Темы и мотивы Салтыкова-Щедрина в творчестве А. Аверченко - Мотивы Салтыкова-Щедрина в творчестве Аркадия Аверченко

Было бы невероятной искусственностью напрямую сопоставлять сатирические элементы в произведениях Аверченко с сатирическими приемами Салтыкова-Щедрина. Но есть некоторые мотивы, схожие с темами в творчестве Щедрина. Главные из них я постараюсь осветить в своей работе.

Для начала следует отметить, что в своих фельетонах, очерках, рассказах на страницах журналов А. Аверченко использовал щедринские образы, стилистику в значительной мере, при этом не выходя из русла общедемократической газетно-журнальной традиции своего времени. Отголоски щедринских приемов, мотивов и образов мы можем без труда найти в его произведениях, но они представлены в глубоком индивидуальном, специфическом преломлении.

Галерея типов, которые сильно напоминают помпадурш и градоначальников Салтыкова-Щедрина, как бы являясь их духовными наследниками. Именно эти, почти щедринские, типы выводят материал на социальный уровень. Своей острой злободневностью, страстным, пристальным вниманием к социальным проблемам А. Аверченко-публицист на заре своей литературной деятельности и на пороге нового века выступил в качестве продолжателя М. Е. Салтывока-Щедрина-сатирика. Его фельетоны вместили в себя целую панораму сложной и пестрой жизни рубежа веков со всеми ее острыми противоречиями и кричащими диссонансами.

Аверченко-публицист оперативно откликался на явления текущей жизни во всем ее многообразии -- это и театральный репертуар, и выставки художников, и новинки беллетристики, и писательские юбилеи, и нашумевшие процессы общественной жизни. А наряду с этим состояние города, чистота мостовых, глупость Государственной Думы и т. д. и т. п.

Но главной темой публицистики Аверченко, в первую очередь напоминающую о Салтыкове-Щедрине, является тема противоречивости сознания русского интеллигентного обывателя. Именно в этом смысле Аверченко, писатель другой эпохи и другого мироощущения, обнаруживает примерно то же видение мира, что и Салтыков-Щедрин. Аверченко показывает сознание обывателя, серого, маленького, обыкновенного человека. Он также отображает явления временно-бытового характера, связанные с теми или иными событиями переживаемой им эпохи. Аверченко с одинаковой наблюдательностью подмечает как смешное, нелепое и несуразное в укладе жизни, так и то грозное и суровое, что, по его определению, врывается подчас в человеческое существование, заполняя собой радость жизни. сатирический фольклор рассказ писатель

Аверченко иногда высмеивает добродушно-весело, а иногда саркастически-беспощадно человеческие слабости, недостатки и пороки и заставляет читателя посмеяться мелкой житейской комедией и фантастикой, парадоксом, гротескной выдумкой. В то же время он остается писателем, за улыбкой и смехом которого скрывается задумчивое и тягостное осознание кратковременности и непрочности человеческой радости и счастья.

В бытовых рассказах и юморесках писатель чутко откликается на наблюдаемый им процесс социального расслоения городского общества и избирает любимой мишенью своего юмористического творчества горожан и их быт. Здесь наряду с техническими нововведениями и изменением темпа и уклада жизни в столице, ее быт продолжает сохранять и старые, привычные черты, роднившие ее с образом жизни русской провинции, как у Салтыкова-Щедрина в его произведениях "Господа Головлевы". По-прежнему соблюдаются традиции хлебосольства и приема гостей по случаю больших церковных праздников. Пасхальные визитеры, Масленица и блины не раз служат сюжетом для рассказов Аверченко. Например, рассказ "Широкая масленица": герой, Кулаков, приглашает на блины гостей, при этом задумывает сэкономить на расходах по угощению. С этой уговаривается с хозяином гастрономического магазина, что заплатит завтра лишь за то, что съест гость, а остальное вернет обратно. Кулаков старается изо всех сил угостить гостя так, что бы тот съел как можно меньше изысканных закусок и выпил как можно меньше дорогих напитков. Но гость упорно налегает на угощения. Упорная борьба между гостем и хозяином заканчивается полным поражением последнего.

