Сравнение романтических героев поэмы Байрона "Шильонский узник" и Лермонтова "Мцыри" - Байронизм М. Ю. Лермонтова

Для начала отметим черты, присущие обоим героям.

Первое, на что я обратила внимание при прочтении произведений - схожесть судеб. Создается впечатление, что и Шильонскому узнику, и Мцыри, суждено было умереть, но они чудом остались в живых, словно по ошибке. В детстве Мцыри тяжело заболел и "тихо, гордо умирал", ведь "в нем мучительный недуг развил тогда могучий дух", но мальчик оправился от болезни. Что касается Шильонского узника, он, единственный из своих погибших родственников - шести братьев и отца - выжил ("Удел несчастного отца - за веру смерть и стыд цепей - уделом стал и сыновей"). Судьба как бы хотела убить героев, но решила оставить скитаться их на этой земле неприкаянными. Также я обратила внимание на одиночество героев. Это - характерная черта романтизма. Я бы назвала их одиночество "абсолютным". Одиночество моих героев - абсолютно, у них нет ни родственников, ни друзей, ни даже врагов - никого в этом мире. Как это никого? - спросите вы, - а как же монахи и смотрители Шильонского замка? Да, они окружают героев, они постоянно рядом. Но есть ли страже дело до несчастного узника, томившегося в подвале, а монахам - до маленького послушника, страдающего от неволи и их мнимой опеки? Согласитесь, эти люди только исполняют свой долг.

Еще одно сходство - своеобразная "болезнь" героев, съедающая их изнутри, болезнь, вызванная неволей. Мцыри болен, он чахнет на глазах, с каждым днем он все ближе к смерти. В те короткие дни, которые ему удается провести за пределами монастыря, он "оживает", "распускается" как цветок, который долго нуждался во влаге. Но позже беглеца находят, и он вынужден вернуться туда, откуда сбежал. Он умирает в стенах монастыря от гнетущего чувства несвободы, сопровождавшего его почти всю его недолгую жизнь. А узник Шильонского замка? Он рассказывает нам, что его глубокие морщины лишь следствие долгого нахождения в заточении: "Я сед, но не от хилости и лет...Тюрьма разрушила меня". Несвобода давит на героев, убивает их. Они терзаемы мыслями о пленении.

Оба героя не имеют имен. Просто Узник и просто Мцыри. И это символично, так как судьбы этих героев - не истории каких-то определенных людей. На их месте может оказаться кто угодно в любое время - их положение актуально во все времена.

Обратим внимание также на то, что повествование в поэмах Лермонтова и Байрона представлено в виде монолога главного героя. Это тоже является характерной чертой романтической поэмы. Также оба автора обращаются к поэзии, а не к прозе. Возможно, это не существенно, но, думаю, стоит обратить на это внимание, так как это сближает романтиков. Еще одно сходство: размер стиха. Вот что об этом говорит В. Г. Белинский: "Стих поэмы "Мцыри" чрезвычайно выразителен; этот четырехстопный ямб с одними мужскими окончаниями, как в "Шильонском узнике", звучит и отрывисто падает, как удар меча, поражающего свою жертву. Упругость, энергия и звучное, однообразное падение его удивительно гармонируют с сосредоточенным чувством, несокрушимою силою могучей натуры и трагическим положением героя поэмы"*.

Как "Шильонский узник", так и "Мцыри", были написаны на основе реальных событий, произошедших с настоящими людьми. Причем сюжет произведений очень близок по содержанию к судьбам этих людей.

Рассмотрим отличия.

При чтении поэм я обратила внимание на мысли героев, на их восприятие сложившихся ситуаций, на их действия. В течение всего повествования Шильонский узник рассказывает нам о своей жизни, а точнее - обо всех испытаниях и мучениях, которые он пережил. Жизнь для него - сплошная черная полоса. Недовольство жизнью байроновского героя не вызвано конкретным поводом. Жизнь сама по себе кажется ему ужасной, она угнетает его. В его рассказе чувствуется усталость существования. В какой-то степени он мечтает о смерти, правда, чтобы обрести свободу. Он рассуждает: "Хладость к жизни жизнь спасла?" Мцыри же наоборот - любит жизнь, несмотря на то, что в ней предостаточно проблем, печали. В его рассказе присутствуют позитивные настроения. Он тихой радостью рассказывает старому монаху о трех счастливых днях, проведенных на свободе. Герой понимает, что его смерть близка и неизбежна, но его переполняет радость и светлая печаль. Герой Байрона не считает ни дни, ни годы. Смысл его жизни иссяк. Узник не делает попыток к бегству, хотя у него есть все возможности для этого, ведь смог же он прорыть оковами отверстие в стене. В своих действиях он пассивен - в его сердце уже нет надежды на освобождение - ему достаточно видеть сквозь проем в стене красоту природы. Шильонского узника уже не привлекает свобода - он смирился со своей судьбой. А когда настал час его освобождения, он "равнодушно цепь скидал".

