ЗАКЛЮЧЕНИЕ - Творчество С. С. Прокофьева (1891-1953). Циклы фортепианных произведений

Сергея Прокофьева смело можно назвать солнцем русской музыки двадцатого века. Его творчество напоено могучей жизненной силой, ослепительным светом, проникнуто безграничной любовью к жизни, к человеку, к природе. Даже в самых печальных, самых драматически-напряженных трагедийных страницах его музыки, где тучи сгущаются порой чуть не до сплошной черноты, - мы всегда чувствуем, что где-то там, за этими тучами, продолжает светить солнце, и оно обязательно снова засияет над нами, обязательно восторжествует над любой непогодой.

Искусство нашего века - неспокойное искусство. На нем сказались волнения и тревоги современного мира. Мы явственно ощущаем на нем следы военных бурь, принесших человечеству бесконечно много страданий и горя.

И быть может, именно поэтому солнечная, словно заряженная жизненной энергией музыка Сергея Прокофьева так дорога великому множеству людей, быть может, в этом и надо, прежде всего, искать "секрет" ее широчайшей и повсеместно продолжающей расти популярности.

Оперы и балеты Прокофьева украшают сейчас сцены лучших театров, а симфонии и концерты входят в репертуар лучших оркестров мира. И нет, вероятно, ни на одном континенте земли ни одного серьезного пианиста, скрипача и виолончелиста, который не играл бы в своих концертах крупных или мелких инструментальных пьес Прокофьева.

Творчество Прокофьева всегда вызывало жаркие споры. Неизменно разгорались страсти на премьерах. Причиной был, прежде всего, своеобразный музыкальный язык композитора. Соответствуя тенденциям времени, сочинения Прокофьева отличались особым, присущим только ему "почерком", признаваемым далеко не всеми современниками и расцениваемым порой как намеренный эпатаж и варварство. "Какая грязь!" - говорил Скрябин о музыке Прокофьева. "Первый Игорь Стравинский специализировался на поставках варварских композиций. Теперь у него появился продолжатель, не уступающий ему в варварских качествах. Это - Прокофьев". Под этой критической оценкой Сабанеева могли в то время подписаться многие. Но, как часто бывает, то, что считалось разрушением основ искусства, впоследствии возводится в ранг новых музыкальных законов.

Индивидуальность, самобытность Прокофьева связаны, прежде всего, с удивительной разноплановостью образного мира сочинений. В своей "Автобиографии" композитор специально ж остановился на тех главных линиях, по которым двигалось его творчество: классической, новаторской, токкатной, моторной, лирической. Показательно, что самой первой линией Прокофьев назвал классическую. Он стоял у истоков неоклассицистского направления в искусстве XX века, в которое были вовлечены крупнейшие композиторы: Стравинский, Равель, Хиндемит, Онеггер. Неоклассицизм, с его характерным обращением с новых эстетических позиций к забытым жанрам и стилистическим приемам, проявился у Прокофьева в использовании сонаты, концерта, менуэта, гавота. Галантность, прозрачность фактуры, структурная четкость многих неоклассических произведений композитора часто напоминают XVII--XVIII века. Но то, что приходило в его сочинения из прошлого, обретало новый смысл, начинало искриться истинно прокофьевскими красками.

Новаторская линия (как токкатная или моторная) была во многом определена, по признанию самого композитора, встречей с Танеевым в 1902 году, пошутившим над простоватыми гармониями в симфонии. Поиски нового гармонического и мелодического языка, поиски в области драматургии и инструментовки вылились в ту накаленную эмоциональность, первозданную стихийность, повышенную экспрессию, резкость звучания и неудержимый напор ритмов, которые отличали не только ранние опусы композитора ("Наваждение", "Скифская сюита"), но и более поздние (Вторая симфония, Седьмая фортепианная соната).

