СОЦИОЖУРНАЛИСТИКА: ПОНЯТИЕ, СТРУКТУРА, ПРАКТИКА - Социожурналистика: понятие, структура, практика

Понятие социожурналистики

Как бы тщательно мы ни обосновывали взаимосвязи социологии журналистики с редакционной практикой, в уме читателя все равно будет сохраняться некоторый разрыв между ними. Это естественно так же, как понятна причина существования дистанции, например, между производственной "текучкой" инженера-технолога и фундаментальной физикой, работой бухгалтера и постулатами экономической теории. "Микро" не может преуспевать без "макро", но для их взаимодействия нужен посредник, проводник, некая соединительная ткань. В нашем случае социология журналистики останется для профессионалов-практиков более или менее отстраненной дисциплиной, пока не будут определены формы ее проникновения в повседневную редакционную жизнь. Сделать это непросто хотя бы потому, что у прессы есть несколько точек соприкосновения с социологией как на теоретическом, так и эмпирическом уровне, и не все они ясно различаются в сознании сотрудников редакции. Уральский исследователь Л. А. Кропотов, один из первопроходцев на пути социологии журналистики, насчитывал, по крайней мере, семь таких "точек" (их перечень приводится с некоторыми поправками в терминологии, которая несла на себе отпечаток времени).

    1. Теоретическая социология оказывает всестороннее влияние на учение о печати, будучи ее научным основанием. 2. Социология печати выступает как одна из специальных социологических теорий. 3. Журналистская деятельность становится объектом исследования социологов. 4. Газета, радио, телевидение могут служить инструментами социологического исследования. 5. Редакции занимаются исследованием аудитории - своими силами или с помощью социологов. 6. Журналисты обращаются к социологическим исследованиям как к источнику информации для создания своих произведений. 7. Методы конкретных социологических исследований проникают в процесс журналистского творчества[107].

Для приближения науки к редакционным будням нужно, чтобы она была воспринята и освоена на уровне профессиональной квалификации корреспондентов и редакторов. Должен сформироваться особый род сознания и действий, методики труда, который вбирает в себя социологию журналистики как органичную, неотъемлемую, привычную составляющую. Эта "соединительная ткань" носит название социожурналистики.

Социологизация публицистики подчас приобретает такие естественные для прессы, "ненасильственные" формы, что развивается как бы под чужими именами - литературоведческого, в частности, происхождения. Выразительный пример привел энтузиаст сближения социологии с литературой писатель В. Я. Канторович. В 1970-е годы, находясь за рубежом, он услышал слово "социография". Так именовалась "новинка" - документально-беллетристические произведения, исследующие современное общество. Но в России, с ее мощной традицией аналитической прессы, подобные сочинения издавна относились к очеркам нравов: авторы рисовали социальный тип или конфликт, показывая процессы, которые порождают данное общественное явление[108]. В самом деле, история отечественной культуры дает блестящие образцы социологической, по существу, публицистики - вспомним исследовательские очерки Г. И. Успенского, А. Н. Энгельгардта, А. П. Чехова и др.

Между тем без точного названия явление остается непризнанным, "нелегалом". Конечно, можно усилить звучание уже существующих обозначений. Чем, скажем, не устраивает "социологическая журналистика"? Узостью того горизонта практики, который в нашем сознании ассоциируется с этим словосочетанием: мы будем представлять себе некую суверенную область творчества и особую группу профессионалов, использующих собственно социологические приемы сбора и осмысления материала, регулярно включающих в свои произведения данные социоисследовательских служб и т. п.

В действительности так и происходит: подобным образом работают либо обществоведы, взявшиеся за журналистское перо, либо публицисты, сознательно принимающие на себя роль и функции социолога. Фактически мы имеем здесь дело с отраслевой специализацией - такой же, как в случаях с экономической, экологической, медицинской, военной публицистикой. Она и возможна, и полезна в творческом ансамбле редакции. Но нас сейчас интересует не особенное умение узкой группы специалистов, а универсальное, общедоступное и общеупотребимое качество журналистской квалификации, а именно - свободное владение многообразными навыками социального анализа, включая специфические методы конкретной социологии. Иными словами, речь идет не о журналистике, уподобляющейся социологии, а о социологии, обогащающей журналистику.