Самодовольные обыватели не раз смешат читателя своей атрофией способности критически относиться к самим себе и своим пристрастием подмечать слабости и недостатки в окружающих, осуждать и оговаривать их, в то же время совершенно забывая о "бревне в собственном глазу".

Компания таких обывателей-сплетников показана в рассказе "Четверг", где один из героев, Андромахский, услышав, как его лучший друг, Ляписов, рассказывает о нем небылицы, сам через какое-то время начинает также сплетничать с другими гостями вечера о Ляписове и о хозяйке дома.

В другом рассказе, "День человеческий", перед нами предстает ряд сцен из привычной жизни городского обывателя и отмечается тот факт: сколько в жизни ненужного, против этого ненужного и привычно-бессодержательного якобы заполняющего жизнь среднего человека, все-таки пытается восстать герой рассказа.

По своей острой социальности в анализе современной действительности Аркадий Аверченко также приблизился к Салтыкову-Щедрину. Бытовые рассказы Аверченко свидетельствуют о том, что писатель, наблюдая окружающую его повседневную жизнь, не проходит равнодушным мимо царствующей в ней неискренности, бездушности и безрадостности и умел передать ощущение того, что он определил словами: "холодно и неуютно жить нам на белом свете" Левицкий Д. А. Жизнь и творчество А. Аверченко. -- М.: Русский путь, 1999. -- С. 356..

Важно и то, что сближение Аверченко-фельетониста с Салтыковым-Щедриным-сатириком обнаруживается и в области юмора, который в творчестве Аверченко сразу же вызывает в памяти аналогичные приемы "смеха" Салтыкова-Щедрина. Смеховая палитра Аверченко необычайно богата и разнообразна, включает в себя и добродушный юмор, и иронию, и изящную сатиру, и гротеск. Смех Аверченко близок к смеху Салтыкова-Щедрина именно своим остроумием. Он выражает прямую позицию автора.

Смешное находится вокруг нас, поэтому писатель рассказывает нам о наблюдаемых им смешных нелепостях жизни, по поводу которых не приходится сокрушаться и скорбеть, но над которыми можно беспечно и весело смеяться. В этом смысле предреволюционный Петербург как центр литературно-художественной и театральной России также представляет неиссякаемый источник, из которого Аверченко черпал сюжеты для своих рассказов. Комическими персонажами выступали литераторы, журналисты, актеры и художники. В рассказах этой категории Аверченко выступал против так называемого "заумного" литературно-художественного произведения и высмеивал затейливые писания модных литераторов, так же, как и подчас незадачливых исканий нового слова в области изобразительного искусства. Одним из примеров такого рода произведений служит популярный рассказ "Аполлон".

Герой рассказа, от лица которого автор ведет повествование, рассказывает о том, как он купил журнал, заинтересовавшись ее обложкой и непонятным для него названием "Аполлон". Журнал понравился, и герой неуместно проявлял свои знания, полученные из него, в обществе, отчего выходил сплошной конфуз.

М. Е. Салтыков-Щедрин в своих сатиристических произведениях (с целью создания сатирическо-гротескной образности) неоднократно сопоставляет людей с лешими, чертями и т. д. В качестве самостоятельных персонажей черти предстают в цикле "Пошехонские рассказы". Салтыков-Щедрин посредством таких персонажей (нечистой силой) показывает стремление повернуть течение русской жизни назад, к дремучему пошехонью. Эта образность у Салтыкова-Щедрина опять же является средством социально-политической сатиры.

Черты гротеска в сатирических произведениях Аверченко, несомненно, можно было бы соотнести со стилем сатиры Салтыкова-Щедрина. Исследователи рассматривали щедринский гротеск прежде всего как художественную структуру, направленную на выявление социальных закономерностей жизни. Гротеск Аверченко также социально обусловлен, несет в себе отпечаток истории ХХ века и связан в первую очередь с напряженными поисками А. Аверченко загадок человеческой природы и человеческой души.

