Открытие Трои и Микен. Критские дворцы - Архитектура и искусство Древней Греции

Легендарную Трою на месте холма Гис-сарлык открыл мечтатель-археолог XIX в. Генрих Шлиман при раскопках 1871-1873 гг. Бывший торговец был одержим мечтой - найти место, где происходили события "Илиады", и доказать их реальность. Для этого, еще до открытия Трои, он провел раскопки в других местах, упомянутых в тексте: на острове Итака и в Микенах, и нашел так называемую могилу Агамемнона - якобы одного из главных персонажей поэмы, предводителя ахейцев.

О том, что в Микенах похоронен этот герой Троянской войны, знали еще до Шлимана. Он просто поставил себе целью покончить раз и навсегда со спорами о месте погребения легендарного царя. Ранее предпринимались попытки отыскать Трою недалеко от пролива

Дарданеллы, соединяющего Эгейское и Мраморное моря. Так, связь холма Гиссарлык с гомеровской Троей предположил еще в 1822 г. англичанин Чарлз Макларен. Сторонником его теории был Фрэнк Калверт, который и начал первым раскопки на Гиссарлыке - за несколько лет до Шлимана. По иронии судьбы, участок холма, где работал Калверт, оказался в стороне от легендарной Трои. Генрих Шлиман, который был хорошо знаком с Калвертом, начал исследование второй половины Гиссарлыкского холма. Ему повезло, казалось, он нашел, что искал.

Когда Шлиман поспешил сообщить общественности о своих находках, ученые, знавшие его как авантюриста, восприняли данное сообщение в штыки. Однако появились новые доказательства. В 1873 г. Шлиману удалось обнаружить на месте древнего города много медных и золотых украшений, которые он поспешил назвать "кладом Приама" (по имени троянского царя). Этот клад, кстати, сегодня экспонируется в Пушкинском музее в Москве. Позже археологи пришли к заключению, что возраст находки - примерно на 10 веков старше описанных Гомером событий. Это, конечно же, не умаляло исторической ценности украшений, но возникал очередной вопрос: где же здесь правда? Ясно пока было только одно: Троя - огромный археологический памятник, а вероятно, и свидетель событий древней поэмы.

Дворец, как и каждый большой критский дом, распадался по хозяйственно-функциональному признаку на ряд частей или кварталов.

Западная часть дворца была занята 18 складами, в которых, в громадных пифосах, хранилось зерно, масло и вино. Сложившийся в начале XVIII в. жилой квартал занимал часть восточного корпуса и был на высоту своих трех этажей заглублен в склон холма; с востока он был закрыт глухой стеной. Большие залы (мегароны) и мелкие обслуживающие помещения были расположены в трех этажах вокруг целого ряда световых дворов и колодцев; такая замкнутая планировка хорошо защищала от ураганных ветров и сильного летнего зноя. Большой и малый мегароны были типичными для Крита залами, разделенными на части рядами двухстворных дверей в каменных столбах.

Главная лестница, соединявшая жилой квартал с центральным" двором и плоской крышей, сохранилась полностью на высоту полутора этажей; при реставрации оставалось восстановить только деревянные колонны. Прекрасно задуманная и выполненная из гипсовых блоков и ступеней, эта лестница отделялась от соседнего дворика деревянными, стоявшими на разных уровнях, колоннами.

Жилой квартал имел кольцевую систему сточных каналов, устроенную еще в XIX и XVIII вв. до н. э., ряд вертикальных шахт, ванные комнаты и уборные. Другие кварталы дворца тоже имели каналы для сбора и отвода воды с крыш и дворов.

Квартал, непосредственно к северу от жилого, также лежал в выемке над обслуживающими и производственными помещениями. Здесь находился большой парадный зал, имевший, по видимому, гипетральное отверстие. Северовосточную часть занимали склады прекрасной расписной керамики и простой бытовой утвари. Восточный бастион имел потайной выход к реке и лестницы, вдоль которых проходил водосборный канал с отстойниками.

Юговосточная и северозападная части дворца имели ритуальное назначение; в обеих были опущенные ниже уровня земли бассейны с ведущими к ним ступенями. Южная часть и в1ыходившая на Центральный двор западная часть были заняты парадными и культовыми помещениями. Квартал тронного зала относится ко второй половине XV в.; условные симметричные фигуры грифонов в росписи выявляют окончательный поворот искусства к условным, застывшим формам.

Украшенные деревянными колоннами ступенчатые портики и порталы отмечали многочисленные входы. Северный вход плавно поднимался к центральному двору между двумя рядами бастионов. Над бастионами находились портики. Форма обычно утонявшихся книзу колонн, украшавших портики, лестницы и дворы, известна нам только по отпечаткам и по изображениям на фресках и резных камнях. Встречались также прямые и даже сужающиеся кверху колонны и столбы. Профиль карнизов имел простую уступчатую форму.

С северозапада к дворцу примыкала прямоугольная "театральная площадка". Ступени по двум ее сторонам могли вмещать около 500 зрителей; подобная площадка имелась также во дворце Феста и главном здании Гурниа. Восточное крыло "театральной площадки" представляет собою марш из 18 ступеней, длиною около 10 м1, ведущий к широкой верхней площадке. Вдоль южной стороны площадки помещался другой ряд ступеней. Ступени, на которых размещались зрители, кверху постепенно уменьшались по глубине от 80 до 45 см. Центральная квадратная площадка имела размеры 13 м X Ю м, что недостаточно для больших представлений.

В целом все окружение носит характер театра, но могло предназначаться также для религиозных и других церемоний.

Похожие статьи




Открытие Трои и Микен. Критские дворцы - Архитектура и искусство Древней Греции

Предыдущая | Следующая