Стремление преодолеть неполноту и аморфность первоначально избранных символов хорошо видно на материале зарубежной прессы недавних десятилетий. Когда в редакционных помещениях появились первые компьютеры, к ним обратились как к подспорью для осмысления больших массивов информации, касающихся масштабных общественных проблем. В 1971 г. американский ученый Эверетт Деннис впервые применил термин "аналитическая журналистика" как характеристику новой методологии социоисследований в прессе. Однако со временем, по мере распространения электронных технологий для решения подобных задач, этот вид деятельности получил адекватное своему содержанию имя - компьютеризированная подготовка публикаций, или журналистика базы данных[109].

Социожурналистика - это уровень квалификации сотрудников СМИ, который характеризуется высокой социологической культурой мышления, поиска, сбора, интерпретации информации, а также социальной ответственности за последствия своей деятельности. Поскольку квалификация находит выражение в продукции СМИ и отдельного журналиста, то это понятие применимо и для определения качественного уровня прессы - ее организации, стратегии и тактики действий, текстов, общения с аудиторией. Мы вправе также говорить о социожурналистской теории и социожурналистском образовании, как о факторах, формирующих и регулирующих искомое качество труда.

Итак, квалификация, практическая деятельность, теоретическое обоснование и образование. Содержание этих компонентов, как и понятие социологической культуры применительно к прессе, мы подробно раскроем позднее. А сейчас уточним происхождение социожурналистики и ее взаимоотношения с теорией и практикой прессы.

В предыдущем разделе курса мы рассматривали место социологии журналистики в ряду научных дисциплин. Его воспроизводит схема 4, где С - социология, СЖ - социология журналистики, ТЖ - теория журналистики.

СХЕМА 4. СОЦИОЛОГИЯ ЖУРНАЛИСТИКИ В РЯДУ НАУЧНЫХ ДИСЦИПЛИН

Наш предмет располагается не между материнскими для него дисциплинами, а на их стыке, наложении и вбирает в себя элементы каждой из них, причем по большей части от теории журналистики. Подобным образом схема 5 демонстрирует "местоположение" социо-журналистики, где СЖ - социология журналистики, С/Ж - социожурналистика, Ж - журналистская практика.

СХЕМА 5. СОЦИОЛОГИЯ ЖУРНАЛИСТИКИ, СОЦИОЖУРНАЛИСТИКА И ЖУРНАЛИСТИКА

Здесь тоже обращает на себя внимание взаимопроникновение "двух стихий": теоретико-исследовательской и практико-эмпирической, при доминирующем значении практического журналистского базиса.

Разберемся в очерченной композиции с функциональной точки зрения. При описании различных системных образований обычно используются категории сознания и самосознания: первое дает системе знания о среде, в которой она функционирует, второе - о ее собственных свойствах. Мы тоже обратимся к этим категориям, чтобы расшифровать приведенную схему. Для наглядности прибегнем к аналогии.

Так, роль сознания культуры, "добывающего ей информацию о природе, обществе, человеке, да и о ней самой, рассматриваемой как бы со стороны... играют науки... а роль "самосознания" культуры играет искусство, отражающее объективный мир таким, каким он преломляется культурой..."[110]. Сходным образом и социология журналистики является для прессы ее сознанием, т. е. источником сведений об устройстве и динамике общественной жизни, о способах ее достоверного анализа, а также о самих СМИ "как бы со стороны" потребностей и запросов общества. Социологизированное самосознание прессы выражается через социожурналистику, т. е. тот слой профессиональных представлений и методов труда, который "пропитан" соответствующими знаниями и навыками.

Закономерно возникают вопросы о других "слоях". Есть ли они? Допустимо ли их существование? "Лучше" они или "хуже" социожурналистики? И вообще - нельзя ли без нее обойтись?

Конечно, иная пресса существует, более того - преобладает количественно. В своей массе редакции опираются не столько на строгие систематизированные знания, сколько на опыт, интуицию сотрудников. Социожурналистика ни в коей мере не должна рассматриваться изолированно от общего контекста деятельности СМИ - только внутри него. Она представляет собой одну из ветвей развития безмерно разнообразной творческой деятельности, но, несомненно, эта ветвь располагается на самой верхушке "дерева" журналистской квалификации. Ставка традиционной прессы на интуитивно-опытническую методологию труда таит в себе опасность субъективистского освещения событий и проблем, а значит - нарастания общественного недовольства СМИ.

