История этических учений. Этические идеи и направления античности. Этические идеи Средневековья и Нового времени. Направления. Этические идеи русских мыслителей - Этапы эволюции этических убеждений

Этические учения в Древней Греции стали качественно новым этапом в развитии этики.

Процесс формирования этики в середине первого тысячелетия до нашей эры в Древней Греции, Индии, Китае.

В античном обществе возникла потребность в формировании новых ориентиров, идеалов, новых механизмов регулирования отношений между людьми.

Первое целостное этическое учение появилось в V веке до н. э. в работах софистов Протагора, Горгия.

Софисты первыми пришли к выводу, что явления культуры принципиально отличаются от явлений природы. Явления природы существуют объективно, независимо от воли человека, явления же культуры создаются самим человеком, а значит, носят субъективный характер.

"Человек есть мера всех вещей" - таков основной принцип этики софистов, сформулированный Протагором. Протагор утверждает, что человек есть критерий всех дел: существующих (они существуют) и не существующих (они не существуют).

Софисты, в отличие от Сократа не признавали объективно-всеобщих определений морали, все же и они (например, старшие софисты в лице Протагора) рассматривали общность моральных представлений (кажущуюся, субъективно заданную, установленную по согласию) в качестве пространства для обнаружения второй (украденной у богов) социокультурной природы человека.

Важной фигурой античной этической мысли стал Сократ.

Идеи Сократа связаны со следующим. Люди пользуются понятиями справедливости, прекрасного, мужества, но не могут их определить, поскольку не знают, что это такое. Парадокс состоит в том, что эти понятия выражают самые важные и ценные вещи в жизни, к ним люди апеллируют как к высшей инстанции, оправдывая свои мысли и действия. Речь идет о понятиях, образующих высший ценностный ряд и составляющих основу человеческой идентичности. Именно в них люди не могут дать себе отчет.

Сократ разделял убеждение своих соотечественников, что в случае понятий, которые впоследствии получили название этических, речь идет о первостепенных, самых важных вещах, ориентирующих человека в жизни. Именно это убеждение составляет как исходный пункт, так и внутренний пафос его философствования. Если добродетель есть самое важное и ценное из всего, к чему стремятся люди, то надо рассмотреть природу человеческих стремлений и выяснить, что мешает их полному осуществлению.

Этику Сократа можно свести к трем основным положениям: она начинает с аксиомы, согласно которой благо есть удовольствие и польза; ее теоретическим центром является тезис о тождественности добродетели знанию; завершается она выводом: я знаю, что ничего не знаю. Эти три положения составляют жесткую логическую цепочку. Все люди стремятся к удовольствиям и их сложным комбинациям, складывающимся в пользу и счастье, т. е. к тому, чтобы позитивно утвердить свое бытие. Эвдемонистическим тезисом Сократ помещает добродетель в пространство человеческого опыта, признавая тем самым, что она может быть предметом рационального осмысления. Удовольствия могли бы быть законом человеческого поведения, если бы они не были так многообразны, а границы, отделяющие их от страданий, столь условны. Мир удовольствий и страданий является сложным миром. Поэтому встает проблема выбора между разными удовольствиями, между удовольствиями и страданиями, или, как говорит Сократ, проблема измерения.

По Сократу, добродетель есть знание. Так мораль пересекается с познанием. Сократовское сведение добродетели к знанию означало, что нравственно ответственный выбор совпадает с рационально обоснованным решением. Общественное сознание древнего грека эпохи Сократа уже выработало многие моральные представления (благо, справедливость, добродетель, мужество и др.), которым придавался наивысший ценностный статус. Они считались приоритетными по сравнению с другими целями деятельности. Однако в действительном поведении люди ставили на первое место совсем иное, чем в сознании, - жажду удовольствий, житейскую выгоду, политический выигрыш и другие цели, достижение которых неизбежно не гарантировало счастья. Сократ задумался над этим противоречием и указал на разрыв между моральным сознанием и фактическим поведением афинян от имени морального сознания, под углом зрения того, чтобы придать действенность тем понятиям, высшую ценность которых, на словах по крайней мере, никто не оспаривает. Став на путь моралиста, Сократ неизбежно приходит к просветительству.

