Роль И. А. Бунина (1870-1953) в отечественной литературе XIX-XX вв


Россия, русский, русское - любовь, с любовью, о любви. Это и есть стержень судьбы великого русского писателя Ивана Бунина. Иван Алексеевич принадлежал к тем натурам, в которые талант был вложен, говоря его же словами, "божьей милостью, а не человеческим хотением, измышлением или выучкой". Его аристократичная осанка, гордый взгляд, ясность мысли и выражения - вот, чему так яростно завидовало литературное ничтожество и что бесило в нем советских плебеев. Он не был демократом, заискивающим перед чернью, но и в обществе королей не склонял головы. Единство чувства и мысли, духовная одаренность и темперамент художника - редкостное, пушкинское сочетание, утраченное, как многим казалось, навсегда после смерти великого поэта. Творчество Бунина еще недостаточно полно исследовано нашими современниками; научные исследования языка Бунина, стиля Бунина еще впереди. Его влияние на русскую литературу XX века в полной мере еще не раскрыто, может быть, оттого, что Бунин, как и Пушкин, - уникален. Из этой ситуации есть выход: обращение снова и снова к текстам Бунина, к документам, архивам, воспоминаниям о нем современников. В творчестве Бунина ярко отражены традиции русской литературы. Бунин - реалист, для которого свойственны образная память, прекрасное знание народного языка, неуловимая художественность и свобода, великолепная изобразительность, словесная чувствительность. Он внес в литературу новые, непривычные для того времени темы и звучания, создал ни с чем не сравнимый "бунинский" стиль, до сих пор поражающий нас своей яркой необычностью. Иван Бунин - один из "китов" мировой литературы. Он всю жизнь шел своим собственным путем, не принадлежал ни к одной модной литературной группировке или течению, ни тем более к политической партии, по его выражению, "не выкидывал никаких знамен и не провозглашал никаких лозунгов". Равнодушие было высказано Буниным также к общественным увлечениям и народническим исканиям литературы. Скептический ум Бунина без колебаний отбрасывал мистическую веру в то, что забитый, глухой, невежественный, нищий мужик способен в фантастической роли "богоносца" как-то повлиять на тупую и мертвую жизнь русского самодержавия. Со стороны могло показаться, что в этой жизни его вообще ничего не задевало, что всему злободневному он оставался чужд, что его подчеркнутая верность традициям русской "усадебной культуры" - не более чем анахронизм. Современники не уставали изумляться, как можно оставаться человеком "сугубо аполитичным", "не от мира сего, когда кругом все предвещает перемены"8. Внешняя бесстрастность, сдержанность, холодноватый эстетизм Бунина, его уравновешенность - все это ставило в тупик, а то и вызывало раздражение. Писателю приходилось выслушивать пылкие либеральные упреки по части игнорирования "общественных вопросов. Бунина с раздражением поругивали все тогдашние буржуазные критики, чтившие себя столпами прогресса. Бунин им казался "отсталым", не умеющим шагать в ногу со временем. Отчасти и в самом деле какими-то архаическими, опоздавшими родиться выглядели главные мотивы его произведений: о разорении русского поместного дворянства, обнищании деревни, забитости, темноте и жестокости мужиков. Его творчество вселяло чувство безрадостности, бесперспективности русской жизни. Бунин никаких выходов не подсказывал и сам их, видимо, не знал. Все в творчестве Бунина, однако, было гораздо сложнее, чем казалось многим на первый взгляд. Поэтому он стоит особняком, уникальной творческой личностью в истории русской литературы конца ХIХ-ХХ века, так как более русского, влюбленного в Россию писателя трудно назвать в кругу его современников. Где бы он ни жил, в Приморских Альпах, в Париже, в своей скромной квартире, - всюду и всегда своими помыслами он возвращался на родину, по которой тосковал до последнего вздоха. "Странной любовью" любил Бунин свой народ горькой и жалостливой любовью, тоскуя о непонятной судьбе его. Наверное, поэтому так требовательно и трепетно относился писатель к своему и чужому творчеству, напрямую связывая судьбы литературы и судьбы нации: "Ведь существование нации определяется все-таки не материальным... Странен и облик самого писателя, чем дальше, тем больше предпочитавшего путешествовать не по наезженным западным дорогам, а по заветным восточным путям, совершать паломничества в места, где зарождались цивилизации и народы. Обосновывая это свое пристрастие к странствиям, объясняя рост интереса к "погибшим царствам Востока и Юга", ко "всем некрополям, кладбищам мира", Бунин то и дело заносит в записные книжки, путевые дневники и очерки, подчеркивает в рассказах, что нет ничего мертвого в мире и ничто не исчезает бесследно. Более чем шестидесятилетний путь Бунина в литературе можно разделить на две примерно равные части - дооктябрьскую и эмигрантскую. И хотя после катастрофических для писателя событий 1917 года он не мог не измениться, его творчество обладает высокой цельностью - редкое качество для русской литературы ХХ века. Тем больший смысл имеет приверженность Бунина национальному началу, стремление через него раскрыть всемирное содержание жизни. Писатель с мучительной пристальностью всматривается в национальные типы, издавна открытые русской литературой, изводит себя постоянным вопросом: кто же народ? Что же есть такое Россия? Какие именно моменты и стороны ее исторического развития оказываются определяющими для психического склада русского человека? С годами его трагические сомнения и постоянные колебания только усиливаются.

Похожие статьи




Роль И. А. Бунина (1870-1953) в отечественной литературе XIX-XX вв

Предыдущая | Следующая