Позиция политиков - Арабо-израильские войны

В начале мая 1967 г. Г. А.Насер потребовал от сил ООН под Газой (насчитывавших 3400 человек) перебазироваться на территорию самого сектора. В ответ на это требование Генеральный секретарь ООН У Тан проинформировал египетского представителя Мухаммеда Аль-Кони о том, что ООН не согласится на "полумеры": либо ее войска останутся на прежних позициях, либо они вовсе покинут территорию Египта. Возможно, У Тан и его заместитель Ральф Банч, который являлся инициатором данного решения, рассчитывали, что Г. А.Насер не сочтет возможным полностью изгнать силы ООН. Если дело обстояло именно так, то это было явным просчетом с их стороны. Для Насера отказ от выдвинутых им требований означал бы откровенную капитуляцию, поэтому он вынужден был принять вызов и потребовать полной и безоговорочной эвакуации сил ООН, на что теперь уже У Тан вынужден был согласиться.

Как отмечает Говард Сакер, "к своему величайшему изумлению Насер, почти не шевельнув пальцем, одержал блестящую дипломатическую победу. Теперь он снова получил возможность утвердить себя в качестве бесспорного арабского лидера. Нужно было только действовать соответственно этой роли". "Действовать соответственно этой роли" означало восстановить блокаду Тиранского пролива, которая была снята в 1957 году. 22 мая Г. А.Насер сделал судьбоносное заявление: "Тиранский пролив является частью наших территориальных вод. Ни одно израильское судно не будет впредь пропущено через него. Одновременно мы запрещаем доставку через этот пролив в Израиль стратегических товаров на судах других стран". Моше Шенер. В начале была Катастрофа. Еврейское мышление и значение Катастрофы в существовании евреев". Иерусалим. 2013. С 394-400

Единственным политиком Запада, возмутившимся этим действием, оказался премьер-министр Великобритании Гарольд Вильсон, безрезультатно пытавшийся убедить канадское и американское правительства общими усилиями снять египетскую блокаду. Мировые державы попытались сформировать военноморской конвой для срыва блокады - во исполнение гарантий, данных Израилю в 1957 г., но сделать этого они не смогли. Попытки Генерального секретаря ООН У Тана договориться с Г. А.Насером закончились столь же безрезультатно, как и попытки министра иностранных дел Израиля Аббы Эвена взывать к правительствам Франции, Англии и США о выполнении гарантий, данных ими Израилю в 1956 г. Более того, Франция, традиционно поддерживавшая Израиль (чувствуя общность с ним, в том числе, в силу того, что алжирские повстанцы, воевавшие с Францией, пользовались поддержкой всего арабского мусульманского мира), внезапно изменила свою внешнеполитическую линию. Президент Де Голль заявил, что после ухода из Алжира у Франции нет общих интересов с Израилем и наложил эмбарго на поставки вооружений еврейскому государству. Даян М. Арабо-Израильские войны. 1956, 1967. - М.: Изографус: ЭКСМО, 2003. - 495 с.

Вместе с тем вполне вероятно, что как размещение египетских войск в Синае, так и высылка сил ООН, носили символический характер и совсем не обязательно являлись подготовкой к войне. Если бы Г. А.Насер действительно намеревался напасть на Израиль, он мог бы сделать это, игнорируя силы ООН, точно так же, как это сделал Израиль в 1982 г. в Ливане. Скорее, Г. А.Насер лишь пытался создать видимость того, что он бросает вызов еврейскому государству. Закрытие Тиранского пролива также было призвано компенсировать то унижение, которому подвергся Египет после Синайской войны 1956 г. Как ни странно, именно реакция мирового сообщества на эти действия и привела в результате к развязыванию вооруженного конфликта.

26 мая, выступая перед съездом арабских профсоюзов, Г. А.Насер заявил, что настало время уничтожить Израиль. Услышав этот призыв, Алжир и Кувейт направили на помощь Египту свои экспедиционные силы. 30 мая король Иордании Хусейн подписал с Насером военный пакт, направленный против Израиля. 4 июня пакт о взаимной обороне подписали Египет и Ирак. Вслед за этим иракские военные части вошли на территорию Иордании. В арабских странах начались массовые демонстрации под лозунгами "Смерть Израилю!". Стало очевидно, что новая война неизбежна. Об этом же говорили данные разведки. Арабские армии начали мобилизацию и перегруппировку для удара по израильской территории, к ходе которой два батальона египетских десантников были переброшены из Египта в район Латруна (Иордания), чтобы перерезать главную транспортную артерию Израиля - шоссе Тель-Авив - Иерусалим. Король Хусейн, которого еще недавно Насер называл в своих выступлениях "лакеем империалистов", вылетев в Каир для примирения с Насером, подписал с ним соглашение о военной взаимопомощи и согласился на назначение египетского генерала Абд-эль-Мунем Рияда на пост командующего всеми арабскими войсками на иорданском фронте. 2 июня генерал Рияд со своим штабом прибыл в Иорданию и начал проводить рекогносцировку иордано-израильской границы. Еще ранее, 30 мая, туда прилетел из Египта лидер ООП А. Шукейри, боевики которого должны были перейти границу вместе с отрядами армейских диверсантов. Гинор И. "Шестидневная война" 1967 г. и позиции СССР // США. Канада: Экономика. Политика. Культура. - 2002. - №12. - С. 76-91.

