Система жанров и внутрижанровые приемы программы "Намедни" - Перспективы развития метода "инфотейнмент" на российском телевидении

Инфотейнмент телевидение аналитическая программа

Поскольку информационно-аналитическая программа "Намедни" была первой программой на отечественном телевидении, сделавшей ставку на инфотейнмент, то внутри проекта "Намедни" были разработаны своя система жанров и внутрижанровых приемов, впервые появившихся или получивших свое развитие именно здесь. Дело в том, что новая концепция не укладывается в традиционную систему жанров подачи информации. Для более точного описания жанров сотрудники "Намедни" даже используют особую внутриредакционную терминологию.

"Намедневская" статья изначально создавалась в противовес так называемому "большому политическому сюжету" программы "Итоги". Материал, хронометражом не более 4 минут (характерно, что в коллективе "Намедни" данный материал получил название "ЖПС" или "живенький политический сюжет"). Проанализировав событие недели в статье, журналист предлагает его метафорическую трактовку, придумывает сквозные образы. Образец жанра -- скетч А. Пивоварова "Счет и меч". В течение одной ноябрьской недели Счетная палата РФ молниеносно проверила деятельность МПС и МЧС, а Генпрокуратура столь же оперативно возбудила уголовные дела. Деятельность Счетной палаты и Генпрокуратуры -- безусловно, и главное событие недели, и новая тенденция. "Но тема лежит на поверхности, а значит, к моменту выхода в эфир "Намедни" ее "разжуют" "Итоги" и "Вести недели". Добиться эффекта новизны в этой ситуации можно лишь за счет оригинальной подачи информации. A. Пивоваров предложил несколько сквозных образов скетча, например: B. Устинов и С. Степашин как пара истребителей", - пишет в материале "Русский infotainment" шеф-редактор "Намедни" Николай Картозия (6). Из закадрового текста телевизионной статьи А. Пивоварова: "За неполную неделю дуэт разжег в Москве министерский ужас. Подобно паре истребителей, аудитор с прокурором атакуют всех подряд. Такого в России со времен Сталина не было: чтобы близость к Самому ни от чего не защищала". Аниматоры синтезировали образы Генерального прокурора и председателя Счетной палаты на компьютере и вживили их в документальные кадры. Данный прием называется "монти-пайтон".

История приема монти-пайтон началась еще в 1969 году, когда на английском телеканале BBC впервые вышло развлекательное пародийное шоу "Летающий цирк Монти Пайтона". Заставку для него нарисовал американский мультипликатор Терри Гиллиам. Мультипликационных персонажей, словно вырезанных из картона, он вставил в документальные кадры. На российском ТВ эта разновидность мультипликационной пародии впервые была использована в историческом цикле Л. Парфенова "Российская империя".

Монти-пайтон -- не единственный прием, который используют журналисты программы "Намедни" для повышения интереса аудитории к сюжетам. В стендапах журналисты "Намедни" стремятся "овеществить" событие или тенденцию, сделать их более наглядными. В материале В. Чернышева "Принцип Датский" (посвященный событию, когда Дания отказалась выдать Закаева, террориста по мнению российской Генпрокуратуры) звучат призывы "Единой России" объявить войну датским товарам: не покупать конструктор "Лего" и пиво "Карлсберг". Рассказывая об этом, В. Чернышев предлагает заодно перестать читать сказки Андерсена, ведь это он воспел в "Снежной королеве" захват в заложники с последующим стокгольмским синдромом. Президент России Владимир Путин визит в Данию отменил, но впереди визит в Норвегию, где местные правозащитники требуют привлечь Путина к суду за войну в Чечне. В своем стендапе В. Чернышев проецирует события прошедшей недели на неделю предстоящую. Объявят ли бойкот Норвегии? Если да, то каков бытовой образ "нового врага"? Свой комментарий корреспондент произносит на фоне памятника полярнику Нансену: "...пока отряды "Единой России" памятнику не угрожают... вряд ли российского президента возьмут под стражу в аэропорту Осло. Поэтому патриотично настроенные граждане могут спокойно слушать музыку Грига, читать друг другу вслух драму Ибсена "Пер Гюнт" и поедать норвежские морепродукты -- это не будет считаться непатриотичным".

