Культурное регулирование женских тел - Эмпирический анализ конструирования телесности участниками школы танцев "Все свои"

Вышеперечисленный повышенный интерес к необходимому пересмотру отношения к собственному телу, изложенному выше, отчасти объясняется социокультурным контекстом. Повышенный интерес к телу неразрывно связывают с переходом общества в состояние высокого модерна и формирование общества потребления [Нартова, 2014].

Свершается координальный поворот в отношение к телесности, изменяются границы публичного и приватного, преобразовывается само отношение к телу человека. В первую очередь эта тенденция активно отражается на женской телесности.

В строгом смысле новаторской идея регулирования тела как такового принадлежит французскому исследователю М. Фуко. Однако интересным здесь является момент, что разговор о теле начинается с ключевого для исследования ученого понятия "власть", "дисциплина", "послушное тело". Через переосмысление этой терминологии проясняется сама история и роль тела в развитие общественных систем. Отправной точкой данных рассуждений можно назвать такие ключевые работы как: "Надзирать и наказывать", а также "История безумия в классическую эпоху".

Для М. Фуко тело человека является сильнейшим механизмом в руках имеющего власть другого человека, призванная сформировать определенную наиболее эффективную систему послушания, через ряд определенных мер, первой из которых является не само наказание, а его идея, опасность. "В классический век произошло открытие тела как объекта и мишени власти. Не составляет труда найти признаки пристального внимания к телу - телу, которое подвергается манипуляциям, формированию, муштре, которое повинуется, реагирует, становится ловким и набирает силу. Послушное тело можно подчинить, использовать, преобразовать и усовершенствовать" [Фуко, 1975].

Добиться же постоянного нормативного поведения удается путем введения в оборот заимствованной у Бентама идеи паноптикона - проекта идеальной тюрьмы в которой заключенному неизвестно в какой из моментов времени за ним ведется наблюдение. Идея проста: поскольку вы не знаете в какой из моментов времени за вами наблюдают, необходимо вести себя предписанным образом под угрозой наказания. "Паноптикон - машина для разбиения пары "видеть - быть видимым": человек в кольцеобразном здании полностью видим, но сам никогда не видит; из центральной башни надзиратель видит все, но сам невидим. Это важный механизм, ведь он автоматизирует власть и лишает ее индивидуальности. Принцип власти заключается не столько в человеке, сколько в определенном, продуманном распределении тел, поверхностей, света и взглядов; в расстановке, внутренние механизмы которой производят отношение, вовлекающее индивидов" [Фуко 1975, с. 249]. Для Фуко "Паноптикон" выступает своего рода метафорой к современной системе властных отношений. Данные идеи оказали наиважнейшее влияние на работы современных ученых в области телесности и gender study.

В частности исследователь С. Бартки развивает идею, указывая на женщину как классическую заключенную Паноптикона. Прежде всего стоит отметить, что форма и размеры тела - предмет большего беспокойства со стороны женщин, в продолжение идеи булимия и анорексия - тема женщин. Мужчины и женщины наделены разной жестикуляцией. Мужская более вольготная, женщина скована в своих движениях. Сохранение формы и массы тела, диеты - предмет активной рекламы в СМИ Женщина применяет множество косметических средств для сохранения вышеперечисленных качеств. "Послушное тело" женщины обуславливает развитие бьюти - индустрии реклама позиционирует косметику как средства проявления индивидуальности женщины, в то время как "идеальное" женское тело конструируемо.

Все достигаемые качества безусловно носят характер временных и женщина обречена на провал, что порождает в ней чувство стыда и ощущения недостаточной заботы о своем теле. Эта модель описана и встроена в гетеросексуальный порядок. Женские телесные практики нацелены на то, чтобы сделать ее привлекательной для мужчины. Посредством потребности в уходе за женским телом обесценивается вес в обществе женщины. Привлекательная женщина воспринимается как прежде всего сексуальный объект, а женская жестикуляция и движения - предиктор сохранения двойных стандартов в сексуальности [Бартки, 1993].

Наряду с данной идеей Сьюзан Бордо также продолжая идеи Фуко в работе UnbearableWeight: Feminism, WesternCulture, andtheBody, провела детальный анализ того, как преобразовывалось отношение к различным телесным практикам женщин в контексте отношения к формам и размерам тела.

