Способы скрытого проявления позиции журналиста - Профессиональная этика журналиста

Очень часто, можно сказать, практически всегда, прямое выражение позиции журналиста заменяется на скрытое. При этом пишущим даются какие-либо аргументы для обоснования его точки зрения, но они, как правило, не являются доказательными к защищаемому или опровергаемому тезису. Такое явление получило название "псевдоаргументация" (Сковородников А. П. "Языковое насилие в современной российской прессе").

Например:

У них, оппозиционеров, стремление заложить ближнего своего работает на уровне инстинктов. Ведь в недалеком прошлом продвинуться по служебно-партийной лестнице, не поделившись со старшими товарищами некоторыми сведениями из жизни коллег, было совершенно невозможно. ("Московский комсомолец в Пензе" 14 - 21 марта 2002 г., Аркадий Велюров "Минное поле")

Или:

Для нынешних "патриотов" слова о построении гражданского общества - это всего лишь прикрытие.

На самом деле цель у них (а точнее, у их московских хозяев) одна - передел собственности в Пензенской области. Все остальное - циничная ложь. Их цель оправдывает любые средства. Как, например, нагнетание в обществе страха. ("Пензенская правда", 3 января 2002 года, Иван Нечаев, "Игры "патриотов", или Кто хочет продать Пензенскую область столичным "королям")

Приводя здесь фактически неподтвержденную и недостаточно аргументированную информацию, журналисты претендуют на логичный вывод о том, что оппозиция - сплошь недостойные люди.

Главной отличительной чертой псевдоаргументации является скрытый (имплицитный) способ передачи какой-то идеи или оценки. "Позиция публициста может быть передана даже без ее прямой, законченной формулировки, а всем контекстом материала, расстановкой акцентов на тех или иных вопросах... Названная способность с профессиональной точки зрения может рассматриваться как показатель высокого уровня мастерства журналиста, его умения действительно подвести аудиторию к нужным выводам, даже не формулируя их [30,с.4]. В то же время при недобросовестном использовании этого метода он становится способом манипулирования сознанием аудитории, формой скрытого воздействия на нее". Здесь предполагается не только хорошее знание языка журналистом, но и умение улавливать тончайшие оттенки прямого смысла слов. В подтексте, как правило, содержится дискредитирующее утверждение об объекте.

Например:

Время шло, глава все больше входил во вкус должности. Работа непыльная, зарплата хорошая, да и побочные доходы имеются. Вот только жители Чаадаевки не замечали никаких изменений к лучшему. ("Пензенская правда", 5 марта 2002 года, Валерий Лихачев "Противостояние")

Или:

В общем, Виктор Иванович привлекает к себе внимание как может, действуя по старой нехитрой формуле - если скандала нет, его надо придумать. Этакий рубаха-парень, пинком распахивающий дверь в Генпрокуратуру и совершенно спокойно набивающий карманы секретными материалами и оперативными данными. ...Это вообще характерно для Виктора Ивановича - состряпать скандальную фальшивку, громко ее озвучить, поднять шум - с единственной целью - привлечь к себе внимание и прослыть "борцом за справедливость". ("Московский комсомолец в Пензе" 14 - 21 марта 2002 г., Аркадий Велюров "Минное поле")

В последнем случае журналист берет за основу своей "логической цепочки нарочито комичный образ В. Илюхина и на этом строит все свое высказывание о нем. Намеками, косвенно он говорит о его месте в политике, пытаясь подвести читателя к тому, что Илюхин только ради внимания со стороны окружающих занимается политической деятельностью, что, естественно, снижает его образ как политика. Этот пример служит общей иллюстрацией к такому явлению как имплицитный способ передачи информации. Теперь перейдем к его конкретным разновидностям.

1) Слова-индикаторы

Очень часто журналистский текст бывает, насыщен отдельными словами, "которые занимают в тексте как бы особое положение и создают определенную установку на его понимание и интерпретацию. Такие слова можно назвать словами-индикаторами, явно или незаметно направляющими ход мысли читателя или слушателя" (Рощин С. К. "Психология и журналистика") [30,с.2]. Как правило, такие слова появляются в печати как категорическое утверждение какой-либо идеи, оценки и т. д. без разъяснения их, что, несомненно, является манипулятивным внушением. Понятие слов, составляющих семантический центр высказывания, встречается у А. П. Сковородникова. Примером может служить следующая цитата:

