Связь концепции плюрализма и теории элит - Элитизм в современном мире

Плюрализм мнений, свобода мысли, право на инакомыслие - все это почти одинаковые обозначения одного из важнейших, а вместе с тем элементарнейшего права или свободы современного человека - права мыслить так, как считаешь нужным, свободно судить обо всем, с чем тебя сталкивает жизнь. Для граждан демократического общества давно располагающих этим правом, здесь нет особой проблемы. Если увязывать плюрализм как многообразие с политической и идеологической жизнью общества, то нужно сказать, что кроме самого понятия нет плюрализма вообще, а есть конфетный плюрализм, будь то сфера идей, мнений или сфера интересов, политики.

Идейный плюрализм или плюрализм мнений - это вечная, естественная форма человеческого разномыслия, без которой невозможно само поступательное развитие человечества. В каждой области и в любой сфере каждый человек, будучи по-своему уникальным, обладает своим уровнем знаний и неповторимым опытом, у людей не одинаковы и умственные способности, а потому в каждый данный момент каждый имеет свое мнение, свое суждение по тому или иному вопросу, отличающееся всем или чем-то от мнения других. Это естественное инакомыслие, и его результаты - величайшее достояние человечества, его повседневный мыслительный фонд, неисчерпаемый резервуар знаний.

Политический плюрализм - продукт социально разделенного общества, его политических отношений, условие его прогресса. Суть данного феномена заключается в объективной обусловленности различия интересов разных социальных групп, классов, слоев, а следовательно, в многообразии этих интересов и форм их выражения в политической сфере. Плюрализм интересов в классовом обществе неустраним, если даже по тем или иным причинам субъективного рода различие интересов игнорируется и не допускаются никакие официальные, законом признанные формы их выражения и защиты.

Тот и другой плюрализм различаются между собой как по времени и условиям своего существования, так и предметно, имеют своим содержанием разные элементы общественной жизни, ее различные аспекты. Но есть разница не только эта, но и государственно-правовая.

Идейный плюрализм как личное достояние юридически неподсуден в правовом государстве. Сегодня ни в одном цивилизованном обществе не судят и не наказывают за разномыслие, за мнение, не совпадающее с официальным, т. е. за инакомыслие. В отличие от различия мнений политический плюрализм как различие интересов и форм их выражения и защиты не всегда неподсуден. Сегодня любое цивилизованное государство, защищающее избранную его гражданами форму человеческого общежития, прибегает к мерам и действиям по защите от распада, насильственного разрушения избранных, конституционно закрепленных общественно-политических форм, наказывает тех, кто нарушает закон. А это случается там и тогда, где и когда инакомыслие и разномыслие сопровождаются действиями или превращаются в действия, противоречащие закону. Если, например, политический плюрализм как объективно обусловленная разность интересов и политических позиций организационно оформляется и реально выражается, и данный процесс связан с неразрешенными организациями и неконституционными действиями, то он преследуется по закону.

Нельзя отрицать прямую связь между идеологическим и политическим плюрализмом. Ведь несовпадающие интересы порождают наиболее острые идейные споры и идеологическое разномыслие, а оно, в свою очередь, ведет к политическому плюрализму, стремящемуся соответствующим образом оформиться, выразиться, реализоваться. И тем не менее существует тонкая грань, отделяющая одно от другого, разрешенное от недопустимого, законное от подсудного, чего иные руководители не замечают, а то и не понимают. Не видеть этой грани недопустимо. Жизнь идет вперед, культура общая и политическая растет, а вместе с ней вчерашние "забитые" граждане сегодня становятся политическими активистами и лидерами, чутко улавливающими то, что еще недавно казалось незаметным, что в условиях политизации общества и наэлектризованности граждан приводит к тому, что граждане остро реагируют на любой не демократизм, на всякую несправедливость.

Все это говорит о том, что, чем живее, многообразнее, плюралистичнее политическая жизнь общества, тем острее она требует от власть имущих обдуманных, взвешенных реакций и на многообразие мнений, и на политический плюрализм, все больше находящий выражение в своей развитой форме - многопартийности.

