Предания и легенды Санкт-Петербурга - Санкт-Петербург в преданиях и легендах

Синдаловский собирает и комментирует петербургские мифы и легенды, возникавшие по ходу его истории. Автор пишет: "Петербург всегда считался городом придуманным. Это была фантазия одиночки-Петра: задумал построить на Финском болоте город и всем назло построил. А раз город новый, без прошлого, без корней, он не имеет фольклора. В Москве - там есть фольклор, в Крыму - конечно, на Урале - ну, а как же! А в Питере - откуда ж ему взяться? Однажды мне захотелось это опровергнуть. Я всегда знал, что история лицемерна: то искажает факты, то недосказывает. Однажды, читая лекцию по архитектуре Санкт-Петербурга, я сам попался на удочку; рассказал одну вроде бы совсем правдивую историю, а потом выяснилось, что это выдумка, легенда. Стыдоба? Это как посмотреть. Не зря же один умный человек, уж не помню кто (может, Эльдар Рязанов?), сказал: "История - это сказка, слегка приукрашенная правдой". Легенды и исторические факты прекрасно уживаются вместе, дополняют друг друга. [1] Фольклор не претендует на истину, зато он объясняет многое из того, что стесняется или не хочет объяснять история. Синдаловский пришел к выводу, что ранее существовавшее мнение, что Петербург возник на пустом месте и поэтому у него не может быть фольклора в принципе, ошибочно. Каждый крупный мегаполис не может не породить параллельной, независимой от официальной, историю. Если разложить в хронологической последовательности, найденные на сегодняшний день легенды о Петербурге, то получится "История Петербурга в легендах и преданиях". (Так называется еще одна книга) Но не все легенды созданы очевидцами событий. И последующие поколения рождали легенды даже о петровском времени. Как эта: "Однажды во время осмотра Васильевского острова Петр I заметил две сосны. Ветвь одной из них так вросла в ствол другой, что определить, какой из сосен она принадлежит, было невозможно. Воскликнув: "О! Дерево-монстр! Дерево-чудище!" - Петр приказал на этом месте построить здание Кунсткамеры".

"Слеза социализма". Так ленинградцы в конце 30-х годов окрестили Дом-коммуну инженеров и писателей по улице Рубинштейна, 7. В самом начале 30-х годов старый особняк, стоявший на этом месте, снесли и на его фундаменте построили, как пишет Ольга Берггольц, "самый нелепый дом в Ленинграде" "Подмосковье". Так называли кафе, располагавшееся на первом этаже дома 49 по Невскому проспекту под рестораном "Москва". Некоторое время спустя оно приобрело широкую известность под именем "Сайгон". Процесс создания городского фольклора продолжается. И какое счастье для собирателя уловить момент его рождения. Так, например, было на конкурсе частушек. Вот только один из образцов творчества участников того конкурса - частушка, написанная В. Лысовой:

Кони Клодта так и рвутся, Чтоб по Невскому пройти,

Да боятся, что споткнутся: "Мерседесы" на пути.

Интересно поверье, которое гласит, что в Михайловском замке призрак императора Павла 1 неоднократно играл на флажолете - старинном музыкальном инструменте, похожем на современную флейту. В первый кадетский корпус на Васильевском острове нет-нет, да и являлся солдат в николаевском мундире и аршинном кивере. А на противоположном берегу Невы, напротив Николаевского моста (ныне Лейтенанта Шмидта) жил призрак женского пола - некая тощенькая Шишига в прюнелевых башмаках и черной пелерине.

Среди студентов и преподавателей Академии художеств бытует легенда об архитекторе Кокоринове, знаменитом строителе здания Академии и ее первом директоре, который был так издерган и затравлен, что однажды будто бы покончил жизнь самоубийством на чердаке Академии. С тех пор в вечерней тишине там раздаются непонятные звуки. По слухам, это призрак архитектора бродит по чердакам и запутанным лестничным переходам... Но это не все. Еще один призрак являлся к главным воротам той же академии по ночам, во время подъема воды в Неве. На окрик швейцара: "Кто стучит?" в ответ раздавался то ли грохот ветра, то ли рокот воды, то ли голос человеческий. Но если вслушаться, можно было разобрать примерно следующее: "Я стучу, я - скульптор Козловский, со Смоленского кладбища, весь в могиле измок и обледенел... Отвори".

В 1812 году, когда над Петербургом нависла реальная угроза наполеоновского вторжения, Александр 1 распорядился переправить памятник Петру в Вологду. Был разработан план снятия памятника с пьедестала и перевозки его с помощью специальных барж в безопасное место. Статс-секретарю Молчанову были выделены на эти цели несколько тысяч рублей.

В это время некоему капитану Батурину снится странный сон, который затем преследует его несколько ночей подряд. Во сне он видит, как Медный всадник съезжает со своей гранитной скалы и по петербургским улицам скачет к Каменному острову, где в то время находился император Александр I. Всадник въезжает во двор Каменно-островского дворца, из которого навстречу ему выходит озабоченный государь. "Молодой человек, до чего ты довел мою Россию? - говорит ему Петр Великий. - Но до тех пор, пока я стою на своем месте, моему городу нечего опасаться".

