Самооценка поведения в конфликте и социальная желательность - Эволюция механизмов примирения у приматов и человека

Разные культуры по-разному относятся к внутригрупповой агрессии и по-разному реагируют на действия участников конфликта в пост-конфликтный период. Разумеется, здесь не идет речь о том, что в каких-либо культурах приветствуется избегание контактов с бывшим противником или демонстративное нежелание урегулировать конфликт. Однако, в некоторых культурах использование физической агрессии для разрешения споров допустимо, тогда как в других однозначно осуждается. В силу особенностей культурных установок применительно к конфликтной ситуации, индивидуальная (оценка своих собственных действий) и групповая (оценка действий данного индивида со стороны группы, в которой он пребывает) оценки могут сильно различаться. Различия между этими оценками, выраженными в баллах, являются достаточно четким показателем социальной желательности конкретного поведения и могут быть представлены в виде Атрибутивного Индекса Разногласий (АИР). Для российских школьников г. Москвы в возрасте от 11 до 15 лет (п=212, из них 101 мальчик и 111 девочек) вычислили такой атрибутивный индекс для следующего набора показателей: физическая, вербальная и непрямая агрессия, конструктивное разрешение конфликта, вмешательство третьего лица, избегание, виктимизация, популярность (Рисунок 3) (Butovskaya, Timentschik, Burkova, 2004; неопубликованные данные).

Мальчики и девочки были склонны существенно занижать собственный уровень непрямой агрессии, кроме того, мальчики больше занижали уровень собственной вербальной агрессии по сравнению с девочками. И те, и другие были более объективны относительно собственной физической агрессии. Напротив, оба пола существенно преувеличивали свои способности конструктивного разрешения конфликта и участие в качестве примиряющего в конфликтах других членов коллектива. Девочки были более склонны преувеличивать свои интегративные способности по сравнению с мальчиками. Девочки практически точно были способны оценить собственную вероятность стать жертвой агрессии со стороны сверстников и вероятности избегания в ситуации конфликта, тогда как мальчики существенно занижали вероятность собственной практики такого поведения. Наконец, девочки существенным образом преувеличивали собственную популярность среди сверстников, а мальчики были несколько более объективны в собственной оценке. Эти данные говорят о том, что российские подростки (как и их сверстники в других странах) давали оценки своего поведения (даже если опрос носил анонимный характер) в русле культурных представлений о социальной желательности данного поведения. Исходя из полученных данных можно заключить, что в современной российской культуре вербальная и непрямая агрессия (сплетни) рассматриваются как крайне нежелательные для мальчиков, а физическая агрессия -- как более допустимая форма разрешения конфликта. Аналогично, для девочек вербальная агрессия -- допустимая форма выражения отрицательного отношения, а непрямая агрессия -- нежелательна. Обществом приветствуются инициативы к конструктивному разрешению конфликтов и посредничество третьих лиц в улаживании спора, причем для женщин такие стратегии поведения являются более желательными. Наконец, для женщин допустимой нормой поведения после конфликта является избегание, женщине не зазорно признавать, что она оказалась объектом насилия, тогда как для мужчин и то, и другое может расцениваться как позор. По этой причине, мальчики в исследованной нами выборке старались всячески приуменьшать встречаемость такого рода в их повседневной жизни.

Похожие статьи




Самооценка поведения в конфликте и социальная желательность - Эволюция механизмов примирения у приматов и человека

Предыдущая | Следующая