Плюрализм характерно показан в политической системе США, и наглядно показывает, что правление в США осуществляется не единой элитной группой, а несколькими, то есть множеством таких специализированных и конкурирующих между собой групп. Причисление к этим влиятельным группировкам зависит от течения времени и складывающихся обстоятельств. Оппозиционные деловые круги и руководители союзов, например, могут объединяться для совместной поддержки высоких пошлин на иностранные товары, но противостоять друг другу в вопросе о контроле над заработной платой и вовсе не принимать участия в спорах, относительно обеспечения школ автобусным транспортом. Конкуренция между несколькими группами не позволяет другим лицам или группировкам добиться контроля над политической системой. Плюралисты считают, что политические решения являются результатом торга и конкуренции между группами. В соответствии с этим взглядом правительство выполняет роль арбитра, следя за тем, чтобы группы с различными интересами соблюдали "правила игры".

Роберт Даль, среди прочих, утверждает, что такая плюралистическая система является истинно демократической в том смысле, что отдельные личности и меньшинства имеют возможность оказывать влияние на принятие решений посредством участия в выборах и заинтересованных группировках. Ни один общественный деятель не может позволить себе игнорировать своих избирателей. Если люди, имеющие свою определенную позицию по какому-либо конфетному вопросу, объединяются в группу и открыто заявляют о своем мнении, и если их точка зрения будет считаться законной большинством избирателей, их представители в органах власти непременно отреагируют. В американской политической системе, пишет Даль, "все активные и законные группы населения могут заставить услышать себя на определенном, решающем этапе принятия решения". Таким образом, плюралисты полагают, что правление в Америке осуществляется множеством групп, контролирующих друг друга в процессе открытой конкуренции.

Ни сторонники элитизма, ни плюралисты не согласны с традиционным изображением Америки, как популистской демократии, которой управляет простой человек. Сторонники обоих направлений сходятся во мнениях в том, что политические решения принимаются не средним американцем, а небольшой группой людей, как правило, достаточно обеспеченных и имеющих хорошее образование и связи. Однако сторонники элитизма и плюралисты резко расходятся в вопросе относительно сплоченности элиты и участия народа в выборах и заинтересованных группировках. Элитисты считают, что "люди наверху" работают сообща, а выборы и заинтересованные группы имеют, по большей части символический характер. Плюралисты же доказывают, что те, кто стоит у власти, сильно соперничают между собой и что проведение выборов и наличие заинтересованных групп дает представителю среднего класса возможность доступа в систему.

Плюралисты часто приводят в пример Новый курс как свидетельство того, что люди могут оказывать влияние на правительство. Сторонники элитизма с ними не соглашаются. Сам Рузвельт был выходцем из высших слоев общества. Он увидел, что "крутой индивидуализм" капиталистов раннего периода потерпел неудачу в годы Великой депрессии, и осознал, что элита смогла бы в большей степени отражать мнение всего общества, если бы она заняла его правящую позицию. Новый курс основывался на усилении действия принципа "положение обязывает", и связанные с ним новые подходы привели непосредственно к более активному участию Америки в международных делах в качестве оплота демократии и опосредованно - к росту военной силы.

Сторонники плюрализма настаивают на том, что определенные группы людей все же могут оказывать влияние на деятельность правительства и корпораций. Если президент или мэр назначит в правительственное учреждение скомпрометировавших себя деятелей, то на выборах избиратели проголосуют против него. Точно так же люди могут отказаться покупать автомобили, не соответствующие требованиям безопасности, или различными способами поддерживать лоббистские группировки в конгрессе. Сторонники элитизма считают, что общественное давление - посредством участия в выборах или воздействия на определенные заинтересованные круги - практически не оказывает влияния на тех, кто находится у власти.

