Украина - Ближнее зарубежье - сфера жизненных интересов России

Целью данной главы является, показать, что представляет собой современная политическая система Украины, каковы возможные точки влияния на эти расклады в пользу максимально полного представительства российских интересов в Украине и каковы возможные варианты развития событий в среднесрочной перспективе, а также каковы возможности и вызовы для России при реализации подобных сценариев

Ситуация, создавшаяся с началом президентской предвыборной гонки в Украине в июле пошлого года и достигшая кульминации в последних числах ноября в ходе второго тура, а затем выплеснувшаяся на улицы Киева и других городов страны в форме массовых протестов против официальных результатов и нарушений, допущенных в ходе голосования, на первый взгляд имеет мало общего с описанной выше логикой суверенизации постсоветских государств. Темнее менее, что многие проблемы новейшего развития украинской политической системы лежат именно в ее плоскости.

Приходится признавать, что Россия сделала "ставку" на победу Виктора Януковича и проиграла, проиграла в силу множества факторов - это и политическая пассивность восточной части населения Украины, и успешные действия европейских государств и США в оказании поддержки Виктору Ющенко, и неумелые попытки России и украинского правительства стабилизировать ситуацию и т. д. Как бы то ни было, Российской Федерации теперь приходится работать и сотрудничать с правительством настроенного скорее проевропейски, нежели пророссийски, В. Ющенко, выстраивая совершенно новую модель взаимоотношений между нашими государствами.

В результате целой серии просчетов и поражений Россия существенно осложнила свое положение, прежде всего в публичном пространстве украинской политики. Любые заявления российских политиков, неважно, призывающих ли к защите русскоговорящего населения (Лужков) или заявляющих о неприкосновенности украинского суверенитета (Путин, Грызлов), вызывают реакцию близкую к аллергической у самых разных слоев украинского общества. Тем не менее, существует целый ряд факторов, доказывающих принципиальную возможность реализации стратегии взаимодействия на среднем и низовом уровне, так, например:

    - Команда Ющенко достаточно разношерстна, в ней присутствует довольно серьезный пророссийский компонент (харьковская группа, отчасти киевская группа), влияние же радикально настроенной части команды не является решающим. - Ющенко - уроженец города Сумы Восточной Украины, православный по вероисповеданию. Более того, ни в его предвыборной программе, ни в его высказываниях на протяжении всех выступлений на Майдане не прозвучало ни одного антироссийского высказывания. - В компанию Ющенко были сделаны существенные инвестиции со стороны российских кампаний, большая часть которых, скорее, относится к среднему бизнесу. Значит, скорее всего, существует достаточно отлаженная система связи между российской и украинской стороной, по крайней мере, на уровне бизнеса, и, вполне вероятно, по этим каналам велись значимые переговоры, позволившие событиям на Майдане не превратиться в антироссийскую истерию.

Следующая группа факторов связана с анализом внутриукраинской политической реальности. Этот анализ необходимо проделать, так как в среде российских политиков и экспертов очень распространено мышление об украинском политическом процессе по аналогии с российским, как если бы украинские политики подражали российским. Во многом это связано с определенной инерцией постсоветского мышления, отказывающегося рассматривать страны СНГ как самостоятельные государства.

Итак, это следующие факторы:

    - В Украине, в отличие от России в 1993 году, не было расстрела парламента, что с самого начала задало совершенно иные условия формирования партийной системы. Последнее привело к тому, что, во-первых, иначе пошел процесс рекрутирования новых элит, а во-вторых, роль такого института как парламент и специфические для этого института функции совсем не по-российски зазвучали в украинской политической жизни. - Украина имеет вполне уникальный для стран СНГ опыт бескровной и демократической смены первой волны доставшихся в наследство от СССР лидеров. Имеются в виду президентские выборы 1994 года, на которых Л. Кучма победил Л. Кравчука. Пусть Кучма принадлежал, по сути, к тем же элитам, сам опыт смены власти отныне стал актуальной реальностью любых украинских выборов. - Особо стоит отметить, что наложение двух вышеперечисленных логик означает малую вероятность того, что "оранжевая революция" может перерасти в гражданскую войну и/или распад страны, как бы то не мерещилось, как фактически свершившаяся ситуация таким близким к Администрации Президента комментаторам, как, например, М. Леонтьев. Так или иначе, налицо наличие целого ряда практик, препятствующих реализации катастрофического сценария, что лишь подтверждает следующий параграф:

Еще одной определяющей логикой внутриполитической ситуации в Украине стало то, что почти естественным образом (аналогично дела обстояли и в СССР) там сложились, по крайней мере, три полюса власти: Запад, Восток и Центр. Причем залогом самосохранения, выживания и утверждения власти Центра стала его способность играть по правилам сдержек и противовесов между интересами двух других полюсов. Это в свою очередь способствовало развитию совершенно особой, предрасположенной к поиску компромиссов, политической культуры Центра. Его способность выступать арбитром, а также заинтересованность в его включении в переговоры со стороны Запада и Востока в полной мере продемонстрировали все последние события. Кучма, выждав "майдановскую паузу", выступил как единственно возможная третья сила разрешения конфликта, грозившего, по мнению некоторых российских политиков, вылиться в гражданскую войну; при этом Кучма обеспечил себе максимально возможное публичное прикрытие в лице институтов "цивилизованного сообщества". В частности, так удалось добиться публичной (а не теневой, фактически уже существовавшей) интернационализации кризиса, а также того, что победа Ющенко и его коалиции поддержки стали не только головной болью "режима Кучмы", но и предметом особой озабоченности европейской бюрократии. Показателен в этом ключе всплеск, ранее немыслимый, публикаций в европейской прессе, о том, стоит ли рассматривать Украину, наряду с Румынией и Турцией, в качестве первоочередного претендента на вступление в ЕС.

В российской политической элите, тем не менее, до недавнего времени, главенствовал стереотип, что нынешний президент Украины Виктор Ющенко не является сторонником вступления в какие-либо союзы с Россией, что приоритетным направлением для его внешней политики станет евроинтеграция, а также сотрудничество с НАТО. Судя по всему, несмотря на то, что темпы развития экономики Украины в последние годы являются самыми высокими в мире, европейские государства не спешат ускорять процесс вступления Украины в Европейский Союз. Тем не менее, несмотря на то, что Украина явно выигрывает от евроориентированности своей внешней политики, не стоит забывать, о том, что она все-таки является значительно более слабым партнером в подобном союзе. Именно по этой причине, Украина вынуждена искать альтернативных союзников, кем, в свою очередь, и является Россия. Более того, зависимость Украины от поставок российских энергоносителей, так или иначе, заставляет ее правительство прислушиваться к мнению Кремля. Как доказательство неизбежности такого развития ситуации можно привести подписанное восьмого мая в Москве Заявление Президента Российской Федерации и Президента Украины о создании Российско-Украинской межгосударственной Комиссии, где подробно описаны сферы будущего сотрудничества России и Украины.

Итак, можно утверждать, что:

России не удалось отказаться от стереотипов советской внешней политики, равно как и от "имперского" комплекса, доставшегося в наследство СССР еще от Российской империи и многократно усиленного в ходе глобального противостояния "холодной войны". Основная часть российского истэблишмента продолжает рассматривать суверенные государства, образовавшиеся после распада Советского Союза, в качестве "сателлитов" и "стран своего лагеря". Данная логика демонстрировала свою несостоятельность на протяжении всего прошедшего десятилетия, однако продолжает оставаться определяющей в системе принятия внешнеполитических решений российскими политическими элитами. Таким образом, есть четкое свидетельство провала стратегии, избранной российским руководством для оказания поддержки подчеркнуто пророссийски настроенному кандидату на выборах в сопредельном суверенном государстве. Стратегия персонализации проектов наиболее оптимальных для России изменений в политической системе суверенного государства в том или ином лидере или той или иной элите, в соответствии с логикой "холодной войны" делающая тех, кто ее избирает, заложниками этих лидеров и элит, в очередной раз подтвердила собственную анахроничность.

Беспрецедентное для мировой политической практики решение о проведении повторного второго тура выборов в условиях неконсолидированной демократии, с одной стороны, выявило ее нынешнее состояние, как и ожидалось, весьма далекое от желаемого, а с другой - создало новый стереотип восприятия постсоветских демократий. Если до этого после событий в Грузии сформировался стереотип "парада "бархатных революций" по постсоветскому пространству с кульминацией в Минске и Москве, то новый стереотип "уместности политического торга", похоже, сформировался только сейчас. В перспективе тот же стереотип, возможно, окажется определяющим поведение государств в Молдове или той же Беларуси.