В Израиле между тем наблюдалась двойственная реакция на арабские приготовления. Во время празднования девятнадцатой годовщины Дня независимости Израиля, 15 мая 1967 г., было опубликовано интервью начальника Генерального штаба ЦАХАЛа генерала И. Рабина, в котором он предсказал долгий период спокойствия в отношениях с арабскими странами. Арабские военные маневры на границах Израиля вынудили правительство начать мобилизацию резервистов, но многие израильтяне сомневались, решится ли правительство Леви Эшколя начать войну. Общую нервозность усилило то, что И. Рабин в результате никотинового отравления слег на двое суток в больницу. Под нажимом общественного мнения Леви Эшколь сформировал правительство национального единства, в котором министром обороны стал Моше Даян, а глава оппозиции Менахем Бегин вошел в него в качестве министра без портфеля. Новое правительство исходило из того, что война неизбежна и каждый день промедления в ее начале дает лишние шансы арабским армиям.

Ввиду численного превосходства противостоящих арабских сил израильское руководство (инициатива в этом вопросе исходила от Генерального штаба армии) приняло решение нанести превентивный удар. В 7:30 утра 5 июня 1967 г. началось наступление израильской армии на Синайском полуострове, спланированное по образцу наступления 1956 г.; в течение трех часов израильские ВВС наносили удары по военным аэродромам Египта. Аналогичные по тактике удары были нанесены позднее по авиации Иордании, Сирии и Ирака, лишь часть которой успела подняться в воздух для атаки израильских объектов. Обеспечив себе господство в воздухе, Израиль развернул наступление на Синайском полуострове. Тактика ЦАХАЛа основывалась на нанесении мощных ударов силами бронетанковых подразделений, подкрепляемых высадкой десантных отрядов, сеющих панику в тылах противника и разрушающих его коммуникации. Благодаря этому уже в первый день израильтянам удалось разорвать оборону египетской армии на трех участках фронта, обеспечив себе плацдармы для дальнейшего наступления. Но египетские СМИ сообщали, что танки Египта совершают марш по Негеву на Хевронские горы, Тель-Авив подвергся массированной бомбардировке, а нефтеочистительные заводы Хайфы пылают.

Правда о положении на фронте была оглашена лишь на третий день войны. Фельдмаршал Амер, растерявшись, начал отдавать противоречивые приказы, еще больше усилившие общую панику на фронте. Многие египетские командиры, видя поражение своих частей, бросали их и бежали на западный берег Суэцкого канала. В результате уже на второй день боев командирам трех израильских дивизий на Синайском фронте (среди которых был и нынешний премьер-министр Израиля Ариэль Шарон) была поставлена задача ускорить продвижение вперед, чтобы отрезать египетским войскам путь к отступлению на запад. В ходе боев 6 июня была взята одна из главных египетских баз в глубине Синайского полуострова - Джебель-Либни. 7 июня части ЦАХАЛа столкнулись с большой концентрацией египетской бронетанковой техники в Центральном Синае. Продолжавшееся два дня сражение, в котором израильские танковые части противостояли подразделениям, оснащенным не только устаревшими танками Т-34, но и новыми советскими танками Т - 55, стало одним из крупнейших танковых сражений в военной истории. К утру 8 июня израильские силы дошли до берегов Суэцкого канала. Еще 7 июня морской десант занял Шарм-аль-Шейх, не обнаружив там войск противника. Тогда же закончилась ожесточенная битва в секторе Газа, в которой жители расположенных там лагерей беженцев с оружием в руках поддерживали защищавшую его Палестинскую дивизию. Арабо-израильские войны: [сборник]. - М.: АСТ; СПб.: Terra Fantastica, 2004. - 508 с.

