Сознание и эмоции у животных - Схожесть людей и животных

Сознание - одно из сложнейших проявлений психики человека, которое трактуют по-разному представители разных наук. До недавнего времени его рассматривали только как "высшую, свойственную лишь человеку форму отражения объективной действительности, способ его отношения к миру и самому себе... Сознание представляет собой единство психических процессов, активно участвующих в осмыслении человеком объективного мира и своего собственного бытия. Оно... неразрывно связано с языком" и "со способностью идеального воспроизведения действительности в мышлении" (БЭС, 1996). Есть и еще более отвлеченное представление о сознании как о явлении, не сводимом только к работе мозга, как о "со-знании", совместном знании нескольких индивидов. Вполне очевидно, что искать этот уровень сознания у животных не приходится, и считалось, что в процессе эволюции психики животные останавливаются на стадии интеллекта, а стадии сознания достигает только человек (Леонтьев, 1952).

В то же время, по определению психофизиолога Владимира Николаевича Соколова (1997), сознание представляет собой "специфическое состояние мозга, позволяющее осуществлять совокупность важнейших когнитивных процессов -- ощущение и восприятие, память, воображение и мышление".

Некоторые философы (Мамардашвили, Пятигорский, 1982) также подчеркивают, что "сознание не есть один из психических процессов, но оно есть уровень, на котором синтезируются все конкретные психические процессы, которые на этом уровне уже не являются самими собой, так как на этом уровне они относятся к сознанию".

Проблема сознания у животных. Проблема сознания у животных Нейробиолог Константин Анохин о научных принципах теории сознания, феномене "путешествия во времени" и эпизодической памяти у животных Напомним также весьма распространенную точку зрения, которой придерживается ряд ученых, в том числе Нобелевский лауреат Дж. Эдельман и Л. В. Крушинский. Эти авторы считают, что сознание - это "то, что мы теряем в состоянии сна без сновидений, при глубоком наркозе или в коме, и то, что к нам возвращается после прекращения этих состояний". При таком понимании феномена сознания становится возможным искать его проявления и у животных тоже. Более того, существует даже другая крайняя точка зрения, что сознание существует вообще у всех животных. Выходил даже журнал "Сознание у простейших". Однако такое крайнее расширение понятия "сознание" представляется неконструктивным, и, с моей точки зрения, это малоприемлемая позиция.

Серьезные попытки экспериментального изучения этой проблемы с позиций указанных определений относятся ко второй половине ХХ века. К ним и надо обратиться в завершении ответа на поставленный вопрос. В этих работах у животных пытались искать аналог следующих характеристик сознания человека как "особого состояния мозга" (по Е. Н. Соколову):

    1) Сознание ("со-знание") -- совокупность совместных знаний об окружающем мире, в том числе о социальном окружении субъекта (social cognition). К настоящему времени показано, что у животных могут формироваться и храниться в памяти знания о социальном окружении субъекта (social cognition). Наличие этой формы сознания описано у высших позвоночных - приматов и дельфинов. Оно определяет сложность структуры их сообществ. 2) Сознание определяет целенаправленность поведения, его волевую, произвольную регуляцию. Показано, что поведение животных есть не только совокупность реакций на внешние стимулы, но может быть целенаправленным и доступным произвольной регуляции. 3) Сознание обеспечивает преднамеренность коммуникации, причем эта преднамеренность включает в себя элементы обмана и дезинформации. Изучение поведения человекообразных обезьян, обученных простейшим аналогам человеческого языка, показало, что высказывания таких обезьян являются преднамеренными и нередко направлены на то, чтобы ввести собеседника в заблуждение. 4) Сознание позволяет человеку отделить "Я" от окружающего мира (от "не-Я"), то есть обеспечивает самоузнавание (Я-концепция). Показано, что у некоторых высших позвоночных обнаружены зачатки способности узнавать себя в зеркале. Для этого используется так называемый маркировочный тест (придуманный в 1960), когда животному под легким наркозом наносят метку на какую-то часть тела, которую он может видеть только в зеркале. Если после пробуждения животное на метку никак не реагирует (следовательно, ее не ощущает), но, посмотрев в зеркало, пытается ее удалить, это расценивают как признак способности к самоузнаванию. Однако такая способность надежно доказана только у человекообразных обезьян, тогда как низшие обезьяны ею не обладают. Имеются данные, что такая способность есть у дельфинов, слонов и врановых птиц, однако это пока немногочисленные данные, и этот вопрос требует дальнейших исследований. 5) Сознание обеспечивает способность оценивать знания, намерения, мысленные процессы у других индивидов (theory of mind, или создание "модели психического состояния другой особи"). Вопрос о способности животных мысленно поставить себя на место "другого", то есть представить себе психическое состояние и намерения сородича, - один из наиболее трудных для экспериментального исследования. Тем не менее существует ряд доказательств того, что такая способность у некоторых высших позвоночных существует. В одном из опытов участвовали два экспериментатора, затем один уходил, а второй показывал шимпанзе приманку, которую прятал в один из четырех непрозрачных контейнеров, скрытых за экраном. Как только экран убирали, возвращался второй экспериментатор, и оба они указывали обезьяне, где находится корм. Оказалось, что в такой ситуации шимпанзе, как правило, пользовались указанием того человека, который прятал корм, то есть оценивал наличие у него нужной информации и ее отсутствие у того, кто выходил из комнаты. Подобные способности обнаружены также у врановых птиц, но отсутствуют у низших обезьян.

