Заключение - Философия романа В. Пелевина "Чапаев и Пустота"

Появление нового литературного направления вызвало горячие споры и дискуссии.

В России, считают некоторые критики, произошел "выплеск дословесной подсознательной мути, коллективный психоаналитический сеанс, заставляющий обнародовать душевные миазмы". Е. Чижова называет русский постмодернизм "новой агрессивной идеологией", появление которой обусловлено кризисом гуманитарного искусства в XX в. В нем увидели симптом недомогания и болезни: "Постмодернизм - это усталая культурная игра, это уход в тотальную иронию". "Это знак изжитости многих культурных традиций, исчерпанности многих идеалов, ценностей, знак усталости культуры, усомнившейся во многих целях и смыслах, и в то же время примета беспрерывного поиска выхода из тупика".

Некоторые современные критики и писатели объясняют свое негативное отношение к постмодернизму с точки зрения философии и даже метафизики. "Философия постмодернизма размонтировала современный мир до полной идеологической структурности, до мировоззренческого распада, до отсутствия любых внятных мыслей, до состояния кладбища, где нет ничего живого, но любая вещь или идея издает запах тлена".

О метафизическом, "сатанинском" смысле постмодернизма пишет В. Лютый. Он видит в нем "взбаломученную культуру маленьких правд", "дьявольские уловки", "сатанинское копыто", появившееся, правда, еще в эпоху Возрождения. В вину постмодернизму ставится отсутствие героического, чрезмерная "книжность" как "постмодернистский информаторий, как конструкция цитат, представляющих систему мышиных ходов в истории культуры". И в конце статьи как приговор: "Постмодернизм - литература конечности бытия, его последнего часа, внехристианская бездна".

В целом негативно оценивает новую эстетическую систему Л. Баткин, говоря о "кризисе кризисности", отсутствие чувства пути и судьбы, неспособности выполнить предназначение - по-настоящему интегрировать русскую культуру в мировую, внятно сформулировать "иные ценности литературного творчества".

Н. Иванова, признавая закономерность существования в литературе "конца стиля" нетрадиционной эстетики, отмечает признаки исчерпанности и усталости в самоповторении сюжетов, образов, тем, поэтических приемов.

Сторонники и защитники постмодернизма, писатели этого направления, наоборот, говорят о его плодотворности и необходимости для дальнейшего развития русской литературы. "Постмодернизм не гибель культуры, а закономерный этап, который повторяется в эстетической эволюции", его "можно поблагодарить за то, что многие противоречия русской культуры он высветил ярко и сильно". Отвечая на упреки в отрицании писателями новой волны всех традиций, М. Эпштейн пишет: "Постмодернизм восстанавливает связи искусства со всем кругом классических и архаических традиций и достигает художественного эффекта сознательным смешением разных исторически несовместимых стилей". Для многих появление постмодернизма связано с достижением свободы в литературе, с правом писателя на творческую самостоятельность. Наконец, основная мысль некоторых исследований, высоко оценивающих постмодернизм, сформулирована в словах: "Постмодернизм - одно из ведущих направлений в мировой культуре и литературе последней трети XX в., отразившее важный этап религиозного, философского и эстетического развития человеческой мысли" (К. Степанян).

Каковы уроки постмодернизма? Следует согласиться с теми критиками, которые говорят о разрушительном начале постмодернистской эстетической вседозволенности по отношению к духовным ценностям и языку, о шоковом натурализме в изображении человеческого тела и страшных, темных сторон жизни. Рекламная агрессивная нетерпимость к другим литературным системам и писателям, претензия постмодернизма быть ведущим стилем эпохи, упрощенно игровое, пренебрежительное отношение к сложности и трагичности русской истории и современной жизни, к судьбам народа и отдельного человека вызывают негативное отношение к творчеству некоторых постмодернистов.

Однако русская литература конца XX-начала XXI в. явно усвоила позитивные уроки постмодернизма. "Без опыта постмодернизма современная культура не могла бы почувствовать вкус жизни, вкус будущего и пройти через опыт воскрешения" (М. Эпштейн). В своем творчестве русские постмодернисты преодолели вечную оппозиционность элитарной и массовой литературы, в содержании, сюжетах и языке их произведений серьезное, высокое начало активно сближено с началом игровым, привлекательным, развлекающим (В. Пелевин, В. Тучков, А. Курчаткин). Синтез элитарности и массовости, как отмечают многие, станет одной из важных практических задач литературы XXI в. Акцентирование внимания при создании текста не на идеологии, а на поэтике, артистизме стиля и языка ставит перед писателем задачу высокого профессионализма. Постмодернизм подтолкнул современную литературу и критику пересмотреть устаревшие каноны в отношениях писателя и действительности, писателя и государства, писателя и народа, найти новые критерии оценки художественных текстов (М. Липовецкий, В. Курицын, И. Скоропанова). Благодаря постмодернистам расширился диалог и творческий взаимообмен эстетическими открытиями с писателями разных стран мира. Значительно повысился интерес к русской литературе и тем процессам, которые в ней происходят. Многие постмодернистские авторы отмечены престижными зарубежными и российскими премиями (В. Сорокин, В. Пелевин, Т. Толстая, Д. Пригов, А. Королев), а их произведения переводятся на многие языки мира.

Органично вошли в русскую литературу конца XX-начала XXI в. некоторые черты постмодернистской поэтики, что позволило отдельным критикам и литературоведам зачислить по ведомству постмодернизма таких разных писателей, как В. Маканин, В. Войнович, Л. Петрушевская, Ф. Искандер, Л. Улицкая, О. Славникова и др.

