Правила для всякого труда - История управленческой мысли

Вот первые основные правила для всякого труда.

1. Прежде чем браться за работу, надо всю ее продумать, продумать так, чтобы в голове окончательно сложилась модель готовой работы и весь порядок трудовых приемов. Если все до конца продумать нельзя, то продумать главные вехи, а первые части работ продумать досконально. 2. Не браться за работу, пока не приготовлен весь рабочий инструмент и все приспособления для работы. 3. На рабочем месте (станок, верстак, стол, пол, земля) не должно быть ничего лишнего, чтобы попусту не тыкаться, не суетиться и не искать нужного среди ненужного. 4. Весь инструмент и приспособления должны быть разложены в определенном, по возможности раз навсегда установленном порядке, чтобы можно все это находить наобум. 5. За работу никогда не надо браться круто, сразу, не срываться с места, а входить в работу исподволь. Голова и тело сами разойдутся и заработают; а если приняться сразу, то скоро и себя, как говорится* зарежешь, и работу "запорешь". После крутого начального порыва работник скоро сдает: и сам будет испытывать усталость, и работу будет портить. 6. По ходу работы иногда надо усиленно приналечь: или для того, чтобы осилить что-нибудь из ряда вон выходящее, или чтобы взять что-нибудь сообща, артельно. В таких случаях не надо сразу налегать, а сначала приладиться, надо все тело н ум настроить, надо, так сказать, зарядиться; дальше надо слегка испробовать, нащупать потребную силу н уже после этого приналечь. 7. Работать надо как можно ровнее, чтобы не было прилива и отлива; работа сгоряча, приступами портит и человека и работу. 8. Посадка тела при работе должна быть такая, чтобы и удобно было работать, и в то же время не тратились бы силы на совершенно ненужное держание тела на ногах. По возможности надо работать сидя. Если сидеть нельзя, ноги надо держать расставленными; чтобы выставленная вперед или в сторону нога не срывалась с места, надо устроить укрепу. 9. Во время работы надо обязательно отдыхать. В тяжелой работе надо чаще отдыхать и по возможности сидеть, в легкой работе отдыхи редкие, но равномерные. 10. Во время самой работы не надо есть, пить чай, пить в крайнем случае только для утоления жажды; не надо и курить, лучше курить в рабочие перерывы, чем во время самой работы. 11. Если работа нейдет, то не горячиться, а лучше сделать перерыв, одуматься и применять снова опять-таки тихо; даже нарочно замедлять, чтобы выдержать. 12. Во время самой работы, особенно когда дело нейдет, надо работу прервать, привести в порядок рабочее место, уложить старательно инструмент и материал, смести сор и снова приняться за работу и опять-таки исподволь, но ровно. 13. Не надо в работе отрываться для другого дела, кроме необходимого к самой работе. 14. Есть очень дурная привычка после удачного выполнения работы сейчас же ее показать; вот тут обязательно надо "вытерпеть", так сказать, привыкнуть к успеху, смять свое удовлетворение, сделать его внутренним, а то в другой раз в случае неудачи получится "отравление" воли, и работа опротивеет. 15. В случае полной неудачи надо легко смотреть на дело и не расстраиваться, начинать снова работу, как будто в первый раз, и вести себя так, как указано в 11-м правиле. 16. По окончании работы надо все прибрать; и работу, и инструмент, и рабочее место; все положить на определенное место, чтобы принимаясь снова за работу, можно было все найти и чтобы самая работа не опротивела.

Таким образом, если Тейлор, Форд и другие буржуазные деятели НОТ решали возникающие в ее рамках проблемы методами, носящими преимущественно технико-технологический и узко административный характер, то Гастев и его коллеги выступали за новую культуру труда, которая была бы достойна "грядущей электрификации". В отличие от Тейлора и Форда, которые сосредоточили основное внимание на вопросах организации работы цеха и предприятия, ЦИТ во главу угла поставил отдельное рабочее место. Только на базе радикальной реконструкции этой первичной клеточки предприятия ЦИТ идет дальше и строит свою модель рациональной организации цеха, предприятия и других образований более высоких уровней иерархии. Схема научного поиска выстраивается в таком порядке: от микроанализа движений, приемов, операций, осуществляемых работником на рабочем месте, к макроанализу предприятия в целом.

