Автономия воли сторон при выборе статута деликтного обязательства - Правовые нормативы, регулирующие автономию воли сторон

В прошлом практика отвергала возможность установления статута деликтного обязательства на основе соглашении сторон о применимом праве. Еще совсем недавно статуту деликтных обязательств практически повсеместно придавался принудительный характер и при этом отвергалась возможность применения принципа автономии воли сторон {lex voluntatis). В современном законодательстве наблюдается отход от своего рода "табу" в этой области.

Одним из первых к вопросу о возможности применения автономии воли сторон при определении статута деликтного обязательства обратился в 1954 г. немецкий ученый Раапе. В целом отвергая возможность выбора права в этой области, Раапе видел практическую потребность в том, чтобы допустить по крайней мере соглашение сторон о выборе применимого права postfac-tum (после наступления вредоносного события) в случае с длящимся правонарушением или в случае, если существует сомнение относительно того, где находится место совершения деликта, в частности в случае "двойственности" locus delicti, т. е. в ситуации, когда противоправное действие совершено на территории одного государства, а его последствия проявляются на территории другого или нескольких государств. С этой целью он воспользовался следующей юридической фикцией: стороны могли заключить договор, предусматривающий гражданско-правовую обязанность делинквента выплатить пострадавшему возмещение в соответствии с немецким правом. В соответствии с доктриной Раапе стороны могут совершить выбор материального права только после наступления вредоносных событий; при этом они остаются связанными императивными предписаниями lex fori. Таким образом, Раапе полагал, что возможно использование автономии воли сторон с целью отказа от требований иностранного права в отношении деликтного обязательства, если таковые не предусмотрены императивными нормами lex fori.

В настоящее время в законодательстве ряда стран закреплены более либеральные подходы к проблеме автономии воли в деликтных обязательствах. Решающим при этом является аргумент о принципиально свободном распоряжении потерпевшим своим правом требования о возмещении ущерба. Эта материально-правовая диспозитивность должна, по мнению ряда исследователей, соответствовать свободе выбора применимого права в сфере коллизионного регулирования. Общественные же интересы, находящие свое выражение в правовых нормах, регулирующих деликтные обязательства, рассматриваются при этом как второстепенные по отношению к такой свободе выбора. Следствием этого стало допущение автономии воли сторон в коллизионном выборе права при подчинении императивным нормам lex fori. Выбор права при этом не ограничивается случаями сомнений в выборе права, как то предполагала доктрина Раапе. Такой выбор в большинстве случаев не ограничивается также lex fori, т. е. сторонами может быть избрано другое право (с учетом действия императивных норм lex fori), хотя практически закон страны суда играет первостепенную роль при выборе сторонами применимого права.

Тем не менее в подавляющем большинстве случаев автономия воли сторон ограничивается возможностью выбора права post factum. Возникает вопрос: допустим ли предварительный выбор права сторонами в деликтном обязательстве, т. е. такой выбор права, который происходит до наступления вредоносных событий?

Справедливости ради следует заметить, что ситуация, когда возможен такой выбор, встречается в чистом виде нечасто. Практическая потребность в признании возможности предварительного выбора права, видимо, чаще всего присутствует в случае существования договорных отношений, могущих повлечь причинение вреда в результате неправомерных действий.

При этом весьма важное положительное свойство предварительного выбора права очевидно: смысл любого предварительного выбора права, кроме прочего, заключается в создании правовой определенности для сторон правоотношения в отношении применимого права.

Некоторые виды деликтных правоотношений, по общему мнению, несовместимы с коллизионным регулированием lex voluntatis. К примеру, в международном праве о защите конкуренции доктрина, законодательная и правоприменительная практика единодушно считают выбор права - независимо от момента такого выбора - недопустимым по причине приоритета общественных и государственных интересов в области правового регулирования экономических отношений.

Большинство многосторонних международных договоров, регулирующих в настоящее время вопросы деликтной ответственности, как, например, Международная конвенция о гражданской ответственности за ущерб от загрязнения нефтью 1969 г., Конвенция об ущербе, причиненном иностранными воздушными судами третьим лицам на поверхности, 1952 г., содержат унифицированные материальные нормы.

Конвенции, содержащие унифицированные коллизионные нормы, например Гаагская конвенция о праве, применимом к дорожно-транспортным происшествиям, 1971 г. и Гаагская конвенция о праве, применимом к ответственности изготовителя, 1973 г., а также региональные договоры (например, Соглашение о порядке разрешения споров, связанных с осуществлением хозяйственной деятельности, 1992 г. и многочисленные двусторонние договоры о правовой помощи. заключенные СССР, а позднее Россией), не предусматривают возможность автономии воли сторон при выборе статута деликтного обязательства.