8 июня в районе Эль-Ариша израильские ВВС атаковали разведывательное судно ВМС США "Либерти", приняв его за корабль египетского флота, в результате чего было убито 34 члена экипажа. Но правительство США удовлетворилось извинениями Израиля, возложив ответственность за этот инцидент на тех, кто должен был предупредить израильтян о местонахождении американского судна, но не сделал этого. 5 июня Алжир, Ирак, Кувейт, Судан и Йемен объявили войну Израилю, Конференция стран-экспортеров нефти заявила о решимости объявить эмбарго на поставку нефти любой стране, которая окажет Израилю помощь. На собравшейся в Нью-Йорке чрезвычайной сессии ООН Египет при поддержке СССР потребовал принять решение о прекращении огня, но в отличие от 1956 г. встретил на этот раз резкое противодействие со стороны США. Тем не менее Совет Безопасности ООН принял резолюцию о прекращении огня 7 июня с 8 часов вечера, но она была проигнорирована арабскими странами. А министр иностранных дел Израиля Абба Эвен сразу же дал понять, что Израиль будет соблюдать это соглашение лишь в случае, если арабы последуют его примеру.

После начала военных действий премьер-министр Израиля Леви Эшколь предостерег короля Иордании Хусейна против враждебных действий в отношении еврейской части Иерусалима и других израильских поселений. Но это предупреждение было проигнорировано, и в 11 часов утра 5 июня иорданская армия открыла артиллерийский и ружейный огонь по израильским объектам, в том числе по Тель-Авиву и Иерусалиму. Одновременно иорданская авиация, поверив ложным сообщениям египтян и иракцев (некоторые источники утверждают, что речь шла об инициированной израильтянами умышленной дезинформации) об уничтожении 70% израильских ВВС, атаковала второстепенный аэродром Кфар-Виткин возле Петах-Тиквы. После этого иорданская армия вошла в южную часть Иерусалима и заняла штаб-квартиру наблюдателей ООН во дворце наместника, находящегося в демилитаризованной зоне. В ответ израильские ВВС уничтожили иорданскую авиацию, находившуюся на базах возле Мафрака и Аммана, лишив сухопутные силы Иордании воздушного прикрытия.

ЦАХАЛ начал контрнаступление, уничтожил иорданские позиции вокруг Иерусалима и в 23.00 5 июня начал штурм города. Одновременно были нанесены удары по ключевым пунктам иорданских сил в Самарии. Утром 7 июня израильские десантники достигли Стены Плача, в честь чего состоялась специальная церемония. Тогда же к командиру израильских сил, прорвавшихся в Старый город, полковнику Моте Гуру (ставшему впоследствии начальником Генерального штаба и заместителем министра обороны страны) явились арабские старейшины и сообщили ему о прекращении организованного сопротивления. 8 июня иерусалимская бригада полковника Амитая, продвигаясь к югу от города, почти не встречая сопротивления, заняла Бейт-Лехем, Гуш-Эцион и Хеврон, после чего соединилась с частями израильского южного фронта. В этот же день был завершен захват всей прилегающей территории вплоть до реки Иордан. Еще 7 июня в 20.00 Израиль и Иордания формально согласились прекратить боевые действия.

С началом Шестидневной войны Сирия сначала лишь создавала видимость своего участия в ней. Авиация Сирии пыталась бомбить нефтеочистительные заводы Хайфы, но в ответ была полностью уничтожена израильскими ВВС. Трижды сирийская армия пыталась провести разведку боем, посылая разведывательные роты в районы киббуца Дан и поселения Шеар-Яшув. Атаки были отбиты. И в дальнейшем сирийцы ограничивались лишь обстрелом позиций израильтян в Восточной Галилее, несмотря на настойчивые просьбы Иордании прийти ей на помощь.

На начальной стадии войны министр обороны Израиля Моше Даян сомневался, стоит ли начинать наступление на Сирию, опасаясь втянуться в военный конфликт с СССР. Но жители поселений Северного Израиля требовали уничтожить сирийскую артиллерию на плато Голан. После того, как египетская и иорданская армии были разгромлены, М. Даян приказал командующему Северным фронтом генералу Давиду Элазару атаковать сирийцев.

Утром 9 июня израильские вооруженные силы начали наступление на сирийские укрепления на Голанских высотах, откуда, начиная с 5 июня, не прекращался массированный обстрел израильской территории. Горы в этом районе были настолько крутыми, что сирийцы не стали устанавливать здесь противотанковые заграждения, однако израильтянам все же удалось поднять на них танки. По остальным направлениям были нанесены отвлекающие удары. Разгромив оборону противника и достигнув Ку - нейтры, израильская армия остановилась. С занимаемых ею позиций просматривалась долина Дамаска, и в любой момент можно было перейти в наступление на сирийскую столицу.

