Лошадь в бурятском фольклоре - Культ коня в традиционной культуре бурят

Конь для бурята - не только средство производства, а скорее дар богов, который надо беречь и лелеять. В бытовом обиходе буряты называют скот словами ухэр мал, адуу мал, адууhан. Но для его обозначения существует также более поэтизированное обобщенное название табан хушуун мал (пять видов скота). Перечисляют их традиционно в следующей последовательности: морин эрдэни (букв. "конь драгоценный"), ухэр (крупный рогатый скот), хонин (овцы), яман (козы), тэмэн (верблюды). Первое место в этом перечне всегда занимает конь. Отношение к ней как к самому дорогому другу являлось следствием огромной роли в жизни кочевников - скотоводов и охотников. Запрещалось ругать, бить лошадей, особенно по голове, наступать на удила. Истоки культа коня, возможно, связаны с солярным культом, так как особо почитаемыми были беломастные животные. При посвящении божествам коня кропили молоком, приговаривая: "Зэли, зэли байха ундэр тэн-гэри, эхын байха ульгэн эхэ", что в переводе означает "высокое небо - место обитания лошадей". Зэли - это волосяная веревка для привязывания жеребят, мать Ульгэн (земля) - место нахождения женщины - матери. Буряты как бы просили прощения, объясняя, что конь - существо небесного происхождения и место его на небе. Недаром лошадь представлялась крылатой. Буряты верили, что существует бог лошадей Солбон (Венера), и посвящали ему живого коня. Для этого выбирали здорового жеребца, совершали обряд брызганья на его голову, спину и хвост, к гриве привязывали ленточки (зала). Посвященного коня (онгон морин) можно было седлать, ездить на нем, работать всем, кроме женщин. Когда священный конь становился дряхлым, мужчины уводили его в лес в тайгу на высокую гору и производили обряд ритуального заклания. Голову, шкуру, копыта, кости сжигали на специальном ритуальном помосте - так лошадь провожали к ее хозяину, богу Солбону, к которому она уходила вместе с дымом.

В связи с культом коня у бурят коновязный столб - сэргэ являлся непременным атрибутом. Обряд воздвигания сэргэ проходил в торжественной обстановке со строгим соблюдением всех правил. Для коновязного столба могли использовать лиственницу, березу, со-сну. Навершие столба имело конусообразный вид. Под конусом вырезали две или три зарубки. Верхняя зарубка предназначалась для коней божеств. В яму под коновязным столбом клали подношения в виде монет, драгоценных и полудрагоценных камней.

Часто образ его бывает крылатым, и бог конь почитался существом небесного происхождения. Место его на небе, Млечный Путь, по представлению древних бурят,- это молоко небесной кобылицы. Лошади приписывали не только небесное происхождение, но и магическую силу. Верили, что дом, у порога или над дверью которого прибита подкова, недоступен для злых духов. Чтобы обезопасить себя от змей, место стоянки окружали веревкой, сплетенной из конских волос. Лошадь - символ добра, и она противопоставляется змее, которая олицетворяет злые силы. По преданиям, змея боится лошади, потому что у нее из ноздрей пышет пламя, из - под копыт вылетает огонь. Поэтому лошадь - воплощение добрых сил, в гриве коня прячется "душа" человека. С большой любовью отличался культ домашних животных, среди которых особым почтением пользовался конь. И в бурятских сказках конь всегда выручает героя, подает ему советы, исполняет его желания, спасает, преодолевает огромные расстояния.

Буряты всегда осознавали неразрывную связь коня с человеком, и особенно с хозяином, батором. Они говорили: "Конь - друг мужчины. Чем иметь плохого товарища, лучше ездить на добром коне". Конь в эпосе тюрко - монгольских народов - покровитель и руководитель хозяина. Не случайно в эпосе "Гэсэр" перед тем, как отправиться на землю, Бухэ - Бэликтэ просит у отца коня.

