Введение - Философия романа В. Пелевина "Чапаев и Пустота"

- Что это такое - постмодернизм? -

Подозрительно спросил Степа.

- Это когда ты делаешь куклу куклы.

И сам при этом кукла.

В. Пелевин, роман "Числа"

Тема, выбранная мной для написания дипломной работы, представляется одной из самых актуальных в сфере литературы и искусства.

Постмодернизм - явление актуальное со второй половины XX века до наших дней. Постмодернизм - это то, что происходит с нами сейчас, это реалии современной культуры. Более того, постмодернизм - это то, на основе чего, вероятнее всего, будет формироваться культура следующих поколений. Это литературное направление отражает сложность, хаотичность, децентрированность современного мира, литературу эпохи мировых войн, научно-технической революции и информационного "взрыва".

Постмодернизм - это нетрадиционная, неклассическая эстетическая система конца века, закономерный этап в развитии литературы переходного периода. В "Литературной энциклопедии терминов и понятий" он определяется как "многозначный и динамически подвижный в зависимости от исторического и национального контекста комплекс философских, эпистемологических, научно-теоретических и эмоционально-эстетических представлений".

Постмодернизм в России возник на волне тех общественных настроений и духовных веяний, которые заявили о себе в послесталинскую эпоху в среде оппозиционно настроенной интеллигенции. Так или иначе, они переломили в себе потребность в свободе от политического диктата и идеологической однозначности, отражали стремление к единению с человечеством, возрождали столь ограниченную для русского духа тягу к всемирности.

В русской литературе постмодернизм возник позднее, чем на Западе, что объясняется активным подавлением в советском обществе всех форм художественного творчества, разрушавших каноны социалистического реализма, а также политикой культурной изоляции, препятствовавшей усвоению зарубежного литературного опыта. И создавался он, в отличие от Запада, представителями неофициального искусства, не только не имевшими возможности печататься на родине, кроме как в самиздате, но и подвергавшимися преследованиям со стороны властей. Однако и в неофициальной культуре постмодернисты занимали особое положение, отвергая книги авторов, видевших в литературе не цель, а средство, подчинявших эстетику политике, не ставивших перед собой задач эстетического обновления искусства слова. Поэтому для них, скажем, шедевр сталинской эпохи "Как закалялась сталь" Николая Островского и антисталинская эпика "Жизнь и судьба" Василия Гроссмана оказывались литературными близнецами-братьями.

Почву для отрицательного отношения постмодернистов к ангажированной литературе подготовил модернизм, реставрация которого осуществляется в послесталинские годы, главным образом, в условиях андеграунда (И. Бродский, В. Соснора, Г. Айги, Л. Губанов, Е. Харитонов и др.). Именно у модернистов нового поколения постмодернисты заимствовали идею самоценности искусства, унаследовали повышенный интерес к работе с языком. Особенно важным для них оказался опыт неоавангардизма 50-60-х гг., являвшийся фактором разложения официальной литературы.

В России появление и активное утверждение постмодернизма обусловлено многими причинами. Прежде всего, это была эстетическая реакция на разочарование во всех утопиях - социально-исторических, философских, научных и художественных. Литература обрела самодостаточность, свободу от подавляющего ее социума, который она должна была обслуживать, осознала свою знаковую сущность и игровую природу. Очевидная исчерпанность прежних традиционных типов художественности - соцреализма в первую очередь - поставила перед молодыми художниками слова задачу создания такой эстетической системы, которая отвечала бы требованиям нового "перестроенного" времени. По сути дела, постмодернизм пересмотрел традиционное представление о литературе как отражении действительности. По мнению В. Руднева, "текст не отображает реальность, а творит новую реальность, вернее даже, много реальностей, часто вовсе не зависимых друг от друга".

Такому представлению о реальности способствовало активное освоение компьютерных технологий, Интернета, власть СМИ, все увеличивающееся их влияние на общественную психологию.

В конце 1980-90-х гг. Значительно расширились границы общения между русской и мировой культурой, начался своеобразный "взаимообмен" эстетическими ценностями и открытиями. Молодая русская литература активно усваивала уроки В. Набокова и других писателей-эмигрантов, с огромным интересом вчитывалась в философско-эстетические труды и произведения У. Эко, Х. Борхеса, Ж. Дерриды, Ф. Лиотара, М. Фуко, Р. Барта и многих других. Кроме этого, в самой русской литературе конца ХХ в. в андеграунде (С. Гандлевский, "Mитьки", Вен. Ерофеев и др.), в "самиздате" (Д. Галковский, А. Битов), в официально непризнанной "другой прозе" (Т. Толстая, Е. Попов, Л. Петрушевская), в так называемой "чернухе" (С. Каледин), а также в сатирических диссидентских произведениях Юза Алешковского, В. Войновича, Абрама Терца (А. Синявского) и других обнаружились такие особенности содержания и поэтики, которые разрушали канон официальной литературы.

