Немарксистские концепции отчуждения - Еще раз о марксовой концепции отчуждения

Исторической, не онтологической, концепции отчуждения, однако, потребовалось немало времени, чтобы прижиться. В начале XX столетия большинство авторов, обращавшихся к этому феномену, рассматривали его как универсальный аспект существования человека. Например, Мартин Хайдеггер в своей работе "Бытие и время" (1927) использовал чисто философский подход к отчуждению. Категорией, применявшейся им в феноменологии отчуждения, было "падение", "упадшесть" (Verfallen), т. е. тенденция "здесь-бытия" (Dasein - онтологически представленного человеческого существования) к утере себя в неподлинности и конформизме окружающего мира. Для Хайдеггера "упадшесть в "мир" подразумевает растворение в бытии-друг-с-другом, насколько последнее ведомо толками, любопытством и двусмысленностью" - воистину нечто совершенно отличное от ситуации фабричного рабочего, находившейся в центре внимания теоретических работ Маркса. Более того, Хайдеггер не рассматривает эту "упадшесть" как "дурное и прискорбное онтическое свойство, допускающее, возможно, преодоление на продвинутых стадиях человеческой культуры", но скорее как онтологическую характеристику, "Экзистенциальный модус бытия-в-мире".

Герберт Маркузе, в отличие от Хайдеггера, хорошо знавший работы Маркса, отождествлял отчуждение с овеществлением или опредмечиванием как таковым, а не с тем, как оно проявляется в капиталистических производственных отношениях. В эссе, опубликованном в 1933 г., он доказывал, что "обременительный характер труда" не может быть объяснен только "конкретными условиями выполнения труда, социально-техническим структурированием труда", но должен рассматриваться как одна из его фундаментальных характеристик:

"В процессе труда трудящийся всегда "с вещью", стоит ли он у машины, разрабатывает ли технические планы, занят ли организационными мерами, изучает ли научные проблемы, обучает ли людей и т. д. В своей деятельности он позволяет вещи направлять себя, подчиняет себя и повинуется ее законам, даже когда он господствует над предметом своей деятельности. ... В любом случае он не "с самим собой" ...он "с иным, нежели он сам", даже когда в этой деятельности осуществляется его собственная свободно принятая для себя жизнь. Это овеществление и отчуждение человеческого существования ... неустранимо в принципе".

С точки зрения Маркузе, имела место некая "изначальная отрицательность трудовой деятельности", неотъемлемая от "самой сути человеческого существования". Поэтому критика отчуждения стала критикой технологии и труда вообще, и преодоление отчуждения полагалось возможным лишь в момент игры, когда люди могут обрести свободу, которой они лишены в производственной деятельности: "В одном только броске мяча игрок достигает бесконечно большего триумфа человеческой свободы над овеществлением, чем в самом великом достижении технического труда".

В "Эросе и цивилизации" (1955) Маркузе столь же четко дистанцировался от концепции Маркса, доказывая, что человеческая эмансипация может быть достигнута лишь через отмену труда и утверждение либидо и игры в общественных отношениях. Он отвергал какую-либо возможность того, что общество, основанное на совместном владении средствами производства, могло бы преодолеть отчуждение, на том основании, что труд вообще, а не только наемный труд, есть служение

"...аппарату, который находится вне их [огромного большинства населения] контроля и действует как независимая сила, которой индивиды должны подчиниться, если они хотят жить. И чем более специализируется разделение труда, тем более отчужденным он становится. ...отчужденный труд, лишенный удовлетворения, отрицает принцип удовольствия".

Главной нормой, против которой люди должны были восставать, стал навязываемый обществом "принцип производительности" (performance principle). Ибо, на взгляд Маркузе:

"Вместе с этим развитием господства развертывается конфликт между сексуальностью и цивилизацией. Под властью принципа производительности тело и душа превращаются в инструменты отчужденного труда. Как таковые они могут функционировать, только отказавшись от свободы либидозного субъект-объекта, которым первоначально является человеческий организм и которого он желает. ...человек существует в качестве инструмента отчужденного труда".

Отсюда следует, что, "как бы справедливо и рационально ни было устроено материальное производство, оно никогда не стало бы царством свободы и удовлетворения", и лишь "область по ту сторону труда означает свободу и самореализацию". Альтернатива, предложенная Маркузе, - отказ от столь дорогого Марксу мифа о Прометее и приближение к "дионисийской" перспективе - "освобождению Эроса". В противоположность Фрейду, утверждавшему в статье "Недовольство культурой" (1929), что нерепрессивная организация общества повлекла бы за собой опасный регресс по сравнению с тем уровнем цивилизованности, который был достигнут в человеческих отношениях, Маркузе был убежден, что, если освобождение инстинктов произойдет в технологически передовом "свободном обществе", служащем человечности, это не только будет способствовать прогрессу, но и создаст "новые и прочные трудовые отношения". Но его указания относительно того, как новое общество могло бы возникнуть, были довольно темны и утопичны. В конечном итоге он выступил вообще против "технологического доминирования", так что его критика отчуждения более не была направлена против капиталистических производственных отношений; а его мысли насчет изменения общества были настолько пессимистичны, что включали рабочий класс в число субъектов, работающих на защиту сложившейся системы.

