Особенности первобытно-общинного строя на территории Марий Эл

Когда появились первые люди на территории нашего края? Откуда они пришли и кем были? Ответы на эти вопросы могут дать только археологи, изучающие следы материальной культуры древнейших племен нашего края.

В глубокой древности, когда происходило заселение и освоение человеком Восточно-Европейской равнины, территория современной Марийской республики представляла собой приледниковую зону и даже была частично занята ледниками. При их таянии образовались обширные водоемы, занимавшие низменные равнины по северным отрогам Приволжской возвышенности и Вятскому увалу. В эти места, покрытые обильной растительностью, представлявшей собой хороший корм для древних диких животных, характерных для ледникового периода (мамонты, шерстистые носороги, олени и т. д.), и проникали вслед за животными группы первобытных охотников с юга.

Именно так началось заселение территории нашего края. У деревни Юнга-Кушерга Горномарийского района, на берегу речки Юнга, обнаружены следы стоянки первобытных людей древнекаменного века, живших примерно 20 - 30 тысяч лет тому назад. Это самый древний известный археологический памятник Марийского края. Разумеется, древнейшие обитатели приледниковой зоны - бродячие охотники на мамонтов - не могут быть названы предками марийцев. Мы не знаем, кем они были, на каком языке говорили, какие культурные обычаи имели и т. д.

В послеледниковое время природно-климатические условия края существенно изменились. Постепенно освобождаясь от воды, левобережная приволжская равнина стала пригодной для обитания человека. Именно к этому времени (12 - 5 тысячелетия до н. э.) относится значительное количество обнаруженных учеными археологических памятников. Находки на Русско-Луговской стоянке, обнаруженной недалеко от устья Илети, свидетельствуют о том, что она оставлена не бродячими охотниками, а людьми уже оседлыми. Население в этих условиях становится более или менее постоянным, складывается определенная преемственность культурных традиций, передаваемых от одного поколения к другому.

Археологи отмечают, что местные культурные традиции складывались из сложного переплетения черт, привносимых переселенцами с юга и с востока. Формировались признаки, общие для финно-угорских народов, прародина которых располагалась на лесном Севере Европы, от Зауралья до Скандинавии, включая и территорию современной Марийской республики.

К концу каменного века (5 - 3 тысячелетия до н. э.) существенно увеличилась численность населения края. Стали осваиваться берега не только Волги, но и ее притоков и мелких речек в глубине лесной территории. Усовершенствованные каменные орудия труда и предметы культуры свидетельствуют о высоком мастерстве их изготовителей. Сверленые, шлифованные, полированные топоры, тесла, и т. п. того времени представляют собой эстетически совершенные образцы народного искусства, а не только орудия повседневного пользования. Формованная и обожженная глиняная посуда способствовала лучшему приготовлению и хранению пищи, разнообразные узоры на ней свидетельствуют о возросшем художественном вкусе. Огромным шагом вперед можно считать появление прядения и ткачества. Вместо звериных шкур первобытный человек стал носить одежду из растительных волокон. Можно предполагать, что уже тогда одежда стала покрываться вышивкой.

Особенности захоронений той эпохи свидетельствуют и о духовных воззрениях древних людей. Покойников хоронили вместе с каменными орудиями труда и охоты, бытовыми вещами, что говорит о вере в загробный мир.

Предки марийского и других родственных народов испытывали в тот период сильное влияние ираноязычных племен степного юга, большими группами проникавших в зону обитания финноязычного населения. Именно с этим было связано появление и распространение у них металлических предметов и развитие производящих видов хозяйства (земледелия, скотоводства). В язык вошли слова, означающие названия металлов, домашних животных, сельскохозяйственных культур.

Пришлые ираноязычные степные племена смешивались с местным лесным населением. Археологические памятники, обнаруженные около устья Суры и в Волго-Ветлужско-Вятском междуречье, содержат смешанные черты культур пришлого и местного населения. Для духовных воззрений складывавшегося населения стал характерен земледельческо-скотоводческий культ огня, привнесенный из индо-иранского мира.