В настоящее время продолжается работа над формированием системы правового регулирования Европейского Союза о праве, применимом к внедоговорным обязательствам. Речь идет в первую очередь о проекте Европейской конвенции о праве, применимом к внедоговорным обязательствам. Норма ст. 10 проекта, предложенного Европейской группой частного права, предусматривает в качестве основной коллизионную привязку lex loci delicti comissi, При этом также учитывается локализация гак называемых "сопутствующих факторов" (connecting factors), имеющих отношение к существу дела. Суду предоставлено право производить оценку важности сопутствующих факторов" для целей определения права, применимого к правоотношениям сторон.

В ст. 8 проекта Конвенции предусматривается следующее: "Стороны могут в соглашении, заключенном после возникновения спора, избрать право, применимое к внедоговорным обязательственным отношениям. Этот выбор должен быть прямо выраженным." По мнению ряда исследователей, проект в целом является примером "компромиссного", или "умеренного", влияния новых идей на унифицированное европейское право в области регулирования деликтов.

Таким образом, проект Европейской конвенции о праве, применимом к внедоговорным обязательствам, может стать первым международно-правовым договором, предусматривающим возможность автономии воли сторон при выборе статута деликтного обязательства, и тем самым воспринять те тенденции, которые получили выражение в новейшем коллизионно-правовом регулировании деликтных обязательств ряда стран.

В соответствии с п. 1 ст. 42 Вводного закона к германскому Гражданскому уложению (далее - Вводный закон) стороны имеют право после наступления вредоносных событий избрать закон, который будет регулировать возникшие обязательственные правоотношения. Согласно официальному комментарию ст. 42 Вводного закона предусматривается следующее: принимая во внимание защитный характер регулирования внедоговорных отношений и из практических соображений выбор права сторонами в соответствии с п. 1 ст. 42 допустим исключительно начиная с момента возникновения обязательственных отношений".

Однако ст. 41 Вводного закона предусматривает возможность применения права, имеющего тесную связь с правовыми и фактическими отношениями сторон. Немецкие исследователи указывают, что в случае наличия договорных отношений и предварительного выбора договорного статута, последний также косвенно определяет и статут деликтного обязательства. При этом суд должен самостоятельно решить вопрос о том, будет ли в достаточной степени соблюден "защитный характер" регулирования деликтных отношений.

В любом случае стороны никак не ограничены в выборе права. В том числе они не обязаны доказывать тесную связь избранного права с содержанием правоотношения.

В соответствии с п. 2 ст. 42 Вводного закона выбор права действителен исключительно inter partes, и права третьих лиц и общества не должны быть ущемлены.

В §130 Закона Германии против ограничения конкуренции 1958 г. содержится норма, согласно которой в случае ограничения конкуренции, имевшего место на территории Германии, применяется немецкое право, даже если действие, повлекшее за собой ограничение конкуренции, было совершено за рубежом. Таким образом, выбор сторонами права в случае ограничения конкуренции исключен.

Французская правоприменительная практика традиционно занимает сдержанную позицию в отношении автономии воли сторон в деликтных правоотношениях, осложненных иностранным элементом. Однако Кассационный суд в решении по делу 1998 г. разрешил сторонам заключить соглашение о применении французского права в случае, когда в соответствии с Гаагской конвенцией о праве, применимом к дорожно-транспортным происшествиям, должно было применяться право Джибути. Предварительный выбор права традиционно считается недопустимым. Тем не менее Кассационный суд в рамках принципа тесной связи с правом, которому подчиняются договорные отношения, предусматривает также связь с деликтным вредом. При этом французская судебная практика более свободно относится к договорной квалификации требований в связи с договорными отношениями, например в случаях травм на производстве.

Закон о международном частном праве Великобритании 1995 г. не содержит каких-либо норм, прямо указывающих на возможность выбора права сторонами в деликтном правоотношении. Однако п. 2 ст. 12 Закона требует при определении "тесной связи" учитывать "факторы, имеющие отношение к сторонам". К этим факторам относятся, кроме прочего, и "факт наличия деликтного правоотношения между сторонами", и "факт существования между ними договора"

Закон Швейцарии о международном частном праве 1987 г. более либерален в отношении возможности выбора деликтного статута сторонами. Однако его нормы существенно ограничивают волю сторон в отношении не только времени выбора, но и самого права, которое можно выбрать. В соответствии со ст. 132 Закона стороны при наступлении вредоносных событий могут договориться о применении закона суда. В соответствии с общими принципами швейцарского права разрешение вопроса о возможности предварительного выбора сторонами права зависит от применимого процессуального права кантона, которое определяет временные рамки, внутри которых возможен выбор права сторонами. В швейцарской доктрине долгое время продолжалась дискуссия, допустим ли и в каком объеме выбор права сторонами для различных видов деликтов. В отношении ответственности производителя, вредоносного воздействия на окружающую среду, нарушения личных прав выбор права сторонами поддерживается большинством исследователей. Норма ст. 137 швейцарского Закона исключает возможность выбора права сторонами при нарушении антимонопольного законодательства. Исключение сделано только для правовых последствий нарушения картельного соглашения.