Сократ выдвигает положение, что люди не соблюдают моральных понятий по той причине, что они их не знают. Философ пришел к заключению, что моральные понятия несводимы к своим единичным проявлениям, в реальном, вещном мире им нет прямого, непосредственного соответствияы.

Идеализм Платона явился продолжением морализирующего интеллектуализма Сократа, уже по замыслу он имеет этическую нацеленность: ведь найти истинное знание добродетели - значит стать добродетельным, именно на это претендует теория идей.

Платон вслед за Сократом серьезным образом относится к логике морального сознания, только ее считая действительной; только через нее, по его мнению, все прочее приобретает ценность для человека. Он не согласен с софистами, которые старались приспособить моральное сознание к нравам.

Платон называет красноречие софистов угодничеством по отношению к душе, оно, по мнению философа, просто прикрывает испорченные нравы.

Платон считает, что "не казаться хорошим должно человеку, но быть хорошим", В "Горгии" Платон фиксирует противоречие между ростом внешнего благополучия и падением нравов: те, кто считаются благодетелями Афин, - Фемистокл, Кимон, Перикл - на самом деле принесли ему бедствия; они "набили город гаванями, верфями, стенами, податными взносами и прочим вздором, забыв о воздержности и справедливости", и "он раздулся в гнойную опухоль". Поэтому правомерен вопрос Каллика, другого софиста, участника спора: "Ведь если ты серьезен и все это правда, разве не оказалось бы, что человеческая наша жизнь перевернута вверх дном и что мы во всем поступаем не как надо, а наоборот?" Платон, действительно, хочет реформировать реальную действительность межчеловеческих отношений в соответствии с моральным долженствованием. Он руководствуется логикой: от идеи к действительности, от должного к сущему. Но чтобы такое переворачивание выглядело правдоподобно, как если бы уже перевернутый мир приводился вновь в нормальное положение, он постулирует существование другого мира - мира идей, первообразов моральных понятий. Мир идей выступает у Платона в качестве идеального мира, становится целевой установкой земного бытия. Задача человека состоит в приближении к подлинному миру - миру идей, где властвует благо. "Среди богов зло не укоренилось, а смертную природу и этот мир посещает оно по необходимости. Потому-то и следует пытаться как можно скорее убежать отсюда туда" - говорит словами героя философ. Мир идей - истинное, подлинное бытие - отличается от низменного реального мира, как всеобщее (неизменное, бессмертное) от единичного (изменчивого, смертного), духовное от телесного. Познание мира идей для человека затруднительно, ибо оно предполагает ограничение телесных удовольствий. Устами Сократа Платон говорит в сочинении "Федон": "Словно какая-то тропа приводит нас к мысли, что, пока мы обладаем телом и душа наша неотделима от этого зла, нам не овладеть полностью предметом наших желаний. Предмет же этот, как мы утверждаем, - истина. В самом деле, тело не только доставляет нам тысячи хлопот - ведь ему необходимо пропитание! - но вдобавок подвержено недугам, любой из которых мешает нам улавливать бытие. Тело наполняет нас желаниями, страстями, страхами и такой массою всевозможных вздорных призраков, что, верьте слову, из-за него нам и в самом деле совсем невозможно о чем бы то ни было поразмыслить!