Современные исследователи говорят o латентном, скрытом периоде русского постмодернизма, подцензурном творчестве "ранних постмодернистов" или "предпостмодернистов" - Саши Соколова, Вен. Ерофеева, Вс. Некрасова. Для них литературное творчество было не государственным служением, не способом добывания хлеба насущного, а личным делом, воплощением свободы.

Из российского культурного андеграунда постмодернизм вышел наружу в начале 1990-х гг. сложившимся эстетическим направлением, наиболее ярко отражавшим черты литературы "конца стиля". Тогда же впервые это явление было названо в многочисленных статьях - манифестах (Вик. Ерофеев, В. Курицын, М. Липовецкий) постмодернизмом. Сам термин "постмодернизм" пришел из-за границы, так же как многие другие термины и понятия, например "симулякр", "интертекстуальность", "хаосмос", "смерть автора" и т. д. "Постмодернизм" для русской литературы - термин во многом поисковый, условный, но вместе с тем и значимый. В нем звучит память о модернизме Серебряного века, признание важности его уроков при полемическом отталкивании и демифологизации его философских и эстетических утопий. Имена Н. Бердяева, В. Соловьева, Н. Федорова, В. Брюсова часто встречаются в прозе постмодернистов (А. Жалковский "НРЗБ...", В. Шаров "До и во время", В. Пелевин "Чапаев и Пустота", Вик. Ерофеев "Бердяев"). Сюжеты, образы, мотивы модернистских текстов и учений подвергаются пародированию, включаются в постмодернистскую игру. Вместе с тем постмодернизм конца XX века протягивает руку русскому модернизму начала века, как бы замыкая круг развития литературы этого трагического столетия.

Начиная с 1990-х гг. русский постмодернизм начал утверждать свою альтернативную эстетику и право быть мейнстримом, т. е. главным, определяющим направлением не только литературы, но и всей культуры. Активно заявили о себе писатели, в творчестве которых появлялись основные черты поэтики постмодернизма (Д. Галковский, В. Золотуха, Вик. Ерофеев, Е. Попов, Т. Толстая, А. Королев, Д. Пригов, В. Пелевин, В. Нарбикова, В. Сорокин и др.).

Пристальный интерес к постмодернизму как к "основному направлению современной философии, искусства и науки" (В. Руднев), а также появление многих необычных и непривычных художественных текстов в русской литературе 90-х гг. способствовали развитию новой эстетической мысли и созданию особой модели анализа текста. Появилось целое поколение молодых ученых и критиков, специализирующихся на изучении постмодернизма: М. Липовецкий, И. Ильин, В. Курицын, М. Берг, И. Скоропанова, М. Эпштейн, А. Жалковский, Б. Парамонов, А. Генис. В работах большинства из них делаются попытки проследить эволюцию развития русского постмодернизма, определить его специфику, сформулировать основные особенности поэтики, определить место в русской литературе и культуре конца XX - начала XXI века.

Исходя из исследований И. Ильина, переход от модернизма к постмодернизму пришелся именно на середину 50-х гг. Проблема же постмодернизма как целостного феномена была поставлена западными теоретиками только в начале 80-х годов.

Американская почва оказалась наиболее подходящей для восприятия новых мыслей по ряду причин. Здесь ощущалась потребность в осмыслении тех тенденций в развитии искусства и литературы, которые заявили о себе, начиная с середины 50-х гг. (появление поп-арта, предпринявшего работу с цитатами) и все более набирали силу, что привело в середине 70-х к смене культурной парадигмы: от модернизма к постмодернизму. Однако явление постмодернизма охватило как запад, так и восток. "Для западной модификации постмодернизма характерны более тесная привязанность к постструктуралистско-постмодернистской теории, использование многообразных образцов западной массовой культуры в качестве одного из языков гибридно-цитатного сверхъязыка симулякров. Восточная модификация складывалась в неблагоприятных социокультурных условиях разлагавшегося изнутри тоталитаризма при отсутствии нормального циркулирования идей и художественных ценностей, поэтому ее представители вынуждены были восстанавливать весь постмодернистский контекст, внося немало "отсебятины". Но это последнее обстоятельство как раз способствовало созданию собственного, самостоятельного ответвления от общего". Следуя Скоропановой, необходимо выделить западную (американскую и западноевропейскую) и восточную (восточноевропейскую и русскую) модификации постмодернизма, а также его диффузные зоны, в которых происходит скрещивание признаков той или другой моделей.

