Субъективные признаки кражи - Уголовная ответственность за кражу

Кражи традиционно относятся к числу самых распространенных преступлений, причем не только в Республике Беларусь, но и в иных государствах, независимо от уровня их экономического развития. Их состояние во многом определяет уровень преступности в отдельно взятом государстве и в мире в целом, поскольку кражи причиняют вред всем слоям населения, организациям различных форм собственности и государству. Эти преступления негативно воздействуют на все сферы жизнедеятельности общества, т. к. посягают на право собственности как одно из важнейших гражданских прав и порождают неуверенность в стабильности экономического положения субъектов права.

Сущность кражи состоит в тайном похищении чужого имущества, где содержание преступных действий (как объективно, так и субъективно) выражается в том, что вор стремится избежать какого бы то ни было контакта с собственником (владельцем) имущества либо с иными лицами, которые могут воспрепятствовать преступлению или изобличить преступника. Противопоставляя тайное похищение открытому, уголовное законодательство исходит из того, что при открытом, явном завладении чужим имуществом преступник пренебрегает окружающими и проявляет больше дерзости, вследствие чего и наказание должно быть более тяжким.

Основными особенностями, характеризующими признаки кражи, являются следующие обстоятельства:

    А) виновное лицо не имеет юридических правомочий в отношении похищаемого имущества (завладевая чужим имуществом, лицо осознает, что не имеет ни действительного, ни предполагаемого права на имущество, похищает его вопреки воле собственника); Б) виновное лицо использует ненасильственный способ завладения чужим имуществом; В) виновное лицо, совершая хищение, стремится быть незамеченным (или же скрытыми могут оставаться его действия).

Диспозиция ст. 205 Уголовного кодекса Республики Беларусь (далее-УК) определяет кражу как "тайное похищение имущества" [2,ч.1ст.205].

С субъективной стороны любое хищение характеризуется прямым умыслом и корыстной целью. Лицо сознает, что в результате совершения им определенных действий чужое имущество переходит в его владение, и желает этого. Сознанием виновного охватывается противоправный и безвозмездный характер завладения имуществом. В содержание умысла входит также распознавание лицом соответствующей формы хищения, а также в соответствующих случаях понимание наличия квалифицирующих обстоятельств.

Субъективная сторона кражи характеризуется прямым умыслом и корыстной целью. Содержанием прямого умысла охватывается осознание общественно опасного характера противозаконного, безвозмездного, тайного завладения чужим имуществом, предвидение реальной возможности или неизбежности причинения в результате этого имущественного ущерба собственнику (иному законному владельцу имущества) и желание его наступления.

Обязательным признаком субъективной стороны хищения является корыстная цель. "В судебной практике цель признавалась корыстной при наличии следующих обстоятельств: лицо стремится извлечь материальную выгоду; эта цель удовлетворяется за счет изъятого имущества; лицо стремится обратить похищенное имущество в свою пользу или в пользу других лиц, в чьей судьбе виновный заинтересован материально" [11,с.54]. Зачастую при совершении преступления его цель и мотив совпадают. Подобное характерно для корыстных преступлений. Корыстные побуждения формируют у субъекта специфическое содержание корыстной цели. В этой связи для понимания содержания некоторых элементов корыстной цели следует использовать определение корыстных побуждений, данное в п. 4 ст. 4 УК Республики Беларусь, где под ними понимаются "мотивы, характеризующиеся стремлением извлечь из совершенного преступления для себя или близких выгоду имущественного характера либо намерением избавить себя или близких от материальных затрат" [2,п.4ст.4]. Исходя из вышесказанного корыстная цель будет иметь место, если лицо стремится обратить похищенное имущество в свою пользу или пользу только близких, в чьей судьбе виновный заинтересован, а не любых иных лиц. Таким образом, в УК 1999 г. корыстная цель трактуется несколько уже, чем это явление понималось до сих пор в судебной практике.

При хищении наряду с корыстными мотивами в качестве сопутствующих могут иметь место и другие побуждения (хулиганские, месть и др.). В научной литературе высказывалось суждение, что "лицо может совершать хищение с корыстной целью и при этом руководствоваться некорыстными побуждениями" [27,с.89].

Корыстная цель -- это обязательный признак субъективной стороны любого хищения. Вместе с тем необходимо отметить, что отдельные соучастники хищения могут действовать, не преследуя корыстной цели. В подобной ситуации для привлечения к ответственности, например, за пособничество в хищении, достаточно установить, что умысел виновного лица был направлен на содействие завладению исполнителем чужим имуществом.

Кража является таким преступлением, при совершении которого вина преступника выражается только в форме прямого умысла и корыстной цели. Руководствуясь корыстным мотивом, он преследует цель незаконного извлечения наживы за счет чужого имущества. Совершая кражу, виновный осознает общественно опасный характер своих действий, направленных на открытое похищение чужого имущества, на которое он не имеет законного права, предвидит общественно опасные последствия этих действий и желает наступления ущерба для собственника или иного владельца имущества. В этом проявляется единство сознания и воли виновного, являющееся необходимым условием наличия субъективной стороны кражи.