Эх, стукачи, стукачи, что бы мы без вас делали! Сидишь порой, гадаешь, что стоит за очередным полубредовым высказыванием доморощенных "спасителей Отечества", а тут прибегает стукачок из разъединенной оппозиции и все, как на духу выкладывает. ("Московский комсомолец в Пензе" 14 - 21 марта 2002 г., Аркадий Велюров "Минное поле")

Или:

Опубликованные в СМИ данные о собственности действующего губернатора Бочкарева, предусмотренные Законом "О выборах", как и предполагалось, вызвали настоящий гомерический хохот у населения. Шутка ли, действующий Губер является, как оказалось, по факту настоящим бомжем, проживающим в летней неотапливаемой даче общей площадью 21,4 кв. м. и добирающимся туда, в свой дачный сарай, на иномарке "Рено-Лагуна". (Пензенская биржевая газета N11, 14 марта 2002 г., Арчи Стульпинас "Как лучший менеджер стал БОМЖем")

В этом случае, кроме явной негативной оценки автора, необходимо отметить наличие эмоциональной нагрузки, которую несут в себе некоторые слова ("стукачок", "полубредовым", "Губер", "бомжем"). Оценка в них, "эмоциональное отношение к называемому выражается грамматически, т. е. особыми суффиксами и префиксами" (Галкина-Федорук Е. М. "Современный русский язык"). Слова насыщены только субъективными эмоциями автора, но не дается в тексте обоснований для подобного рода суждений.

2) Авторский домысел

Два вышеприведенных примера стоят на стыке с другим методом, который часто встречается при передаче журналистом своей точки зрения. Это авторский домысел. Здесь следует различать понятия "вымысел" и "домысел". Вымысел - это то, что не может быть в реальной жизни ни при каких условиях и обстоятельствах. Домысел же тем и отличается от вымысла, что публицист как бы додумывает неизвестные ему, но возможные обстоятельства. В разумных пределах авторский домысел допускается в журналистике - автор пытается "догадаться" о мыслях и переживаниях своих героев. В первую очередь, здесь встает вопрос о добросовестности и моральных принципах публициста, т. е. о соблюдении им этики пишущего, т. к. этот вид высказывания балансирует на грани правды и клеветы, возможности и невозможности какой-либо ситуации.

Например:

Деньги, на которые он [В. Илюхин] проводит свою компанию вовсе не "деньги партии". Это деньги больших людей, которые дали их ему отнюдь не за красивые глазки. И столичные пиарщики примчались в Пензу вовсе не из-за бескорыстной любви к всенародному любимцу, который громче всех лаял на первого и последнего президента СССР. Денежки потом придется отрабатывать.("Московский комсомолец в Пензе" 14 - 21 марта 2002 г., Алексей Громов "Игры псевдопатриотов")

Или:

Так что не будет ничего удивительного, если в ближайшее время Виктор Иванович попадет под машину, случайно сломает себе ногу или просто заболеет не опасной, но редкой болезнью. "Гениальный" замысел политтехнологов заключается в том, чтобы заставить Илюхина руководить собственной избирательной кампанией с больничной койки, показав тем самым его целеустремленность и несгибаемость. ("Московский комсомолец в Пензе" 14 - 21 марта 2002 г., "Илюхина насильно затащат в койку")

Или:

Роман Гаврилец к тому времени еще колебался - рыпаться или нет в депутаты Законодательного собрания. Но после такого предложения, которое он расценил как унижение, твердо решил баллотироваться. Хотя бы для того, чтобы помешать товарищу Зотову проникнуть в овальный зал здания областного правительства. ("Пензенские вести", N10 (1369), 7 марта 2002 года, Виктор Шамаев "Коммунист коммунисту не продался")

Или:

Похоже, терять ему действительно нечего - в своем стремлении занять губернаторское кресло "красный прокурор" готов идти на союз с кем угодно, хоть с чертом. ("Московский комсомолец в Пензе" 14 - 21 марта 2002 г., Аркадий Велюров "Минное поле")

Несмотря на то, что журналисты представляют события так, как если бы они были, вряд ли авторы могут документально доказать свои утверждения. Возможно, сопоставив определенные факты действительности, они пришли к данным заключениям, додумав то, чего не хватало. В любом случае, журналисты порой так обыгрывают события, что возникает сомнение в правдивости описываемого.