Именно поэтому сразу же по окончании войны израильское правительство развернуло интенсивную деятельность по восстановлению города, как западной, так и восточной его частей. С самого начала было принято решение предоставить всем жителям объединенного Иерусалима равные права, гарантировать всем без исключения - как евреям, так и арабам - свободу вероисповедания и эффективное социальное обслуживание. В восточной части города был в кратчайшие сроки отремонтирован водопровод, были разобраны дорожные заграждения и существовавшие на протяжении девятнадцати лет заслоны из колючей проволоки. Энергетическая и телефонная сеть восточной части города были подключены к общеизраильской.

Надо заметить, однако, что израильское правительство руководствовалось не только гуманитарными соображениями, но и стремлением продемонстрировать всему миру, что отныне и впредь Иерусалим будет оставаться неделимой столицей Государства Израиль. В ответ на принятую Генеральной Ассамблеей ООН 4 июля 1967 г. резолюцию № 2253, которая объявляла "одностороннее изменение статуса Иерусалима" недействительным (за эту резолюцию, инициированную представителем Пакистана, проголосовали делегаты от 99 государств, 20 делегатов воздержались, трое отсутствовали, проголосовавших против не было), министр иностранных дел Израиля Абба Эвен заявил, что "термин аннексия в данном случае абсолютно неуместен. Принятые Израилем меры направлены на интеграцию Иерусалима в административном и муниципальном плане и создают надежную базу для защиты иерусалимских святых мест"44. 27 июня 1967 г., за день до провозглашения израильского суверенитета в Восточном Иерусалиме, Кнессетом был принят Закон об охране святых мест, обеспечивший надежные гарантии соблюдения в городе прав на свободу вероисповедания для представителей всех конфессий45.

Интересно отметить, что после окончания Шестидневной войны Государство Израиль выступило с инициативой уравнять статус святых мест в Иерусалиме со статусом дипломатических представительств. Кроме того, предлагалось признать главу римско-католической церкви полномочным представителем всех христианских религиозных групп и организаций в городе. Переговоры об этом велись между полномочными представителями Израиля и Ватикана, однако в конце концов глава римско-католической церкви отказался подписать в целом согласованный вариант двухстороннего договора, утверждая, что данный документ будет воспринят как признание Ватиканом израильской аннексии Восточного Иерусалима.

Иерусалим являлся, пожалуй, единственной захваченной в ходе Шестидневной войны территорией, относительно которой в израильском обществе существовал широкий консенсус.

Заместитель главы правительства Игаль Алон, среди прочего, говорил: "Я думаю о возможности создания независимого арабского (палестинского) государства, создаваемого с согласия Израиля и со всех сторон окруженного израильскими территориями". Схожей была и позиция Моше Даяна: "Если бы сегодня ко мне пришли представители арабов с Западного берега реки Иордан и из сектора Газа и предложили мне вести переговоры о создании палестинского государства, я бы не посоветовал отклонить их предложение". В ноябре 1967 г. Л. Эшколь решил внимательно изучить возможности мирного прорыва на палестинском направлении. На тайной встрече в Лондоне с королем Хусейном А. Эвен объявил о готовности Израиля вывести свои войска со значительной части территорий Западного берега. Хусейн со своей стороны готов был принять эти предложения, однако египетские и сирийские руководители воспрепятствовали его попыткам достичь сепаратного соглашения с Израилем. Арабо-израильские войны: Арабский взгляд / Отв. ред.: Пернавский Г. - М.: Эксмо, 2008. - 478 с.

Сам Л. Эшколь провел восемь встреч с палестинскими лидерами, однако пришел к выводу, что возможности мирного прорыва на палестинском направлении не существует

К сожалению, итоги Шестидневной войны и сегодня, тридцать пять лет спустя, являются тормозом арабо-израильского урегулирования. Механическое отношение к границам 1967 г. приводит к парадоксальной ситуации: святые для евреев города Хеврон и Шхем были полностью переданы под контроль палестинской администрации, в то время как вопрос о возвращении таких городов, как Умм-эль-Фахм и Бака-эль-Гарбиа, так же как и Хеврон и Шхем, населенных почти исключительно арабами, но находящихся внутри пограничной линии 1949 г. (так называемой "зеленой черты") даже и не ставится. При этом как палестинцами, так и международным сообществом, полностью игнорируется тот факт, что за последние тридцать пять лет в Иудее и Самарии были основаны многочисленные еврейские города и поселки, в которых проживают уже более двухсот тысяч человек. Значительная часть этих поселений расположена компактно и находится в районах, не имеющих историко-символического значения для палестинских арабов. Напрашивается вывод, что интересам обеих сторон отвечал бы взаимный обмен территориями: под палестинский контроль могли бы быть переданы территории, пусть и являющиеся частью суверенной территории Израиля, но населенные исключительно арабами; созданные же за прошедшие годы компактно расположенные еврейские поселения (прежде всего в районе Большого Иерусалима, в Гуш-Эционе и в Иорданской долине) могли бы быть присоединены к Израилю. Рассмотрение подобного предложения могло бы придать новый импульс окончательно застопорившимся израильско-палестинским контактам. Для этого обеим сторонам необходимо задуматься о своих подлинных интересах в настоящее время, освободившись от магического воздействия результата Шестидневной войны и ее последствий.