Умысел при краже включает в себе сознание того, что похищаемое имущество принадлежит на праве собственности государству, организациям или гражданам. Волевой элемент умысла виновного при краже, заключающееся в желании завладеть чужим имуществом, определяет и цель его действий. "Лицо, совершающее тайное похищение чужого имущества, всегда преследует корыстную цель-извлечение имущественной, материальной выгоды для себя лично или для других лиц (знакомых, родственников и т. д.)" [28,с.78].

Корысть, как стремление к извлечению материальной выгоды, является обязательным признаком любого хищения, в том числе и кражи. Поэтому в тех случаях, когда виновный открыто стремится изъять или изымает чужое имущество, не преследуя при этом корыстной цели, а совершает это, например, из озорства, из хулиганских побуждений, в его действиях нет состава кражи.

Судебная практика свидетельствует, что не только хулиганские, но и другие преступные действия, например, изнасилование, нередко сопровождаются открытым изъятием чужого имущества.

С субъективной стороны кража, как преступление, представляющее собой одну из форм хищения имущества, всегда предполагает наличие у виновного прямого умысла, направленного на преступное завладение чужим имуществом с корыстной целью.

Если же виновный ставит своей целью открыто завладеть имуществом, которое, по его мнению, является его собственным, то содеянное им нельзя рассматривать как кражу.

Также не будет состава кражи, когда виновный открыто изымает чужое имущество с целью лишь временно воспользоваться им либо с целью, например, его уничтожения или повреждения. В последнем случае имеет место другое преступление - умышленное уничтожение или повреждение чужого имущества.

Помимо цели совершения преступления закон требует также установления конкретных мотивов каждого преступления. Установление цели и мотива преступления имеет важное значение для выявления причин и условий, способствующих совершению преступления и для разработки конкретных мер по их устранению.

Мотив предшествует возникновению умысла, т. е. решению достичь намеченной цели преступным путем. "Мотив - это побуждение, преломленное в сознании человека, окрашенное его личными, субъективными чувствами и переживаниями. Хотя мотив поведения всегда несет на себе отпечаток человеческой индивидуальности, детерминируется он, конечно, не просто лишь внутренними потребностями человека, не только его сознанием и волей, но прежде всего условиями общего формирования личности, общественной средой" [29,с.67].

Мотивы к совершению преступления, в частности, кражи, складываются как результат преломления в сознании человека социальной структуры его личности. Именно поэтому принятию решения совершить преступление (возникновение умысла) предшествует внутренний процесс, именуемый в психологии борьбой мотивов, когда действующее лицо взвешивает "за" и "против", оценивает свое поведение его результаты и избирает способ и средства достижения поставленной цели.

Сформировавшийся в сознании лица корыстный мотив вызывает и постановку соответствующих целей. "Если корыстный мотив - побуждение к действию, то целью совершения этих действий является удовлетворение возникшего побуждения путем открытого изъятия и завладения чужим имуществом для использования его в своих личных интересах, для распоряжения им как своим собственным" [32,с.95].

Когда закон, определяя понятие умышленной вины, указывает, что при наличии умысла виновный желает наступления предвиденных им общественно опасных последствий, он тем самым подчеркивает, что представление об этом преступном результате и стремление к его достижению есть не что иное, как цель умышленных действий лица. Если корыстную цель определить только как цель присвоения имущества, то такое определение недостаточно четко выявит направленность корыстных имущественных преступлений. Присвоение - не самоцель действий виновного: посредством открытого изъятия и присвоения чужого имущества он стремится к удовлетворению тех или иных материальных потребностей путем распоряжения, как своими собственными, незаконно и именно с этой целью присвоенными им ценностями. Цель виновного, в конечном итоге, увеличить свое имущество за счет присвоения чужого, доставить себе или по своему желанию-другому лицу материальную выгоду, наживу.

Поскольку корыстная цель может не совпадать с реально наступившим преступным результатом, можно сделать вывод, что если виновному не удалось фактически распорядиться похищенным имуществом по своему усмотрению, т. е. достичь желаемого результата, это обстоятельство не меняет его правовой оценки.

Сознание и воля человека образуют неразрывное единство, и отсутствие одного из этих компонентов нормального психического процесса исключает, как устанавливает психология и уголовное право, вину и вменяемость лица, а вместе с тем и уголовную ответственность его за любые поступки. Единство сознания и воли, таким образом, необходимые условия возникновения, существования и реализации умысла на совершение кражи.

Теория уголовного права, кроме генерального деления умысла на основные его виды - прямой и косвенный, - устанавливает момент его возникновения в сознании виновного и длительности промежутка времени, истекшего между его формированием и реализацией в преступном акте. В частности, по проведенным основаниям различаются предумышленные преступления, совершаемые по заранее продуманному намерению, нередко с тщательным их обдумыванием и предварительной подготовкой, а также преступления непредумышленные (внезапно возникшие).