Интересна мысль А. К. Гастева о том, что внедрение идей научной организации труда и управления возможно и необходимо не только на технически оснащенных участках производства с прекрасным, современным оборудованием, но и в "любом сарае", в самом неустроенном "медвежьем углу России". Этот тезис подвергался суровой критике со стороны многих ведущих советских нотовцев (О. А. Ерманского, П. М. Керженцева, И. М. Бурдянского и др.), усматривавших в нем попытку "законсервировать техническую отсталость" страны. Думается, однако, что в данном случае ошибались критики.

Главным, как уже отмечалось, в концепции А. К. Гастева являются не сами по себе поиски рациональных трудовых движений, хотя они занимали значительный удельный вес в исследовательской программе ЦИТ. Этого-то как раз и не поняли многочисленные и суровые оппоненты, едко иронизировавшие по данному поводу, как увидит читатель из статьи А. К. Гастева "2-я конференция по НОТ и ЦИТ". Главное же заключается в том, что исследования движений сопровождались поисками методов активизации способностей работника. Вся гастевская концепция пронизана идеей "социализации трудовых процессов", направленной на изыскание путей создания в работнике внутренней органической способности действительно стать неустанным, безостановочным творцом новых методов труда. Но этот "слон", к сожалению, остался непримеченным.

В 1924 г. под руководством А. К. Гастева в институте был сформулирован установочный (инженерный) метод обучения со строжайшей дозировкой знаний. Работа по созданию методики быстрого и массового обучения трудовым приемам и операциям велась комплексно, она сопровождалась целым рядом лабораторных исследований и экспериментов в области биомеханики, энергетики, психотехники и т. д. Эта методика позволяла за 3-6 месяцев подготовить высококвалифицированного рабочего, тогда как в школах ФЗУ для этого требовалось 3-4 года. ЦИТ получил задание обучить своими методами в течение года 10000 рабочих. Стоимость обучения этих рабочих была определена в 1,2 млн руб. Подготовка такого же количества рабочих в школах ФЗУ обошлась бы в 24 млн руб.

Определяющее значение методики ЦИТ состоит в том, что она способствовала решению крайне актуального для народного хозяйства вопроса - ускоренной массовой подготовке кадров. Заслугу коллектива института в решении этого вопроса трудно переоценить.

Чрезвычайно важно отметить, что свою концепцию трудовых установок А. К. Гастев распространял не только на производственные процессы. По его мнению, она призвана охватить общую культуру людей. Как писал автор, "даже когда мы выйдем за ворота завода, то и тогда несем в себе производственную установку. Будет ли это быт или вопрос общей культуры, и здесь мы должны будем выступить с системой установки, так называемой культурной установки, которая нас обязывает строить определенного рода ряды".

Методики

Коллектив института изобрел остроумные способы внедрения методики установок. Это, прежде всего опытные станции и орга-станции ЦИТ, создаваемые на крупных предприятиях страны, в частности, на заводах "Искромет", "Электросила" и др. А первая опытная станция была создана при Центросоюзе. ЦИТ организовал курсы промышленных администраторов, курсы по обучению будущих инструкторов производства, которые должны были стать на предприятиях творцами новых, более совершенных установок и распространять их на всех рабочих.

В 1927 г. ЦИТ по инициативе А. К. Гастева создает акционерное общество - трест "Установка", назначение которого - быть посредником между институтом и предприятиями при подготовке рабочей силы и внедрении методов НОТ. Опыт работы этого треста и сегодня представляет колоссальный интерес. Им подготовлено по цитовским методикам сотни тысяч рабочих, десятки тысяч инструкторов производства. Разработанная коллективом института методика обучения открывала широкие перспективы реформирования не только устаревшей системы профтехобразования, но и всего народного образования в целом.

Любопытен следующий факт. Научная общественность внутри страны очень неоднозначно встретила концепцию А. К. Гастева и его коллег. Одни работники сферы НОТ выразили полный восторг, другие проявили настороженный интерес, у третьих, составивших большинство, она вызвала пароксизм неприятия. Иначе обстояло дело за рубежом. Летом 1924 г. А. К. Гастев возглавляет советскую делегацию на I Международном конгрессе по НОТ в Праге, и там методы ЦИТ получают всеобщее признание.