Показательной в смысле понимания израильской позиции является аргументация, которую в ходе длительных и весьма ожесточенных дебатов, предшествовавших принятию резолюции 242, использовал один из самых известных израильских дипломатов и политиков Абба Эбан, занимавший в то время пост министра иностранных дел Израиля. Данная аргументация сводилась к следующим тезисам:

Положение об уходе Израиля с захваченных им территорий не является принципиальным. Акцент будущей ближневосточной резолюции ООН должен быть сделан на необходимости достижения прочного и справедливого мира, основанного на безопасных и признанных границах. "Есть четкое понимание, -- заявил А. Эбан, -- что только в случае установления долгосрочного мира, основанного на признанных и безопасных границах, могут быть воплощены в жизнь и другие принципы";

Принцип, провозглашающий недопустимость приобретения территорий в результате войны (он был отражен в преамбуле резолюции 242), не применим к ближневосточным реалиям. По словам А. Эбана, каждому отдельному региону должна соответствовать определенная доктрина, а вышеуказанный принцип может использоваться только в случаях, когда речь идет о территориальных завоеваниях, осуществленных в ходе агрессивных войн (разумеется, "шестидневную войну" израильское министерство иностранных дел к этой категории не относило);

Параграф постановочной части резолюции 242, призывавший к выводу израильских вооруженных сил из оккупированных территорий, должен предусматривать "территориальные изменения". Соответственно, данное положение не может быть применимо к "задействованным территориям" (так, израильский МИД называл территории, захваченные Израилем в ходе войны 1967 г.)

Премьер-министр Леви Эшкол, исходя из этих установок, заявил в ходе чрезвычайной сессии Генассамблеи, что решение всех гуманитарных проблем и БВУ в целом обуславливается установлением мира между Израилем и его соседями. "Пока наши соседи будут дипломатических отношений. Данное понимание было зафиксировано в документах ООН, Мадридской мирной конференции 1991 г., в общеарабской мирной инициативе 2002 г. Впоследствии арабские страны несколько раз на саммитах Лиги арабских государств (ЛАГ) подтверждали свое согласие заключить мир с Израилем на условиях взаимоприемлемой формулы "мир в обмен на территории". В частности, согласие с этой формулой было озвучено на саммите ЛАГ в Ливии 28 марта 2010 г. В мире вызрело понимание необходимости разрешения ближневосточного конфликта, в том числе его сердцевины -- палестинской проблемы, -- на условиях взаимоприемлемого компромисса, именуемого двугосударственным решением.

Однако достижению компромисса препятствует позиция Израиля -- одной из главных сторон конфликта, являющейся, в соответствии с действующими в мире нормами международного права, оккупирующей державой. Эта страна по иному, нежели международное сообщество, подходит как к правовой базе БВУ так и к статусу палестинских территорий и, соответственно, имеет собственное видение путей разрешения ближневосточного кризиса. Возникает своеобразная правовая коллизия, рассмотрение которой необходимо для понимания причин одного из двух самых затяжных конфликтов современной послевоенной эпохи (другим конфликтом, сравнимым по длительности с ближневосточным, является индо-пакистанский). Моше Шенер. В начале была Катастрофа. Еврейское мышление и значение Катастрофы в существовании евреев". Иерусалим. 2013. с 394-400

Вначале следует остановиться на том, как Израиль и другие страны трактуют и оценивают резолюцию 242 СБ ООН, которая была принята через пять месяцев после окончания июньской ("шестидневной") войны 1967 г., завершившейся сокрушительным поражением арабских стран. Оккупация Израилем Синайского полуострова, Голанских высот, Западного берега реки Иордан, сектора Газа и Восточного Иерусалима создала на этих территориях новые политико-правовые реалии. Именно тогда возникли и получили свое оформление так называемые проблемы финального или окончательного статуса (полное название -- проблемы финального статуса будущего палестинского государства), а именно, границ, территории, израильских поселений, статуса Иерусалима, беженцев, водных ресурсов. Дискуссии, возникшие в результате принятия резолюции 242, с самого начала носили ожесточенный характер и не утихают и по сей день, что служит лишним подтверждением тому, что данный документ имеет особое историческое значение.