Поводом для статьи может послужить одна значительная фраза ньюсмейкера, как, скажем, предложение Путина журналисту "Le Monde" посетить Москву для радикального обрезания. В таком случае в статье событие "достраивается". Корреспондент М. Рогаленков обошел московских хирургов, проверив: действительно ли все готово к "спецоперации"? Это репортажный фрагмент, а собственно статейный -- анализ восприятия в России и на Западе радикальных высказываний первых лиц государства.

Оригинальный прием в статье позволяет лаконично и ярко выразить то, что в рамках стандартной информационно-аналитической программы (не использующей метода инфотейнмент) пришлось бы объяснять очень долго, при этом интерес аудитории с каждой минутой просмотра подобного материала неуклонно бы падал. Например, 13 ноября 2002 г. Совет Федерации внес изменения в статью 4 Закона РФ "О средствах массовой информации" и в статью 15 Федерального закона "О борьбе с терроризмом". Поправки, по оценкам экспертов, "сырые". Буквальное их применение означает запрет на распространение любой информации о терроризме и/или экстремизме. По логике сенаторов, всякое упоминание о терроризме является его пропагандой. Для освещения этой темы в "Намедни" был придуман прием "старого телевизора". После начальной заставки программы в студии появился любимый диктор Л. Брежнева Игорь Кириллов, который зачитал официальное решение Совета Федерации. Затем был показан короткий закадровый комментарий Парфенова: "СМИ, моя радость, усни" -- по сути, список того, что теперь запрещено. Видеоряд: в кадре -- старый телевизор, передающий балет "Лебединое озеро" -- символ отечественных телезапретов. Закадровый текст: "Получается, нельзя говорить об убийстве Александра II народовольцами. Ведь это теракт, да еще какой -- против первого лица государства". Каждый исторический пример иллюстрировался хроникой. Но неизбежно возникала надпись "запрещено" и по телевизору возобновлялась трансляция "Лебединого озера". Последние слова комментария: "При нынешнем отношении к терроризму лучше передавать музыку Чайковского". Прием был усилен в анонсе программы, который демонстрировался по НТВ в течение недели: "Нам запретили заниматься телетерроризмом -- теперь мы знаем, что показывать".

Литературная основа "намедневской" статьи -- жанр комментария. Но в отличие от авторских комментариев, скажем, Леонтьева или Привалова корреспондент НТВ не имеет права на прямые оценки. По сути, его единственное оружие -- ирония, возникающая при сопоставлении противоречий. Для авторов "Намедни" есть только одна тема, где ирония недопустима, -- смерть. Гибель заложников "Норд-Оста", смерть пенсионера Бобкова из Усть-Кута, примерзшего к полу своей квартиры (5).

Репортаж -- это основа "Намедни". При подготовке подобного материала журналист должен обращать внимание зрителя на детали, практически не использовать обобщения, которые уместны в статье или в авторском комментарии в подводке. Репортаж -- всегда рассказ об убедительном случае. Статичные cинхроны сводятся к минимуму, интервью должно быть с параллельным действием (на велосипеде, за едой, во время стрельбы на огневой позиции). Помимо смысловых синхронов в сюжет часто вводятся cинхроны настроенческие, или точнее, звуковые сцены ("live"). Примером может служить репортаж Н. Анисимова о продаже земли в Белгородской области. В кадре на завалинке сидит мужчина и ругает современных "хозяев жизни". Внезапно из дома выбегает его жена и, прикрывая супруга от камеры задом (нулевая видимость), начинает его ругать: "Ты, диссидент окаянный!.. С точки зрения канонов это брак. А для инфотейнмент -- настоящая удача, ведь конфликт в кадре -- это жизнь в миниатюре. Основное пожелание корреспондентов операторам НТВ: не бороться за чистоту "исходника", не выключать камеру в момент накала страстей, даже если это мешает оператору взять баланс и выстроить кадр (6)/