Отдадите ли мне,

Под седлом и в броне,

Вы Бэльгэна гнедого,

Скакуна удалого,

Мощь, опору свою?

Немало добрых дел совершит на земле Гэсэр и всегда рядом с ним будет его верный друг. Конь практически не отделялся от всадника героя эпоса. В Гэсэриаде говорится, что "если хозяин убит, то убить и коня обычай велит".Конь богатыря не попадает в руки врагов и возвращается к герою эпоса, если он "оживает", или идет к его сыну, чтобы отомстить врагу-дьяволу.

В сказании о единоборстве бесстрашного Хан-Халюга и его соперника Адай Мэргэна. "Заступался за меня лишь мой конь Хан Шими!"- воскликает один из богатырей. Другой вторит ему: "И за меня никто не заступился, кроме Ак - Сарыг - коня..."

Связь Батора с его конем повторяется в потомстве того и другого, что обусловлено одновременностью их браков. Предназначенный Батору конь - нередко его ровесник, родившийся с ним в один день. В эпосе есть упоминание о молочном братстве Батора и его коня. Клички коней иногда становились именами богатырей, как имя одного из сказочных героев бурятского эпоса Хулдай-Мэргэн (от латинского лошади "Хула" - Саврасый).

В героическом эпосе "Аламжи Мэргэн" среди помощников героя особое место занимает его конь. Богатырский конь в обычное время пасется с маралами на Алтае и Хухэе и в нужную минуту оказывается всегда рядом с богатырем. Этот конь не только быстроходен, вынослив, но еще наделен человеческим умом и человеческим языком.

Образ крылатых коней (далитай морин) особенно часто встречается в сказках. В них рассказывается о том, как конь преодолевает большие расстояния, исполняет сокровенные желания человека, защищает и спасает его.

Кочевник никогда не забывал о коне - верном друге своем, спутнике кочевой жизни. Он слагал вдохновенные оды, прославляющие быстроного аргамака - скакуна:

Аргамак-хулэг драгоценный,

Славен будь всегда во вселенной,

Да гордятся хулэгом степей

Наши дети и внуки детей!

Сказки изобилуют эпитетами: быстрый, ходкий, отменный, сильный, отличный, упитанный. Не обойден вниманием и шаг коня: хатар (рысь), жорооо (иноходь), оодор (галоп), дугшалга (мелкая иноходь).

В некоторых местах до сих пор сохранился обычай петь мориной соло в честь коня победителя на скачках. Победившего коня встречают уважаемый человек. В правой руке у него хадак, в левой - молоко. После того как он исполнит песню, прославляющую скакуна, преподносят духам местности молочное угощение. Первым пробует белую пищу человек, который исполнял песню. Затем дает всаднику - победителю. Тот пробует сам, затем пускает белую пищу по кругу.

Копыта бьют легко и тяжело!

Где эти кони серые, гнедые,

Огнем и вихрем будто налитые,

Бурятские, стенные искони?

Их гривами, как тучами, объяты

Все небеса, хвосты их - водопады!

Где эти кони? где теперь они?

Буряты, о чем бы ни вели речь, начинали с коня: сравнивали с конем жизнь и быстротекущие годы, те или иные факты и события, поступки человека, словом, "подъезжали на коне" к каждой интересующей их теме.

Так у бурят и песни нет такой,

В которой не был бы скакун воспет

Хотя б одной - единственной строкой!

Даже в старинных благоположеланиях (Урдунай Юроол) часто ставят коня с человеком на одну ступень:

Имей коня такого, чтоб в скачках был быстрейшим,

Имей такого сына, чтоб стал в борьбе сильнейшим!

Держи коня такого, чтоб гнаться за волками,

Расти такого сына, чтоб рассекал он камень!

Похожие статьи




Лошадь в бурятском фольклоре - Культ коня в традиционной культуре бурят

Предыдущая | Следующая