Понятие языковой модальности - Средства выражения модальности

Вопрос об определении понятия модальности в лингвистике остается до сих пор очень спорным. Трудность определения категории модальности заключается в том, что именно вследствие сложности этого понятия ему трудно дать достаточно "емкое" определение, которое отражало бы по крайней мере основные из заключенных в нем значений.

Наиболее общим определением понятия языковой модальности могло бы быть ее рассмотрение как категории, выражающей отношение содержания высказывания (или действия) к действительности. Однако это определение неполное, поскольку не включает многих оттенков модальных значений. Как справедливо указывает немецкий лингвист Вильфред Ратей, едва ли можно дать одинаковую основывающуюся только на одном существенном признаке, интерпретацию понятия модальности. Он подчеркивает необходимость дифференциации разных видов модальности.

В более развернутой форме, в какой дается определение категории модальности, например, Г. А. Золотовой, оно включает следующих три значения: 1) отношения высказывания к действительности с точки зрения говорящего; 2) отношение говорящего к содержанию высказывания; 3) отношение субъекта действия к действию [Золотова Г. А., 65]. Л. С. Ермолаева различает две основные модальности - "внутреннюю" и "внешнюю". Под "внутренней" модальностью понимается отношение субъекта действия к совершаемому им действию; под "внешней - отношение содержания предложения к действительности в плане реальности-нереальности (I тип) и степень уверенности говорящего в сообщаемых им фактах (II тип) [Ермолаева Л. С., 1977, 98]. Легко заметить, что и в данной формулировке выделяются три значения модальности, аналогичные значениям, приведенным Г. А. Золотовой. Все три вида модальных значений не исключают, а дополняют друг друга, поскольку они связаны друг с другом и входят в общее понятие модальности.

Сходство в определении категории модальности и разграничении ее видов у данных авторов проявляется, кроме того, в сходстве отбора средств выражения выделенных им трех видов модальности. Основным средством выражения отношения субъекта действия к действию они считают модальные глаголы; средством выражения отношения высказывания к действительности - формы наклонения, а основным средством выражения отношения говорящего к содержанию высказывания - модальные слова типа конечно, of course [ Ермолаева Л. С., 1977, 98, 36, 69, 72, 75, 76]. Как само определение категории модальности, предлагаемое данными авторами, так и сделанный ими отбор способов выражения трех типов модальных значений представляются правильными, однако последний является неполным, во всяком случае для германских языков, поскольку, например, в английском и в немецком языках отношение говорящего к содержанию высказывания передается не только модальными словами, но также модальными глаголами и формами будущего времени и наклонений.

Три аспекта модальности, отличающиеся от приведенных выше трех видов модальности, выделяет чешский лингвист Мирослав Грепл: "модальность общую" (основную), а внутри ее четыре модальных статуса (сообщение, вопрос, приказание, пожелание), "модальность волюнтативную" и "модальность истинности" (правдивости). При этом, как можно видеть из дальнейшего рассуждения автора, "волюнтативная модальность" выражает отношение субъекта действия к действию, а "модальность истинности" - степень уверенности говорящего в реальной значимости содержания высказывания [ Грепл М., 277, 278, 286, 294], т. е. эти два вида модальности соответствуют двум из приводившихся выше трех видов модальности.

Авторы других работ выделяют "первичную" и "вторичную" модальности, различающиеся средствами выражения модальных значений: морфолого-синтаксическими (формы наклонений) и лексико-синтаксическими (вводные слова и слова и сочетания) [ Иофик Л. Л., с 654].

В связи с вопросом о модальном значении нельзя не остановиться на определении категории модальности В. В. Виноградовым, поскольку оно оказало большое влияние на отношение многих советских лингвистов к категории модальности. В своей статье "О категории модальности и модальных словах в русском языке", опубликованной в 1950 г., В. В. Виноградов подверг критике Ф. Брюно за то, что он не отличает экспрессивных форм высказываний от категории модальности и "вслед за анализом способов выражения таких модальных оттенков, как возможность, уверенность, очевидность, сомнение, неправдоподобие или невероятность и т. п., тут же рассматривает синтаксические и лексические формы выражения таких "модальностей чувства" как ожидание, надежда, беспокойство, боязнь, изумление, согласие, одобрение, удовлетворение, безразличие, отказ, неудовольствие и т. п." [ Виноградов В. В.,62]. В. В. Виноградов указал на необходимость "проводить принципиальную грань между разными эмоциональными формами реакций на действительность и модальной оценкой отношения высказывания к действительности...", допуская при этом, что обе сферы речевых явлений находятся между собой в тесном взаимодействии. Однако в этой же статье В. В. Виноградов в значительной степени расширил понятие модальности за счет включения слов и сочетаний слов эмоционально-экспрессивного характера в число средств, передающих модальные значения. Это можно видеть в формулировке В. В. Виноградовым того, что следует относить к категории модальности: "Любое целостное выражение мысли, чувства, побуждения, отражая действительность в той или иной форме высказывания, облекается в одну из существующих в данной системе языка интонационных схем предложений и выражающих одно из тех синтаксических значений, которые в своей совокупности образуют категорию модальности", а также в перечислении предикативных сочетаний, "обозначающих модальную оценку", куда помимо слов с модальным значением возможности, долженствования и т. п., попадают слова, "выражающие эмоциональную характеристику действия". Следует отметить, однако, что, подчеркивая важность вопроса о лексическом обозначении состояний, отношений, оценок, связанных с категорией модальности, поскольку они могут быть приспособлены к выражению модальности высказывания, В. В. Виноградов указывает, что модальность, передаваемая этими вводными синтагмами, совершенно иного типа, чем модальность, включенная в форму предиката. Но именно широкая трактовка В. В. Виноградовым категории модальности, а не его критические замечания о взглядах Ф. Брюно на модальность, была принята целым рядом советских языковедов. Закономерным следствием широкого понимания категории модальности является и расширение круга глаголов, которые относят к числу модальных.