На местах древних приволжских поселений обнаружены ямы жертвенных кострищ с большим содержанием костей домашних животных. Обряды, связанные с поклонением огню и принесением животных в жертву богам, стали впоследствии неотъемлемой частью языческого культа марийцев и других угро-финнов. Поклонение солнцу отразилось и в прикладном искусстве: солярные (солнечные) знаки в виде круга и креста заняли видное место в орнаменте финно-угорских народов.

Конец первого тысячелетия до нашей эры для Марийского Поволжья характерен началом использования железа, причем в основном из местного сырья - болотной руды. Этот материал использовался не только для изготовления орудий труда, облегчавших расчистку леса для земельных участков, обработку пашни и т. д., но и для изготовления более совершенного оружия. Войны стали происходить все чаще. Среди археологических памятников того времени наиболее характерны укрепленные городища, защищенные от неприятеля валами и рвами.

С охотничьим образом жизни связан широко распространенный культ зверей (лося, медведя) и водоплавающей дичи.

Эпоха раннего железа в Марийском крае (VII - VI вв. до н. э.).

VII--VI вв. до н. э. в истории марийского края явились исключительно важным периодом в развитии экономики и общественных отношений местного населения. В это время начинается эпоха господства изделий из железа, важнейшего из всех видов сырья, игравших революционную роль в истории. Чрезвычайной сложностью отличаются этнические процессы этого времени.

Первые сведения о памятниках указанной территории относятся еще к дореволюционному времени. Это характеристики отдельных орудий из сборов или попытки их интерпретации в трудах русских) и финских исследователей.

В советское время в стране повышается интерес к памятникам древней культуры. В двадцатые годы проводились первые раскопки памятников эпохи раннего железа на территории нынешнего Горномарийского района Марийской. АССР. Их материалы в той или иной мере привлекались при теоретических обобщениях.

С организацией Марийской археологической экспедиции в 1956 г. исследования памятников марийского края принимают систематический и плановый характер. Для нас особый интерес представляют раскопки Акозинского могильника, близкого по ряду черт к открытому позднее Старшему Ахмыловскому могильнику. А. X. Халиковым могильник был отнесен к ананьинской культуре, однако им отмечены весьма яркие своеобразные черты, не характерные для ананьинского Прикамья. Ряд исследователей в определении принадлежности памятника на первый план выдвигали как раз своеобразные черты и относили его к Городецкой культуре. Ценный материал для характеристики памятников марийского края получен раскопками ряда поселений -- Сиухинского, Токаревского и Васильсурского. Некоторые из них дали смешанную керамику -- ананьинскую с примесью в тесте толченых раковин и псевдосетчатую с примесью песка.

Последняя ошибочно была отождествлена с городецкой керамикой. Указанное своеобразие наряду с особенностями погребального обряда и инвентаря позволило выделить средневолжскую группу населения эпохи раннего железа "в один из локальных вариантов ананьинской культурной общности". Средневолжские памятники автор относит в основном к ранней поре ананьинской эпохи (VII - VI вв. до н. э.). Своеобразие памятников марийского края проявляется в отсутствии выраженной монголоидной примеси на черепах из Акозинского могильника и их принадлежности к европеоидному типу.