Бордо отмечает, что душа и тело становятся предметом анализа для всех поколений философов и как правило выступают в неразделимой связке. Душа является тем, что стремится к проявлению высших человеческих чувств, покою, а тело воспринимается как нечто препятствующее душе в достижении этого самого равновесия. Тело одержимо инстинктами и страстями, тело подвержено болезням и страданиям, тело неосознанно агрессивно, телу необходим контроль.

Бордо указывает на то, что идея сознательного отказа от еды зародилась в Викторианскую эпоху в сословиях, которые не испытывали недостатка продуктов питания и прежде всего данная практика была частью религиозных ритуалов, чем - то, что способно усмирить тело. Способность успокоить страсти своего тела была уделом мужчин высших и религиозных сословий, что исключало женщину из подобных практик, накладывая на женское тело негативные культурные коды. Напротив, женщина и через памятники культуры и через современные произведения укореняется в своей позиции коварной, не способной к смирению плоти, искусительницы мужчины. Причем тело женщины рассматривается как провокация даже если женщина не совершает каких - либо действий в отношении мужчин, достаточно одного женского присутствия. Довольно распространенными являются случаи судебного оправдания сексуального насилия в отношении женского пола при главном аргументе обвиняемого о провокации со стороны женщины через, например слишком вызывающую одежду[Bordo, 2003].

Исходя из вышесказанного представляется обоснованным более жесткий контроль над женским телом. Вопрос о некотором пересмотре и либерализации женского тела поднимался неоднократно в рамках феминистского дискурса и сохраняет свою актуальность на современном этапе.

Представление об идеальном женском теле как худом сформировалось в 80-е годы XX века в тоже время набирает обороты такое явление как излишняя, болезненная худоба, вызывающая истощение организма и болезнь анорексия. Конкурсы красоты и страницы журналов мод заполняют в буквальном смысле болезненно стройные женские тела. Такого рода явление стало изучаться в контексте медицины и биополитики, как виды нарушения пищевого поведения среди женщин. Через различные исследования устанавливается связь нарушения пищевого поведения и образа женщины как сильной, красивой, независимой, то есть голод и худоба на уровне культурных представлений связывается с концептом успешной женщины. Начиная с вышеуказанного периода становится необходимым говорить о первоначальном этапе формирования весорефлексивной культуры, исключающей из общественного понимания нормы того, чей индекс массы тела превышает показатель "нормальный".

Психотерапевт Сьюзен Орбах указывает на то, что совокупность социально - экономических, культурных и политических условий позволили вырастить несколько поколений женщин, стыдящихся своих потребностей, считающих себя бесправными к существованию если их тела не преобразовались до социально одобряемого образа. Одну из ключевых ролей в идеях Орбах играет семья, как ближайший к ребенку социальный институт, воспроизводящий и обучающий человека к правилам жизни той или определенной культуры. Данная тенденция четко прослеживается в отношениях матери и дочери, потому как успешность социализации и принятие собственного тела девочкой будет напрямую зависеть от телесной культуры, воспроизводимой матерью [Орбах, 2006].

Значительную роль в вопросах телесности по мнению Бордо и ряда авторов играет массовая культура и средства массовой информации. Пропаганда худых тел крайне активна и занимает большую часть рекламного контента. Человек в информационном обществе постоянно включен в среду медийного пространства и рынка, предлагающего множество сопутствующих товаров и услуг, которыми человек может и должен воспользоваться для того чтобы приблизиться к идеалу. В современной культуре существует конвенциональное женское тело: стройное, подтянутое, сексуальное, все остальные тела обязаны соответствовать данному образу. Мода, косметология, диеты направлены на то, чтобы сформировать "послушные женские тела". Наряду с этим, женщина встроена в культурные дискурсы, позволяющие стигматизировать женское тело.

Наряду с медицинским представлением об анорексии как болезни формируется альтернативный феминистский подход к пониманию женской худобы как повода неоправданного беспокойства о женском теле как таковом, новом способе властного воздействия на человека со стороны государства, этот взгляд распространяется на многие аспекты конструирования телесности в том числе на пластическую хирургию и заключается в том, что женщина через различные телесные практики вынуждена ежедневно бороться с ненавистными функциями организма [Davis, 1991].