3) Подбор фактов

Еще одним способом внушения, основанным на субъективности журналиста, является прием "подбор фактов". Одни исследователи называют его "прием перетасовки" (Шерковин Ю. А. "Психологические проблемы массовых информационных процессов"), другие - "метод избирательного показа оцениваемых явлений" (Тертычный А. А. "Аналитическая журналистика: познавательно-психологический подход"). Суть его заключается в том, что журналист отбирает и преподносит аудитории только отрицательные или только положительные факты для доказательства справедливости той или иной оценки какой-либо идеи. Как отмечает А. А. Тертычный, "иногда журналисты полагают, что они могут избежать ответственности за влияние на сознание людей, если будут сообщать только "чистые факты". Это можно было бы принять во внимание и считать реальной возможностью избежания манипулирования сознанием читателя, но лишь в том случае, если бы пресса, журналисты сообщали аудитории абсолютно все факты, имеющие место в жизни.

Журналист, так или иначе, осуществляет выбор - описывает одни факты и оставляет без внимания другие. Таким образом, аудитории всегда преподносится уже оцененная с той или иной позиции информация. Журналист берет то "самое важное", то "самое интересное", то "самое необычное", то "самое показательное". Главное, что всегда преподносятся отдельные факты, и по этим отдельным фактам аудитория должна судить о мире в целом [22,с.12]. Естественно, что такое суждение будет меняться в зависимости от того, какие именно факты становятся известны человеку (в том числе, и с "подачи" журналиста)". Очень часто в текстах журналистов можно обнаружить "специальную", "умышленную" субъективность, и примеров для иллюстрации этого явления более чем достаточно:

Можно сколь угодно долго иронизировать над губернаторской программой "Молоко" и скрупулезно подсчитывать то количества молочного стада, которое осталось на животноводческих комплексах (и причитать - как это мы коровок не сберегли), но факт остается фактом: многие крестьяне именно этой самой многократно раскритикованной программе сумели если не разбогатеть, то хотя бы свести собственный семейный баланс к нулю.("Московский комсомолец в Пензе" 14 - 21 марта 2002 г., Алексей Громов "Игры псевдопатриотов")

На первый взгляд - констатация фактов, не более. Но в период наибольшей активности избирателей каждая незначительная деталь, сказанная об одном из кандидатов, уже имеет свой политический вес. Здесь на первый план выходит эффект "самовозгорания эмоций", "когда из суммы событий выхватывается не то, что представляет собой действительную ценность, а то, что "мне нужно"" (Авраамов Д. С. "Профессиональная этика журналиста").

Изначальная предвзятость журналиста уже к самой идее закономерно ведет к субъективности в выражении своей позиции и поиске фактов для подтверждения тезиса "как хочу, так и будет".

4) Апелляция к публике

По содержанию эти примеры очень тесно связаны со следующим приемом - "апелляция к публике", как обозначает его А. А. Тертычный, или "фургон с оркестром", как говорит о нем Ю. А. Шерковин. Суть его в том, что информация преподносится таким образом, что создается впечатление, будто бы все в данной социальной группе разделяют ее.

Например:

...Просто трудно нормальному, не обремененному политическими комплексами и амбициями человеку представить, чем обернется для него лично предполагаемый красный передел. Который неизбежен, если к власти придут большевички. Собственно обывателю все равно, кто именуется властью. Лишь бы его не трогали и его имущество не потрошили. Однако те, которые к власти придут, если их выберут, не для того тратили деньги перед выборами, чтоб потом эти траты компенсировать с лихвой. ("Московский комсомолец в Пензе" 14 - 21 марта 2002 г., Алексей Громов "Игры псевдопатриотов")

Или:

...А вот жителям Кривозерья нужен не коммунист, а действительно народный депутат, который живет среди них в покосившемся домишке, а не в хоромах. ("Пензенские вести", N10 (1369), 7 марта 2002 года, Виктор Шамаев "Коммунист коммунисту не продался")

При этом журналист берет на себя ответственность, что именно так, а не иначе, думает весь народ. Вообще, надо сказать, отождествление себя с народом и высказывание какого-либо субъективного мнения от его (народа) имени как единственно возможного и правильного очень характерно для отдельных журналистов и нередко встречается в СМИ. Главное, "уклониться от настоящей аргументации (т. е. обоснования своих утверждений фактами, достоверными данными) и добиться успеха, признания своей позиции читателем путем "заигрывания" с ним. Здесь может быть как прямое обращение к аудитории, так и отождествление журналистом самого себя с теми, для кого он пишет.

Например:

Задумайтесь, уважаемые избиратели, над одной нехитрой истиной. Если два года назад оба деятеля от оппозиции говорили одно, а сейчас говорят совершенно другое, это может означать только одно - или тогда, или сейчас они ВРАЛИ. Врали беспардонно и бесцеремонно, будучи уверенными, что электорат их вранье проглотит и даже не поморщится.("Московский комсомолец в Пензе" 14 - 21 марта 2002 г., Аркадий Велюров "Минное поле")

Или:

Областная газета "Молодой ленинец" опубликовала данные об имуществе претендентов на губернаторское кресло. Оказывается, самый лучший в поволжье менеджер за 4 года не успел "прихватизировать" свою квартиру и оказался "бомжем.