До принятия резолюции 242 по инициативе Советского Союза 17 июня 1967 г. была созвана специальная чрезвычайная сессия Генеральной Ассамблеи ООН с целью обсуждения положения на Ближнем Востоке и преодоления последствий "шестидневной войны".

На наш взгляд, формулировки этих положений достаточно ясны". Английский дипломат буквально процитировал слова главы британского МИД Джорджа Брауна: "Великобритания не принимает войну как метод урегулирования международных споров и не считает допустимым, чтобы какое-либо государство расширяло свои границы путем войны".

В аналогичном ключе, во многом повторяя тезис лорда Карадона, высказались представители других государств - членов Совета Безопасности. Представитель Франции в ООН заявил, что делегация его страны всегда исходила из важнейшего положения о необходимости вывода оккупационных сил с захваченных территорий и что французский текст резолюции не оставляет места для двусмысленности -- в нем идет речь именно о выводе израильских войск со всех территорий "des territories occupies". Представитель Индии указал на тот факт, что "принцип недопустимости территориальных захватов силовым путем" является центральным в понимании индийской делегации сути проекта резолюции 242. "Совет Безопасности, -- добавил представитель Индии, -- в случае принятия данного документа возьмет на себя обязательство обеспечить полный уход израильских вооруженных сил со всех, я повторяю, со всех территорий, оккупированных Израилем в ходе конфликта, начатого 5 июня 1967 г.". Арабо-израильские войны: Арабский взгляд / Отв. ред.: Пернавский Г. - М.: Эксмо, 2008. - 478 с.

Однако израильская интерпретация резолюции 242 была отличной от ее трактовки вышеупомянутыми членами СБ. Позиция Тель-Авива строилась на отсутствии в английском тексте резолюции определенного артикля "the" перед словом территория. На основе этого израильтяне делали вывод о неправомочности требования об уходе со всех оккупированных в ходе войны 1967 г. территорий и утверждали, что резолюция дает право Израилю "отвести свои войска только к тем позициям, которые он сочтет необходимыми". Израильтяне сосредоточили внимание на постановляющей части резолюции 242 об установлении "безопасных и признанных границ", указывая, что в документе не упоминается, "где именно эти границы должны пролегать". Как показали последующие события, подобная трактовка, помимо прочего, призвана была содействовать решению задачи по обеспечению поселенческого проекта и сохранения контроля над палестинскими территориями.

Следует отдать должное последовательности израильских политиков и идеологов, наработавших богатый опыт необходимого пропагандистского обеспечения акций своего правительства -- за 43 года позиция официального Тель-Авива в отношении резолюции 242 практически не изменилась. В опубликованной в январе 2010 г. статье нынешнего заместителя министра иностранных дел Дани Аялона упорствовать в своей политике вражды и строить планы уничтожения Израиля, мы не уступим тех территорий, которые в настоящее время находятся под нашим контролем и которые мы считаем необходимыми для нашей обороны", -- утверждал Л. Эшкол.

Как показывают выступления представителей других стран, в том числе великих держав того времени, их видение будущей ближневосточной резолюции кардинально отличалось от израильского. Суммируя обсуждение этого вопроса в ходе многочасовых заседаний Генассамблеи, ее председатель констатировал: "Подтверждение заложенного в Уставе ООН важнейшего принципа о недопустимости захвата территорий путем войны было отражено в заявлениях всех представителей ООН и, прежде всего, в выступлениях представителей ведущих мировых держав, на которых возложена основная ответственность за поддержание международного мира и безопасности". "В данном контексте, -- подчеркнул председатель Генассамблеи, -- вывод всех, без исключения, докладчиков сводился к необходимости отвода израильских войск к позициям, занимаемым ими до начала войны 1967 г.".

V чрезвычайная сессия ГА ООН приняла лишь две гуманитарного характера и одну процедурную резолюции, но, главное, подтвердила применимость принципа недопустимости использования военной силы для приобретения территории и к арабо-израильскому конфликту. С конца октября 1967 г. консультации по вопросу о положении на Ближнем Востоке продолжились в Совете Безопасности ООН. Этот процесс завершился 22 ноября 1967 года принятием резолюции 242.

Сегодня, по прошествии 43 лет, вполне очевидно, что главным недостатком резолюции 242 было отсутствие упоминания в ней положения о необходимости обеспечения законных прав арабского народа Палестины. Данный момент, бесспорно, является ключевым для всей проблемы ближневосточного урегулирования, в то время как резолюция 242 ставила лишь вопрос о необходимости "справедливого решения проблемы беженцев". И все же, несмотря на расплывчатость формулировок и при всех разночтениях ее содержания, резолюция 242 СБ ООН заложила основу дальнейших усилий международного сообщества, направленных на достижение ближневосточного урегулирования политическими средствами.