Важной для изучения явления постмодернизма в России является работа В. Курицына "Русский Литературный Постмодернизм". Эта книга создавалась с 1992 по 1997годы - время становления и утверждения понятия постмодернизма в России. Вячеслав Курицын переосмысляет феномен постмодернизма, обращаясь непосредственно к интерпретации реальных ситуаций современности. Таким образом, он показывает живую, но не теоретизированную связь явления постмодернизма и реальности. Более того, Курицын признает влияние постмодернизма в различных его проявлениях (будь то литература, кино, реклама, новости, флеш-мобы и др.) на нашу жизнь. Возможно, что здесь актуализируется мысль Юнга о коллективном бессознательном, составленном из архетипов. Постмодернизм же, как представитель времени, диктует свою норму законов и правил. Жизнь становится постмодернистской, тем самым вновь порождая постмодернизм. Как утверждает И. Ильин: "В эпоху воздушного сообщения и телекоммуникации разнородное настолько сблизилось, что везде сталкивается друг с другом; одновременность разновремменного стала новым естеством. Общая ситуация симультанности и взаимопроникновения различных концепций и точек зрения более чем реальна. Эти проблемы и пытается решить постмодернизм. Не он выдумал эту ситуацию, он лишь только ее осмысливает". Такая взаимораскрывающая суть находит свое отражение и в концепции познания Гадамера: переосмыслив новое, я познаю старое по-новому, переосмыслив старое, мне по-новому открывается новое и т. д. Следовательно, старое и новое взаимораскрывают друг друга. Схожим образом взаимодействуют жизненная реальность и явление постмодернизма.

Постмодернистский текст творит нового читателя: происходит вовлечение реципиента в историю "жизни" текста. Вся множественность значений и сущностей текста фокусируется в читателе, который, таким образом, наряду с автором сам выступает творцом новых смыслов. Если автор создает формально выраженное произведение, то читатель создает текст. Однако читатель - это человек без истории, без биографии, без психологии, он всего лишь некто, сводящий воедино все те штрихи, что образуют письменный текст.

При этом текст может (и должен!) иметь различные варианты восприятия, которые будут основаны на субъективном и существующем только единожды (в определенное время в определенных обстоятельствах) его толковании. Только благодаря отсутствию единого универсального смысла и достигается процесс приближения к истине, которой, в конечном счете, нет. Поскольку ни один из функционирующих периферийных смыслов никогда не станет главным: иначе философия, а вслед за ней и уже выработанные художественные принципы постмодернизма, потеряют свое лицо.

Ситуация самостоятельного выбора актуальна для постиндустриальных обществ, как считает Дэниэл Белл. Постмодернизм здесь имеет дело не с реальностью естественного или технического мира, а с реальностью мира знаков - текстов культуры. Знак же может отсылать бесконечному множеству понятий, выполняя функции символа, и вычленение какого-то конкретного значения обусловлено многими факторами, которые пересекутся в человеке во время его восприятия текста.

Видение мира как системы хаоса, несущее эсхатологическое начало, является закономерностью, как считает Скоропанова: "... - Архаика - Греческая классика - Эллинизм - Греко-римская классика - Упадок классики позднего Рима - Искусство "темных веков" - Готика - Возрождение - Барокко - Классицизм - Романтизм - Реализм - Модернизм - Постмодернизм - ..."

Аполлоновское и дионисийское начала в искусстве объединяется в постмодернизме: здесь "оказывается сравнительно четко выраженным преобладание аполлоновского начала, хотя в силу специфики постмодернизма "Аполлон подчас говорит на языке Диониса", если перефразировать Ницше". Таким образом, постмодернизм является итогом всех культурных накоплений предыдущих эпох. При этом он производит их деканонизацию, переосмысляет колоссальный объем информации.

Постмодернизм пелевин роман

Введение - Философия романа В. Пелевина "Чапаев и Пустота"

Похожие статьи