской диаспоры на период после обретения независимости стран проживания:

    1)Прямое политическое участие - возможность быть представленными в правительстве, возможность участия в государственной деятельности у широких масс меньшинства. 2) Радикальные методы политического участия - вооруженная борьба, протестное движение, акции неповиновения. 3)Косвенное политическое участие - подкупы, лоббирование своих интересов в государственных структурах. 4)Полное участие в политической деятельности при этническом доминировании. 5)Пассивное участие - при отсутствии возможности влиять на политическую жизнь государства отказ от определенных форм влияния на государство.

Следует сделать небольшую оговорку - эти варианты не обязательно должны четко детерминировать возможные нормы политического поведения китайской диаспоры, эти формы могут между собой пересекаться и сосуществовать в одной среде обитания. Тем не менее, определенная специфика при делении форм социального влияния китайского населения по странам может совпадать с указанными выше "заготовками". Таким образом, для более ясной картины этнического рисунка по странам стоит привести статистику численности этнических китайцев в ЮВА:

Таблица 2

Численность китайцев за рубежом ( в млн. человек) CIA. The World Factbook. - Режим доступа:https://www. cia. gov/library/publications/the-world-factbook/wfbExt/region_eas. html/. Доступ - 19.03.2014 г. См. Также: Департамент статистики Сингапура. - Режим доступа: http://www. singstat. gov. sg/statistics/browse_by_theme/population. html/. Доступ - 19.03.2014г. ; Мировое население по данным ООН. - Режим доступа: http://www. un. org/en/development/desa/population/publications/pdf/trends/WPP2012_Wallchart. pdf/. Доступ - 19.03.2014г.

Страны

Численность населения (2013 г.)

Численность китайского населения (2013г.)

Сингапур

5,567

3,6

Малайзия

30

7

Таиланд

67,7

7,1

Индонезия

253,6

7,5

Филиппины

107,6

1,1

Вьетнам

93,4

1,2

Мьянма

55, 7

1

Камбоджа

15,5

0,3

Лаос

6,8

0,18

Бруней

0,4

0,042

В целом, таблица отображает не только текущее соотношение коренного населения к китайскому, но и в общих чертах показывает крайне малое количество китайцев для реального представительства во власти.

Итак, первый вариант социально-политического действия во много совпадает с 4- м и возможен, по сути, лишь в двух государствах - Сингапуре и Малайзии. Это обусловлено такими факторами, как наличие в процентном соотношении большого количества китайского этнического компонента, в Сингапуре же - полного доминирования в этнической карте китайцев.

В случае Сингапура речь идет не о политической интеграции местных китайцев, а о создании ними собственной политической системы. С середины XX в., в ходе длительных политических дебатов и "ухода" из Малайской федерации у власти и поныне находиться Партия народного действия во главе с ее уже скорее, номинальным правителем Ли Куан Ю, методы правления которого в целом подходили под определение авторитарных. Тем не менее, нельзя забывать, что Сингапур - во многом искусственное образование, и Ли Куан Ю нужно было "лепить" новую идентичность из вчерашних кули Гуревич Э. Политика, экономика, интеграция по-сингапурски / Э. Гуревич // Азия и Африка сегодня. - 2002. - №9. - С. 36-37.. Поэтому в государстве существует курс на слияние всех этнических групп населения в одну нацию на основе декларируемых западных ценностей, но по сути своей, продуцируемый правящей партией дискурс явно лежит в координатах чисто китайских понятий, в частности патриархальной иерархичности, уважения к авторитетам, и именно поэтому негласно поддерживаются такие традиционные для хуацяо институты как "гуанси", закрепляющие положение нижних и средних слоев населения. При этом в целом государственный курс являет собою политику мультикультурализма, принявшего корпоративистские формы в виде этнических ассоциаций, появившихся в конце 1980-х. годов Золотухин И. Н. Особенности национальной политики в странах Юго-Восточной Азии после Второй мировой войны / И. Н. Золотухин. - Режим доступа: http://www. ojkum. ru/arc/lib/2010_04_09.pdf/.Доступ - 01.04.2014 г..