Автором резолюции 242 являлся представитель Великобритании в ООН лорд Карадон. Английский проект резолюции был взят за основу после того, как представитель СССР снял с голосования советский вариант документа для достижения согласия между членами Совета Безопасности. Примечательно, что в ходе дебатов, предшествовавших принятию этого документа, лорд Карадон недвусмысленно увязал положение преамбулы с основными параграфами: "В резолюции мы подчеркнули принцип необходимости позиции Соединенными Штатами. Основания для этого, безусловно, имеются. В те годы американский подход состоял в том, чтобы позволить Израилю удерживать захваченные территории до тех пор, пока арабы "не дозреют" до понимания важности заключения полноформатного мира с их еврейским соседом. В Вашингтоне считали, что оккупированные земли могут стать решающей картой в будущем политическом торге. В ходе дебатов, предшествовавших принятию резолюции, американский представитель при ООН Артур Гольдберг отверг давление со стороны других членов Совета Безопасности, призывавших к выработке более четкой формулировки требования освобождения Израилем палестинских территорий. Таким образом, Вашингтон оказал израильской позиции существенную поддержку. В то же время американцы пытались продемонстрировать сбалансированность своей позиции, чтобы избежать обвинений в явном произраильском крене. Позицию США того времени можно вполне охарактеризовать термином "конструктивная двусмысленность", получившим распространение в политологических кругах в период президентства Дж. Буша-младшего.

В рамках такой линии американцы, поддерживая израильтян в вопросе трактовки резолюции 242, настаивали, тем не менее, на том, что речь должна идти лишь о незначительных и взаимоприемлемых изменениях границ между Израилем и палестинцами. Госсекретарь США Дин Раск в одной из бесед с А. Эбаном сказал: "Наша поддержка установлению безопасных и постоянных границ не означает, что мы согласны с территориальными изменениями". Ключевую роль в формировании американской позиции по отношению к арабо-израильскому конфликту играли идеологические мотивы в условиях "холодной войны" с Советским Союзом, который также рассматривал ситуацию на Ближнем Востоке через призму геополитического противостояния с Западом.

Несмотря на поддержку со стороны США, в Тель-Авиве отчетливо осознали бесплодность попыток международной легитимизации израильского присутствия даже на части палестинских территорий. Помимо прочего, это означало бы предоставление гарантий безопасности одной стороне за счет другой, что полностью противоречило Уставу ООН и принципам этой международной организации. В итоге, израильское правительство официально признало резолюцию 242 только в августе 1970 г., но в собственной, отличающейся от общепринятой трактовки, отличной от той, которой придерживалось большинство стран мира.

Для многих в израильском руководстве, а именно в сформированном 1 июня 1967 г. правительстве национального единства, захват территории Западного берега р. Иордан, Восточного Иерусалима и Газы повторяются аргументы, которые приводил в 1967 г. А. Эбан. При этом Д. Аялон цитирует, правда, без ссылки на какие-либо источники, лорда Карадона, якобы заявившего в 1974 г., что "было бы неверно требовать от Израиля возврата к позициям, которые он занимал до 4 июня 1967 г., поскольку они носят искусственный характер". Данное утверждение Д. Аялона вызывает сомнение, ибо оно расходится с данными, содержащимися в документах.

В той же статье израильский дипломат также утверждает: "Даже советский делегат в ООН, Василий Кузнецов, выступавший против заключительного текста резолюции, признал, что она дает Израилю право "отвести свои силы только к тем границам, которые он сочтет подходящими". Это утверждение Д. Аялона, если принять его на веру (оно сделано без ссылки на какие-либо источники), должно означать, что советский посол действовал вопреки линии собственного государства. Такое предположение не только невероятно, но и бессмысленно, так как позиция СССР по этой проблеме неоднократно озвучивалась в выступлениях А. А. Громыко и других представителей Советского Союза на Генассамблее и в Совете Безопасности ООН.

Истинная позиция лорда Карадона была сформулирована им несколько лет спустя после принятия резолюции 242 в выступлении на научном симпозиуме, в котором он пояснил: артикль "the" был опущен перед словом "территории" из-за "неурегулированности проблемы границ до июня 1967 г., линия которых проходила по фактическому месту дислокации израильской и арабской армий". При этом английский дипломат подчеркнул, что без преамбульной части (т. е. без ссылки на положение о недопустимости территориальных приобретений путем войны) добиться единодушного голосования по резолюции 242 было бы невозможно. Правильность этой оценки подтверждается тем, что в ходе своих выступлений 10 из 15 членов Совета Безопасности выделили пре - амбульную часть резолюции 242 с упором на обязательство Израиля вывести войска с захваченных территорий, и ни один из других 5 членов СБ не высказал по данному поводу возражений. Ближневосточный конфликт 1947-1956. Из документов архива внешней политики РФ [Текст] / Отв. ред. В. В. Наумкин. - М.: МФД, 2003. - Т. 2. - 704 c