Внезапно возникающий умысел характерен для подавляющего большинства изученных краж. "Такие выявленные криминологами признаки, как отсутствие договоренности о совершении преступления и распределения ролей при впервые совершаемом групповом преступлении; незамаскированность действий, непосредственно предшествующих преступлению, а также и самого преступления; совершения преступления в неподходящих условиях; изъятие малоценных предметов" [33,с.115]. дают основание отнести значительную часть краж к группе непредумышленных.

Чем выше степень предумышленности кражи, тем, как правило, больший материальный вред причиняется этим преступлением и тем выше его общественная опасность.

Юридические признаки субъекта преступления-достижение им установленного законом возраста и вменяемость связаны, в свою очередь, со всеми другими элементами состава преступления.

В соответствии с действующим законодательством субъектом кражи может быть только физическое, вменяемое лицо, достигшее к моменту совершения преступления 14-летнего возраста.

Именно своими общественно опасными действиями (объективная сторона) субъект, действуя виновно, при наличии определенных мотивов и целей (субъективная сторона) причиняет ущерб объекту уголовно-правовой охраны. Следовательно, состав кражи (основание уголовной ответственности) имеется лишь там, где при наличии всех его других элементов есть виновное физическое лицо, которое достигло требуемого законом возраста и является вменяемым.

Несовершеннолетние, не достигшие 14 лет, ни при каких обстоятельствах не могут нести уголовную ответственность за кражу, ибо они еще далеко не всегда и не в полной степени способны понимать общественную значимость своих поступков, критически оценивать собственное поведение, а следовательно, и держать за него ответ перед обществом.

Устанавливая пониженный возраст уголовной ответственности лиц, совершивших кражу, законодатель руководствовался прежде всего теми соображениями, что преступная сущность грабительских действий вполне доступна пониманию подростков к 14 годам, достаточно хорошо разбирающихся в понятиях дозволенного и запрещенного. "Всякий подросток с нормальным умственным и нравственным развитием отлично понимает, что открыто похитить чужую вещь, а тем более отнять ее силой у кого-либо - значит совершить преступление" [34,с.32]. "Примерно 31,2% краж совершается лицами в возрасте 14-17 лет" [34,с.32].

Разумеется, далеко не всякое открытое похищение, совершенное подростком, непременно должно влечь уголовную ответственность. Уголовное право исходит из принципа, что органы правосудия должны применять к несовершеннолетним правонарушителям меры уголовного наказания лишь в действительно необходимых случаях, т. е. когда совершено тяжкое преступление или когда применение только воспитательных мер заведомо не достигнет цели и не окажет на подростка воспитательного и предупредительного воздействия. Поведение человека, все его действия, в том числе и общественно опасные, определяются и контролируются сознанием, направляются его волей. "Невозможно рассуждать о морали и праве, не касаясь вопроса о так называемой свободе воли, о вменяемости человека, об отношении между необходимостью и свободой" [35,с.57]. Поэтому лицо, находящееся в момент совершения открытого похищения в состоянии невменяемости и поэтому не отдававшее отчета в своих действиях или не руководившее их совершение, не может рассматриваться в качестве субъекта преступления и не подлежит уголовной ответственности и наказанию.

Такое лицо не может выступать субъектом преступления, и содеянное, хотя объективно и опасно для общества, не является преступлением, так как не содержит субъективных предпосылок уголовной ответственности.

Не могут признаваться невменяемыми лица, совершившие кражу в состоянии алкогольного или наркотического опьянения, если последнее, разумеется, не было патологическим.

Возникали вопросы, как квалифицировать действия лиц, которые изъяли имущество с целью временного использования либо его уничтожения, повреждения и т. п. Изучение судебной практики показало, что многие суды не признавали преступлением действия, направленные на завладение чужим имуществом с целью его уничтожения, совершенные из хулиганских побуждений, или в целях временного его использования, либо в связи с действительным или предполагаемым правом на это имущество. Однако были факты осуждения за хищения чужого имущества лиц, которые изымали имущество не из корыстных побуждений.

В ходе изучения судебной практики можно сделать вывод, что если противоправные действия, направленные на завладение чужим имуществом, совершены не с корыстной целью, то они не образуют состава преступления - кражи или грабежа. Суды не всегда знают, как квалифицировать, например, действия виновного, который наряду с повреждением или уничтожением имущества потерпевших незаконно его изымает. Пленум разъяснил, что, если лицо, изымая имущество, преследовало корыстную цель, содеянное в зависимости от способа завладения имуществом должно квалифицироваться по совокупности с другим преступлением (например, с хулиганством, изнасилованием).

Похожие статьи




Субъективные признаки кражи - Уголовная ответственность за кражу

Предыдущая | Следующая