Российской элите, при всей ущербности инерционной логики бывшей "сверхдержавы" и регионального гегемона, даже принимая решения в ней, не удалось поставить на "правильную" силу. Как оказалось, хотя для того, чтобы об этом можно было с уверенностью должен пройти еще как минимум год, такой силой, хотя отнюдь не "темной лошадкой", была "днепропетровско-киевская" группировка, сосредоточившаяся вокруг уходящего президента Леонида Кучмы. Именно ее влияние и политическая воля самого Кучмы стали определяющими факторами изменения расклада сил во всей системе. Россия не поняла императива, стоявшего перед Кучмой - сохранить статус-кво в стране, и не смогла оценить степень ресурсообеспеченности стоявших за ним сил и его готовность на совершение радикальных шагов.

Россия, даже если оставить за скобками использованную ею ущербную логику и неадекватность восприятия того, чем на самом деле была и является Украина, не смогла эффективно реализовать свою стратегию, предпочтя действовать открыто и с привлечением самых влиятельных сил и фигур. России не удалось верно оценить роль укрепившихся за десятилетие связей между российскими и украинскими бизнес-кругами и элитами, в первую очередь среднего и низкого уровня. Наконец, российскому руководству удалось совершить ряд шагов, которые лишь подтолкнули западные страны и международные организации к участию в процессе на априорно антироссийских основаниях. После длительного периода времени, в течение которого Запад занимал в отношении России выжидательную, а иногда и подчеркнуто настороженную позицию, в случае с Украиной ему пришлось придумать (или вспомнить), как Россия начинает экспансию за пределы собственной территории, что не могло не привести к ответным действиям с его стороны.

России не удалось оценить способность группы Ющенко мобилизовать значительную часть своих сторонников и организовать массовые акции мирного протеста. Означает ли кризис когнитивных схем российской элиты в отношении оценки корреляций между возможной сменой элит и возможной политической мобилизацией, мы узнаем, видимо, в среднесрочной перспективе.

Российской политической элите не удалось заметить, что в странах постсоветской демократии среди элит сложился четкий запрос на парламентско-президентскую или даже парламентскую форму республики, причем запрос этот носит как целевой, так и ценностный характер.

Таким образом, можно констатировать, что Россия проиграла не только, да и не столько потому, что Запад оказался эффективнее в политическом плане, а потому что внешняя политика государства, в частности механизм определения стратегических приоритетов и тактических приемов реализации национальных интересов, требует модернизации ничуть не меньше, чем, скажем, государственный аппарат или правоохранительная система.

Прогностические выводы:

Представляется, что в среднесрочной перспективе России не удастся преодолеть вышеперечисленные комплексы во внешней политике, однако это не значит и того, что российская политическая элита не извлечет уроков из "украинского провала". Вместе с тем в условиях стремительно меняющегося мира времени на исправление ошибок отпущено совсем мало и зачастую совершение одних ошибок может повлечь совершение других по инерции.

"Украинский провал" отнюдь не первое поражение России во взаимодействии с западными структурами, вместе с тем недавний срыв реализации российского плана по урегулированию ситуации в Приднестровье и нынешняя конфронтация по поводу Украины означают, по всей видимости, только одно: на европейском направлении России придется и дальше сталкиваться с удвоенным сопротивлением Запада.

Кризис практик применения административного ресурса в ходе выборов, наметившийся при проведении серии голосований, например, в региональные органы власти Российской Федерации, теперь подтверждается и на примере Украины, когда сильнейшей властной коалиции не удалось использовать бюрократический аппарат до степени, достаточной для того, что ее кандидат победил в первом туре. Это, по всей видимости, значит, что в среднесрочной перспективе этим практикам будет найдена эффективная замена или же их использование окончательно примет полулегальный характер.

Что касается эволюции политической системы Украины в среднесрочной перспективе, то представляется, что процессы партийного строительства в течение 2005-начала 2006 гг. усилятся и достигнут своего пика весной 2006 г., когда в стране пройдут парламентские выборы. Вместе с тем за год вряд ли удастся разрешить противоречия, возникшие между крупнейшими финансово-промышленными группами, на одном уровне, и запросами различных социальных групп и слоев, на другом. Это означает, что процесс партийного строительства, вероятно, будет сопряжен, с одной стороны, с формированием партий, представляющих интересы ФПГ, с другой - с ростом протестного поведения и снижения доверия существующим партиям.