Согласно легенде, сон безвестного капитана доводят до сведения императора, в результате чего статуя Петра Великого осталась на своем месте. Надо сказать, влияние вещих снов на жизнь Петербурга было огромным. С основанием Петербурга мир снов прочно стал составной частью городского фольклора.

История пушкинской поэмы "Медный всадник" такова: призрак Петра Великого явился во сне князю Александру Николаевичу Голицыну. О том, как грозный всадник скакал по петербургским улицам и площадям, Голицын рассказал графу Михаилу Юрьевичу Виельгорскому, который слово в слово передал рассказ Пушкину. Федор Михайлович Достоевский, будучи курсантом Инженерного училища, якобы видел призрак императора Павла, убитого заговорщиками в Михайловском замке, в котором и помещалось училище. Кстати, эпилептические припадки, которые мучили писателя всю жизнь, начались именно в этом здании. Достоевский описал приближение припадков в "Дневнике писателя": нечто подобное сам Павел чувствовал за несколько дней до смерти. Мистикой пропитаны рассказы петербургской знати, вплоть до членов царской фамилии. В Фонтанном доме(один из дворцов Шереметевых)наемные убийцы зарезали юного камер-юнкера Жихарева, красавца и любимца Екатерины II. Ходили слухи, что убийство заказал фаворит императрицы Платон Зубов, а призрак юноши десятилетиями являлся обитателям Фонтанного дома. Уже в ХХ веке жившая здесь Анна Ахматова посвятила призраку стихотворение. Медный всадник на самом деле сделан из бронзы. Призрак Петра Великого будто бы являлся императору Павлу со словами: "Бедный, бедный Павел".

И несть числа художественным произведениям, в которых обыгрывается эта легенда. Незадолго до кончины Анны Иоанновны переполох в покоях императрицы вызвало появление ее двойника, который впоследствии дематериализовался. По легенде, Анна сказала Бирону: "Это была моя смерть". Более века спустя на месте дворца императрицы возвели Министерство иностранных дел, где ангела смерти встретил поэт Алексей Апухтин, служивший в нем чиновником. Согласно легенде, другой ангел смерти обитал в Аничковом дворце, построенном Елизаветой Петровной для своего фаворита Алексея Разумовского(в советские годы городской Дворец Пионеров). Первое дошедшее до нас свидетельство о Белой Даме относится к XVIII веку. Биограф семейства Разумовских Александр Васильчиков описал фигуру "прозрачную, бесшумную, одетую в белый балахон".

Встречу с Белой Дамой пережил и Николай I, ставший после этого очень часто приезжать в Аничков дворец участвовать в литургическом пении, - об этом пишет в своих мемуарах граф Петр Клейнмихель.

Поэт Василий Жуковский, являвшийся воспитателем сына императора, будущего Александра II, часто бывал в Аничковом дворце и собирался даже написать о Белой Даме балладу, но Николай запретил касаться этой темы. Зато Александр еще юношей будто бы имел с призраком беседу, и Дама предсказала ему, что он переживет три покушения.

Когда Николай II еще был цесаревичем, та же мистическая сущность предсказала ему, что он окажется последним самодержцем империи. Николай рассчитывал узнать побольше и выписал из Парижа авторитетного мага Папюса, который уехал из Петербурга, ничего не добившись от Белой Дамы. Белая Дама наравне с Черным Монахом являются самым распространенным в Европе типом привидений,-говорит Лев Скородумов из Санкт-Петербургского государственного университета культуры и искусств.-Можно смеяться сколько угодно, можно обвинять несколько поколений императорской династии в самопиаре, но призраков видят и нынешние сотрудники Аничкова дворца, и даже по случаю приглашенные рабочие. А еще можно рассказать, например, про дворец графа И. И. Шувалова, который возводил опытный архитектор Дмитрий Кокоринов. Почему-то он постоянно ошибался в расчетах, у него отваливалась свежая штукатурка, а на новоселье грохнулась огромная бронзовая люстра, по счастью, никого не убив. Возможно, все это случайности и совпадения, но такова природа мифа - облекать обычные события в мистическую форму. Точно так же поэзия существует, чтобы обессмертить самые обычные вещи: восход, закат, тягу людей друг к другу.

Бердяев считал, что миф связывает в человеке природное и духовное, а отколовшаяся от мифа чистая философия не способна познать Бога. Следуя этой логике, и Петербург не покажет своей души гостю, считающему его порождением болот и смеющемуся над местными привидениями. Таким туристам достанутся только идеальные ряды дворцовых колонн и насупленные брови бронзовых самодержцев.

Похожие статьи




Предания и легенды Санкт-Петербурга - Санкт-Петербург в преданиях и легендах

Предыдущая | Следующая