Полемика о ранних работах Маркса об отчуждении - Еще раз о марксовой концепции отчуждения

Дискуссии об отчуждении, которые разворачивались во Франции, нередко обращались к теориям Маркса. Часто, однако, при этом ссылались только на "Экономическо-философские рукописи 1844 года"; не принимались во внимание даже те разделы "Капитала", которые использовал Лукач для построения своей теории опредмечивания. Более того, некоторые фразы из "Рукописей 1844 года" были вырваны из контекста и превращены в сенсационные цитаты, якобы доказывавшие существование другого, "нового" Маркса, философски насыщенного и свободного от экономического детерминизма, который критики приписывали "Капиталу" (часто не прочитав его). Основываясь, опять же, на текстах 1844 года, французские экзистенциалисты акцентировали в особенности понятие самоотчуждения (Selbstenfremdung), т. е. отчуждения рабочего от человеческого рода и от других таких же людей; Маркс действительно обсуждал это явление в своих ранних работах, но всегда в связи с объективным отчуждением.

Ту же самую вопиющую ошибку можно видеть у ведущего послевоенного теоретика-политолога - Ханны Арендт. В "Ситуации человека" она выстроила свое изложение концепции Маркса об отчуждении на основе "Экономическо-философских рукописей 1844 года" и даже при этом рассматривала изолированно лишь один из упомянутых Марксом видов отчуждения - "субъективное отчуждение". Это позволило ей утверждать, что:

"...лишение собственности есть один из модусов, в каких происходит отчуждение от мира, и законом, по которому совершенно против намерения всех его участников развивалось Новое время, была экспроприация и тем самым отчуждение от мира определенных слоев населения. ... Отчуждение от мира, а не отчуждение от самости, как полагал Маркс, является признаком Нового времени".

Свидетельством ее недостаточного знакомства со зрелыми работами Маркса является тот факт, что она, признавая, что Маркс "до известной степени признавал и отчуждение мира в капиталистическом хозяйстве", ссылается лишь на несколько строк из его очень ранней журналистской статьи "Дебаты по поводу закона о краже леса" (1842), а не на десятки более важных страниц в "Капитале" и подготовительных рукописях к нему. Ее неожиданный вывод: "...подобные ситуативные соображения играют вообще в творчестве Маркса вторичную роль; побеждает всегда крайний субъективизм Нового времени". Где и каким образом Маркс в своем анализе капиталистического общества выдвигал на первый план "отчуждение от самости" - остается тайной, которую Арендт так и не открыла в своих сочинениях.

В 1960-х гг. теория отчуждения, представленная в "Экономическо-философских рукописях 1844 года", стала главным "яблоком раздора" в интерпретации работ Маркса в более широком плане. Утверждалось, что между "молодым" и "поздним" Марксом следует проводить резкое разграничение; это произвольное и искусственное противопоставление поддерживали как те, кто предпочитал его раннее философское творчество, так и те, для кого единственно подлинным был Маркс "Капитала" (в частности, Луи Альтюссер и советские авторы). В то время как первые считали теорию отчуждения в "Экономическо-философских рукописях 1844 года" важнейшей частью социально-критической теории Маркса, последние часто демонстрировали настоящую "фобию отчуждения" и пытались вначале преуменьшить важность этой концепции, а когда такая стратегия стала уже невозможной - всю тему отчуждения списали на "юношеские неточности и остатки гегельянства", от которых Маркс впоследствии отказался. Авторы, принадлежавшие к первому лагерю, на это возражали, что "Рукописи 1844 года" написаны 26-летним человеком, как раз приступившим к своим основным исследованиям; но представители второго лагеря тем не менее отказывались признать важность теории отчуждения Маркса даже тогда, когда публикация новых текстов ясно показала, что он никогда не терял к ней интереса и что на главных этапах работы, которой он посвятил свою жизнь, эта теория занимала значительное место.

Утверждать, как это делали многие, что теория отчуждения "Рукописей 1844 года" занимала центральное место в проблематике теоретической мысли Маркса, - столь очевидно неверно, что это доказывает лишь незнакомство с его работами. С другой стороны, когда Маркс стал наиболее часто обсуждаемым и цитируемым автором в мировой философской литературе благодаря его новоопубликованным текстам об отчуждении, тот факт, что по всей этой теме и связанным с ней спорам из Советского Союза не было слышно ничего, стал впечатляющим образцом "инструментального" использования произведений Маркса в СССР. Ибо существование отчуждения в Советском Союзе и его странах-сателлитах отрицалось без обсуждения, и к любым текстам, касавшимся этого вопроса, относились с подозрением. Как писал Анри Лефевр: "В советском обществе отчуждение не могло быть проблемой и не должно быть проблемой в дальнейшем. По приказу свыше, по государственным соображениям это понятие должно было исчезнуть". Поэтому до 1970-х гг. очень немногие авторы в "социалистическом лагере" уделяли внимание соответствующим текстам.

Многие хорошо известные западные авторы также преуменьшали сложность этого феномена. Люсьен Гольдманн, например, считал возможным преодоление отчуждения в социально-экономических условиях того времени и в своих "Диалектических исследованиях" (1959) доказывал, что оно будет исчезать или идти на убыль просто под воздействием планирования. "Овеществление", - писал он, - "есть в действиительности феномен, тесно связанный с отсутствием планирования и с производством для рынка"; советский социализм на Востоке и кейнсианская политика на Западе приводят "в первом случае к устранению овеществления; а во втором - к его прогрессирующему ослаблению". История показала ошибочность его прогнозов.

Похожие статьи




Полемика о ранних работах Маркса об отчуждении - Еще раз о марксовой концепции отчуждения

Предыдущая | Следующая