Особенности политических взглядов Бакунина - Политическая доктрина М. А. Бакунина

Важной особенностью политических взглядов М. А. Бакунина 1830-х гг. является их тесная связь с философским развитием мыслителя. Это касается и так называемого "периода примирения" с действительностью под влиянием временного консервативного толкования гегелевской философии и, в частности, его знаменитого афоризма "Что разумно, то действительно, и что действительно, то разумно". В конце 1830-х гг. у Бакунина порой обнаруживаются (и не только в работах для печати) черты примирительного отношения к российской действительности. В предисловии переводчика к "Гимназическим речам" Гегеля он высказывал надежду, что "новое поколение сроднится наконец с нашею прекрасною русскою действительностью" и т. п. Но было бы ошибочным толковать "период примирения с действительностью" как примирение с деспотизмом, реакционной политикой самодержавия. В этом плане наиболее разработаны его взгляды на действительность и разумность во второй статье "О философии" (1839-1840 гг.), неопубликованной при жизни. Здесь он писал, что споры о "разумности и действительности" - результат неправильной трактовки понятия действительности. Философское понятие действительности, по Бакунину, уже обыденного ее понятия как всего существующего. Разумно не все, что существует, а лишь действительное (истинное) в существующем Также трактовал вопрос и Н. В. Станкевич. В письме Т Н. Грановскому от 1 февраля 1840 г. он заметил, что по Гегелю, - "действительность, в смысле непосредственности, внешнего бытия, - есть случайность; что действительность, в ее истине, есть разум, дух".

Таким образом, статьи, письма и рукописи М. А. Бакунина 1830-х гг. показывают, что в эти годы происходило довольно активное формирование его критических политических и правовых взглядов. В работах 30-х гг. содержались некоторые элементы его последующих воззрений. Сам период 1830-х гг. не является однородным. Политическую позицию дворянина М. А. Бакунина в это время можно характеризовать как радикально-просветительскую с элементами революционно-демократических и анархистских (в меньшей степени) взглядов. [10,с. 202]

С начала 1840-х гг. все более отчетливо видна революционно-демократическая направленность воззрений Бакунина. К этому этапу эволюции относится ряд его блестящих произведений политико-философского и практико-политического характера - "Реакция в Германии" (1842 г.), "О коммунизме" (1843 г.), "Защитительная записка" (декабрь 1849 - апрель 1850 гг.), "Исповедь" (июль-август 1851 г.) и др., множество писем корреспондентам разных стран как до периода тюрем и ссылки, так и после.

В 1840-х гг, эмигрант Бакунин сблизился с многими видными деятелями и теоретиками европейского освободительного движения, в том числе А. Руге, П. Ж. Прудоном, К. Марксом, Ф. Энгельсом, В. Вейтлингом, М, Гессом, П. Леру и др. В этот период Бакунин называл себя, как правило, республиканцем и "совершенным и отчаянным демократом". На одном из последних допросов в австрийской крепости Ольмюц перед вынесением второго смертного приговора, ему был задан вопрос:"... куда вообще (после 1847 г. - У. С.) направлены были... ваши политические устремления?" "... По существу я - демократ", - ответил Бакунин следователю. Он считал себя революционером с "тех пор, как себя помнит.

Революционер-демократ отмечал тесную связь государства с господствующим классом, включающую и родственные связи помещиков и чиновников. "В России, - писал он адвокату Ф. Отто, - каждый помещик является, так сказать, чиновником, а все чиновники сами являются помещиками или по крайней мере их родственниками".

Бакунин часто писал об угнетательском, антинародном характере государства Российской империи. Эта мысль уже в конце 1840-х гг. становится одной из определяющих в его отношении к российскому государству. Но в революционно-демократический период эта идея не имела еще всеобщего и абсолютного значения, допускалась противоположная альтернатива. Антинародность и угнетательский характер государства для Бакунина не были еще существенным свойством государства. Он предполагал возможность использования государства после революции, выступал не против государства вообще, а против многих существующих и ушедших в историю государств, государственных форм, режимов, против определенной государственно-правовой политики и практики.