Плюралистический взгляд на Америку большей частью основан на понимании демократии Мэдисоном. Мэдисон считал, что власть развращает людей и что государственные чиновники склонны к узурпированию власти, если не существует определенной системы ограничения их полномочий. "Одна амбиция должна нейтрализовать другую амбицию",- писал Мэдисон. Разработанная им и его последователями конституционная система разделения законодательной исполнительной и судебной властей предназначена для ограничения власти отдельных лиц и их возможностей действовать в угоду тем, чьи интересы они представляют. Мэдисон также считал, что классовый конфликт в обществе неизбежен и что он обладает потенциальной разрушительной силой: "Собственники и неимущие всегда будут образовывать в обществе группы с определенными интересами". В любой момент неимущее большинство может восстать, угрожая таким образом имущему меньшинству. Посредством довольно сложных доказательств Мэдисон пришел к выводу о том, что для того, чтобы защитить меньшинство, необходимо распространить избирательное право на все население страны. Несхожесть слоев американского общества, считал он, не позволит большинству узурпировать власть. "Привлеките народ к более активному участию в политической жизни, и вы получите большее количество политических партий и интересов; при этом значительно снижается возможность того, что у большинства населения появится общее побуждение ущемлять права других граждан, если же такое побуждение все-таки возникнет, то те, кого оно объединяет, не почувствуют свою сипу и не смогут действовать в согласии друг с другом".

Роберт Даль в своей книге "Введение в теорию демократии" утверждает, что Америка действительно держится на системе сдержек и противовесов, хотя происходит это не совсем так, как предсказывал Мэдисон. Создатели Конституции предполагали, что палата представителей будет органом, выражающим волю народа, органом радикального, популистского мышления и что право президента накладывать вето будет ограничивать полномочия палаты представителей. Согласно Далю, на самом деле все наоборот.

Президент определяет политический курс страны, он создает новые законы, а также выступает в качестве представителя национального большинства, в то время, как деятельность Конгресса все больше напоминает вето на решения президента - вето, которое накладывается, чтобы защитить интересы тех групп, чьи привилегии ставятся под угрозу курсом, проводимым президентом.

Плюралисты считают, что существуют веские доказательства того, что между влиятельными лицами и группами существуют серьезные разногласия и даже конкуренция, причем это в равной степени касается и правительства, и частного сектора экономики. Конгресс иногда отвергает предложенные президентом кандидатуры на высшие правительственные должности и некоторые его законодательные проекты.

Отчетность перед избирателями. Плюралисты категорически отвергают мысль о том, что выборы являются просто "символическим действием". Все избранные служащие должны периодически встречаться со своими избирателями, что оказывает реальное влияние как на их политические решения, так и на их личное поведение в своем учреждении. Даль пишет: "Принимая решения в отношении одобрения или отклонения политического курса, выбранные чиновники постоянно помнят о реальном или воображаемом предпочтении, отданном им их избирателями".

В соответствии со взглядами плюралистов, отказ от голосования, прежде всего, является выражением "молчаливого согласия", а не признаком разочарования в политической системе. И хотя некоторым незначительным группам людей могли воспрепятствовать отдать голоса, все же большинство тех, кто отказывается голосовать, просто в большей степени заняты своими домашними, семейными и служебными делами, чем политикой. И только когда создается угроза их благополучию, политически пассивные граждане образуют заинтересованные группы и приходят голосовать; в противном случае они оставляют принятие решений на усмотрение экспертов. Таким образом, выборы можно определить как сочетание выражения воли заинтересованного меньшинства и молчаливого согласия большинства. Голосующие и не голосующие граждане оказывают влияние на тех, от кого зависит принятие политических решений, даже если они не имеют над ними непосредственного контроля.

Элитисты и плюралисты едины в том, что наиболее важные политические решения принимает небольшая группа, довольно стабильная по своему составу, обладающая обычно большими материальными ресурсами. Изучение политической жизни американских городов (для правящей элиты большее значение могут иметь действия как раз муниципальных, а не федеральных властей) показало, что разные группы элиты преследуют неодинаковые интересы. Возражая таким исследователям, как Линд, плюралисты стремятся доказать, что политику не всегда "диктуют" представители элиты, существуют общественные силы, способные им противостоять. Так, скажем, при решении вопросов, связанных с загрязнением окружающей среды, гигантские нефтяные, химические и металлургические предприятия вынуждены считаться с независимыми экологическими группами. Если в соответствии с традиционной -- мажоритарной -- моделью демократия основывается на всеобщем участии граждан в управлении государством, то для плюралистов демократичность того или иного общества связана с возможностью конкуренции в нем информированных в области политики меньшинств.