В шестидесятые и семидесятые годы под руководством автора исследованы поселения эпохи раннего железа (Малахайское, Копаньское, Токаревское, Ардинское), также отличающиеся сочетанием восточных и западных черт. Своеобразный характер памятников марийского края в эпоху раннего железа особенно ярко выступает в материалах исследований Старшего Ахмыловского могильника - крупнейшего не только для ананьинской культуры, но и для всей лесной полосы Восточной Европы того времени. Его богатейшие комплексы вещей с разнообразным погребальным обрядом занимают исключительное место среди памятников Марийского Поволжья. Результаты раскопок этого могильника частично нашли отражение в работах А. X. Xaликова, Г. А. Архипова, В. С. Патрушева. Ими отмечено, что по погребальному обряду и инвентарю Старший Ахмыловский могильник занимает промежуточное положение между восточной (ананьинской) и западной (городецкой) финноязычными общностями. О последней заметим, что она отражает не городецкие черты, а элементы культуры особой группы населения с псевдосетчатой керамикой, значительно отличающейся от городецкой посуды. Новые материалы раскопок все больше раскрывали своеобразие памятников Марийского Поволжья. Поэтому данная территория с прилегающими районами была выделена в особый вариант ананьинской культуры - западноволжский, с чем впоследствии согласился А. X. Халиков. Для выделения западноволжского варианта прежде автором были привлечены ограниченные материалы (кельты, керамика, погребальный обряд). Анализ массовых орудий труда, оружия, украшений, культовых и бытовых предметов, их корреляция с элементами погребального обряда и работа с новыми материалами поселений позволили вновь обратиться к вопросу о культурной принадлежности населения Марийского Поволжья.

Старший Ахмыловский могильник изучен полностью. По размерам и богатству материалов он по праву занимает одно из ведущих мест среди памятников начальной стадии эпохи раннего железа. По сравнению со многими археологическими памятниками судьба этого памятника оказалась намного счастливее. В течение двух веков уважение и страх перед могущественными предками полностью сохранили нетронутыми захоронения. Ни в одном случае в процессе раскопок не отмечены следы ограбления могилы. Впоследствии сама природа позаботилась о лучшем сохранении площадки могильника - это место оставалось незалесенным.

Могильник ко времени его открытия археологами в 1960 году и до конца исследований занимал невысокую живописную террасу Ахмыловского озера на восточной окраине деревни Ахмылово Коротнинского сельсовета Горномарийского района Марийской АССР. Площадь распространения погребений составляет 11618 кв. м. Памятник исследовался двенадцать лет: в 1962--1963, 1965--1967 гг. Марийской археологической экспедицией под руководством А. X. Халикова; в 1968 - 1969 гг. В. С. Патрушевым и А. X. Халиковым в составе Чебоксарской археологической экспедиции Института археологии АН СССР (начальник Ю. А. Краснов); в 1973 - 1977 гг. - экспедицией Марийского госуниверситета под руководством В. С. Патрушева. Раскопки могильника проводились вскрытием больших площадей, что позволило фиксировать взаимосвязанные объекты. Всего за эти годы исследована площадь в 13836 кв. м, где вскрыто 944 погребения, 13 сложных сооружений - домов мертвых, 6 камер без остатков погребений (7 камер входит в число погребений).

Из погребений Старшего Ахмыловского могильника происходит почти пять тысяч изделий, из них 2575 бронзовых, 699 железных, 11 биметаллических, 12 серебряных и золотых, 221 каменное, 82 глиняных, 115 костяных, примерно 1180 пастовых и стеклянных, 21 фрагмент кожи и ткани и 30 прочих тленов от различных предметов. Весь этот обширный материал не только характеризует материальную культуру, но и позволяет решить важные проблемы этнической истории древнего населения.

Украшения Старшего Ахмыловского могильника позволяют представить этнографический облик населения, обитавшего в Марийском Поволжье 2700 - 2500 лет назад. Поскольку о более древних костюмах в крае нет данных, мы имеем возможность познакомиться с древними корнями финно-угорского костюма. Элементы костюма, являясь наиболее ярким этническим показателем, долго сохраняют традиционные признаки и живо передают новые этнические веяния.

В VII - VI вв. до н. э. женские и мужские украшения между собой различались довольно слабо. Наиболее массовые находки - височные подвески, шейные гривны, нагрудные бляхи - встречены в обеих группах захоронений. Вместе с тем есть и отличия. Мужские погребения обычно содержат одинарные налобные бляхи и остатки поясов, а женские - составные налобные венчики, ожерелья, реже браслеты и кольца на руках.