Данные идеи абсолютно точно соответствуют концепту общества потребления Жана Бодрийяра, который в одноименной работе рассматривал концепцию современной красоты, восприятия формы и размера тела. По мнению исследователя в контексте истории красота и худощавость не имеют никакого родства. Красота как таковая сейчас не может основываться на гармоничном понимании тела человека, которое все больше походит на образ модельного манекена. Худощавость навязчива и в эпоху сверхпотребления является особым отличительным знаком. В стройности тела, в наши дни по мнению Бодрийяра, укладывается противоречие красоты и жертвы [Бодрийяр, 2006].

Жан Бодрийяр рассматривает красоту как форму капитала. Женщина активно инвестирует в собственное тело, через косметологию, хирургию, фитнес, что позволяет приблизиться к образу идеального тела. Проявление ежедневной заботы о теле неизбежно ведет к восприятию женщины как красивой и успешной. Таким образом красота в данном случае выступает маркером успеха, не полученным от природы, а заработанным ценой рутинизированных практик ухода. Забота о собственном теле воспринимается прежде всего как способность потреблять товары и услуги, которые неизбежно ведут женщину к красоте. Интересным здесь является идея о коллекции. Стремление достичь красоты, приблизиться к идеалу провоцирует на рынке множество предложений, которые позволяют достичь более быстрого эффекта в комплексе [Бодрийяр, 2006].

Важно отметить часть культурного регулирования женских тел в пространстве Санкт - Петербурга. Согласно исследованиям ЦМИ НИУ ВШЭ было установлено, что в молодежной городской среде формируется весорефлексивная культура, что подразумевает под собой постоянный контроль за весом тела с ориентацией на стройность, худобу. Повседневная весорефлексия развивается на фоне постоянного телесного недовольства и потребности предпринять различные меры, чтобы данные недовольства преодолеть. Как следствие у молодых горожан формируется набор компетенций по уходу и рефлексией за телом [Нартова, 2014].

Также отечественная традиция социальных исследований тела, точнее культурного регулирования телесности обозначает несколько исследовательских перспектив, которые отражают основные тренды вышеуказанной области. К таким прежде всего можно отнести:

    - спорт, фитнес и другие популярные практики работы над телом; - диета и режимы питания; - медицинские практики и переживание боли; - экстремальные виды спорта и восприятие травм; - пересадка органов, восприятие смерти и другие проблемы биоэтики; - пластическая хирургия; - искусство [Куракин, 2011 c. 69].

Намеченные исследовательские перспективы показывают основные тренды в культурном регулировании телесности как таковой. Стоит отметить также достаточно большое внимание, уделенное практикам боли, что также объяснимо рядом исследований, указывающих, что боль один из наиболее часто воспроизводимых элементов, через который человек осознает свое тело [Чукуров, 2015 с.148].

В плотной связке с артикуляцией тела через боль стоит также отметить саму методологическую сложность разговора о теле. Разговор о теле человека представляется достаточно сложным по целому ряду причин: во-первых само тело мыслится как нечто данное не требующее рефлексии и не воспроизводимое в разговорах, во - вторых тело представляется границей интимного что выражается в сензитивности разговора. Схожие тенденции наблюдаемы в контексте исследований интимной близости. Указывается целый ряд методологических сложностей артикуляции по данной тематике. В сборе эмпирических данных скрывается также масса дополнительного для анализа материала, который заключается в использовании различных приемов избегания разговора о теме сексуальных отношений [Паченков, 2002 с. 560].

Таким образом между реально существующими телами и культурной нормой, своего рода идеалом, существует достаточно сильное несоответствие, которое женщине необходимо преодолевать через, систему предлагаемых в индустрии моды товаров и услуг. Идеал женского тела в культуре сохраняется за худым, подтянутым, молодым телом. Из понятия некоей нормы выпадают люди, чей индекс массы тела не соответствует установленной норме.

Похожие статьи




Культурное регулирование женских тел - Эмпирический анализ конструирования телесности участниками школы танцев "Все свои"

Предыдущая | Следующая