Один из виднейших современных политологов, принадлежащих к школе плюралистов, Р. А. Даль в работе "Критика модели правящей элиты" утверждал, что отсутствие политического равноправия еще не является свидетельством существования в обществе правящего класса. Плюрализм, по мнению Даля, также предполагает не демократию "в чистом виде", при которой все граждане непосредственно участвуют в процессе принятия решения, а скорее возможность "индивидуального участия" в работе организованных групп. Влиятельность таких групп рассматривается им по следующим критериям: длительность существования данной организации, количество ее членов, уровень согласия между ними. Объединяясь в подобные группы, граждане получают возможность воздействовать на политическую систему, при этом объединения с относительно незначительным влиянием, но более сплоченные, часто добиваются больших результатов, чем мощные, но разнородные по составу элиты. Единство интересов группы оказывается, с этой точки зрения, наиболее значимым фактором ее социального и политического успеха.

Таким образом, элитисты чаще всего рассматривают политическую власть как результат "благоприятной позиции в социальном или экономическом мире". Утверждения элитистов о том, что лица, контролирующие экономические ресурсы, непременно удерживают значимые позиции в политической власти, подвергались критике теоретиками-плюралистами, для которых власть скорее связана с социальной активностью различных формальных и неформальных коалиций.

Плюралисты -- противники отождествления двух факторов: возможности политического влияния и обладания реальной властью. По их мнению, имидж "участника процесса принятия решения" во многом зависит от того, обладает ли та или иная личность качествами, почитаемыми в данном обществе. Даль, критикуя "тест на принадлежность к элите", указывает, что в обществе компетенция никогда не превалирует над влиятельностью. Также он не видит оснований утверждать, что элита всегда единодушна и всегда внедряет свои идеи в безвольные массы. Дело в том, что лидеры не только разных классов или групп, но и одного социального слоя, обладающие равным социальным статусом, имеют различные интересы, и, скорее всего, не единодушны.

Элитисты упрекают Даля в том, что он основывает свои теоретические положения на исследовании одного лишь политического субъекта, или актора: рассматривая не социальную систему в целом, а лишь отдельные принятые решения, он, как и все ученые данного направления, оказываются неспособными выстроить общую картину распределения власти.

Я позволю себе не согласиться и с некоторыми другими выводами плюралистов. Во-первых, мне представляется необоснованным их утверждение о равных шансах на успех организованных элитных и не организованных групп с широким общественным участием. Не придавая должного значения фактору экономического могущества, нельзя определить ни единый интерес той или иной социальной группы, ни степень ее причастности к действительной, а не формальной власти. Плюралистическая модель социума признает соревнование меньшинств в различных областях политики. По мнению политологов этого направления, правительство стимулирует эту борьбу, используя затем позитивные результаты в своей политической деятельности. Но все ли важные вопросы правительство обсуждает с заинтересованными группами? Вероятно, не все. Во-вторых, плюралисты не уделяют должного внимания роли частных лиц (неорганизованных элементов общества) в принятии политических решений. Для них важно, что пока все группы потенциально способны принять участие в процессе принятия решения, процесс является демократичным.

Теории элит принято считать "недемократичными". Однако и оппозиционная им теория "политического плюрализма" признает: поскольку все население не может постоянно участвовать в принятии решений, затрагивающих общество в целом, последним реально правит малая группа людей. Так что каждое из этих течений серьезно корректирует традиционное понимание демократи. Вместе с тем не следует и механически прилагать к Республике Беларусь господствующие сегодня в европейской и, в особенности, американской науке представления о демократии, ибо политической науке нужно все же отталкиваться (при раскрытии смысловых параметров ключевых для нее понятий) прежде всего от национальных, а не от зарубежных реалий. Поэтому отечественным ученым предстоит не только исследовать феномены элиты и массы применительно к нашей стране, но и определить приемлемый и возможный в нынешних условиях механизм взаимодействия между государством и финансовыми, промышленными, партийными и иными сообществами, составляющими политическую элиту современной Республике Беларусь.

Связь концепции плюрализма и теории элит - Элитизм в современном мире

Похожие статьи