Революционный демократ М. А. Бакунин, как А. И. Герцен и Н. Г. Чернышевский, - сторонник федерализма. Государственный смысл федерализма в этот период подразумевался как нечто само собой разумеющееся, но обнаруживались и некоторые элементы будущего анархического федерализма. Он много писал о необходимости вольной федерации славянских народов, республиканской федерации славянских земель, о "всеобщей федерации европейских республик" как о конечной цели революции в Европе Бакунин считал, что революционное движение в Европе закончится лишь в том случае, когда вся она превратится в федеративную демократическую республику. [12,с. 13]

Федерализм Бакунина в революционно-демократический период - результат стремления найти какую-то альтернативу бюрократической централизации царизма, Это следствие признания им равноправия наций, их, права на самоопределение при убежденности в необходимости союза народов в борьбе за свободу. Формой такого интернационального союза и должна была послужить, по его мнению, свободная государственная федерация. В то же время радикальный федерализм Бакунина 1840-х гг. - ступень в формировании анархистских идей федерализма.

По, политическим взглядам в 1840-х - начале 1860-х гг. Бакунин принадлежал к левому крылу революционной демократии. Преодолеть отсталость России, считал он, невозможно без революционных демократических преобразований политической жизни. Демократию он рассматривал как явление, не ограниченное региональными границами. Идея солидарности, взаимосвязанности людей, народов, человечества логично приводила к признанию им взаимозависимости политического устройства каждого народа от политических форм других народов, а это, в свою очередь, - к положению об общечеловеческом, всемирном значении демократии. "Дело демократии, - писал Бакунин., - т. е. пело величия, счастья и свободы всего человечества", - для него превыше всего. Демократия, полагал он, "знаменует полный переворот всего мирового уклада и предвещает еще небывалую в истории совершенно новую жизнь...". У всех стран и народов свой путь к демократии, но полный демократизм, по Бакунину, - демократизм в масштабах всего человечества как естественная форма соответствующая реализации общечеловеческих прав. Он отдавал предпочтение освобождению общества путем реформ, но приходил к выводу, что привилегированные классы, власть имущие, правительства, далеко не всегда используют предоставленный историей шанс на проведение необходимых реформ, делая тем самым революцию неизбежной. [12,с.53]

Бакунин критиковал разные стороны политической, общественной жизни российского государства царствования Николая 1 и Александра II. Острая и бичующая критика Бакунина в его заграничных выступлениях по проблематике нередко совпадает и весьма созвучна революционно-демократической критике, скованной внутри России цензурой. Бакунин выступал с критикой крепостного права, законов Российской империи вообще, их применения деятельности судов, произвола царской власти и правительства; взяточничества, беззакония, творимого чиновниками, отсутствия прав и свобод в России, неравноправия женщин и т. д. Особенно острой его критика российских несообразностей становится с конца 1840-х гг. Революционно-демократический критический максимализм конца 1840-х - начала 1860-х гг. в конце 1860-х гг. эволюционировал в критический анархический максимализм. При этом критика российской действительности, в целом, - прогрессивная сторона взглядов Бакунина революционно-демократического и анархического периодов.

Сравнивая царскую Россию с Западной Европой, Бакунин замечал, что хотя Россия и кажется спокойнее, хотя там меньше говорят о недостатках, чем в Европе, но это еще не означает, что Россия лучше: "Западная Европа потому иногда кажется хуже, что в ней всякое зло выходит наружу, мало что остается тайным. В России же все болезни входят во внутрь, съедают самый внутренний состав общественного организма".

Законы Российской империи. как и само это государство, по Бакунину, не выражают интересы и волю народа. Народ бесправен. Неограниченная власть принадлежит монарху. Во всем, что противоречит воле императора, видят преступление и оскорбление его величества. "...В России, - подчеркивал он, - закон есть не что иное как воля императора". "В России нет прав, нет признания человеческого достоинства, нет прибежища для свободной мысли..., - писал Бакунин. - Кнут является символом самодержавной власти, а деньги единственным средством добиться правосудия или скорее удовлетворения, ибо о правосудии и не приходится говорить, оно давно поглощено болотом русского суда". Упомянутый здесь образ "кнута" становится для Бакунина в анархический период не только неотъемлемым символом власти в России, но и власти любого государства. Одно из основных своих произведений он назовет "Кнуто-германская империя и социальная революция".

Бакунин замечал, что приговоры судов в России представляют сплошной произвол. Органы защиты от беззакония, преступлений и произвола не выполняют своего предназначения, а, наоборот, сами становятся частью преступной системы, обеспечивающей и гарантирующей поддержание произвола. Характеризуя правопорядок, систему юстиции и администрации в России, Бакунин отзывался о них как о "научной организации беззакония".

