Постмодернизм в "романе-пунктире" "Улетающий Монахов" - Андрей Битов как первый русский постмодернист

Битов с самого начала своего пути отличался от многих тем, что давал себе труд и волю не только рассказывать и описывать, но размышлять -- параллельно фабуле и вокруг нее -- на сопутствующие темы, то достаточно расхожие, то по тогдашним временам вполне нетривиальные. Тем самым он придавал своему творческому лицу "необщее выражение" заинтересованной задумчивости. Жизнь разворачивалась перед ним чередой загадок, секретов, стимулировавших усилия интеллекта и воображения. Вспомним: на рубеже 1950-х--1960-х годов из-под его пера выходили не слишком притязательные зарисовки из жизни детей, подростков, половосозревающих юнцов, с импрессионистической фиксацией явлений их внешней и внутренней жизни. Главным там было обнаружение самопроизвольной активности становящейся личности. Факты и предметы объективного мира обволакивались клейким веществом рефлексии. Страницы ранних рассказов и повестей Битова -- "Бабушкина пиала", "Большой шар", "Но-га", "Такое долгое детство" -- напоминают ленту осциллографа, отмечающего самые легкие душевные движения и дрожания героев. Игнорируя нравоучительные и мобилизующие клише соцреализма, Битов под сурдинку воспевал tabula rasa, неопытность и жадность к обучению, чуткую отзывчивость души на притягательные мелодии жизни.

В эти годы начинается работа над разрастающимся с годами романом "Улетающий Монахов". В новеллах, образующих "Улетающего Монахова", Битов занят по большей части каталогизацией обретенных "сведений о человеке", о его трудах и днях. Алексей, сквозной герой "романа-пунктира", предстает тут в последовательности своих возрастных воплощений. Он взрослеет, обзаводится жизненным опытом, семьей, карьерой, но на всех стадиях сохраняет -- наряду с подаренными ему автором от своих щедрот остротой восприятия и живостью реакций -- зависимость от обстоятельств, некую инертность и леность души. Последняя по большей части пребывает в уютной дреме, лишь изредка нарушаемой обжигающими пробуждениями. При этом довольно стандартные и как бы случайные житейские виражи ввергают его порой в состояния пограничные, чреватые метафизическими вопросами и прозрениями: "Алексей закрыл книгу. Странно было ему. Он что понял, а что не понял, про Бога он пропустил, но рассуждение о том, откуда же любовь: не от любимой же, такой случайной и крохотной, и не из него же, тоже чрезвычайно небольшого... -- очень поразило его". Отметим этот значащий момент. Здесь в художественном мире Битова впервые проступает возможность религиозного мироощущения. Алексей, как и другие герои писателя, порой остро ощущают свою малость, случайность, ущербность. Компенсировать это чувство "недостаточности" может лишь представление о неизмеримо более высоком и мощном бытийном начале.

Не случайно у героя возникают сильные и серьезные проблемы со временем. Он часто замечает, что переживает в текущий момент или то, что совершилось несколько дней назад, или то, чему еще только предстоит быть. Он или вспоминает, или мечтает, ему никогда не удается попасть в настоящее время, никакими усилиями. Даже когда он старается совпасть с собой настоящим, вырвавшись в приключение, в событие, которое имеет точно обозначенные начало и конец, в любовную интрижку, долженствующую быть только настоящим временем, не имеющую перспективы, -- потому что герой в тот момент опять женат. Нет, ему опять не удается совладать со временем! И как всегда, измена и предательство и по отношению к жене, и по отношению к Наташе оставляют лишь горькую оскомину, когда приходит осознание, что это предательство прежде всего по отношению к самому себе.

Пожалуй, это и есть главная черта битовского героя-интеллигента. С незапамятных времен он предал самого себя и с тех пор проводит жизнь в тщетных попытках отыскать себя настоящего, никогда не доводя, впрочем, эти попытки до конца, всегда останавливаясь на полпути, усугубляя первое свое предательство последующими -- предательствами всего по-настоящему дорогого. И только разрешающая все проблемы, развязывающая все узлы простота смерти своей или своего истинного, любимого, дает ему надежду на обретение настоящего времени.

Похожие статьи




Постмодернизм в "романе-пунктире" "Улетающий Монахов" - Андрей Битов как первый русский постмодернист

Предыдущая | Следующая