Примером может служить рассказ "Душевная драма" ("Жизнь человека"). Сюжет состоит в том, что муж застает жену с любовником. Не долго разбираясь, муж выкидывает любовника в окно. Пролетая мимо окон каждого из 5-ти этажей, молодой человек видит различные сцены. Но это сцены не прошлого, как принято считать по суеверной примете, а картины возможностей, которые ему представляла жизнь. Но эти сцены не являются последовательными этическими оценками представленных возможностей, потому что последняя картина, которую видит герой, изображает ситуацию, точно такую же, какая послужила причиной его падения из окна. Молодой человек делает вывод, что, вследствие противоречий, заключающихся в представленной жизнью возможностях, жить не стоит. И он, сдвинув брови, разбивается о камень тротуара.

В своем гротеске автор скорее задался целью выразить то чувство жизни, которое охватило человека, осознавшего, что все то, что было для него своим, привычным, обыденным и близким, вдруг оказалось бессмысленным, чуждым и враждебным. Это страх жизни и есть то чувство, которое испытывает молодой господин, когда приходит к выводу, что "жить глупо и мучительно" Там же. -- С. 379.. Именно наличие элементов жуткого, чуждого и нечеловеческого есть необходимое условие для признания литературного произведения гротеском. У Аверченко их немного.

Для гротеска Аверченко нормально не столько наличие элементов страшного, жуткого и нечеловеческого, сколько использование фантастики, карикатуры и сатиры. Нередко гротески Аверченко полны свойственным для этого жанра "предельной свободой и смехом, побеждающим одностороннюю серьезность". Фантастика становится как бы основой гротеска.

В период до 1905 года фельетоны Аверченко отличались весьма радикальным и даже революционным настроением в духе и стилистике Салтыкова-Щедрина.

Новое качество сатиры Аверченко проявилось в первую очередь, как мне представляется, в обращении писателя к политическим проблемам современного ему мира, сотрясаемого войной и революциями. Острые политические фельетоны, обличающие несправедливость устройства мира.

Аверченко не был политическим человеком, как Салтыков-Щедрин. То есть политика не стояла в центре внимания и интересов писателя и не поглощала его. Аверченко не принадлежал ни к одной из политических партий или группировок и не исповедовал каких-либо определенной социально-политической программы. Патрийно-политическая узость, доктринство и нетерпимость, распространенные среди русской радикальной интеллигенции, были чужды писателю. Нельзя, конечно же, сказать, что Аверченко совсем не интересовался политикой в широком смысле этого слова. Он не был к ней равнодушным, если под ней понимать события и вопросы внутренней и международной жизни, непосредственно отражающейся на гражданах государства и его судьбах. К тому же, Аверченко на протяжении десятилетия был ответственным редактором столичного сатирико-юмористического журнала "Новый Сатирикон", уже по своему положению не мог оставаться безучастным к политике и общественным событиям, волнующих Россию. Постоянное общение с теми или иными административными властями, в частности, с цензурой, стеснения которых должен был ощутить редактор такого известного журнала, не может не отразиться на воззрениях, симпатиях и антипатиях Аверченко.

Тема цензурного стеснения стояла очень остро как во времена Салтыкова-Щедрина, так и Аверченко. Беспощадная цензура не оставляла ни малейшей возможности высказать свое мнение о ситуации в России, если оно противоречило правительственному. Конфликты с ней учащались. Аверченко часто сопоставлял цензуру с нелепостью. В такой повести, как "О бывшей цензуре (Воспоминания)", Аверченко приводит многочисленные примеры смешных, анекдотических случаев "зарезанных" рисунков и статей и заканчивает свое произведение словами благодарности за "сорванные с нас цепи".

Поскольку Аверченко к тому же всегда стоял на патриотических позициях, действенно боролся против пораженчества и искренне поддерживал мероприятия, направленные на усиление ведения войны (имеется в виду Первой Мировой Войны) до победного конца, всякие случаи необоснованного бюрократического недоверия или стеснения должны были казаться ему вдвойне обидными и часто просто непатриотичными.