Эмпиризм и фрагментарность восприятия мира, пристрастие к эффектным цветовым пятнам на карте жизни, чем сплошь и рядом грешат корреспонденты, вступают в противоречие с современными тенденциями в развитии человеческого познания. Оно, по утвердившемуся в науке выводу, тяготеет к целостности - вопреки былой раздробленности, причем в центре этой целостности стоит сам реальный человек с его мирскими заботами.

Противоречия возникают и на уровне формирования у аудитории знаний о повседневной реальности. В этом убедились участники конференции "Роль СМИ в содействии укреплению взаимопонимания между странами Балтии и России", проходившей в Риге (2004). Жители России, по причине одностороннего освещения ситуации в соседних государствах, знают о них в основном то, что "там закрывают русские школы и дети выходят на митинги". Рижане в свою очередь в связи с Россией вспоминают главным образом об обвинительной риторике по поводу Латвии политиков национал-патриотического толка.

По наблюдениям корреспондента газеты "Невское время" С Гавриловой, в дискуссиях на конференции говорилось о том, что мимо внимания СМИ и аудитории по обе стороны границ проходят внеполитические темы: безработица и развитие малых городов, падение рождаемости, перспективы молодого поколения и т. п. Но именно они открывают возможности для взаимопонимания народов, чего нельзя сказать о частных мнениях политиков и журналистов.

Было бы странно возражать против личного выбора корреспондентом творческой манеры и стиля изложения материала, тем более запрещать или директивно вводить какие-либо стандарты. Это означало бы покушение на свободу слова и предпринимательства в области массовой информации. В плюралистической прессе не возбраняются любые легитимные трактовки материала: фактологически-хроникерские, эссеистские, развлекательные и пр. Каждая редакция вольна рисковать своим авторитетом и материальным преуспеянием. Прессе, которая сознательно избегает проблемности и анализа, не работает с массивами фактов, вероятно, достаточно так называемого репортерского чутья. Тем не менее, наличие социожурналистской квалификации заведомо лучше, чем ее отсутствие. Хотя бы потому, что дополнительное умение никогда не обременяет профессионала, и потому, что пресса конъюнктурно заинтересована в бесконфликтных отношениях со средой своего обитания.

И все-таки это лишь минимальные условия самообеспечения корреспондента и редакции. На оптимальном же уровне нельзя не видеть того, что освоение социожурналистики является обязательным требованием к СМИ, с точки зрения ее природы и общественных запросов.

В других областях духовной деятельности прибавление корня "социо" носит факультативный характер, как указание на своеобразие данного подхода к материалу - "равного среди равных". Так, в 1960-1970-х годах громко заявила о себе социологическая кинокритика, которая нашла своих выразителей среди теоретиков и обозревателей, рецензентов[111]. Позднее это направление получило устойчивое развитие, что, однако, вовсе не привело к отмиранию, например, собственно эстетического киноведения. Как известно, произведение искусства выражает прежде всего индивидуальный мир своего создателя и уже через него, опосредованно и преломленно - социальные явления и процессы. Совсем не обязательно художник должен попадать в унисон с движением общества. То же можно сказать о гуманитарных науках: вульгарная социологизация философии и экономики, развившаяся у нас под давлением идейно-политического монизма, лишь застопорила прогресс в этих сферах познания и уже безвозвратно отошла в прошлое. У каждой научной дисциплины свои истины, ценность которых лишь в какой-то части измеряется социальными критериями.

Принципиально другая расстановка сил наблюдается в прессе. Здесь социальное содержание и значение фактов всегда "во-первых", а личное восприятие их автором - "во-вторых". При иной расстановке приоритетов мы получим вариацию на тему художественного творчества, самовыражения личности, хобби, заказного манипулирования публикой, но только не инструмент адекватной саморефлексии и самокоррекции социальной системы. Вот почему "социо" для прессы неоспоримо важнее прочих ее характеристик. Прислушаемся к суждению кибернетика Н. Винера: он отмечал как аномалию то, что в мире, основанном на купле и продаже, непосредственное назначение прессы скреплять общество с помощью информационных связей между людьми вытесняется вторичными целями - распространением рекламы и наживой для владельцев средств информации[112].