Важную роль в современной литературе стала играть интертекстуальность, цитатность, придающая произведениям определенный филологический смысл (В. Маканин "Кавказский пленный", "Андеграунд, или Герой нашего времени", А. Дмитриев "Закрытая книга"). Связан с этой особенностью литературы плюрализм, открытость разным традиционным и нетрадиционным эстетическим системам, свойственный прежде всего постмодернизму.

Реалистическая литература 90-х гг. XX в., изображая действительность, особенно темные, страшные ее стороны, "дно" жизни, часто обращается к поэтике шокового натурализма (О. Павлов "Карагандинские девятины", Р. Сенчин "Афинские ночи"). Интерес к телесности, к загадкам психики, аномалиям человеческой природы, болезням души и тела, физиологии рождения и смерти, характерный для творчества Л. Петрушевской, Л. Улицкой, О. Славниковой и других, часто выражается в натуралистических описаниях и образах.

Усиление игрового начала в сюжетах и поэтике современной литературы связано не только с влиянием постмодернизма, но и с общей "компьютеризацией" жизни и культуры, с взаимовлиянием кино, театра, телевидения и литературы.

Русский постмодернизм является одним из закономерных эстетических направлений современной литературы, свидетельством ее эволюции, постоянного обновления.

В последнее время, как утверждает В. Курицын, все чаще наблюдается возрастание роли периферийных смыслов, что уже говорит об изживании постмодернизмом самого себя и становлении нового концепта. Доселе по праву находящийся в центре литературного процесса и, по сути, сам сложившийся в систему, постмодернизм начал сдавать свои позиции и тесниться другими моделями репрезентации мира и способами письма. Проявление постмодернизма заметно трансформируется, а потому создающемуся новому явлению необходимо придумать и новое название.

Нужно сказать, что далеко не все постмодернисты 1980-90-х годов шли путем радикальной деконструкции, не оставляя без скептического внимания ни одну культурную реалию или человеческую ценность. Если в искусстве нет сакрального и само искусство не является ценностью, зачем им заниматься? Т. Толстая, автор антилитературноцентричного романа "Кысь", в ее известном эссе "Квадрат", посвященном, казалось бы, авангардистской картине В. Малевича "Черный квадрат", но на самом деле - современному искусству, ставила под сомнение нигилизм как художественный метод. ""Квадрат" закрывает путь - в том числе и самому художнику. Он присутствует "как абсолютная форма", но это значит, что по сравнению с ним все остальные формы не нужны, ибо они по определению не абсолютны, - писала Т. Толстая. - Он возвещает конец искусства, невозможность его, ненужность его, он есть та печь, в которой искусство сгорает, то жерло, в которое оно проваливается...". "Десакрализация, как утверждала писательница, - лозунг неучей, посредственностей и бездарностей. Это индульгенция, которую одни бездари выдают другим, убеждая третьих, что так оно все и должно быть, - все должно быть бессмысленным, низменным (якобы демократичным, якобы доступным)... "

Таким образом, постмодернизм подверг деконструкции сам метод деконструкции, после чего стали очевидны ограниченность и непродуктивность этого метода. Однако и развенчанный в 1990-2000-е гг. постмодернизм не умер: он как бы рассеялся в пространстве русской литературы, выступая теперь в качестве одной из ее форм миромоделирования и одного из способов письма. Многие писатели, прежде выступавшие как радикальные постмодернисты, пришли к иным моделям представления реальности. Говоря о современном состоянии литературы и современных писателях, исследователи предлагают термин "преодолевшие постмодернизм". Можно говорить о своеобразном "мягком постмодернизме" (термин А. Немзера) Д. Липскерова, А. Кабакова, Д. Быкова, А. Королева, А. Дмитриева и других писателей, активно использующих приемы постмодернизма, но не отрицающих ценности культуры и искусства. Можно также, пользуясь расхожей советской метафорой, предложить авторскую номинацию "постмодернизм с человеческим лицом", так как, во-первых, писатели 2000-х в большинстве своем отказались от шоковой терапии тотальной деконструкции и эпатируют читателя в меру, неким гуманным образом; во-вторых, каждый из современных писателей обозначил наличие своего стиля, своей манеры письма, иначе говоря, авторского лица (что в рамках постмодернистской эстетики, в связи с отрицанием самой категории автора, было бессмысленно). Прежние постмодернисты, таким образом, плавно перешли в ряды писателей "фантастического реализма" (см. "Числа", "Empire V", "Священная книга оборотня" и другие романы В. Пелевина, "Путь Бро", "Лед", "23000" В. Сорокина).

Итак, эпоха постмодернизма в русской литературе закончилась, на смену ей пришла другая эпоха - "постреализма", как утверждает Н. Л. Лейдерман, или, как видится многим, эпоха литературной эклектики, в которой элементы модернизма, постмодернизма и реализма активны на равных основаниях.

Кроме того, постмодернизм 2000-х годов, потеряв некий контркультурный и элитарный статус, сблизился - вполне закономерно, учитывая его исконную установку на философский релятивизм и толерантность, - с литературой массовой, положив тем самым конец ситуации жесткого параллелизма двух литературных парадигм (элитарной и массовой).

Многие писатели, наследники постмодернизма, обнаружили проектное мышление, всерьез задумались о привлечении широкого читателя и успешности сбыта своих книг. Разумеется, каждый выбрал свой, неповторимый путь, и не все из кумиров прежних лет смогли остаться актуальными в новом десятилетии, давшем новые имена, или, если пользоваться PR - терминологией, современные литературные проекты

Похожие статьи




Заключение - Философия романа В. Пелевина "Чапаев и Пустота"

Предыдущая | Следующая