Как известно, внутри России революционеры-демократы для критики в печати существующих порядков нередко пользовались некоторой внешней маскировкой. Например, В. Г. Белинский, в силу цензурных условий, прибегал к иносказанию: рассуждая о "Китае", подразумевал современную ему царскую Россию (как в статье "Китай в гражданском и нравственном отношении"). Этот же прием использовал и Бакунин, публикуя под псевдонимом Ю. Елизаров в сибирской ссылке критические политические статьи. Так, в 1861 г. ему удалось публично рассуждать о коррупции и грабеже народа "в Китае".

Для революционера-демократа Бакунина характерно весьма критическое отношение к реформам сверху, проводимым самодержавием. Он считал эти реформы изначально несостоятельными, предназначенными подновить фасад самодержавия, тогда как надо заново перестроить все подгнившее и собирающееся обвалиться здание. Реформы противоречивы в самой своей сущности; они - не свидетельство нового отношения правительства к народу, а стремление некоторыми уступками прикрыть, замаскировать истинное отношение перед лицом надвигающейся революции. Бакунин высмеивал попытки Александра II "угодить всем недорогой ценой'. Невозможно, уверял он, с помощью определенной системы провести мероприятия, противоположные ее задачам и назначению. Все преобразования в условиях самодержавия остаются, по Бакунину, ограниченными, они не способны разрешить всех назревших проблем, противоречий."...Чтобы делать добро, - писал он, - императоркая система должна была бы начать с разрушения самой себя. Но никогда зловредная власть не уничтожала самое себя. Необходимо, чтобы мы пришли ей на помощь". Задолго до буржуазных преобразований 1860-х гг. Бакунин считал реформы в России "только лишним шагом к революции". Призывом к революции заканчивалось осуждение мыслителем недостатков российской действительности. К революции вели все "пути и дороги" бакунинской мысли (даже в период некоторых его либеральных колебаний в начале 1860-х гг.).

Когда же началось проведение крестьянской реформы, Бакунин выдвигал требование последовательного доведения отмены крепостного права до конца. Он выступал за уничтожение выкупа за землю - грабительского корня реформы, ложившегося на крестьянство тяжелым бременем и предлагал возместить помещикам за счет всей нации стоимость переданной бы в этом случае крестьянам без выкупа земли.

Сравнивая Российскую империю с другими странами Европы, Бакунин отмечал ее отсталость и царящий деспотизм. Имел в виду российское государство, он писал: "Это - отовсюду изгнанный бес деспотизма, который бежал в Россию и окопался в этой стране как в своем последнем оплоте, дабы отсюда по мере возможности снова распространиться по всей Европе еще мрачнее и ужаснее, чем прежде'. Но Бакунин как и Герцен, Огарев не идеализировал и Запад. Речь шла у него о меньшей степени зла, а не о его отсутствии вообще в странах Западной Европы и в США. Он весьма критично высказывался о судах во Франции до революции, критиковал буржуазную законность в Швейцарии, французское законодательство, отдающее иностранцев на произвол министерству, а Австрию вообще называл "окаменелым бесправием", М. А. Бакунин отмечал общее для правительств многих стран стремление использовать " случае необходимости реакционное законодательство и репрессивный аппарат для расправы с революционным движением, для сдерживания революции.

"Грубое рабство" и "гнетущая тирания", по Бакунину, составляют российскую действительность. Он называл себя "отъявленным врагом существующей действительности". В письме деятелям национально-освободительного движения в Финляндии от 25 апреля 1863 г. русский революционер провозглашал необходимость полного разрушения Российской империи, которую называл "смирительной рубашкой" народа. В этом же письме он писал: "Мы, следовательно, враги этой империи, но не как изменники, а как патриоты...". Для интернационалиста и патриота Бакунина разрушение Российской империи должно служить расцвету России, а это, в свою очередь, - благу всего человечества. Россию он считал целью, но не самоцелью революции. В "Воззвании к славянам..." (1848г.) он пророчествовал: "В Москве будет разбито рабство соединенных теперь под русским скипетром и всех вообще славянских народов, а вместе с тем и все европейское рабство и навеки погребено под своими собственными мусором и развалинами; в Москве из моря крови и пламени высоко и прекрасно взойдет созвездие революции и станет путеводною звездою для блага всего освобожденного человечества".[8,с. 81]

Похожие статьи




Особенности политических взглядов Бакунина - Политическая доктрина М. А. Бакунина

Предыдущая | Следующая