В самой трактовке социального, т. е. порождаемого реальным обществом и ему необходимого, требуются верные ориентиры. На практике здесь встречаются просчеты, вызываемые как незнанием, так и подменой понятий. Вот несколько подтверждений. По оценке 55% опрошенных российских тележурналистов, простые люди из разных слоев общества имеют недостаточно возможностей активно выражать свою позицию на экране, только 18% полагают иначе; то же показал опрос сотрудников радио[113]. Значит, налицо ложное в основе стремление выдать суждения так называемых лидеров общественного мнения за настроения широкой общественности. Подобная практика ведет к разрушению фундаментальных идейных и нравственных устоев прессы. Старый известинец Ст. Кондрашов в этой связи писал, что его газета, обретя самостоятельность, "не сразу проявила чувство сострадания к миллионам униженных и оскорбленных... Сейчас газета выправляется, возвращаясь на позиции критика властей, защиты справедливости, в то русло гуманизма, которое даже в далеко не лучшие времена влекло к нам читателей".

Не соответствует реальности и преувеличенное внимание, которое в журналистской среде уделяется формальным показателям качества публикаций. Согласно опросу молодежной аудитории, в газетных текстах читателей более всего привлекает прагматика (о чем сообщается) - 65%, далее идет синтаксис (мастерство формы) - 18, затем - семантика (достоверность содержания) - 17%[114]. Из этого вовсе не следует, что литературное мастерство не имеет ценности. Напротив, без него публицистика превращается в унылую сводку данных. Но оно, во-первых, приложимо к содержанию, поскольку потребности аудитории удовлетворяет прежде всего документальная информация, и, во-вторых, оно не должно приобретать назойливо-самодовлеющих форм.

Назначение редакционной "кухни" состоит в том, чтобы обслуживать социальное функционирование прессы. "Что следует считать "конечным продуктом" деятельности публициста - создаваемые им произведения или ту "работу", которую совершат в реальной жизни, в сознании читателя, слушателя, зрителя запечатленные в этих произведениях мысли и чувства автора? - задаются вопросом специалисты. - В первом случае публицистика становится объектом лишь филологического анализа, а во втором - открываются возможности широких социологических и социально-психологических исследований"[115].

Как видим, профессиональная техника, искусность если и не противостоят социальной работе, то уж во всяком случае и не совпадают с ней. Вот почему нельзя согласиться с попытками наполнить понятие социожурналистики иным содержанием, в частности, технологией профессионального общения. В одной из книг дается такое определение: "Социожурналистика - научная дисциплина, исследующая проблемы, связанные с социальной природой журналистики и паблик рилейшнз, с их общественными функциями и воздействием социально-психологических факторов на журналиста, пиэрмена". Короткая дефиниция несет в себе целый ряд неточностей: почему, например, автор сосредоточивается лишь на научной дисциплине, без упоминания практики прессы, или почему исследованию подлежат только проблемы, а не законы, явления, процессы? Но нас в данном случае занимает неправомерное сведение "социо" к социально-психологическим факторам и, как следует из названия и текста цитируемой монографии, к прагматическому моделированию деятельности коммуникатора.

Против таких подстановок, только в связи с анализом художественного творчества, выступал академик Д. С. Лихачев. "...Движение от старого к новому в искусстве, - писал он, - вообще объясняется вовсе не тем, что выразительность со временем притупляется, перестает воздействовать, "надоедает", требует "остранения"... а тем, что искусство находится в постоянном движущемся сочетании с изменяющейся действительностью. Концепция "остранения"... предполагает, с одной стороны, способность искусства к самодвижению, а с другой - психологические причины... и не в состоянии объяснить, почему смена формы идет именно в этом направлении, а не в каком-либо другом"[116]. По отношению к прессе с ее гораздо более прямолинейной, чем у искусства, социальной детерминированностью приведенное высказывание справедливо втройне.

Социожурналистика - многосоставное, комплексное образование, имеющее собственную структуру. Она включает в себя и научно-теоретические, и мировоззренческие, и технико-методические компоненты. С ними нам и предстоит познакомиться.

Похожие статьи




СОЦИОЖУРНАЛИСТИКА: ПОНЯТИЕ, СТРУКТУРА, ПРАКТИКА - Социожурналистика: понятие, структура, практика

Предыдущая | Следующая