Обстановка в соседней Малайзии характеризуется исторически сложившейся ситуацией полиэтничности. Основным этносом является собственно, коренное население - бумипутера ("сыны земли"): малайцы и бумипутера-немалайцы, которые преимущественно исповедуют ислам и составляет более половины населения федерации. Этнические китайцы являются второй по численности этнической группой в стране, составляя примерно 22-27% (на разных этапах, например в 1920-1930гг. они составляли более 60% населения) от общей численности населения. Исторически как оформленная общность "оранг чина" (китайские люди на малайском) начинают проявлять себя, начиная с колониального периода, когда началась массовая трудовая миграция кули. В Малайе британцы занимали высшую ступень в местной иерархии, ниже стояли китайцы, преимущественно торговавшие и следившими за работой в шахтах и на плантациях, еще ниже были индийцы, выполнявшие функции разнорабочих, и в самом низу стояли малайцы Brown M. E. Government Policies and Ethnic Relations in Asia and the Pacific / M. E. Brown, ed. by S. Ganguli - MIT Press, 1997. - P. 223.. Уже в этом лежит корень дальнейших проблем во взаимоотношении этносов. Коллаборационизм малайцев во время японской оккупации и казни многих невинных малайцев Малазийской народной антияпонской армией, в которой преобладали ханьцы лишь усугубили антагонизм внутри общества. Начиная с послевоенного периода китайцы в Малайзии являются наиболее политизированными среди своих сородичей в странах ЮВА. Толчком этому был дан тем, что деколонизация Малайи происходила, в первую очередь, политическим путем и деятельностью демократических механизмов. Уже с 1946 г., с созданием первой партии - Объединенная малайская национальная организация (ОМНО), можно говорить о начале политического этапа в истории современной Малайзии. Уже тогда была заложена основа для образовавшейся в 1949 г. КАМ - китайской ассоциации Малайзии. Созданная на основе китайских торговых палат, она стала выразителем интересов средней и крупной буржуазии. В дальнейшем, наряду с ИКМ - Индийским национальным конгрессом, эти три партии, начиная с 1954-1957 гг., то есть периода обретения независимости, выступают единым фронтом, при этом их союз во многом можно назвать вынужденным компромиссом между основными этническими общностями Левинсон Г. И. Китайские этнические группы в странах Юго-Восточной Азии / Г. И. Левинсон - М., 1986. - С. 197.. Китайцы благодаря этому союзу получили ограниченную, но все же, возможность участвовать в экономической деятельности государства и политике, а малайцы же - действенный механизм для управления по факту автономных китайских анклавов.

Несмотря на свой договорной характер, в конституции, в статьях 152 и 153 закреплены права, гарантирующие гегемонию малайцев в социально - политической сфере Конституция Малайзии. Режим доступа: http://worldconstitutions. ru/archives/655/7. Доступ: 14.04.2014 г. . Эта статья была задумана как "этническая сделка", а также "защитить от насилия уникальное этническое (бангса) и расовое (кума) разнообразие Малайзии" Гордеев В. В. Национальный вопрос в Малайзии / В. В. Гордеев. - М.: Наука, 1977. - С.86. . Таким образом, китайцы получили "дифференцированное гражданство", но оно не было эквивалентно малайскому. Согласно Ибрагиму Завави можно сказать, что Федерация Малайзия основана " не на примате индивидуальных прав и свобод, а на том, что политологи именую этнически дифференцированное гражданство" Zawawi I. Globalization and national identity: Managing Ethnicit and Cultural Pluralism in Malaysia, p. 121. Режим доступа: http://www. apcss. org/Publications/Edited%20Volumes/GrowthGovernance_files/Pub_Growth%20Governance/Pu GrowthGovernancech9.pdf/. Доступ: 15.04. 2014 г.. Следует заметить, в других соседних странах, где гарантируются равные гражданские права (как в Индонезии), расовое насилие принимает более жесткие формы.