А кто виновник войн, мятежей и битв, как не тело и его страсти? Ведь все войны происходят ради стяжания богатств, а стяжать их нас заставляет тело, которому мы по-рабски служим". Если, согласно Сократу, человек находится в рабстве у телесных удовольствий по той причине, что не знает истинной добродетели, то, по мысли Платона, он потому и не знает истинной добродетели, что отягощен телесными и эгоистическими желаниями. Так интеллектуализм оказывается связанным с аскетизмом. Платон называет тело темницей, оковами души. Но аскетизм у Платона, в отличие от христианства, не является самоцелью, Платон полагал, что умерщвление страстей снимает причины раздоров в обществе. Платон исходит из орфико-пифагорейского учения о первоначальном бестелесном существовании душ, которые могут на какой-то срок вселяться в тела человека, животных, растений. Душа человека существовала до бытия в человеке и будет существовать после. Она подобна божественному, бессмертному, единообразному, неразложимому, умопостигаемому и постоянному. Подлинная сущность души - это разум, в силу чего занебесное бытие и является ее подлинной отчизной. Однако она имеет также и неразумную часть. Душа подобна колеснице, управляемой возничим - разумом. Души вселяются в разных людей в зависимости от их достоинств - того, сколько они видели в занебесье. Только лучшая попадает "в плод будущего поклонника мудрости и красоты или человека, преданного Музам и любви" Неприязнь Платона к тиранам, связанная с его политическими убеждениями, подкрепляется и этическими доводами: тиранизм есть высшее проявление безнравственности, поскольку тиран пользуется практически неограниченными возможностями для удовлетворения своих эгоистических желаний и прихотей. Будучи отягощенной неразумной частью, которая смыкается с телом и становится его рабом, душа забывает о своем первоначальном существовании в подлинном мире идей.

Поэтому познание выступает как воспоминание. Идея познания-воспоминания помогает понять сократовские тезисы: "Добродетель есть знание" и "Познай самого себя". В памяти человеческой души, считает Платон, еще с периода ее бестелесного заоблачного существования как бы заложены идеи блага, красоты, соразмерности, справедливости. Речь идет о том, чтобы актуализировать эту память, припомнить то, что уже было видено, но оказалось забытым. Для этого человек как раз должен самоуглубиться, "как можно тщательнее отрешать душу от тела". Познание-припоминание оказывается одновременно и нравственным очищением. Этим совпадением нравственного возвышения и познания определяется человеческое благо. Благо, согласно Платону, есть цель стремления: "...у всех действий цель одна - благо" В содержательном плане оно определяется Платоном как единство истины, добра и красоты: "...если мы не в состоянии уловить благо одной идеей, то поймаем его тремя - красотой, соразмерностью и истиной". Как может человек приобщиться к этому благу? В соответствии со структурой своей души он может это сделать или через посредство разумения, или через посредство удовольствий, или через посредство синтеза. В "Филебе", где обсуждается проблема блага, Платон приходит к выводу, что ни удовольствия, ни разумение не соответствуют искомому критерию, согласно которому благо самодостаточно. Решающая роль в достижении блага принадлежит разуму. В сочинениях Платона блага разделяются на двакласса: душевные и земные, или божественные и человеческие. При этом "человеческие" зависят от "божественных". Душевные блага также конкретизируются в соответствии со структурой души: "...в человеке все зависит от души, а в самой душе - от разума, если только душа хочет быть благою". Аристотель выделяет этику в особую и значительную проблему философии. Вопросам этики посвящены в собрании сочинений Аристотеля три, специальных сочинения: "Этика Никомаха", предназначенная для Никомаха, сына Аристотеля; "Этика Евдема", составленная на основании записей его друга и ученика Евдема; "Большая этика" -- извлечение из обеих предыдущих.

Учение о нравственной деятельности и о нравственных доблестях строится у Аристотеля на основе его объективной телеологии, охватывающей весь мир и всю деятельность в нем человека.

В человеке, как и во всякой вещи, заложено внутреннее стремление к благой цели, однако это стремление встречается с препятствиями, которые также таятся в природе самого человека. То, к чему все стремится, есть благо, и Всякая деятельность стремится к некоторому благу. Некоторые цели при этом лишены самодовлеющего значения и остаются только средствами, подчиненными другим целям. Но есть цель, которой люди желают только ради нее самой. Такая цель -- высшее благо, и раскрывает ее высшая руководящая наука -- политика. И хотя благо отдельного лица совпадает с благом государства, достигнуть блага для всего государства и удержать это благо -- наиболее высокая и совершенная задача.