В ст. 141 швейцарского Закона о международном частном праве предусмотрено определение применимого права к отношениям, охватываемым договором страхования гражданской ответственности: "Потерпевшая сторона может предъявить претензию непосредственно страховщику гражданской ответственности, если такая возможность предусматривается правом, регулирующим деликт или договор страхования".

Еще более гибкую позицию занимает австрийский Закон о международном частном праве 1978 г. Статья 35 Закона предусматривает, что обязательства, не подпадающие в сферу действия Европейской конвенции о праве, применимом к договорным обязательствам, регулируются правом, которое прямо или косвенно определяют стороны. В соответствии с этой нормой допустим как последующий, так и предварительный выбор права сторонами в деликтном обязательстве. При этом не требуется доказывать наличие тесной связи избранного права с фактическими обстоятельствами дела.

Несмотря на то что Закон не содержит соответствующих ограничений, выбор закона в сфере законодательства о недобросовестной конкуренции сегодня в соответствии с общепринятой точкой зрения исключен.

Итальянский Закон о реформе системы международного частного права 1995 г. допускает в деликтном праве как возможность выбора права сторонами, так и акцессорную привязку к договорному статуту.

В соответствии со ст. 3127 Гражданского кодекса Канадской провинции Квебек 1991 г. в случае, если обязательство возмещения неправомерно нанесенного ущерба вытекает из невыполнения договорного обязательства, претензии, основанные на таком невыполнении, регулируются законом, применимым к договору.

Бельгийская доктрина и правоприменительная практика допускают выбор права сторонами после наступления вредоносных событий.

В Нидерландах деликтные отношения подчиняются закону места причинения вреда. Однако стороны могут выбрать иной применимый к правоотношению правопорядок.

Чешский Закон о международном частном праве и процессе 1963 г. предоставляет возможность выбора между законами места причинения вреда и места возникновения факта, являющегося основанием для требования о возмещении вреда. При этом в акте содержится специальная оговорка о том, что данная "норма относится к обстоятельствам возмещения вреда, если он не причинен в результате нарушения договорной обязанности или вытекающей из иных правовых действий, поскольку в последнем случае должны использоваться общие коллизионные нормы об автономии воли сторон и определении правопорядка, применение которого отвечает разумному урегулированию данного отношения". Следовательно, в соответствии с чешским законом допустима акцессорная привязка деликтного обязательства к договорному статуту.

ГК РФ предусматривает для сторон возможность выбора права при определении статута деликтного обязательства.

П. 3 ст. 1219 " Право, подлежащее применению к обязательствам, возникающим вследствие причинения вреда" предусматривает следующую норму: "После совершения действия или наступления иного обстоятельства, повлекших причинение вреда, стороны могут договориться о применении к обязательству, возникшему вследствие причинения вреда, права страны суда."

Видимо, намерение законодателя ограничить свободу выбора права правом суда в данном случае продиктовано традиционно патерналистским отношением к пострадавшему, который часто оказывается экономически более слабой стороной правоотношения, чем делинквент. Кроме того, норма п. 3 ст. 1219 ограничила возможность выбора права во времени, отрицая возможность предварительного выбора права.

В соответствии с общей нормой ст. 308 ГК РФ обязательство не создает обязанностей для лиц, не участвующих в нем в качестве стороны (третьих лиц). Представляется, однако, что с практической точки зрения было бы желательно предусмотреть в проекте специальную норму, призванную защитить права третьих лиц, которые могут быть ущемлены в результате выбора сторонами права.

Статья 1222 ГК РФ содержит норму, применяемую к обязательствам, возникающим вследствие недобросовестной конкуренции. К таким обязательствам применяется право страны, рынок которой затронут такой конкуренцией, если иное не вытекает из закона или существа обязательства. Это положение соответствует общемировой практике и взглядам большинства исследователей.

Похожие статьи




Автономия воли сторон при выборе статута деликтного обязательства - Правовые нормативы, регулирующие автономию воли сторон

Предыдущая | Следующая