Психология и исторический "прогресс" - Насилие и ненасилие в исторической ретроспективе

Ж. Пиаже и его последователями доказано, что существует онтогенетическая "связь между когнитивным и моральным "рядами" развития, причем ведущая роль в сопряженном движении принадлежит когнитивному "ряду"" (Воловикова, Ребеко 1990: 83). Независимые кросс-культурные исследования также демонстрируют уменьшающуюся частоту силовых конфликтов по мере взросления детей как в современных, так и в первобытных обществах ("концепция окультуривания конфликта") (Chick 1998; Munroe et al. 2000). Но когда Л. Колберг (Kohlberg 1981) попытался примерить похожую модель к историческому развитию, его работа вызвала упреки в бездоказательности и даже в "политической некорректности".

Политические намеки в данном случае вздорны, ибо из мировой истории хорошо известно, что технологическое и духовное лидерство многократно переходило от одного региона планеты к другому, не имея никакого отношения к расовым особенностям. Говоря же о существе дела, все доводы, собранные в контексте гипотезы техно-гуманитарного баланса: предметный анализ антропоген-ных кризисов, катастроф и исторических переломов, верификационные расчеты и т. д., - работают и на концепцию Колберга.

Сегодня уже можно без оглядки на расовые предубеждения конкретно показать, как совершенствование технологий, форм хозяйствования и социальных организаций обеспечивалось возрастанием когнитивной сложности. Последовательно увеличивался информационный объем социального и индивидуального интеллекта, люди приобретали способность отражать все более отсроченные причинные зависимости и предвосхищать отдаленные последствия своих действий (Назаретян 2004). Такая способность, в свою очередь, составляла предпосылку для совершенствования культурной саморегуляции, хотя зависимость между развитием инструментальной и гуманитарной культуры опосредована драматическими последствиями одностороннего роста.

Если угодно, эту комплексную историческую тенденцию можно назвать словом "прогресс". Но тогда надо добавить, что прогресс никогда не был целью истории, но всегда оказывался средством сохранения неравновесной системы (каковой, по определению, является общество) в фазах неустойчивости...

Н. А. Бердяев утверждал, что "все попытки разрешения всех исторических задач во все периоды должны быть признаны сплошной неудачей. В исторической судьбе человека, в сущности, все не удалось" (Бердяев 1990: 154). Извечная "борьба добра с добром" неизменно рождала зло, и человеческие чаяния либо не осуществлялись, либо не стоили приложенных усилий. На языке Данте это означает, что благими намерениями вымощена дорога в ад, а на современном политическом жаргоне - что люди вечно хотели как лучше, а получалось как всегда.

История изобилует ярчайшими иллюстрациями к размышлениям Бердяева, и философы не уставали сетовать на то, что люди ничему не учатся на опыте истории. И все же мне представляется более конструктивной позиция Г. С. Померанца: "История - это прогресс нравственных задач. Не свершений, нет, - но задач, которые ставит перед отдельным человеком коллективное могущество человечества, задач все более и более трудных, почти невыполнимых, но которые с грехом пополам все же выполняются (иначе все бы давно развалилось)" (Померанц 1991: 59). Действительно, если бы хоть одна глобальная историческая задача в прошлом не была "с грехом пополам" решена, то рассуждать об этом сегодня было бы некому. Стоит напомнить, что несколько десятилетий назад далеко не все верили в грядущее наступление XXI века и для сомнений имелись веские основания.

Чтобы сохранить планетарную цивилизацию перед лицом множащихся вызовов нового столетия, следует учитывать, что этот мир никогда не предоставлял людям возможностей идеального решения. Оптимальные ("прогрессивные") решения глобальных проблем отличались от прочих тем, что позволяли обществу сохраниться ценой кардинальных преобразований, выдвигая перед ним новые и все более трудные проблемы. До сих пор человечеству удавалось их худо-бедно решать, но такая констатация не гарантирует будущего; выявляя механизмы преодоления кризисных эффектов в прошлом, мы можем обозначить контуры, из которых складывается сценарий выживания, и отличать реалистические прогнозы, проекты и рекомендации от опасных утопий.

Похожие статьи




Психология и исторический "прогресс" - Насилие и ненасилие в исторической ретроспективе

Предыдущая | Следующая