Это блаженство не может состоять ни в материальном богатстве, ни в наслаждении, ни даже в одной добродетели. Например, богатство не может быть высшей целью жизни, так как оно всегда есть средство для другой цели, в то время, как "совершенное благо -- самодовлеющее ("Никомахова этика"). Как самодовлеющее, благо жизни, согласно формальному определению, -- само себе цель и ни в чем не нуждается. Но по содержанию высшее благо определяется особенностью и назначением человека. Из сравнения с другими живыми существами ясно, что человек только один обладает не только способностью питания и чувствования, но также и разумом. Поэтому дело человека -- разумная деятельность, а назначение совершенного человека -- в прекрасном выполнении разумной, деятельности, в согласии каждого дела со специальной, характеризующей его добродетелью. Благо человека -- в достижении согласия с самой совершенной из добродетелей. Но жизнь, стремящаяся к высшему благу, может быть только деятельной. Бытие наше заключается в энергии, в жизни и в деятельности: существующее в возможности проявляет свою деятельность только на деле. Добрые качества, остающиеся необнаруженным, не дают блаженства.

Итак, главная веха античной этики - труды Аристотеля, который считал этику продолжением психологии, и что добродетели следует выводить из природы человека. Эта мысль очень важна для понимания исторических судеб этики, в ней выражена коренная методологическая имел прогрессивное значение, ибо ориентировал этические исследования на объективное изучение фактов человеческой жизнедеятельности, на эмпирическое обоснование нравственности; он предохранял от идеалистических и религиозных мистификаций в теории и бесплодного морализирования на практике. Однако этический натурализм был одновременно и слабостью этики.

В Новое время мы имеем много идей и направлений в этике, самая глобальная фигура - И. Кант. Философия Канта систематически разработана в трех произведениях: "Основоположение метафизики нравов" (1785), "Критика практического разума" (1788), "Метафизика нравов" (1797). К ним примыкают составленные по поздним записям лекции по этике.

Этика И. Канта - продукт Нового времени, когда буржуазное развитие европейских стран в духовной сфере освобождается из-под власти религиозно-церковных оков. Для освобождения личности требовалось новое обоснование нравственности.

Может ли личность в самой себе найти ту твердую нравственную опору, которую она ранее находила вне себя - в природе, социальной среде, боге? Данную проблему нельзя было решить в рамках традиционных этических систем. Эмпирические принципы морали Гельвеция, Монтеня, мыслителей Нового времени не давали ответа на этот вопрос.

Кант создает новую теоретическую базу этики и морали.

Объясняя, почему проваливались все предшествующие попытки обоснования нравственности и в чем состоит оригинальность его собственного решения, он пишет: "Все понимали, что человек своим долгом связан с законом, но не догадывались, что он подчинен только своему собственному и тем не менее всеобщему законодательству и что он обязан поступать, лишь сообразуясь со своей собственной волей, устанавливающей, однако, всеобщие законы согласно цели природы"

Кант осмыслил нравственность как самозаконодательный принцип, внутреннюю основу воли в лице каждого разумного существа. Этику Канта принято называть этикой долга.

Идея долга у философа не связана с внешним принуждением, она есть ничто иное, как чистота нравственного мотива и твердость нравственных убеждений. Через долг утверждается нравственная ценность, присущая каждому человеку как разумному и потому нравственному существу. Поэтому этику Канта вполне можно также назвать этикой личностной автономии, индивидуальной свободы и ответственности. Однако, пожалуй, точнее всего было бы назвать ее этикой доброй воли. Она является первой и, возможно, единственной научно-философской концептуализацией морали, целиком замыкающей ее на личность. Кант обогатил европейскую культуру и философию представлением о нравственном достоинстве как основном личностно-образующем признаке человека.

Во введении к "Основоположениям метафизики нравов" И. Кант формулирует основание своей теоретической этики: "Каждому необходимо согласиться, что закон, если он должен иметь силу морального закона, т. е. основой обязательности, непременно содержит в себе абсолютную необходимость". Когда, к примеру, говорится "не лги", то имеется в виду, что этого нельзя делать никому, никогда и ни при каких условиях. Столь же категоричными безусловными являются все другие моральные нормы. Нравственность очерчивает само пространство человеческого бытия. Мораль с ее притязаниями на абсолютность - не вопрос доказательств, а вопрос выбора. Она свидетельствует не о том, что человек знает, а о том, на каком уровне развития он находится.