Реконструкция костюма по археологическим данным представляет определенные трудности. Лишь обилие металлических украшений несколько облегчает эту задачу. В какой-то мере об особенностях одежды древних можно судить по антропоморфным фигуркам. Большую ценность для реконструкции древних костюмов имеют этнографические материалы. Но при этом необходимо весьма осторожно проводить между ними параллели, так как есть опасность модернизации древней одежды.

Большинство исследователей наиболее распространенной общей финно-угорской формой одежды считают туникообразную рубаху, слабо отличающуюся у мужчин и женщин. У финно-угорских народов близки и общие очертания верхней одежды типа марийских летних "шовыр" и зимних "мыжер".

Мужской костюм ахмыловца представлен на бронзовом идольчике из погребения 249. Резными линиями передана шапка-ушанка усеченно-конической формы. На шапке, возможно, имелись узоры в виде косых линий. Обтягивающая тело и ноги одежда, скорее всего, представляла собой соединенные вместе в виде комбинезона короткую куртку и штаны. Подобная одежда широко бытовала у воинственных племен причерноморских степей -- киммерийцев, затем скифов.

Женский костюм гораздо богаче представлен украшениями. Но от самой одежды остались лишь жалкие остатки под бронзовыми вещами -- тлен от ткани, кожи, иногда отпечатки ткани на глине или в земле. Найденные на прикамских ананьинских памятниках глиняные статуэтки женщин, хотя и передают некоторые особенности костюма, довольно далеко отстоят как территориально, так и в культурном отношении (в какой-то мере и по времени) от ахмыловских А. В. Збруева по данным фигуркам выделяет три вида женской одежды: длинная прямая с рукавами, длинная прямая в виде плаща, стянутая поясом или передником без нагрудника. В. А. Иванов на статуэтках с Аначевского и Серенькина городищ отмечает наличие нагрудных, поясных и других украшений. Однако на них следует отметить еще некоторые детали, в частности, верхнюю подпоясанную распашную одежду. Такую одежду с воротом, хранящим очертания двух не до конца сшитых полотнищ, расходящихся кверху и облегающих шею, Н. Гаген-Торн считает наиболее древним типом одежды. Наборы украшений женской одежды весьма различны. Кроме того, известны случаи других сочетаний: налобный венчик и гривна; ожерелье, гривна и нагрудная бляха; налобный венчик и височные спирали пли кольца и т. д. Довольно часто различные типы украшений являются единственными. Это и налобные венчики, височные спирали и кольца, шейные гривны или ожерелья. Всего здесь обнаружено 53 сосуда. За исключением шести экземпляров, найденных в культурном слое в виде отдельных находок, они обнаружены целыми в погребениях. Многие из них--с примесью толченых раковин в тесте, тонкостенные, круглодонные. Лишь восемь сосудов имеют более или менее уплощенные днища и один с примесью песка -- плоское дно. Форма значительной части посуды близка к ананьинской, но почти четвертая часть отличается своеобразными чертами, не свойственными сосудам Прикамья.

Диаметры сосудов небольшие -- от 4 до 15 см, что объясняется их особым назначением сопровождать погребенных. Края венчиков плоские (42%), округлые (46%), реже слегка приостренные (10%) и в одном случае отогнутый. Цвет сосудов темно-серый, реже красновато-серый, нередко со следами нагара вследствие неравномерного обжига. Поверхность сосудов, как правило, хорошо заглажена, но некоторые сосуды, отличающиеся в целом более небрежным исполнением, имеют бугристую поверхность. Из общего числа сосудов 62% орнаментировано. Преобладающая форма посуды -- чашевидная или близка к чашевидной. Но можно выделить еще группу горшковидных сосудов.

Особого внимания к себе требуют бронзовые кельты, являющиеся одним из наиболее выразительных предметов культуры населения, представленного на Старшем Ахмыловском могильнике. На памятнике совместно бытуют плоские кельты с линзевидным, овальным или шестигранным сечением втулки ананьинского облика, характерные для районов Прикамья, и орудия с трубчатой втулкой акозинско-меларского типа (Патрушев, Халиков, 1967), представленные на памятниках от Средней Волги к западу вплоть до территории скандинавских стран.