Далее лорд Карадон отметил, то "аннексия Восточного Иерусалима и ползучая колонизация Западного берега, Газы и Голан" явились очевидным нарушением резолюции 242 и вступили в явное противоречие с линией Совета Безопасности ООН, одобренной в 1967 г. Присутствовавший в зале А. Эбан вступил с ним в полемику. Израильтянин стал утверждать, что положение резолюции, призывающее к выводу израильских сил, не должно относиться ко всем палестинским территориям, добавив, что Карадон, возможно, "по прошествии лет помнит все детали неточно". Англичанин парировал этот выпад, ответив: "Абсолютно нет. Я все прекрасно помню".

Первой акцией Израиля в качестве оккупирующей державы стал снос принадлежащих палестинцам домов в квартале Маграби в Старом городе Восточного Иерусалима. 11 июня мэр Иерусалима Тедди Колек приказал сравнять с землей дома, в которых проживали палестинские семьи. Причина, по которой был отдан этот приказ, не имела ничего общего ни с проблемой безопасности, ни с враждебностью проживавших в квартале Маграби палестинцев. Дело заключалось в том, что палестинские дома прилегали к главной святыне иудаизма -- Стене Плача, и израильтяне решили освободить к ней проход. Ночью подполковник израильской армии Яков Сальман приказал своим солдатам разбудить жителей Маграби и приказать им незамедлительно покинуть свои дома. После того, как несколько человек отказались это сделать, Я. Сальман отдал приказ бульдозеристам приступить к сносу. Один из домов после удара по нему бульдозера обрушился, погребя под развалинами престарелую женщину по имени Хаджи Расмия Табаки. По мнению израильского историка Гершона Горенберга, эту палестинку можно с полным правом назвать первой жертвой израильской оккупации.

Прецедент квартала Маграби вскоре получил продолжение. В первые месяцы после окончания войны 1967 г. израильтяне выселили около 5 тысяч жителей из палестинских деревень Имвас, Яалу и Бейт Нуба и разрушили принадлежащие им строения. Впоследствии этот район был засажен деревьями и превращен Еврейским Национальным фондом в лесопарковую зону -- Канадский парк, являющийся сегодня излюбленным местом отдыха израильтян. В дальнейшем практика сноса и разрушения принадлежащих палестинцам строений стала частью стратегии израильского руководства, направленной на сохранение за Израилем "максимума территорий от Средиземного моря до реки Иордан с минимальным количеством проживающих на них палестинских арабов". По данным НПО "Израильский комитет против разрушения домов", с 1967 г. по настоящее время было разрушено 24 145 палестинских домов.

Примечательно, что снос домов в квартале Восточного Иерусалима был осуществлен еще до распространения израильской юрисдикции на эту часть города. Но уже в июне 1967 г. израильское правительство распространило свои "законы, юрисдикцию и административное управление" на Восточный Иерусалим и прилегавший к нему сопоставимый по площади район Западного берега. ООН осудила действия Израиля и квалифицировала их как аннексию, нарушающую права палестинских арабов18. В отношении того, как быть с территориями Западного берега (кроме Восточного Иерусалима) и Газы, обозначились расхождения во мнениях тактического характера: правая партия М. Бегина выступала за полную аннексию всех территорий, премьер-министр Л. Эшкол предлагал т. н. "палестинский вариант", предусматривающий создание палестинской автономии под израильским контролем. Звягельская И. Д., Карасова Т. А. Государство Израиль / РАН. Ин-т востоковедения, Моск. гос. ин-т междунар. отношений (Ун-т). - М., 2005. - 559 с.

К таковым относился один из главных архитекторов израильской политики на палестинском направлении, член партии Мапай, министр труда Игаль Аллон. Буквально за несколько дней до начала "шестидневной войны" он писал: "В случае, если разразится война, мы должны избежать повторения исторической ошибки, допущенной во время войны за независимость. Мы не должны прекращать сражаться, пока не добьемся полной победы, воплощенной в территориальном приобретении Земли Израиля". В аналогичном ключе мыслил, видимо, и тогдашний начальник израильского Генштаба Ицхак Рабин, который отдал приказ о выдвижении израильских войск на иорданский фронт, "чтобы они закончили то, что не смогли сделать в 1948 году". война террорист вооруженный укрепление

Позиция политиков - Арабо-израильские войны

Похожие статьи