Нравственность не входит в сферу знания. Она сама образует особую сферу - сферу ценностей. Их различие состоит в том, что знания черпаются из мира, а ценности создают мир. Знания фиксируют содержательность мира, его неисчерпаемое предметное многообразие. Мораль же организует мир человеческих отношений, задает их самую общую основу. Знания всегда являются знанием об объекте, даже в том случае, когда речь идет о познании человека. Мораль же всегда исходит из субъекта, даже в том случае, когда она постулируется в качестве закона универсума. Знания открываются, обнаруживаются, а моральные принципы избираются, устанавливаются. Первые объективны, независимы от познающего, вторые субъективны, произвольны.

Идея, согласно которой чистая (теоретическая) этика не зависима от эмпирической, предшествует ей, или, что одно и то же, мораль может и должна быть определена до и даже вопреки тому, как она явлена в мире, прямо вытекает из представления о нравственных законах как законах, обладающих абсолютной необходимостью. Понятие абсолютного, если оно вообще поддается определению, есть то, что содержит свои основания в себе, что самодостаточно в своей неисчерпаемой полноте. И абсолютной является только такая необходимость, которая ни от чего другого не зависит.

Для того, чтобы описать специфическую императивность нравственности, все императивы человеческого поведения подразделяются Кантом на два больших класса: одни из них повелевают гипотетически, другие категорически. Гипотетические императивы можно назвать относительными, условными. Они говорят о том, что поступок хорош в каком-то отношении, для какой-то цели. Поступок оценивается с точки зрения его возможных последствий. Таковы, например, советы врача, которые хороши для человека, который хочет заботиться о своем здоровье. Категорический императив предписывает поступки, которые хороши сами по себе, объективно, без учета последствий, безотносительно к какой-либо иной цели. В качестве примера можно сослаться на требование честности. Только категорический императив можно назвать императивом нравственности. И наоборот: только императив нравственности может быть категорическим. Так как нравственный закон и содержит в себе ничего, кроме всеобщей законосообразности поступков, то и категорический императив не может быть ничем иным как требованием к человеческой воле руководствоваться данным законом, привести свои максимы в соответствие с ним, о чем и говорит ставшая знаменитой нравственная формула Канта: "Таким образом, существует только один категорический императив, а именно: поступай только согласно такой максиме, руководствуясь которой ты в то же время можешь пожелать, чтобы она стала всеобщим законом". Вся человеческая нравственность выводится из этого единственного принципа.

Этические идеи русских мыслителей зависели от их общественно-политических ориентаций.

Отметим особенность русской этической мысли - она выражалась в художественной форме и тем самым была доступна для широких масс.

Русские демократы (Герцен, Чернышевский) создали теорию разумного эгоизма. Имелась, прежде всего, ввиду идея о согласовании частных и общественных интересов.

Л. Н. Толстой -- последователь Руссо, страстный искатель правды, для него характерен сверхморализм или панморализм -- этический максимализм на грани самораспятия. Он строит систему особой этики, в которой основная заповедь -- непротивление злу. С точки зрения Л. Н. Толстого драматизм человеческого бытия состоит в противоречии между неотвратимостью смерти и присущей человеку жаждой бессмертия. Воплощением этого противоречия является вопрос о смысле жизни - вопрос, к которому разум подводит самой суетностью, ничтожностью жизни и который можно еще выразить так: "Есть ли в моей жизни такой смысл, который не уничтожался бы неизбежно предстоящей мне смертью".

Л. Н. Толстой считает, что жизнь человека наполняется смыслом в той мере, в какой он подчиняет ее исполнению воли бога, а воля бога дана нам как закон любви, противостоящий закону насилия. Закон любви запечатлен в человеческом сердце, осмыслен основателями религий, выдающимися философами, полней и точней всего он развернут в заповедях Христа. Чтобы спасти себя, свою душу от тлена, чтобы придать жизни смысл, который не обессмысливается смертью, человек должен перестать делать зло, совершать насилие, перестать раз и навсегда, в том числе и прежде всего тогда, когда он сам становится объектом зла и насилия. Не отвечать злом на зло, не противиться злу насилием - такова основа жизнеучения Льва Толстого.

Похожие статьи