Влияние милитаризма на вооруженные силы - Развитие Вооруженных сил Российского государства в начале XX века

Вооруженный сила милитаризм японский

Единственными, кто всегда и последовательно выступал против ассигнований на развитие вооруженных сил России были представители революционных партий (народные социалисты, трудовики, эсеры, социал-демократы). Выступая с думской трибуны, социал-демократ И. П. Покровский от имени своей фракции заявлял, что в прогрессивном росте военных расходов Дума всегда шла услужливо навстречу правительственным требованиям. В стремлении царизма укрепить свою военно-полицейскую мощь его поддерживают не только правые, националисты и октябристы, этой идеей зарядились и "соседи слева" из так называемой "ответственной оппозиции" - прогрессисты и кадеты, тоже в конце концов согласившиеся на военно-морские ассигнования (на Черноморский флот, нацеленный для борьбы за Черноморские проливы). И. П. Покровский справедливо отмечал: "В четырехчасовой речи депутат Шингарев нагромоздил бесконечный ворох жалоб на нищету, бедность, некультурность России и т. д. Он видит, конечно, что из-за этих расходов на военные и морские надобности Россия, оставаясь в том же положении десятки лет, будет оставаться такой же некультурной и бедной"36.

От имени социал-демократической фракции И. П. Покровский решительно возражал против использования ресурсов государственного казначейства на рост военных расходов. Он упрекал большинство Государственной думы в том, что оно ничего не сделало для облегчения налогового бремени на неимущие классы населения и подчеркивал, что думским поощрением милитаризма страна обрекается на культурный застой и обнищание широких масс населения.

А расходы эти с возникновением Государственной думы не только не уменьшились, но и более того - значительно возросли, что было связано, разумеется, не столько с ее созданием, сколько со значительным укреплением финансового положения России в годы предвоенного промышленного подъема. Все более и более возраставшие военные расходы стали важнейшим фактором, влиявшим на взаимоотношения между российским обществом и вооруженными силами, тем более, что Николай II с самого начала своего царствования пустился в явно авантюристическую внешнюю политику. С первых же дней восшествия на престол он требовал все новых и новых военных расходов. Опытный бюрократ министр финансов С. Ю. Витте при составлении "предельного бюджета"* военного и морского ведомств на 1898-1903 гг. отмечал, что в предыдущее пятилетие на военные нужды уже выделялось более 1,58 млрд руб., в связи с чем платежеспособные возможности населения исчерпаны почти полностью. Несмотря на быстрое развитие экономики в последнее десятилетие, отмечал С. Ю. Витте, стране грозит бюджетный дефицит и "никакая страна, даже самая богатая, не может выдержать непрестанно напряженного военного бюджета". Но самодержец оказался глух к доводам министра финансов и, взяв тогда курс на войну против Японии, требовал все новых и новых чрезвычайных ассигнований. Государственный совет, назначавшийся в то время самим царем из отставных министров и других многоопытных бюрократов, также предупреждал царя, что государственный долг страны в 1902 г. достиг 6629 млн. руб., более половины которых (около 3,5 млн.) падает на внешние займы. Дальнейший рост расходов, и прежде всего - на гонку вооружений, подорвет "не только финансовое благополучие (государства - К. Ш.), но и его внутреннюю мощь и международное политическое значение". Однако Николай II держал твердый курс на дальневосточную авантюру. Чем она закончилась - общеизвестно. Наибольшие потери понес флот: в водах Тихого океана погибло или было захвачено в плен около 70 боевых кораблей и вспомогательных судов общей стоимостью в 230 млн. руб. золотом, а вместе с артиллерийским и минным вооружением, хранившемся в Порт-Артуре и тоже захваченном японцами, прямые материальные потери флота составили 265888951 руб. В результате войны оказалась расстроенной и крайне ослабленной и сухопутная армия. По подсчетам В. Н. Коковцова (сменившего на посту министра финансов С. Ю. Витте) прямые расходы на русско-японскую войну составили 2,3 млрд. руб. Позже эта цифра была им увеличена до 2,6 млрд., а с учетом и косвенных потерь народного хозяйства авантюра на Дальнем Востоке обошлась стране не менее чем в 4-6 млрд. руб.

Но и появление после октябрьского манифеста 1905 г. законодательного представительного учреждения - Государственной думы - не привело, как указывалось выше, к ограничению военных расходов царизма. Если перед русско-японской войной на перевооружение армии и флота, кроме обычного бюджета, из казны было выделено 775 млн. руб., то после нее, к началу первой мировой войны, законодательными органами было ассигновано только на новое вооружение армии и флота 1810 млн. руб. В период с 1898 по 1913 г. согласно отчетам Государственного контроля суммарный бюджет военного и морского ведомств составил 8381367 тыс. руб. золотом. На флот и армию царская Россия потратила за это время более 22% всех своих общегосударственных расходов. Если к этой сумме прибавить определенные министром финансов 4-5 млрд руб. косвенных и прямых потерь народного хозяйства от русско-японской войны, то получится, что всепожирающий молох милитаризма проглотил от 12,3 до 13,3 млрд. золотых рублей.