Репортаж-"трип" или репортаж-"погружение" считается главным фирменным "блюдом" программы "Намедни". В первом названии (репортаж-"трип") подчеркивается форма путешествия с кем-то, чья социальная практика иная, нежели у основной аудитории. Нетипичные герои, нетипичные обстоятельства - например, "антиглобалисты на марше". Корреспондент А. Лошак сопровождает их от дома в Москве через границу, через несколько европейских стран к той площади, где они, объединившись со своими зарубежными соратниками, устроят беспорядки. Попутно сообщаются важные детали: откуда они берут оружие, кто их финансирует, куда прячут марихуану, переходя границу, и т. д. Снять такие детали можно только "привычной камерой", когда участники события уже не обращают внимания на оператора. Подготовка трипа, как правило, занимает около месяца. Самое сложное - заручиться поддержкой инсайдеров (агентов влияния внутри интересующей группы). Корреспондент А. Лошак, снявший для "Намедни" около двадцати гранд-репортажей в жанре трипа, об этом говорит так: "Сам зритель в такую чуждую ему среду ни за что бы не полез (лень, противно, страшно), но смотрит с удовольствием и чувствует, что время потратил не зря. Получается разновидность популярного "экстремального туризма", но только "глазами Сенкевича". Напрашивается сравнение с дайвингом, но в данном случае абсолютно безопасным: всплытие гарантировано" (6). То есть трип может быть кошмарным или веселым, но он всегда подразумевает возвращение в нормальную реальность. Обобщения в трипе даже необходимы. Частный случай должен быть возвышен до уровня явления, иначе такой репортаж становится уместен в научно-популярной программе, а не в аналитической. В отличие от популярного на Западе жанра lifestyle, который тоже изучает чужой образ жизни, трип дает иной угол зрения: не со стороны, а изнутри. Основные тематические линии трипов - это субкультуры, которые, в свою очередь, подразделяются на профессиональные (хакеры), молодежные (футбольные фанаты, скинхеды), этнические (хасиды), протестные (антиглобалисты, лимоновцы) и т. п. Критерием деления может быть и среда обитания. Если советник Президента РФ Илларионов говорит, что Россия должна по экономическому росту догнать Португалию, то почему бы не "погрузиться" в жизнь португальцев? Поскольку трип предполагает некоторую пограничную реальность, то степень свободы самовыражения журналиста здесь достаточно высока. "Главное, что необходимо, -- не переврать факты и не навредить. Реорганизовывать же реальность можно, оставаясь в рамках профессии. Например, в духе infotainment отрабатывать мифы. Если португалец -- значит, рюмочка портвейна (хотя в Португалии предпочитают виски). Если скинхед -- значит, кружка пива", - пишет Николай Картозия (6). Еще один важный субъективный момент в трипе -- сопереживание. Корреспондент А. Лошак считает: "К героям надо до некоторой степени "проникнуться". Это не любовь, а скорее профессиональное неравнодушие автора к своим персонажам. Ими надо увлекаться (но без фанатизма) до момента последней склейки" (6). В трипе, как ни в одном другом жанре, важна работа оператора. Видео первично, текст вторичен. Исключены не только "кабинетные" интервью, но и те, что производят впечатление постановочных. В "Намедни" считалось, что трип -- очень чувствительный к фальши жанр. Синхрон, даже самый короткий, это всегда портрет, кадр -- информация о портретируемом; фон для интервью порой "говорит" больше, чем сам интервьюируемый. Законы трипа требуют динамики, поэтому синхрон должен сопровождаться адекватным действием героя.

Репортажи из "горячей точки" занимают особенное место среди других видов репортажей, и инфотейнмент его не сильно видоизменил. Успех первых чеченских репортажей 1994-го не в мастерстве слова и даже не всегда в эксклюзиве. Для зрителя корреспондент -- "свой человек в преисподней". (6) За последние годы у зрителя накопилась сильная усталость от Чечни, Израиля, о чем свидетельствуют поминутные рейтинги программ. Корреспондент Антон Хреков (снимал для "Намедни" материалы в Чечне, Израиле, Афганистане) поясняет: "Горячая точка" -- это не полигон и не съемочная площадка, где происходит война и только война. В "горячих точках" живут люди, часто такие же, как мы. Они ходят в магазины, водят машины. Человек, который стреляет или в которого стреляют, не живет в окопе. Через час-другой он тоже пойдет в магазин за хлебом" (6).

