ЭТИЧЕСКИЕ ВЗГЛЯДЫ РУССКИХ ФИЛОСОФОВ (В. С. СОЛОВЬЕВ, Н. А. БЕРДЯЕВ) - Особенности формирования этики XIX

В. С. Соловьев является родоначальником философии всеединства. По его определению, всеединство - это такая целостность, в которой единое существует не за счет всех или в ущерб им, а в пользу всех. Всеединство включает в себя и человека, указывая ему цель и смысл жизни. Следовательно, сущность человека не может быть сведена к каким-либо частным его определениям. Истинная суть человека - это живое осуществление такого всеединства, которое не только созерцает умом, но само действует в мире как вполне конкретный, но "новый духовный человек". Осуществление "живого всеединства" свершилось, по Соловьеву, в лице Христа. Однако в далеком прошлом истиной Христа овладели лишь немногие человеческие души. И христианская идея свободного человеческого единения, всемирного братства снизилась до "христианства домашнего", до индивидуальной жизни немногих человеческих душ. Для основного же большинства Христос как живое воплощение всеединства, гармонии материального и идеального стал далеким и непостижимым фактом. Так христианская идея стала формализмом церковной организации, безуспешно пытающейся одухотворить общество, социальные отношения, самого человека верой в "чудо, тайну, авторитет". В таком "храмовом, неистинном христианстве" человек находится в еще большем духовном рабстве, нежели язычник перед силами природы.

Философия идеализма (от Декарта до Гегеля), восстав против лжехристианства, освобождает, по Соловьеву, разум от химер и тем самым открывает путь христианской истине. Богочеловечество, богосовершенство искать надо не в окружающем мире, но в самом человеке, в его "свободно-разумной личности". Благодаря "рациональной философии" к этой идее человек должен прийти сознательно и свободно. Французский материализм восстановил материю и развил значение материального начала в мире и человеке. Тем самым материализм также послужил христианской истине о воскресении и вечной жизни тел. Разнонаправленными путями философия материализма и идеализма, "делая человека вполне человеком", восстановила полноту его божественного всеединства. Теперь, по Соловьеву, остаются задачи практического осуществления всеединства для человечества в целом, чтобы христианство стало "всечеловеческим миром", где исчезнут национальный эгоизм, вражда, разделение человечества на соперничающие народы". Главным окончательным условием такой всечеловечности является свобода, гарантом которой является Бог, совершенный человек Христос и "бесконечность души человеческой".

Н. А Бердяев в русских условиях конца XIX - начала ХХ веков бросил вызов духу времени, в котором стали господствовать рассудок, расчет и материальный интерес. У одной части общества стал преобладать "гедонистический идеал земного довольства", а у другой - материальный гнет вызвал обостренное сознание необходимости "материального" переустройства мира, погруженного в обыденную повседневность, обезличивающую человека. Этот момент, с точки зрения Бердяева, "нашел свое гениальное выражение в учении Маркса" [6, 45]. Однако мыслитель считает, что и марксизм, и позитивизм, верящие в достижение счастья людей благодаря либо политической борьбе, либо развитию техники, есть иллюзии мышления. И в том, и в другом варианте средства к жизни становятся ее целями.

Для конкретно живущего человека главное и основное - проблема собственного существования и поиск смысла жизни в "абсурде жизни". Столкнувшись с эмпирической безысходностью собственного существования, конечностью своей жизни, человек "вынужден обратиться к миру сверхэмпирическому". А это значит, что человек утрачивает наивно-реалистическую веру в окончательную единственность этого мира. Безысходность смерти в индивидуальном сознании сталкивается с жаждой бессмертия. Наука и общественное благоустройство здесь бессильны. Осознание эмпирической бессмысленности жизни вызывает ощущение ее трагического абсурда, собственной "заброшенности" в мир и чуждости ему.

Безысходна и человеческая любовь. О трагизме любви, считает Бердяев, лучше всего было сказано Платоном в мифе о двух половинках человеческого существа, обреченных вечно искать друг друга. Если им повезет, и они найдут себя, то внутренний трагизм лишь усилится от абсурда самой жизни.

Эмпирически безысходно и стремление человека к истине. Наука дает лишь относительное знание. Ответы на вопросы "откуда и куда ты идешь" не дают ни метафизика, ни религия - они предлагает скорее ориентиры, обещание и утешение. Трагически безысходно стремление человека к свободе, на котором вырастает всякая социально-политическая идеология.

Таким образом, жизнь как эмпирическое сцепление явлений есть бессмыслица; духовная природа человека не соответствует эмпирическому абсурду. Это трагедия каждого существования. Осознание этого заставляет каждого ставить вопрос о цели и смысле собственной жизни. Человек как микрокосм, по мнению Бердяева, - это не функция жизни, а сама жизнь и высшее ее подтверждение. Но общество подменяет полноту жизни правилами, инструкциями по ее эксплуатации. Тирания рассудка и традиционной морали вытесняет в итоге и жизнь, и человека. Бердяев видит в прошлых формах философского рационализма, гуманистической морали долга, либерализма, монархии, демократии - индивидуализм, ведущий к атомизации общества, релятивизм и софистику, обрекающие человека на одиночество. Их следствием является беспредметная культура и беспредметное общество, не знающее, во имя чего оно существует.

Бердяев по-своему трактует идею свободы. Он разделяет представления немецких мистиков о том, что свобода не детерминирована Творцом, она включена в Ничто, из которого сотворен мир. Свобода (носитель ее - человек) и Бог равноправны. Бог не создавал свободу, она предвечна миру, как и он сам. Следовательно, Бог не несет никакой ответственности за действия человека, за них отвечает сам человек. Получается, что первичная свобода нейтральна и к злу, и к добру. Она есть чистая возможность, которая в момент совершенного поступка становится реальностью добра и зла. Это значит, что нет запредельного "рая" и "ада", единственная реальность в мире - человек, создающий себя и мир культуры. Весь мир - человеческое изобретение; само христианство есть "страдание во имя добра и зла". Что выберет человек - зависит лишь от него. Человек сам выстраивает иерархию ценностей в мире [10, 126].

Похожие статьи




ЭТИЧЕСКИЕ ВЗГЛЯДЫ РУССКИХ ФИЛОСОФОВ (В. С. СОЛОВЬЕВ, Н. А. БЕРДЯЕВ) - Особенности формирования этики XIX

Предыдущая | Следующая