Помимо различий в определении значения понятия модальности существуют расхождения во взглядах на категориальную принадлежность этого понятия. Разными авторами модальность определяется как грамматическая, синтаксическая или семантическая категория. Р. А. Будагов, например, говорит о модальности как грамматической категории [ Будагов Р. А., 294] ; Л. С. Ермолаева считает модальность синтаксической категорией, отмечая, что за пределами синтаксической модальности остаются лексические средства [ Ермолаева Л. С., 1, ]. Модальность справедливо рассматривают как семантическую категорию В. В. Виноградов [ Виноградов В. В., 57], Г. В. Колшанский [Колшанский Г. В., 97 ] , И. Б. Хлебникова [Хлебникова И. Б., 9 ], В. Ратей [Ратей В., 406], поскольку модальное содержание может быть выражено различными языковыми средствами. К ним относятся грамматические (морфологические) средства (наклонение), лексические (модальные слова), лексико-грамматические (модальные глаголы) и интонационные. Это делает определение языковой модальности на основании формальных средств выражения очень сложным.

Среди лингвистов имеются также расхождения по содержанию модальных значений реальности -- нереальности. Объем этих двух понятий у разных авторов различен. Так, по мнению Л. С Ермолаевой, "в системе наклонений реальными представляются действия, не только осуществившиеся или осуществляющиеся в определенный отрезок времени, но и действия, реальность осуществления которых возможна, желательна, необходима или же только предполагается. Нереальными же представляются действия, либо неосуществившиеся, либо неосуществимые в обозначаемый отрезок времени, о которых, однако, условно говорится как об осуществившихся или осуществимых" [ Ермолаева М. С., 99].

И. Б Хлебникова считает модальным содержанием сослагательного наклонения проблематичное предположение, "которое можно обозначить обобщенным термином "нереальность" (гипотетичность)" [Хлебникова И. Б., 39], т. е. нереальность понимается как равнозначная предположительности.

Различное толкование значений реальности -- нереальности можно отметить и при рассмотрении значений модальных глаголов. Л. Л. Иофик, например, полагает, что модальные глаголы (в английском языке) могут служить средством выражения как нереальной, так и реальной модальности. Нереальную модальность передают:

    1) формы прошедшего времени модальных глаголов в сочетании с инфинитивом неопределенного разряда в контексте настоящего времени; 2) формы настоящего и прошедшего времени в сочетании с перфектным инфинитивом в любом временном контексте. "Все остальные случаи употребления модальных глаголов в составном сказуемом остаются в пределах реальной модальности" [ Иофик Л. Л., 185].

Совсем иную характеристику значения модальных глаголов в плане реальности---нереальности находим у К. Вельке, который рассматривает любое употребление модальных глаголов как нереальное, утверждая, что роль модальных глаголов в предложении состоит в том, чтобы "охарактеризовать действие или существование не как реальное, а как необходимое, возможное, желаемое, требуемое ... как такое, реальность которого еще не доказана". Таким образом, здесь ставится знак равенства между "модальным" и "нереальным".

Если сопоставить приведенные точки зрения на модальные значения реальности--нереальности, то можно увидеть, что взгляды исследователей совпадают по поводу модальных значений, расположенных на крайних полюсах - реальности и нереальности. Значения же возможности, необходимости, предположительности и т. п., занимающие промежуточную позицию между этими полюсами, относят или к реальным (Л. С. Ермолаева, отчасти Л. Л. Иофик) или к нереальным (К. Вельке). Правильнее было бы говорить о реальной модальности или наличии соответствия (с точки зрения говорящего) содержания высказывания действительности, а остальные модальные значения расположить по шкале убывания степени соответствия модального значения реальности до противоположного полюса -- ирреальности, т. е. полного несоответствия действительности.

Приведенный, далеко не полный, обзор взглядов лингвистов по вопросам, связанным с категорией модальности, свидетельствует о многих расхождениях во взглядах лингвистов по ряду аспектов этой языковой категории. Представляется, что слишком широкое понимание модальности, чрезмерное расширение границ этого понятия в значительной степени препятствовало бы выделению основных признаков категории модальности. Как справедливо указывает Г. А. Золотова, следует определить то общее, что объединяет разные типы проявления модальных отношений, "чтобы не позволить понятию модальности расплыться до непознаваемости" [ Золотова Г. А., 65].

Похожие статьи




Понятие языковой модальности - Средства выражения модальности

Предыдущая | Следующая