Приведенные данные позволяют выделить особую стадию в эволюции психики животных - переходную фазу к стадии сознания (Филиппова, 2010).

Когда шимпанзе очнулись после наркоза, их подвели к зеркалу, причем зеркало они уже видели, были с ним знакомы. Они увидели свое отражение в зеркале и тут же стали хвататься за те места, которые у них были помечены краской. мышление эмоция человек животное

В конце 1970-х годов появились сообщения, что подобные узнавания себя в зеркале наблюдаются у орангутангов и у горилл, а вот другие обезьяны - гиббоны, макаки, капуцины себя в зеркале не узнают. Потом стали проводить эксперименты над другими животными. Проводили на голубях, на кошках, на собаках, даже на слонах, но ничего не получалось, они себя не узнают.

Когда собака видит свое отражение в зеркале, она думает, что это другая собака. Но так как запаха никакого не чувствует, то быстро теряет интерес к отражению. Кстати, недавно было сообщение в новостях: в Канаде, это было в районе Ванкувера, вдруг у многих автомобилей стали появляться разбитые зеркала. Стали думать, что такое, маньяк какой-то завелся в городе? И вдруг кто-то заметил, что дятел подлетает к зеркалам и начинает их методично разбивать своим клювом. Обратились к орнитологам, орнитологи сказали, что дятел видит в зеркале своего соперника, начинает с ним сражаться и в итоге, разбивая зеркало, его побеждает.

В дальнейшем возник вопрос, а есть ли самосознание у дельфинов. Существует коэффициент энцефализации -- отношение массы мозга к массе тела. Существует много животных, у которых абсолютная масса мозга значительно больше, чем у человека, к примеру, мозг кашалота весит 7-8 килограммов. Но если сравнивать отношение массы мозга к массе тела, то на первом месте окажется человек, и обезьяны по коэффициенту энцефализации выстраиваются в той же последовательности, как они показывают в результате узнавания себя в зеркале и по многим другим тестам. Когда вычислили этот коэффициент у дельфинов, оказалось, что дельфины находятся между шимпанзе и человеком.

Были эксперименты, которые вроде бы говорят о том, что слоны себя в зеркале не узнают. Когда стали анализировать эти эксперименты со слонами, оказалось, что раньше либо им ставили цветные метки, а слоны цветов не различают. Либо зеркало слонам давали маленькое, потому что боялись, что вдруг они разобьют его, поранятся, либо ставили так далеко, что они до него не могли дотянуться.

В этот раз в зоопарке поставили большое пластиковое зеркало прямо в клетке со слонами. Стали наблюдать за ними.

Слоны тут же подошли к зеркалу, стали смотреть, что это такое интересное появилось у них в клетке, стали заглядывать за зеркало, вставали на задние лапы, пытались заглянуть за забор, на котором висело зеркало. Потом стали ходить вокруг зеркала, крутиться, вертеться, пытаясь заглянуть неожиданно, посмотреть, есть там что или нет, когда они туда не смотрят. Потом стали рассматривать свое тело, поворачиваться местами, которые они обычно не видят. И, в конце концов, после того, как слоны привыкли к зеркалу, был проведен контрольный эксперимент. Слонихе сделали несколько меток, одна была реально видимая. Потом слониха какое-то время ходила, ничего не ощущала, до этого крестика не дотрагивалась. Потом она подошла к зеркалу и тут же начала пытаться хоботом достать до крестика, пытаясь понять, что у нее на лице, пытаясь стереть. Тем самым было доказано, что слоны себя в зеркале узнают.

Животным в той же степени, что и людям свойственно проявление эмоций, однако список эмоций у животных беднее.

Чем более развитый организм, чем выше его эволюционная ступень, тем больше у него эмоций, тем они сложнее. Эмоции развиваются в первую очередь у стадных животных, поскольку выполняют в первую очередь коммуникативную функцию. Эмоции у обезьян вполне развиты, у них живая мимика и богатый интонационный арсенал, а вот эмоции например у лося весьма скудны, поскольку он, как преимущественно одиночное животное, общается преимущественно с соседней осиной. Кошки, собаки и лошади, особенно живущие вместе с человеком - профессора психологии.