На фоне войны резко ухудшались условия жизни в столице. В Петербурге были затруднения в снабжении населения ощущались сильнее, чем в провинции, и это вызвало в петроградцах уныние и негодование, заразившее и жизнерадостного писателя. Это находит выражение в некоторых его рассказах: "Уют упал" -- передает безнадежное настроение небольшой компании петроградцев, проводивших вечер за стаканом скверного чая, при тусклом свете электричества, в не натопленной квартире.

После падения Монархии и Временного Правительства, когда наступили февральские события 1917 года и обнародован был манифест об отречении императора, Аверченко приветствовал происшедший переворот и присоединился к выражаемой буржуазией радости в ожидании установления лучшего, более справедливого и свободного строя.

В рассказе "Мой разговор с Николаем Романовым" интересен в данном аспекте в 2-х отношениях:

Аверченко описывает в нем воображаемое (якобы произошедший в 1916 году) свидание с монархом в дворцовом саду, по специальному приглашению императора. Писатель выдерживает повесть в своем обычном шутливом тоне, без грубых и недостойных выпадов против личности отрекшегося царя.

Вскрывает причины, по которым приветствует падение монархии и объясняет, что именно его более всего раздражало в прежних порядках. Это цензура, дело Распутина и отказ сделать ответственное министерство.

Но постепенно развеиваются иллюзии, которые были в первые дни революции. Стали ощутимы щедринские интонации в фельетонах Аверченко. Но в отличии от ранней публицистики, в которой Аверченко выступал как аналитик жизни, размышляющий журналист, в фельетонах его тон стал пророческим, что в огромной мере было связано с войной и грядущими социальными катаклизмами, которые писатель предчувствовал. Он предупреждал об опасности, которую большевизм представлял для осуществления "февральских идеалов" и для страны вообще. У Аверченко есть цикл фельетонов о Ленине и большевизме: "Дар Данайцев", "История большевиков". А также для данного периода характерны такие рассказы, как "Салат из булавок", "Кроткие городовые", "Капли кровы", "Пустая мельница" и др.

Подводя итог политической мотиву в сатире Аверченко, хочу напомнить то обстоятельство, что писатель не был "политическим человеком" в партийно-политическом смысле этого слова, поэтому данное обстоятельство спасало его от необходимости подчинять свои выводы из наблюдаемых фактов велениям партийной догмы. Здравый смысл побуждал его не только метко и убедительно запечатлевать в своих произведениях происходящее на его глазах общественно-политическую разруху, но и критически переосмыслять свою прежнюю романтическую веру в революцию как панацею от всех бед русской жизни. Очень быстро Аверченко сознает, к каким губительным последствиям ведет вера радикальных интеллигентов как в самоцель и в безграничную свободу. Он имеет мужество признаться в несостоятельности своих прежних убеждений и чаяниях и призывает читателя произвести необходимую переоценку ценностей. Показателен фельетон "За гробом матери", который является как бы заключительным произведением в цикле его патриотическо-публицистических фельетонов, свидетельствующих о чувстве трагичной непоправимости происшедшего. Не думаю, что можно отнести к произведениям юмора или сатиры. Настолько содержание его трагично и настолько искренне и серьезно автор выражает в нем свою любовь к родине и скорбь по поводу ее гибели. Такая "трагичная" сатира лишена желчного сарказма Салтыкова-Щедрина, но отголоски щедринской интонации проявляются в обращении писателя к глобальным политическим проблемам века.

Стиль трагичной сатиры Аверченко в его произведениях сложно переплетены с идеей призрачного земного существования, общее настроение тоски, отчаяния, одиночества. Этот печальный юмор, мотив отъезда, автобиографичность характерны для позднего творчества Аверченко. И если в творчестве М. Е. Салтыкова-Щедрина трагическое заключается в подтексте, то у Аверченко в последние годы его творческой деятельности она выходит на поверхность, но опять же в глубоко своеобразной форме, в специфическом преломлении.

Темы и мотивы Салтыкова-Щедрина в творчестве А. Аверченко - Мотивы Салтыкова-Щедрина в творчестве Аркадия Аверченко

Похожие статьи