1990-ый год ознаменовал начало "Новой экономической политики" (НЭП), которая во многом касалась и этнической политики - правительство хотело создания реального среднего класса среди малайцев. Китайцы, не имевшие действенных рычагов влияния на ситуацию, были вынуждены согласиться с правительством и пойти на уступки коренному бизнесу Кузнецов А. М. Этнополитическая история Азиатско-Тихоокеанского региона в XX - начале XXI вв. / А. М. Кузнецов, И. Н. Золотухин. - Владивосток: Издательство Дальневосточного федерального университета, 2011. - С. 201-202..

В целом политическая жизнь Малайзии проходит и поныне под знаком борьбы оформившейся вышеупомянутой коалиции ОМНО в 1974 г. в Национальный фронт, стоящей на умеренных позициях, против левой Партии демократического действия, прокитайской "Геракан", а также различных правых исламистских движений. Но начиная с 2008 г. громко о себе заявляет оппозиционный "Народный блок", чей успех на выборах 2008 и 2013 годов говорит о изменениях в политической ориентации малазийцев, считавших ранее, что их интересы могут отстаивать только организации, созданные по национальному признаку.

Хуацяо в Малайзии получили базовые права и гарантии безопасности, но тем не менее, их политическое участие было ограничено. Это обусловлено их количеством - достаточным, чтобы заявлять о своих правах, но малом для полного доминирования. При этом присутствует внутреннее противоречие внутри самой общины - верхушка зачастую идет на компромиссы с традиционными элитами Малайзии, а низы зачастую выступают более радикально в отстаивании собственных прав. Это можно увидеть на примере того, как Коммунистическая партия Малайзии вела бесперспективную вооруженную борьбу в 1948-1957 гг., и не получила поддержки даже со стороны средних слоев общины. Подводя итог, можно сказать, что китайцы в Малайзии являют собой органичную составляющую полиэтничного общества.

Иначе шло развитие взаимоотношений китайской диаспоры в странах с авторитарными режимами, где отсутствовали легальные механизмы политического представительства и социальной защиты. К таким государствам относятся Индонезия, Филиппины и Таиланд.

Индонезия является ярким примером проявления полярных характеристик китайских этнических групп ЮВА - при глубокой интеграции в социально - экономические структуры и финансовое могущество они остаются крайне уязвимыми в сфере политического и социального, зачастую подвергаясь дискриминации Willmott D. E. The National Status of the Chinese in Indonesia 1900-1958 / D. E. Willmott. - N. Y.: Equinoх Publishing, 2009. - P. 10..

Изначально, с обретением независимости в 1945 г., китайцы в Индонезии подверглись сильной политизации, когда на базе ассоциаций была создана в 1948 г. "Объединение китайцев" (ПТ), переименованную в дальнейшем в Демократическую партию китайцев Индонезии, которая, правда, не получила поддержки у населения. В 1954 г. была создана формально интегралистская, но по факту - китайская общественная организация БАПЕРКИ Suryadinata L. "Overseas Chinese" in South-East Asia. An Interpetative Essay. / L. Suryadinata. - Singapore:Institute of Southeast Asian, 1978. - P. 18- 19.. Так же, ввиду победы внутри общины сторонников ориентации на КНР, а не на Тайвань, китайцы имели широкое представительство в местной коммунистической партии. В целом, в период "направленной демократии" (1957-1965гг.) при Сукарно, китайцы имели представительство в парламенте и не подвергались дискриминации (по крайней мере, но государственном уровне). Предпринимались попытки ассимиляции китайцев, что было вызвано как политикой создания единой национальной общности, так и потребностью в китайском капитале для реализации масштабных проектов. Для большинства же китайцев просто было важно то, что у них появился "щит", защищающий их интересы.