Эмоции животных - не реакции, а активные средства общения и влияния

Эмоции животным служат, а не просто у животных появляются, как реакции. Считать, что высокоорганизованные животные не используют эмоции - не верно, они их активно используют, и еще как!

Любая лошадь, например, уже издали оценивает вас: вашу пластику и мимику и мгновенно определяет - зачем вы к ней идете, умеющий вы или начинающий, боитесь ее или нет. Если вы не дай бог боитесь - лошадь встретит вас яростью (или страхом - если лошадь не злая) и будет самозабвено злиться (или бояться вас) до тех пор, пока вы не уйдете из ее денника. Если вы на место себя позовете уверенного человека, знающего лошадей - можете проверять - лошадь злиться перестает почти тут же, все страшилки немедленно растворяются.

Все то же самое касается голода, жажды, усталости - если лошади рядом с вами неинтересно, она вспоминает о том, что она голодная и под это дело сруливает от вас грызть ближайший сухой куст. Если вы попробуете объяснить ей, что это неправильно - получите ленивое животное, мечтающее, чтобы от него отстали. Будете злиться - получите упрямого осла, ни в какую не желающего сдвигаться с места. Рискнете ударить - получите животное предельно напуганное и совершенно не понимающее, в чем дело, либо агрессивное и злое.

Проблема сознания животных таит в себе много трудностей. Спектр научных представлений по этому поводу очень широк. Одни ученые уверены в том, что сознания у животных нет, а другие утверждают, что у большинства животных сознание есть. Существуют исследователи, считающие, что сознание не может быть предметом научного изучения и исследователи, считающие эту тему заслуживающей внимания. Ситуация осложняется еще и тем, что очень трудно прийти к приемлемому определению сознания.

Гриффин (Griffin, 1976) определяет сознание как способность организма создавать психические образы и использовать их для управления своим поведением. Это очень напоминает определение, которое предлагает Оксфордский толковый английский словарь. Быть в сознании -- значит "знать, что ты сейчас делаешь и собираешься делать, имея перед собой цель и намерение своих действий" (Griffin, 1982). Согласно Гриффину (Griffin, 1976), "намерение включает в себя психические образы будущих событий, причем, намеревающийся представляет себя одним из участников этих событий и проводит выбор того образа, который он попытается реализовать". Хотя Гриффин и другие исследователи (например, Thorpe, 1974) рассматривали намерение и сознание как неотъемлемую часть одного и того же явления, эта точка зрения не является общепринятой. Ранее было показано, что преднамеренное поведение не всегда требует сознания.

Как мы уже видели раньше, многие исследователи полагают, что сознание нельзя сводить только к знанию своих чувственных восприятий. Например, Хамфри (Humphrey, 1978) понимал сознание как самознание (self-knowledge), которое используется организмом, чтобы предсказывать поведение других индивидуумов, а Хаббард (Hubbard, 1975) полагал, что оно подразумевает осознание себя как чего-то отличного от других. Такое знание может быть использовано как основа коммуникации, но это не означает, что сознание непременно включает в себя язык. Мы можем согласиться с Пассингэмом (Passingham, 1982), что "говорящий язык революционизировал мысль. Использование языка для мышления создало условия для того, чтобы интеллект мог достичь гораздо более высокого уровня. Животные думают, но люди способны думать абсолютно по-другому, используя совершенно другой код". Несомненно, что вторжение языка изменило сам способ, каким мы измысливаем самих себя. Нам трудно представить себе сознание без языка. Однако это не дает нам права считать, что животные, которые не имеют языка или обладают очень примитивным языком, не имеют сознания.

Мы уже видели раньше, что у животных, которые не имеют языка, эквивалентного человеческому, можно обнаружить признаки самоосознания. Поэтому мы не должны приравнивать язык к сознанию.

Могут ли животные испытывать особенное страдание? Если стоять на позиции здравого смысла, то мы склонны предположить, что могут. Когда мы находимся в бессознательном состоянии, мы не страдаем от боли или душевных мук, поскольку какие-то области нашего мозга оказываются инактивированными. Мы не знаем, однако, отвечают ли эти области только за сознание или же за сознание плюс еще какие-то аспекты работы мозга. Таким образом, хотя в бессознательном состоянии мы не испытываем боли, мы не можем на основе этого сделать вывод о том, что сознание и страдание идут рука об руку. Вполне может быть, что все то, что лишает нас сознания, одновременно прекращает ощущение боли, но одно и другое не имеют причинной связи.