Как уже отмечалось, цитовская концепция состояла из трех частей; теории трудовых движений, методики обучения и теории управленческих процессов. К сожалению, последняя, третья часть обычно не выделяется. Однако отказ от специального рассмотрения взглядов А. К. Гастева на управление представляется неправомерным. Нельзя забывать, что он сформулировал интереснейшую трактовку и в этой области.

В основе гастевского подхода лежала идея так называемой "узкой базы", суть которой заключалась в том, что всю работу по научной организации труда и управления следует начинать с упорядочения труда отдельного человека, кем бы он ни был - исполнителем или руководителем. "Какими бы организационными вопросами мы ни занимались,- утверждал А. Гастев с трибуны V Всероссийского делегатского съезда инженеров,- вся наша работа, в конце концов, сведется к одному единственному вопросу - к созданию новой сноровки труда, будет ли она касаться рабочего или инженера". Именно "узкая база" А. Гастева в результате кропотливого тренажа и позволила выработать методику ускоренного производственного обучения квалифицированных рабочих.

Известно, что подход с позиции "узкой базы" подвергался острой критике многими современниками, обвинявшими А. Гастева и его коллег в "крайнем примитивизме", в отодвигании на задний план широких теоретических разработок управленческих проблем. Здесь опять-таки следует назвать имена О. Ерманского, П. Керженцева и других. В свою очередь директор ЦИТ, твердо отстаивая принцип "узкой базы", упрекал оппонентов в оторванности от практики, весьма темпераментно называя их теоретические рассуждения "болтоНОТовскими".

К сожалению, каждое из этих двух течений отрицало возможность существования другого, хотя нетрудно заметить полезность обоих направлений. Ставшая кульминационным пунктом борьбы 2-я Всесоюзная конференция по НОТ, как уже отмечалось, выработала платформу, удачно сочетающую положительные моменты противоборствующих течений и в целом одобрила деятельность ЦИТ во главе с А. К. Гастевым, направленную, прежде всего на исследование труда отдельного работника. Однако, компоненты А. Гастева сгущали краски, ставя последнему в вину игнорирование теоретических вопросов организации и управления.

В отличие от О. Ерманского А. Гастев изучал управленческие процессы не "вообще" существующие, а происходящие в различных конкретных сферах общественного производства. Автор вполне четко разделял управление производством на два самостоятельных объекта научного изучения - управление вещами и управление людьми: "В общей системе... движения вещей передвижение человека и его воздействие на других оказалось небольшим, но часто определяющим оазисом". Констатируя наличие двух видов управления, А. Гастев выразил твердую уверенность в существовании общих черт, присущих обоим видам. Вот как сам автор выразил эту мысль: "...рабочий, который управляет станком, есть директор предприятия, которое известно под именем станка (машины-орудия)"

Исходя из этой идеи и не изменяя разработанной им методологии "узкой базы", А. Гастев к вопросам управления подходит, таким образом, с точки зрения рабочего места, распространяя полученные выводы и на управление производством, и даже государством. То, что такой подход плодотворен, автор сумел убедительно доказать, выявив ряд функций, неизбежно выполняемых любым работником на любом рабочем месте, понимая под последним и станок, и завод в целом. Этими функциями, принимающими вид непрерывного ряда, являются, по его мнению, "расчет - установка - обработка - контроль - учет - анализ - систематика, расчет - установка". Прилагая эту формулу, как к рабочему, так и к администратору, А. Гастев, по существу, распространил ее как на управление вещами (непосредственное производство), так и на управление людьми. Тем самым автор показал известную общность производственного и управленческого процессов, предвосхитив ряд кибернетических и праксеологических идей тождественности различных видов деятельности.

Если О. Ерманский, образно выражаясь, сразу "взлетает" на такие вершины абстракции, где уже выцветают живые краски реальной управленческой деятельности, то А. Гастев медленно взбирается на эти вершины, внимательно присматриваясь к реальности, постоянно соразмеряя с ней свои теоретические положения, делая по пути практически ценные выводы. Характерно, что для него представляют интерес только те методологические посылки, "которые помогли бы организовать рассмотрение, расположение и обработку... безостановочно поставляемого экспериментального материала".