1965 год, когда произошло низложение левацкого правительства и приход к власти Сухарто, ознаменовал начало нового этапа в жизни местной китайской общины. Во время массовых беспорядков всплыли наружу дремавшие ранее настроения в среде простого люда, умело подогреваемые индонезийской буржуазией, видевшей своими главными врагами в первую очередь, значительно более успешных китайцев. Можно согласиться с Ч. Коппелом, что местный бизнес тем самым хотел нанести сокрушительный удар КДО, максимально использовав при этом государство Coppel C. A. Indonesian Chinese in crisis / C. Coppel. - Kuala Lumpur: Oxford University Press, 1983. -

P. 115, 130 - 131.. Но, тем не менее, Сухарто проявил себя как прагматичного политика, в 1967 г. предоставив китайским бизнесменам официальные гарантии безопасности. В 1984 г. была ослаблена дискриминация местного китайского населения - специальными постановлениями были изъяты из употребления понятия "коренной" и "некоренной". По всеобщему убеждению, именно китайских капитал извлекал наибольшую выгоду, поддерживая политику режима Сухарто.

Обострение ситуации в 1998 г., когда по Индонезийской экономике резко ударил азиатский экономический кризис. К этому моменту в стране проживало около 7 млн. хуацяо, контролировавших 80% из 300 крупнейших компаний и 70% деятельности в частном секторе. Но антикитайские погромы, когда были разгромлены религиозные сооружения, магазины, автомобили, в частности на Западной Яве. В одной Джакарте за 7 дней с 13 по 20 мая 1998 года было убито 1188 человек и сожжено 5000 строений. В итоге, из страны уехало примерно 150 тысяч человек, "прихватив" с собой более 80 млрд. долларов США Прозоровский А. С. Политический лидер и модернизация на Востоке. Опыт Индонезии и Южной Кореи во второй половине XX века / А. С. Прозоровский. - М.:ИМЭМО РАН, 2009. - С. 40..

Ситуация же в Филиппинах во многом характеризуется устойчивостью антикитайских предрассудков, имевших историческую и экономическую подоплеку. Существует сложность в оценке силы местной китайской общины, что объясняется в первую очередь сложностью подсчета количества ханьцев в стране, так как определенно существует значительная прослойка смешанной, метисной группы, чья идентичность порой проявляется в разных формах и не дает возможности отнести членов этой группы к филиппинцам либо китайцам. Живут в основном в Маниле, на которую ориентируются хуацяо в других регионах. Выделяется два вида идентичности - локализованную и транснациональную, что, как показывает филиппинская история, дает возможность говорить о высоком уровне социальной мимикрии филиппинцев. Местные КДО консолидированы через китайские же торгово-промышленные палаты, ставшие также определенной площадкой для общения с правительственными кругами. Так же, распространены связи КДО с нелегальным бизнесом и тайными преступными обществами - Триадами Кузнецов А. М. Этнополитическая история Азиатско-Тихоокеанского региона в XX - начале XXI вв. / А. М. Кузнецов, И. Н. Золотухин. - Владивосток: Издательство Дальневосточного федерального университета, 2011. - С. 151. См. также: Левинсон Г. И. Китайские этнические группы в странах Юго-Восточной Азии / Г. И. Левинсон - М., 1986. - С. 160-161..

То, что в массе своей местные хуацяо не поддерживают маоистов, говорит о том, что тем заняли высокое положение в экономической структуре государства. Следует отметить, что изначально, именно в отношении Филиппин появился термин "капитализм крони" ( капитализм дружков) Барышникова О. Г. Деловая элита Филиппин. Как делать деньги / О. Г. Барышникова - М.,1996. -

С. 164-166.. Своим появлением этот феномен, распространенный и в других странах ЮВА, обязан авторитарному режиму Ф. Маркоса (самого имеющего китайские корни), когда при во многом успешных преобразований в экономике, направленных на поддержку бизнеса и привлечение инвестиций, в частности субсидирование предпринимателей, вокруг него образовался олигархический кружок нуворишей. Вообще говоря, в Филиппинах и поныне распространены неявные формы влияния на политику, как то подкуп, лоббирование партий и решений "в верхах". Это обусловлено боязнью, в случае прямого участия в политике, роста анти-китайских настроений, по этому во время выборов местные китайцы делают ставки на нескольких кандидатов Backman M. Overseas Chinese Business Networks in Asia / M. Backman. - Canberra: AGPS Press, 1995. - P.69.. Тем не менее, к власти с 70-ых приходят выдвиженцы КДО, как то Р. Онгпин, ставший министром промышленности. При этом основы формулируемой технократами экономической политики Филиппин - акцент на технико-экономические аспекты развития, доступ для свободного притока в страну иностранного капитала, сотрудничество с ТНК - прямо отвечают интересам китайских бизнесменов в регионе.