У нас нет никакой концепции в отношении того, что может включать в себя совокупность сознательного опыта животного, если таковой существует. Поэтому мы не можем сделать никакого заключения о том, существует ли какая-либо связь между сознанием животных и их чувством страдания. В своем неведении мы, должно быть, очень неправы, когда, думая о животных, полагаем, что ощущение страдания может быть лишь у тех из них, которые обладают интеллектом, языком и у которых обнаруживаются признаки осознанных переживаний.

Есть свои недостатки и свои достоинства в том, что мы используем самих себя в качестве моделей, на которых пытаемся изучить возможности ощущений у животных (Dawkins, 1980). Слишком слаба научная основа для проведения аналогии между психическими переживаниями человека и животных. Было бы некорректно с научной точки зрения приходить к какому-то заключению о психических переживаниях животных на основе таких данных. Вместе с тем мы сами делаем заключения о психических переживаниях других людей только на основе аналогии с нашими собственными переживаниями. Когда мы видим, как другой человек страдает или кричит от боли, мы не пренебрегаем этим, хотя и не можем доказать идентичность его психических переживаний с нашими. Мы "истолковываем сомнения в пользу обвиняемого" и приходим к нему на помощь.

Эмоции - это существенная часть человеческих переживаний. С точки зрения здравого смысла можно прийти к единому мнению о том, что именно подразумевается под эмоциями, и мы обычно единодушны в понимании атрибутов различных эмоций. Однако при изучении эмоций с научной точки зрения возникает целый ряд трудных проблем.

Эмоции могут проявляться на субъективном, физиологическом и поведенческом уровнях, которые трудно согласуются Друг с другом. С точки зрения субъективных проявлений эмоции - это, в сущности, субъективные переживания. Не существует такого способа, который помог бы нам узнать, на что именно похожи эмоциональные переживания другого человека. Мы склонны предполагать, что эти переживания точно такие же, как и наши собственные, но у нас нет никакого логического пути, чтобы убедиться в этом предположении. Когда же мы подходим к проблеме эмоционального переживания животных, то здесь мы сталкиваемся с еще большими трудностями. Мы склонны предположить, что похожие на нас животные, например приматы, способны на такие же эмоциональные переживания, как и мы, а животные, которые на нас непохожи, например насекомые, если и способны на какие-либо переживания, то, по всей вероятности, только на те, которые очень отличаются от наших. Однако это всего лишь голос здравого смысла, а не научный вывод. С точки зрения науки, мы не можем утверждать, что у животных имеются какие-то особые субъективные чувства - логически мы вправе делать такие предположения только в отношении других людей.

С точки зрения физиологии эмоциональные состояния человека обычно сопровождаются изменениями вегетативных показателей, но эти показатели не дают нам надежного ключа для определения конкретных эмоциональных состояний. У животных особенно трудно дифференцировать эмоции (например, страх, агрессивность, сексуальные ощущения), даже когда такие физиологические показатели, как повышение частоты сердечных сокращений или нарушение гормонального равновесия, действительно свидетельствуют об эмоциональном возбуждении организма. Другими словами, большинство животных проявляют одни и те же физиологические реакции безотносительно к тому, отражает ли их эмоциональный ответ реакцию страха, агрессии или проявление полового чувства. Таким образом, хотя мы и можем кое-что выяснить на основе физиологических исследований, интерпретация физиологических ответов оказывается весьма трудной.

Чарлз Дарвин (1872) подчеркивал коммуникативный аспект эмоций. Как мы уже видели в гл. 22, он утверждал, что мимические реакции и другие поведенческие признаки эмоций произошли от защитных реакций и других утилитарных аспектов поведения. Хотя эволюционная концепция Дарвина, которую развивали и широко распространяли ранние этологи, в настоящее время считается общепринятой, его представления об эмоциях кажутся весьма примитивными. Дарвин и его ученик Джордж Романее не смущались, когда обозначали эмоции животных терминами, характеризующими эмоции человека. Они писали, в частности, что поведение и мимика провинившейся собаки выражают "стыд" (Darwin, 1872), рыба переживает"ревность", а у попугая проявляется чувство "гордости", когда он произносит свои "слова" (Romanes, 1882). Столь антропоморфический подход вызвал у психологов протест. Например, Морган (Morgan, 1894) пропагандировал такой подход к изучению данной прблемы, в котором не было бы каких-либо спекуляций по поводу мыслей и чувств животных.

В этой главе мы попытаемся понять внутреннюю жизнь животных с точки зрения их субъективного мира, а также их физиологических и поведенческих проявлений. Кроме того, мы обсудим вопрос о том, какое значение имеют эти исследования для обеспечения благосостояния животных и для выбора условий их содержания.

Похожие статьи




Сознание и эмоции у животных - Схожесть людей и животных

Предыдущая | Следующая