Конечно, нельзя не заметить некоторой недооценки важности самостоятельного рассмотрения проблематики управления людьми, растворяемой автором в управлении вещами. Показав общность управленческих и производственных процессов, он совершенно не ставил задачи показать различия между ними. Однако острота такого упрека "задним числом" значительно притупится, если вспомнить, что 20-е годы - годы зарождения науки управления производством, когда важнее было решать более общие проблемы, чтобы впоследствии на них не "натыкаться". Иными словами, это были годы "расчистки почвы", создания благоприятных условий для развития науки.

Мысли А. Гастева о науке управления, о ее месте в системе наук, о ее предмете и закономерностях также представляют несомненный интерес. Автор выражает уверенность в том, что "именно здесь, в нашей девственной стране, возможно действовать с наибольшей революционностью", имея в виду область "точных организационных идей".

А. К. Гастев отчетливо видит сложность и многогранность проблемы организации труда и управления, выделяя в ней несколько важнейших аспектов: технический, психофизиологический, педагогический, экономический. Правда, экономический аспект для автора еще далеко не ведущий, явное предпочтение он отдает техническим вопросам, а также психофизиологическим и педагогическим. Вместе с тем А. Гастев сумел правильно выделить некоторые важнейшие задачи экономической науки в организационной сфере, считая, что до сих пор ее научные выводы о труде были в высшей степени абстрактны. "В этой науке слишком ограниченно применялся метод конкретного учета, слишком далека была ее рабочая методология от реторты мер и весов. А между тем теперь перед нами стоит задача - дать хотя в ограниченной области строго заштрихованные выводы". Экономический аспект нотовской, в том числе и управленческой, проблематики автор видит, прежде всего, в разработке вопроса "об экономических стимулах труда", причем, и это чрезвычайно важно отметить, не только физического, но и организаторского. Именно здесь, подчеркивает он, особенно мало сделано. Однако наиболее важной является мысль А. Гастева о науке, отличной от перечисленных. "Только что представленные проблемы,- пишет автор,- ...дают возможность поставить вопрос о совершенно новой науке..." И эту науку - науку о труде и управлении - А. Гастев мыслил синтетической. Автору не удалось еще решить проблему синтеза, проблему взаимодействия отдельных аспектов, но сам факт постановки вопроса о комплексной, "совершенно новой" науке имеет, историческое значение для развития теории управления. Эта наука, по терминологии А. Гастева - "социальная инженерия", должна стать наукой точных измерений, формул, чертежей, математизировавшей все экономические, психофизиологические и прочие проблемы. К сожалению, и в настоящее время иногда забывают, что формализация сферы общественных явлений, к которой принадлежит и управление производством, имеет весьма ограниченные пределы.

Понимая, что наука об организации производства и управления находится в самой начальной стадии формирования, А. Гастев предпринял попытку выделить ее важнейшие методологические проблемы. К их числу он прежде всего отнес проблему выработки строгих научных определений основных составляющих организации производственного процесса, ибо "зрелость какой-либо науки может установить наличность известного количества основных определений". Такими четко сформулированными определениями категорий и понятий теория организации и управления, понятно, еще не располагала. Среди этих проблем, далее,- проблема законов, так как наука организации и управления должна изучать "законы общественной механики и общественного управления". Установление таких законов поэтому - важнейшая задача науки на всех этапах ее развития, включая и современный. К сожалению, и в настоящее время законы управления выявлены весьма слабо. В этой связи представляет бесспорный научный интерес деление А. Гастевым законов, изучаемых наукой организации производства и управления на две большие группы: Аналитические законы, т. е. организационные тенденции по раскалыванию производственного процесса на отграниченные акты, и Синтетические законы, т. е. тенденции по непосредственному связыванию и сложной композиции этих актов в организационные агрегаты. Представляется, что эта прогрессивная, но, видимо, прочно забытая мысль А. Гастева должна быть, наконец, использована сегодня при методологическом обосновании закономерностей управления общественным производством, разумеется, на новой, более высокой научной базе. Суммируя в целом, несмотря на отдельные неточности, автор сформулировал весьма оригинальную трактовку, одной из первых вобравшую в себя зачатки комплексного подхода к теории управления. Достижения А. К. Гастева несомненны, и, повторяя известную мысль академика А. И. Берга, можно сказать, что мы многому научимся, обращаясь к наследию этого пионера советской науки управления производством, руководителя прославленного научного коллектива, идейного вдохновителя цитовской концепции.

Правила для всякого труда - История управленческой мысли

Похожие статьи