Для Таиланда же характерной особенностью политической эволюции китайской общины можно назвать низкий градус этнического антагонизма с тайцами, отсутствием дискриминационного законодательного фона, что во многом обусловлено рядом схожих черт в культуре, что способствовало "мягкой" ассимиляции. Недаром существует поговорка - каждый таец ненавидит всех китайцев кроме собственной прабабушки. Существует также мнение, что межобщинный конфликт отсутствует ввиду паритета в экономике, хотя крайне высокий уровень смешения в экономических элитах подвергает эту версию сомнению. С началом реформ в КНР и его впечатляющих успехах китайцы ЮВА начинают ориентироваться на бизнес с Китаем, а параллельно появляться новая мода - быть китайцем Анохина Е. С. "Новая" китайская миграция и политика КНР по ее регулированию / Е. С. Анохина. - Т., 2012. - С. 165..

История хуацяо в Таиланде также имеет и негативные моменты. В частности, в 50-х действовали юридические ограничения в отношении гражданских прав метисов. Сыграла свою роль и политическая ориентация общины на КНР: внутри общины проснулся патриотизм и распространились идеи коммунизма. Но все же к середине 50-х., после ряда жестких мер репрессивного характера, когда часть китайцев эмигрировала, влияние местной компартии сошло на нет Ребрикова Н. В, Очерки новейшей истории Таиланда, 1918-1959 / Н. В. Ребрикова. - М.: Изд-во восточной лит-ры, 1960. - С. 113..

К 60-70ым годам XX века можно отнести рост политического влияния крупной китайской буржуазии, главным образом финансово-промышленной. В этот период начинают формироваться механизмы взаимопроникновения и взаимозависимости тайских и китайских элитных групп, проходят проверку скрытые, теневые формы влияния китайского капитала на политику государства. Необходимо учитывать тот момент, что эволюция китайской общины происходила, да и нынче происходит в условиях сложной внутриполитической обстановке в стране, характеризующейся перманентной ситуацией социально-политической нестабильности, кризисами правительства, а также борьбой между различными политическими силами внутри неповоротливой и громоздкой партийной системы. Центральной линией борьбы является соперничество между верхушками гражданской и военной бюрократии, а также внутри этих групп, которые сменяя друг друга, попеременно приходят к власти в результате военных переворотов. Следует отметить, что победа зачастую оказывается на стороне того, кто заручится финансовой поддержкой китайского (китайско-тайского) бизнеса, делающего ставки на того либо иного лидера/группировку в военно-политических кругах. В случае победы ставленников КДО, лидер победителей вознаграждает ее выгодными правительственными контрактами, лицензиями и престижными постами. Эта широко распространенная практика взаимоотношений элит китайской общины и политического Олимпа Таиланда, при этом первоочередной целью китайских деловых кругов является реализация их непосредственных деловых отношений. Разновидностью этого механизма влияния, получившей наиболее широкое распространение, стала система подкупа чиновников и политиков. Последние становятся, в какой-то степени "клиентами" китайских бизнесменов Левинсон Г. И. Китайские этнические группы в странах Юго-Восточной Азии / Г. И. Левинсон - М., 1986. - С. 219..

Другим вариантом политического поведения китайской элиты есть выбор более сложной тактики целенаправленного выбора политической ориентации и использование экономических рычагов давления на принятие политических решений. Известна группа богатейших семейств, выражающая интересы Бангкокского банка. Уже в 1950-х., во время правления Пибуна, лидер группы Чин Сопхонпанит заручился главы полиции генерала Пао и бригадного генерала С. Сириотина, предложив им руководящие посты в принадлежащих ему финансовых структурах McVey R. T. Southeast Asian Capitalists / R. T. McVey. - New York: SEAP Publications, 1992. - P. 193. См. также: Skinner G. W. Chinese Society in Thailand. An Analitical History / G. W. Skinner. - N. Y., 1962. - P. 201. . Эта группа, начиная с конца 1970-х. и до "нулевых" стоит за кулисами всей острой политической борьбы, не раз выводила на политическую сцену страны тех или иных деятелей; многие высшие политические деятели входили или входят в состав правления банка. Ныне, помимо банковской группы, выдвинулись группы Тайско-Китайской торговой палаты и неофициальная "группа 55", объединяющая влиятельных бизнесменов Backman M. Overseas Chinese Business Networks in Asia / M. Backman. - Canberra: AGPS Press, 1995. - P.73..