Уважаемые избиратели, пожалейте бедного, иначе "хороший" человек просто замерзнет на улице. Какие вы все сердобольные!" (Пензенская биржевая газета N11, 14 марта 2002 г., В. Епифанов "Сельские идиллии губернаторских программ")

Или:

Характерно то, что компартсреде на роль народных избранников выдвигаются по старинке не те, кто действительно пользуется уважением и большим авторитетом у простого народа, а разного рода начальники и прочие "слуги" по решению обкома. Привыкли по жизни путать свое мнение с мнением всего народа... ("Пензенские вести", N10 (1369), 7 марта 2002 года, Виктор Шамаев "Коммунист коммунисту не продался")

Очевидно, что здесь журналист стремится отождествить себя с той или иной группой, "стать одним из многих". Тем самым, люди чувствуют такую поддержку со стороны пишущего. В этих случаях журналисты, скорее всего, сами того не осознавая, опираются на социально-психологические методы. Н. Н. Богомолова в своем исследовании "Социальная психология печати, радио и телевидения" выделяет несколько функций массовой коммуникации. Две из них как нельзя, кстати подходят под вышеназванные примеры. Одна - "функция аффилиации (приобщение к группе, сопричастности с ней) имеет своей основой потребность человека чувствовать свою приобщенность к одним группам и отмежевание от других. Удовлетворение данной потребности способно повышать у человека чувство собственной защищенности, уверенности в своих силах и т. д. [4,с.34]

Важную роль в данном случае играет психологическое отнесение человеком себя к тем или иным значимым для него группам, т. е. референтным, мнение которых авторитетно для человека по самым различным причинам (об этом речь уже шла в начале этой работы). В основе выбора человеком тех или иных референтных групп лежат его взгляды, убеждения, ценностные ориентации". Вторая функция тесно связана с первой. "Функция самоутверждения проявляется в таких явлениях как нахождение реципиентами в сообщениях массовой коммуникации прямой или косвенной поддержки тех или иных ценностей, идей, взглядов самих реципиентов и их референтных групп" (Богомолова Н. Н. "Социальная психология печати, радио и телевидения").

Как правило, журналисты очень редко аргументируют свою точку зрения, опираясь, по всей видимости, на принцип "кому надо - тот поймет". Но, как отмечает С. К. Рощин, "пропагандист, в каком бы качестве он ни выступал, заинтересован не только в том, чтобы раскрыть разные точки зрения, но и в том, чтобы склонить аудиторию в пользу одной из них. Решение этого вопроса зависит от той принципиальной позиции, которую занимает он сам. Можно использовать манипулятивный подход, исходящий из того, что на сознание аудитории надо воздействовать любыми средствами, чтобы добиться желаемого результата. Можно пойти по принципиально иному пути, руководствуясь убеждением, что нужно не манипулировать сознанием людей, а предоставлять в их распоряжение факты и аргументы разных сторон и интерпретировать эти факты на основе определенных идеологических ценностей. Иными словами, в первом варианте все строится на представлении о пассивности или ограниченных возможностях интеллекта человека, и этим обосновывается необходимость и целесообразность его обмана в той или иной степени или форме. Во втором случае человек рассматривается как личность со своими потребностями и интересами, которая обладает определенной интеллектуальной независимостью. Такого человека нужно убеждать, а не "воздействовать" на сознание" [28,с.67].

Образцами манипулятивной игры с сознанием людей также являются такие приемы, когда за "свою" позицию выдаются наиболее сильные, убедительные аргументы, а за позицию "другой" стороны - наиболее слабые. Таким путем не так уж трудно показать несостоятельность позиций "другой" стороны.

Еще один прием воздействия на читателя - сравнение. Суть этого приема в том, что журналисты в своих материалах сопоставляют личные, деловые качества и пр. двоих кандидатов.

Как видим, приемов воздействия на аудиторию, в основе которых лежит знание психологии, социологии, очень много. Все они зачастую переплетаются друг с другом и трудно вычленимы, поскольку совмещают в себе сразу несколько способов и образуют уже какие-то новые приемы. Тем не менее, основные из них я попыталась как можно более подробно проиллюстрировать примерами из журналистских текстов.

Похожие статьи




Способы скрытого проявления позиции журналиста - Профессиональная этика журналиста

Предыдущая | Следующая