Технологическая интерпретация истории - Петр I: блеск и нищета модернизации

Последние десятилетия XX века отмечены новым оживлением макроисторических исследований, новыми попытками широкого исторического синтеза. Среди известных историков, пытающихся объяснить мир, почетное место занимают Уильям Мак-Нил и Джаред Даймонд. Труды этих выдающихся ученых посвящены проблеме возникновения и распространения важнейших технологических инноваций; они описывают исторический процесс как процесс освоения людьми новых технологий - предлагают "технологическую интерпретацию истории".

В общем смысле технологическая интерпретация истории является вариантом диффузионизма, в ее основе лежит теория культурных кругов - историко-этнологическая концепция, весьма популярная в 1920-х и 1930-х годах. Создатель этой концепции Ф. Гребнер считал, что сходные явления в культуре различных народов объясняются происхождением этих явлений из одного центра (Graebner 1911). Последователи Гребнера полагают, что важнейшие элементы человеческой культуры возникают лишь однажды и лишь в одном месте в результате великих, фундаментальных открытий. Фундаментальными считаются открытия, позволяющие расширить экологическую нишу этноса. Это могут быть открытия в области производства пищи, например доместикация растений, позволяющая увеличить плотность населения в десятки и сотни раз. Это может быть новое оружие, позволяющее раздвинуть границы обитания за счет соседей. Эффект открытий таков, что они дают народу-первооткрывателю решающее преимущество перед другими народами. Используя эти преимущества, народ, "избранный Богом", начинает расселяться из мест своего обитания, захватывать и осваивать новые территории. Из центра новой цивилизации распространяется волна завоеваний. Прежние обитатели завоеванных территорий либо истребляются, либо вытесняются пришельцами, либо подчиняются им и перенимают их культуру. Народы, находящиеся перед фронтом наступления, в свою очередь, стремятся перенять оружие пришельцев - происходит диффузия фундаментальных элементов культуры, они распространяются во все стороны, очерчивая культурный круг, область распространения того или иного фундаментального открытия.

Даймонд приводит поразительный пример быстрого распространения завоевательно-диффузионной волны. "Одно из племен Новой Зеландии, нгапухи, благодаря европейским торговцам в 1818 году обзавелось мушкетами. Следующие 15 лет Новую Зеландию сотрясали так называемые "мушкетные войны", в ходе которых еще не вооружившиеся новым оружием племена либо быстро его осваивали, либо порабощались племенами, у которых оно уже было. В результате к 1833 году... все выжившие племена были племенами, научившимися стрелять" (Даймонд 2009: 323).

Волна заимствований, вызванная распространением нового оружия, носит сложный характер и состоит из ряда социально-экономических и культурных преобразований, следующих друг за другом в определенной последовательности. Сначала заимствуется собственно оружие, затем - военная организация и военная промышленность (или ремесло). Это необходимые первоочередные заимствования, без которых государство не сможет противостоять завоевателям. Затем круг заимствований расширяется, охватывая те области социальной системы, которые связаны с военной организацией и военной промышленностью - вплоть до полной перестройки социальной системы по образцу победоносных завоевателей. Эти преобразования можно отнести к заимствованиям второй очереди. В некоторых случаях традиционная социальная система оказывается достаточно гибкой и приспосабливается к изменениям в военной сфере без полной социальной перестройки, поэтому заимствования второй очереди не являются безусловно необходимыми. Наконец, к заимствованиям третьей очереди относятся трансформации в области культуры, быта, одежды, обычаев, в словоупотреблении и языке. Они, безусловно, не являются необходимыми, и их мотивы обычно носят чисто психологический характер: завоеватели и победители автоматически считаются истинными носителями "цивилизации" и "культуры", и поэтому им якобы необходимо подражать в быту. Среди сторонников традиций подражание иноземцам и иноверцам всегда вызывает реакцию отторжения - традиционалистскую реакцию. Реакция тем сильнее, чем более расширяется круг заимствований. Перенимание чуждых традиций в области культуры, быта, одежды, языка означает культурную ассимиляцию, утрату национальных признаков, поэтому эти третьеочередные и необязательные заимствования вызывают особенно ожесточенный отпор. В этих случаях традиционалистская реакция может вызвать восстания и привести к отторжению многих заимствованных элементов и частичной реставрации традиционного общества.

В любом случае, однако, новые социальные и культурные элементы не перенимаются в чистом, неизменном виде. В конечном счете происходит социальный синтез традиционных и заимствованных институтов, порождающий новую культуру и новое общество. В приложении к XVIII-XIX векам, когда процесс диффузии состоял в перенимании европейской культуры, часто говорят о модернизации. Этот термин более широкого плана обычно используется преимущественно как синоним зарождения и распространения индустриальной цивилизации. Модернизация не всегда связана с диффузией (пример - Англия эпохи промышленного переворота), но в конкретных условиях России XVIII века имела место "диффузионная" модернизация, поэтому в работах А. Б. Каменского и А. Н. Медушевского петровские реформы характеризуются одновременно как модернизация и европеизация (Каменский 1999: 155; Медушевский 1993: 78).

Похожие статьи




Технологическая интерпретация истории - Петр I: блеск и нищета модернизации

Предыдущая | Следующая