Не все замечали и по достоинству оценивали лирическую линию творчества Прокофьева. "В лирике мне в течение долгого времени отказывали вовсе и, непоощренная, она развивалась медленно". Поэтическую тонкость, лиричность можно ясно почувствовать и в "Гадком утенке", и в эпизоде Первого фортепианного концерта. Присутствие особой лирической струи в ранних сочинениях композитора было подчеркнуто Асафьевым, который писал: "За арсеналом пик, дротиков, самострелов и прочих "орудий иронии" для меня стал выявляться "уединенный вертоград" лирики с источником чистой ключевой воды, холодной и кристальной, вне чувственности и всякого рода мутной накипи "измов". Со временем все больше расцветала лирика Прокофьева. Оставаясь всегда сдержанной, она до сегодняшнего дня покоряет теплотой, одухотворенностью, искренностью.

Нередко говорят о гротесковости музыки Прокофьева. Однако сам композитор не склонен был видеть в своей музыке гротеск. "...Я предпочел бы заменить его термином "скерцозность" или, если угодно, тремя русскими словами, дающими градации его: шутка, смех, насмешка", - писал композитор. Прокофьевский смех, добродушный, а порой доходящий до злого, саркастического, определил удивительную галерею образов, портретных зарисовок в инструментальных и сценических произведениях ("Сарказмы", "Мимолетности", "Золушка", "Дуэнья").

Мир музыки Прокофьева нельзя представить и без мощных "фресковых" историко-эпических образов "Войны и мира", "Ивана Грозного", "Александра Невского", возрождающих в новых звучаниях трагический, героический, гимнически-величавый дух русских классических опер Глинки, Бородина, Мусоргского.

Прокофьев всегда оставался самим собой. И когда он смело отметал такие традиционные приемы, как секвенции или "сладкие" нонаккорды, и, когда в 30-х годах, после повышенного эмоционального тонуса и усложненности многих ранних сочинений, искал новую простоту. Новаторство его языка шло как бы изнутри, за счет намеренного заострения привычных выразительных средств.

Среди композиторов своего времени Прокофьев выделяется замечательной и уже редкой для музыканта XX века способностью сочинять прекрасные мелодии. Мелодика Прокофьева удивительно разнообразна. В ней и острые скачки на широкие интервалы, и буффонная повторность, и гибкая извилистость кантилены с внутренним широчайшим регистровым диапазоном, и слияние песенности с декламационностью.

Характерность мелодики Прокофьева находится в неразрывном единстве с ладогармонической стороной его стиля. В отличие от многих своих современников Прокофьев был приверженцем тональной музыки. Однако "прокофьевская тональность" - качественно новое явление, теоретическое постижение которого оказалось весьма непростым и растянувшимся на долгие годы. Для анализа гармонического языка Прокофьева был впоследствии предложен ряд новых теоретических терминов, в частности "двенадцатиступенная тональность", "расширенная тональность" и др.

Стилистика музыки Прокофьева, помимо мелодических и гармонических средств, во многом определяется ритмом. Энергия ритма ассоциировалась в сознании композитора с духом времени. Прокофьевский ритм - ритм регулярный, проявляющийся в опоре на постоянный такт, с акцентированной сильной долей. С регулярностью связана приверженность композитора к квадратным структурам, часто встречающееся у него оформление темы в виде восьмитактового периода, что в целом весьма редко наблюдается в музыке XX века.

Но самое главное, что привлекает всегда в музыке С. С.Прокофьева и тех, кто ее играет, и тех, кто ее слушаем - это тот от солнца идущий свет, которым светится все творчество Прокофьева. Попав под живительные лучи этого света, музыканты сразу же полюбят музыку Сергея Прокофьева, замечательного композитора, чье искусство несет с собой радость всем, кто с ним соприкасается, - и взрослым, и юношеству, и детям.

Похожие статьи




ЗАКЛЮЧЕНИЕ - Творчество С. С. Прокофьева (1891-1953). Циклы фортепианных произведений

Предыдущая | Следующая