По-видимому, не произойдет сближения Украины и ЕС, в первую очередь, из-за отсутствия на это политической воли у структур самого Европейского Союза. Вместе с тем, страны "новой Европы" могут попытаться интенсифицировать интеграцию с Украиной в рамках таможенных или торговых соглашений с последующим использованием Украины в качестве рынка сбыта собственной продукции, поставщика дешевой рабочей силы и энергоресурсов. Россия может повлиять на это усилением двусторонней экономической и валютно-финансовой интеграции с Украиной вне поля Единого Экономического Пространства.

Практические рекомендации:

Попытаться минимизировать инерцию от провала российской стратегии поддержки Януковича, а также от кампании по дискредитации Ющенко.

Не допустить перерастания провала стратегии в формирование антироссийских стереотипов среди представителей "либеральной" и "умеренной" политических элит Украины и усиления необоснованной пророссийской риторики представителями элит во главе с Януковичем.

Извлечь максимальную выгоду, в первую очередь, для российских финансово-промышленных групп (благоприятные условия приватизационных конкурсов, дальнейшая работа по структуризации совместных рынков сбыта продукции и пр.) и русскоязычного населения в ходе торга за победу Ющенко в обмен на гарантии политического будущего Януковича.

Необходимо искать пути сотрудничества с группой Ющенко, выдвигать предложения, которые могут быть взаимовыгодны для обеих сторон. Провал кампании Януковича показал, что Россия должна проводить более осмотрительную политику в отношении Украины.

Заключить договоренности с Кучмой о том, что в случае поддержки проекта конституционной реформы с лоббированием назначения самого Кучмы на пост "сильного" премьер-министра, он выступит гарантом сохранения преемственности и дальнейшей либерализации в отношении представительства российских интересов в Украине.

Для реализации этих рекомендаций следует проводить более осторожную политику, осуществляя давление, преимущественно, через ставленников ФПГ и парламентские блоки.

России следует сменить тактику политической игры и влияния на процессы происходящие в Украине. Ей следует учесть, что в условиях, когда две основные коалиции примерно равны по силам, ситуация имеет все основания перейти в плоскость инструментального торга за самое незначительное количество ресурса, способное усилить собственную группировку и ослабить группировку противника.

Следует создавать негосударственные фонды для финансирования различных организаций и специальных акций. Через эти фонды надо оказывать финансовую, кадровую и медийную поддержку маргинальным политически силам, способным усилить основные коалиции.

Представляется разумным настаивать на наращивании российского экономического присутствия в регионе, дабы не допустить того, что украинская экономика перестанет быть зависимой от России в пользу европейских государств и США.

Важно не допустить федерализации Украины, так как это обеспечит огромную свободу для антироссийских настроенных сил, что пагубно скажется на представительстве российских интересов в регионе. К тому же, в этом случае, Россия будет восприниматься европейскими странами и США как инициатор этой федерализации.

Сформировать рабочую группу по выработке диверсифицированных пакетов условий вступления и пребывания Украины и других государств в интеграционные объединения на постсоветском пространстве (так называемая модель "разноуровневой", или "разноскоростной" интеграции).

Обеспечить продолжение работы по реализации проекта экономической интеграции с Украиной без интеграции политической (проект, альтернативный союзу России и Беларуси), а в дальнейшем с укреплением интеграционного механизма ЕЭП позиционировать его как одну из альтернатив "гармонизации экономических отношений в рамках Восточной Европы".

Необходимо наладить диалог российских и украинских бизнес-элит, а также выступить с инициативой создания фонда поддержки перспективных научных разработок.

В стратегической перспективе только совместное, основанное на консенсусе по поводу взаимных целей, интересов и устремлений видение ситуации создает подлинно долгосрочные гарантии защиты российских интересов. В самом общем смысле, это уменьшает степень зависимости российской политики от того, какая сила доминирует в Украине.

Похожие статьи




Украина - Ближнее зарубежье - сфера жизненных интересов России

Предыдущая | Следующая