Кинжалы. У ахмыловцев их было немного (17 экз ). Из них восемь--с железным клинком и бронзовыми или биметаллическими рукоятками, десять--цельножелезных. ахмыловский исторический культурный поволжье

Наконечники копий составляют весьма значительную группу находок Старшего Ахмыловского могильника (102 экз.). Их форма на обширной территории Прикамья и Среднего Поволжья выступает как один из важнейших этнических показателей. При этом для районов Прикамья более характерны бронзовые экземпляры, а железные единичны; на поволжских же памятниках больше железных наконечников и довольно много бронзовых.

Развитие бронзовых наконечников стрел происходило за пределами Марийского Поволжья. По датам погребений Старшего Ахмыловского могильника можно проследить их относительную хронологию. При этом особый интерес представляют содержащие различные формы наконечников колчанные наборы закрытых комплексов этого памятника. В погребении 926 выявлены два колчанных набора В них представлены как формы, характерные только для скифских или савроматскпх или сакских и тагарских наборов стрел, так и одновременно характерные для широкого ареала.

Многочисленные находки частей конской узды можно сгруппировать по их назначению. Это удила, псалии, бляшки-пронизи, кольца, накладки, бляшки от ремней и навершия.

По вещевым комплексам можно установить несколько направлений культурных связей населения Среднего Поволжья ахмыловского типа.

I. Тесные контакты с западным от Марийского Поволжья населением с псевдосетчатой керамикой, установившиеся еще с рубежа II--I тыс. до н. э. и укрепившиеся в начале раннего железного века благодаря смешению в марийском крае и прилегающих областях части этого населения с восточными приказанско-ананьинскими племенами. Одно из характерных орудий нового этнического феномена - акозинско-меларские кельты, оформившиеся на Средней Волге, распространяются на запад по Оке, Верхней Волге вплоть до Прибалтики и Скандинавии.

II. Тесная связь с группой ананьинского населения Прикамья в ранний период (конец VIII -- первая половина VII в. до н. э.) и более умеренные отношения в конце VII--VI вв. до н. э., когда более многочисленными становятся особые разновидности средневолжских кельтов ананьинского типа и складываются своеобразные формы украшений.

III. Массовый импорт металлических изделий с Северного Кавказа. Они могли поступать в результате посреднического обмена через позднесрубное (или раннекиммерийское по А. И. Тереножкину) население Поволжья и Подонья. Правда, участие этого населения в таком обмене должно было бы оставить след в вещевых комплексах на памятниках "посредников", чего нельзя сказать о находках металлических изделий на этой территории Культурные связи с Северным Кавказом были прерваны на рубеже VII--VI вв. до н. э. савроматами или же стали невозможными в связи со сложившимися скифо-кавказскими взаимоотношениями

IV. Появление киммерийско-срубных форм предметов на средневолжских памятниках, а также некоторые параллели в вещевых комплексах белогрудовско-чернолесских, высоцких, лужицких племен на территории западных областей лесостепной зоны нашей страны.

V. Воздействие скифских форм предметов в ранний период через северокавказское население, а на рубеже VII--VI или в первой половине VI в. до н. э. попытка через родственные племена носителей псевдосетчатой керамики установить отношения по Оке с областями Верхнего и Среднего Подонья.

VI. Контакты с савроматами, наиболее хорошо документированные общими формами стрел и предметов конской сбруи с середины VI в. до н. э.

VII. Появление некоторых форм изделий из районов расселения восточных кочевников-саков Средней Азии и племен Горного Алтая. Ранние предметы попали, очевидно, через Нижнее Поволжье еще до сложения савроматской общности, а в VI в. до н. э. -- через савроматов. Через посредство восточных кочевников и савромат появились общие формы изделий из тагарских памятников.

Особенности первобытно-общинного строя на территории Марий Эл

Похожие статьи