Две ведущих фигуры "франкфуртской школы", Макс Хоркхаймер и Теодор Адорно, также разработали теорию универсального отчуждения, возникающего в результате агрессивного общественного контроля и манипуляции потребностями со стороны средств массовой информации. В "Диалектике просвещения" (1944) они доказывали, что "техническая рациональность сегодня является рациональностью господства как такового. Она есть свойство отчужденного от самого себя общества быть обществом принуждения". Это означало, что в современном капитализме даже сфера свободного времени - свободного от работы, вне рабочего процесса, - поглощается механизмами воспроизводства консенсуса.

После второй мировой войны концепция отчуждения проникла также в психоанализ. Те, кто стал ее использовать, исходили из теории Фрейда, согласно которой человек вынужден выбирать между природой и культурой, и для того, чтобы наслаждаться благами и безопасностью цивилизации, он должен подавлять свои импульсы. Некоторые психологи связывали отчуждение с психозами, возникающими у некоторых людей вследствие этого внутренне конфликтного выбора; тем самым вся обширная проблематика отчуждения сводилась ими к чисто субъективному феномену.

Среди авторов - сторонников психоанализа больше всех занимался проблемой отчуждения Эрих Фромм. В отличие от большинства своих коллег, он никогда не отделял его проявления от исторического контекста капитализма; в действительности, в его книгах "Здоровое общество" (1955) и "Марксова концепция человека" (1966) понятие отчуждения использовалась в попытке навести мосты между психоанализом и марксизмом. И все же Фромм также делал основной акцент на субъективность, и его концепция отчуждения, которое он кратко определил как "такой способ восприятия, при котором человек ощущает себя как нечто чуждое", оставалась слишком узко сфокусированной на индивидууме, Более того, его изложение концепции Маркса основывалось только на "Экономическо-философских рукописях 1844 года" и обнаруживало глубокое недопонимание того особого и центрального положения, которое в теории Маркса занимает понятие отчужденного труда. Этот пробел помешал Фромму должным образом оценить значимость объективного отчуждения (отчуждения рабочего в процессе труда и относительно продукта труда) и привел к тому, что проповедуемые им взгляды создают впечатление лицемерного игнорирования базовых структурных отношений:

"Маркс думал, что рабочий класс - это самый отчужденный класс... Маркс не мог предвидеть масштабов массового отчуждения, которое охватило большую часть человечества... Например, служащий, посредник, представитель фирмы, менеджер сегодня - это же люди еще более отчужденные, чем профессиональный рабочий. Деятельность рабочего еще в какой-то мере является выражением его личных способностей (ловкости, надежности и т. д.), и у него нет необходимости продавать свою личность: свою улыбку, свое мнение и т. д.".

Одна из основных немарксистских теорий отчуждения связана с Жан-Полем Сартром и французскими экзистенциалистами. Действительно, в 1940-е годы, отмеченные ужасами войны и последовавшим моральным кризисом, феномен отчуждения - отчасти под влиянием неогегельянства Александра Кожева - стал часто упоминаться как в философской литературе, так и в художественных текстах. Однако, опять же, здесь речь шла о намного более общем понятии, чем в теории Маркса: отчуждение стало отождествляться с некоторой расплывчатой неудовлетворенностью, испытываемой человеком в обществе, с расколом между человеческой индивидуальностью и миром опыта, и определяться как непреодолимое свойство человеческого бытия ("ситуация человека" - "condition humaine"). Философы-экзистенциалисты не выдвигали предположений о социальном происхождении отчуждения, но рассматривали его как неизбежно связанное с любой "фактичностью" (такому взгляду, несомненно, способствовала неудача советского эксперимента) и "инаковостью" людей по отношению друг к другу. В 1955 г. в одной из наиболее значимых работ данного направления эту позицию изложил Жан Ипполит:

"[Отчуждение] нельзя, по-видимому, свести исключительно к понятию отчуждения человека при капитализме в понимании Маркса. Последнее - лишь частный случай более универсальной проблемы человеческого самосознания, которое, будучи неспособно понять себя как изолированное Cogito, может лишь признать себя в некотором слове, им построенном, в других "я", которые оно признает и которые от него время от времени отмежевываются. Но этот способ открытия себя через Другого, это опредмечивание всегда есть в той или иной степени отчуждение, потеря себя и одновременно открытие себя. Таким образом, опредмечивание и отчуждение неразделимы, и их соединение - просто выражение диалектической напряженности, наблюдаемой в самом движении истории".

Маркс помог разработать критику человеческого порабощения, взяв в качестве основы противостояние капиталистическим производственным отношениям. Траектория экзистенциалистов была обратной: они пытались включить те части работы Маркса, которые, по их мнению, принесли бы пользу их собственному подходу, в чисто философскую дискуссию, из которой устранена любая историческая критика.

Похожие статьи




Немарксистские концепции отчуждения - Еще раз о марксовой концепции отчуждения

Предыдущая | Следующая