А Мцыри? Его поведение полностью определяется устремлениями к свободе. Он активен в своих действиях. Герой совершает побег из монастыря и ни в коем случае не хочет принимать навязанные ему условия существования. Он хотел сбежать и добился этого. Мцыри умер, но насладившись свободой. Шильонский узник тоже обретает свободу, но тогда, когда он уже не нуждается в ней. Тюрьма стала для героя родным домом, а освобождение потеряло смысл. Ему не важно - в цепях его руки или нет, он привык к неволе: "На волю я перешагнул - я о тюрьме своей вздохнул". Оба героя оказались на свободе, но разными путями. Мцыри сбежал из монастыря, обретя свободу. И, хотя природа, в образе родины, отвергла его, он не терял надежды слиться с ней воедино. А узник Шильона, уже не мечтающий о свободе, неожиданно обрел ее, не прилагая никаких усилий и уже не нуждаясь в ней.

Мы сравнили двух романтических героев - представителей западноевропейского и русского романтизма. Но почему в их идеологии и характерах наблюдается такое несовпадение? Почему русский романтизм имеет черты, не характерные западноевропейскому? Коснемся истории, чтобы ответить на этот нелегкий вопрос.

Русская литература весьма своеобразно откликается на появление в западной Европе такого литературного направления как романтизм. От романтизма западноевропейского она многое заимствует, но при этом решает проблемы собственного национального самоопределения. Русский романтизм по сравнению западноевропейским имеет свою специфику, свои национальные корни. Напомню, что конец XVIII века в истории христианской Европы был ознаменован глубоким социальным катаклизмом, взорвавшим до основания весь общественный порядок и поставившим под сомнение веру в человеческий разум и мировую гармонию. Кровавые потрясения Великой французской революции 1789-1793 гг., наступившая вслед за ними эпоха наполеоновских войн, установившийся в результате революции буржуазный строй - все это заставило интеллектуальный слой европейского общества усомниться в истине просветительских учений XVIII века, обещавших человечеству торжество свободы, равенства, братства на разумных началах. Крах веры в разум привел европейское общество к "космическому пессимизму", безнадежности и отчаянию, сомнению в ценности современной цивилизации.

В России романтические веяния тоже возникли под влиянием событий Великой французской революции, окрепли в годы либеральной политики начала царствования Александра I, пришедшего на русский престол после дворцового заговора и убийства его отца - императора Павла I. Эти веяния питал подъем национального самосознания в ходе в ходе отечественной войны 1812 г. Отказ после победоносной войны правительства Александра I от либеральных обещаний начала его царствования привели общество к глубокому разочарованию, которое обострилось после краха декабристского движения и по-своему подпитывало романтическое мироощущение. Впоследствии в России сформировался романтизм, несколько отличающийся от западноевропейского.

Русский романтизм сохранил исторический оптимизм - надежду на возможное преодоление противоречий между идеалом и действительностью. В романтизме Байрона, например, присутствует пафос свободолюбия, бунт против несовершенного миропорядка; поэт не понимает этот мир и гордо заявляет всем об этом. А. С. Пушкин говорит о нем: Байрон "одному дал свою гордость, другому - свою ненависть, третьему - свою меланхолию"* (Письмо к Раевскому, 1825).

Русским романтикам оставались чужды байронический скептицизм, "космический пессимизм", настроение "мировой скорби". Они не приняли так же культ самодовольной, гордой и эгоистичной человеческой личности, противопоставив ему идеальный образ гражданина-патриота или гуманного человека, наделенного чувством христианской любви, жертвенности, сострадания. Романтический индивидуализм западноевропейского героя не нашел на русской почве поддержки и встретил суровое осуждение. Существенную роль в национальном самоопределении русского романтизма сыграла православно-христианская культура с ее тягой к общему согласию и неприятием индивидуализма и тщеславия.

Таким образом, различие в мировоззрении Мцыри и Шильонского узника объясняется особенностями исторически сложившегося национального характера русского народа. А подтверждением моим словам пусть служат слова М. Ю. Лермонтова:

"Нет, я не Байрон, я другой,

Еще неведомый избранник,

Как он, гонимый миром странник,

Но только с русскою душой".

Похожие статьи




Сравнение романтических героев поэмы Байрона "Шильонский узник" и Лермонтова "Мцыри" - Байронизм М. Ю. Лермонтова

Предыдущая | Следующая