Что значила для нищей России эта сумма, можно понять, сопоставив ее с другими цифрами: общий капитал всех акционерных компаний России (без железнодорожных) составлял к 1 мая 1914 г. около ее трети (4639,4 млн. руб.)42, стоимость железнодорожного транспорта (с железнодорожными заводами, мастерскими, железнодорожным телеграфом и т. д.) на 1 января 1914 г. равнялась 5,115 млн. руб., стоимость всей промышленности - 6083 млн. руб.. А ведь на создание этих фондов ушли не только последние 16 лет, а многие десятилетия в развитии российского общества.

Отток колоссальных сумм в непроизводительную сферу был важнейшим следствием развития милитаризма в России. Однако неверно было бы считать 12-13 млрд. руб. просто потерянными для народного хозяйства, ибо некоторая часть из них оказалась вложенной в казенную и частную металлообрабатывающую (а частично и горнодобывающую) промышленность, развивавшуюся за счет военных заказов, но могущую, естественно, выполнять не только их. Общие цифры бюджетов военного и морского ведомств не могут дать представления о той сумме, которая предназначалась военной промышленности и таким образом повлияла на ее развитие, ибо большая часть ассигнованных военному и морскому ведомствам средств шла на содержание личного состава, строительство казарм и других служебных помещений, продовольствие, фураж и т. д.

Более полное представление о той реальной базе, которая служила основой для развития крупной промышленности, могут дать сведения об ассигнованиях на перевооружение армии и флота. В XX в. даже хорошо освоенное и несложное в производстве вооружение (винтовки, патроны, снаряды, большинство инженерного имущества) могло быть произведено только крупной промышленностью, и можно считать, что почти все ассигнования по военным и морским программам достались именно ей. С 1898 по 1914 г. только на перевооружение армии и флота было выделено 2585 млн. руб.; и хотя к началу первой мировой войны оба ведомства смогли использовать только часть этих ассигнованных средств (окончательное выполнение большинства предвоенных программ намечалось на 19171919 гг.) крупный капитал, устремившийся в военную промышленность, рассчитывал не только на эту сумму, а на гораздо большую прибыль. Военная верхушка России не считала себя удовлетворенной одобренными программами и вынашивала планы дальнейшего развития армии и флота. Некоторые из них уже получили поддержку "верховного вождя армии" (Николая II) и правительства. Так, морскому министру удалось добиться одобрения "Закона об императорском российском флоте", по которому предполагалось потратить на новое судостроение 2,1 млрд. руб. золотом.

Помимо огромных общих размеров военные заказы имели и другие особенности: во-первых, они могли быть выполнены только крупной промышленностью; во-вторых, военные ведомства давали их только тем предприятиям, которые уже имели опыт производства вооружения, или представляли гарантии крупных банков и ведущих промышленных фирм мира в успешности их выполнения. В итоге гонка вооружений приводила не только к росту экономической силы российской буржуазии, подчинению ей через взятки и подкупы некоторых органов государственного аппарата, но и усиливала ее влияние на решение важных государственных дел.

Одним из главных итогов влияния милитаризма на экономику страны и состояние русского общества было критическое состояние социальной сферы. Чтобы "выжать" из бюджета многие миллионы и миллиарды рублей на военное и морское министерства, правительство без конца закручивало налоговый пресс, вводя все новые и новые косвенные налоги и увеличивая старые. Оно сокращало до предела все расходы на просвещение, науку, здравоохранение и другие социальные нужды. Так, в 1900 г. на университеты было израсходовано 4,4 млн. руб., на средние учебные заведения - 97 млн. руб., на Академию наук - 486,9 тыс. руб. Через год расходы на университеты сократили почти на 4 тыс. руб., зато военное и морское министерства получили на 7,5 млн. руб. больше. И при Думе рост военных расходов опережал увеличение затрат на любое из гражданских ведомств.

Вывод: Однобокое развитие экономики, обнищание народных масс, отсутствие материальных условий для развития культуры и науки, безграмотность народа - это тоже результат гонки вооружений. Все это, естественно, непосредственно влияло на развитие народного хозяйства страны, на состояние российского общества, его политическую культуру и экономический прогресс.

Похожие статьи




Влияние милитаризма на вооруженные силы - Развитие Вооруженных сил Российского государства в начале XX века

Предыдущая | Следующая