Интервью в чистом виде в "Намедни" практически не использовались. Главное требование инфотейнмента к любому жанру - динамичность. Стандартное же интервью в студии, даже непродолжительное, ломает ритм программы. Сумма "оживляющих" приемов придумывается для каждого конкретного случая, но есть общее правило, перенесенное в "Намедни" из раннего проекта Парфенова "Портрет на фоне": само место проведения интервью должно содержать дополнительный смысл. С. Степашина в период повышенной активности Счетной палаты, когда она наводила ужас на министерства, записывали на набережной Невы в Санкт-Петербурге: грозовое небо, свинцовая река и председатель Счетной палаты стоит весь в черном. М. Касьянова интервьюировали в Большом театре и на даче, жарящим шашлыки. Двойное интервью используется в тех случаях, когда есть две конфликтующие стороны. Понятно, что уговорить две стороны поспорить очно -- трудно. Поэтому каждая сторона интервьюировалась отдельно, а ответы монтировались перекрестным методом. Пример подобной заочной полемики - двойное интервью Ю. Гусмана и Н. Михалкова, разругавшихся из-за того, какая кинопремия важнее: "Ника" или "Золотой орел".

Для подготовки кино - и театральных рецензий в программу приглашались "ньюсмейкеры". Например, о фильме "Олигарх" рассказывал сам Б. Березовский (он -- прототип главного героя) во время просмотра картины в своем лондонском поместье. Березовский оценивал игру актеров, работу режиссера и правду жизни на экране, вспоминал случаи из своей жизни. Затем его монолог был почти полностью перекрыт подходящими по смыслу сценами из фильма.

Интервью всегда обрамляется фрагментами песен, клипов, спецэффектами. Итоговый продукт рассчитан скорее на чувственное восприятие и служит своего рода антидепрессантом. То есть интервью становится коротким аудиовизуальным произведением, которому неслучайно в редакции "Намедни" дали название "интервью-клип".

В американских программах, ориентированных на инфотейнмент, практически нет обозрений (этот жанр считается безжизненным). Но в "Намедни" он используется с первого выпуска -- в телециклах "Кому принадлежит Россия?" (2001 г.) и "Сделано в СССР" (2002 г.). Многосерийный проект "Кому принадлежит Россия?" был посвящен 10-летию второго русского капитализма (1991-2001 гг.). Каждая серия -- это рассказ о конкретной отрасли отечественной экономики: кому она сейчас принадлежит, какую прибыль приносит. Видеоряд в обозрении -- всегда условный: если показатели добычи нефти растут -- зритель видит буровую, если снижаются -- снова буровую. Сделать деловую журналистику зрелищной удалось за счет монтажных приемов, которые раньше использовались только в рекламных роликах и музыкальных клипах. В каждом кадре -- действие. Несколько кадров подряд создают емкий образ. Пример видеоряда из серии "Газовая промышленность": газопровод (общий план), труба (крупно), зажженная спичка(крупно), спичку подносят к газовой конфорке. Каждая серия начиналась и заканчивалась игровыми стендапами, связанными между собой сквозным приемом. Так, в начале серии, посвященной российскому ВПК, корреспондент Б. Кольцов, собирая автомат, комментирует: "Долгие годы он был самым популярным конструктором для старшеклассников. Это тот случай, когда помнят руки, а не голова". А в конце серии, говоря об утилизации оружия, корреспондент разбирает автомат.

Еще одна особенность программы "Намедни" - в самом подходе к производству новостей и аналитики как таковых. "Мы занимаемся не творчеством, мы занимаемся аудиовизуальным обслуживанием населения и должны это делать на высочайшем уровне, что бы мы ни делали", - разъяснял позицию редакции программы Леонид Парфенов (1).

Похожие статьи




Система жанров и внутрижанровые приемы программы "Намедни" - Перспективы развития метода "инфотейнмент" на российском телевидении

Предыдущая | Следующая