Тем не менее, к 1979 году, когда в стране наметились тенденции к демократизации и были отменены ограничения для избирателей китайской национальности, появилась возможность прямого политического участия китайцев. После очередного переворота в 1980 г., когда к власти пришла Партия социального действия и Демократическая партия, в составе последней впервые в парламенте появились представители крупного китайского бизнеса. Выдвиженец Банкогского банка Б. Ратчасатиен был даже в руководстве партии Левинсон Г. И. Китайские этнические группы в странах Юго-Восточной Азии / Г. И. Левинсон - М., 1986. - С. 220-221.. На данный момент можно говорить о подтверждении тезиса Левинсона о том, что расширяя свою избирательную базу за счет мелкой и средней буржуазии, Демократическая партия отойдет от клановой зависимости от крупного китайского капитала Там же. - С. 222.. Подтверждением этому служит то, что одиозный экс-премьер Таиланда Таксин Чиннават, будучи этническим китайцев, проводил свою политику в интересах, в первую очередь, низших слоев населения. Кстати, его основной противник и тоже бывший премьер-министр А. Ветчачива из Демократической партии тоже имеет китайское происхождение.

Ситуация в других странах ЮВА, как то Брунее, Вьетнаме, Лаосе, Камбодже и Мьянме не представляет собой интерес ввиду того, что в этих государствах проводиться жесткая ассимиляционная политика и китайский элемент не имеет поддержки (в Брунее несмотря на преобладание в экономике страны, хуацяо ограничены в правовом и политическом поле).

Представители военно-политических верхов видели в КДО как источник финансовой помощи, так и определенный резерв модернизации, ввиду того, что именно хуацяо были наиболее готовы к сотрудничеству с передовыми западными и японскими компаниями. Декларируемая правительствами стран АСЕАН политика поддержки "местного" бизнеса в действительности существует лишь номинально как определенная дань требованиям коренной буржуазии, в то время как государственный аппарат осознает необходимость развития рыночных отношений в странах и видит в КДО удобного партнера в реализации своих начинаний. Руководствуясь не сколько эфемерным антикитаизмом, а рациональным подходом, бюрократия стран ЮВА сращивается с китайским капиталом, выступая во многом не с национальных позиций, а классовых. Тем не менее, для местных китайцев участие в политике является, в первую очередь не целью, а средством, что обусловлено как ментальными установками в общине Новикова Е. В. Социо-культурный облик современной китайской диаспоры Малайзии и Сингапура / Е. В. Новикова. - Режим доступа:http://cyberleninka. ru/article/n/sotsio-kulturnyy-oblik-sovremennoy-kitayskoy-diaspory-malayzii-i-singapura/. Доступ - 09.04.2014 г., так и наличием определенного уровня нетерпимости в широких массах населения.

Развитие института клиентного капитализма лишь подтверждает тезис, что местная верхушка в лице технократов и военного чиновничества интересует членов КДО лишь в качестве гаранта социально-экономического положения общины. Тем не менее, в случаях присутствия китайского элемента во властных структурах можно говорить о том, что это обусловлено высоким уровнем ассимиляции китайцев в обществе страны проживания, восприятия этих политиков уже как "своих", а это в свою очередь, говорит уже об окончательном сращивании китайской деловой элиты и местной бюрократии.

Похожие статьи




Социальное и политическое влияние китайской диаспоры - Влияние китайской диаспоры в Юго-Восточной Азии (1949-2000гг)

Предыдущая | Следующая