Проблемы полярных исследований - Отношения немецкого картографа Августа Петермана с Россией

Исчезновение британской полярной экспедиции Дж. Франклина в 1845 г. весьма волновало общественность европейских стран. Под впечатлением от этой трагедии Петерман заинтересовался физико-географическими условиями Северного Ледовитого океана (в России - Ледовитое море). Так как достоверных данных об этом морском пространстве было очень мало, он тщательно собирал даже мельчайшие сведения о температурах, ветрах, состоянии ледяного покрова и течений. На основе полученных данных Петерман составлял карты этих явлений, чтобы можно было судить о возможности путешествий в полярных морях.

История изучения Северного Ледовитого океана вблизи берегов Евразии во второй половине XIX столетия была связана в основном с попытками достижения Северного полюса и отысканием северо-восточного морского прохода к Берингову проливу. В связи с этим требовалось решение целого ряда проблем - уточнение карты побережий, выяснение ледовых условий вблизи берегов Сибири (прежде всего в Карском море), определение климатологических особенностей и т. д. Петерман активно включился в обсуждение этих проблем. Неудивительно, что его интересовали материалы из России, владевшей обширным пространством на побережье Ледовитого океана.

В 1853 г. в "Вестнике РГО" был опубликован перевод статьи Петермана "О географии северных полярных стран", в которой он утверждал, что плавание по Ледовитому морю вдоль берегов Сибири возможно. Содержание статьи свидетельствует о том, что автор уже тогда познакомился с некоторыми результатами русских полярных исследований. Можно только предположить, что Петерман был знаком с опубликованными на немецком языке трудом Ф. П. Литке о плаваниях к Новой Земле и статьями К. М. Бэра о результатах его наблюдений на Новой Земле.

Но работы Петермана свидетельствуют о том, что он внимательно читал описание путешествия Ф. П. Врангеля на северо-восток Сибири (из которого мог узнать и о путешествии М. М. Геденштрома в 1809 и 1810 гг. на Новосибирские острова). Благодаря труду Врангеля Петерман узнал о полынье вблизи берегов Восточной Сибири. Статьи и карты Петермана уже в 50-х гг. XIX столетия содействовали распространению в географической литературе словосочетания "полынья русских". Петерман считал, что "полынья русских - не что иное, как продолжение Гольфстрима". Проект Осборна.

В январе 1865 г. в Лондонском географическом обществе состоялось обсуждение плана британского морского офицера Ш. Осборна об организации экспедиции к Северному полюсу на санях от западного берега Гренландии. Это обсуждение привлекло внимание Петермана. В письмах президенту Лондонского географического общества геологу Р. Мурчисону в феврале и начале марта этого года он изложил собственный план такого путешествия. Петерман считал, что центральная часть Ледовитого моря не покрыта сплошными льдами, поэтому к Северному полюсу можно отправиться пароходом от восточного берега Шпицбергена.

В том же году Петерман опубликовал в Mittheilungen... большую статью, в которой изложил свою гипотезу о физической географии Ледовитого моря. Основные положения этой гипотезы заключались в том, что оно не всюду покрыто сплошным льдом, что теплые воды Гольфстрима распространяются почти до Берингова пролива, а Гренландия имеет длинный полуостров, который тянется почти до северо-восточных берегов Азии. Для обоснования этих положений Петерман использовал сведения мореплавателей разных стран, включая результаты исследований российских путешественников.

Вскоре после обсуждения проекта Осборна в Лондонском географическом обществе Мурчисон отправил его президенту Петербургской академии наук Литке (который был и вице-президентом Русского географического общества). Мурчисон сообщил Литке и о проекте Петермана, и о том, что обсуждение в Лондонском географическом обществе продолжалось после получения проекта Петермана. Мурчисон писал: Я буду весьма благодарен Вам, если Вы представите все это дело на рассмотрение академии, а также Императорского Географического общества. Мне кажется, что со стороны моих русских коллег попытка разрешения этой великой задачи встретит горячее сочувствие, и если мои предположения справедливы, то наши шаги, направленные к убеждению Британского правительства и Адмиралтейства в важности этого мероприятия, получат мощную поддержку, когда к ним присоединятся ученые России.

Литке выполнил просьбу Мурчисона и передал проекты Осборна и Петермана в Академию наук и РГО. Но Петерману Литке написал, что его интересует проблема выяснения природных условий центральных частей Ледовитого моря, а не достижения полюса. Вместе с тем он полагал, что после появления этих проектов "едва ли кто-то может сомневаться в необходимости исследования полярных областей".

Литке также выразил надежду, что немецкий проект (проект Петермана) возбудит "национальные чувства" англичан, и они организуют экспедицию в арктические районы. В Русском географическом обществе обсуждение проектов Осборна и Петермана состоялось в апреле 1865 г. на объединенном заседании отделений математической и физической географии. Во время этого заседания выступил офицер русского флота Н. Г. Шиллинг, который рассказал об упомянутых проектах, а также "изложил свой собственный взгляд на этот предмет". По мнению Шиллинга, план морской экспедиции Петермана был более удачен, чем план Осборна. Но сам Шиллинг предлагал отправить экспедицию к Северному полюсу от Берингова пролива и обосновывал такое мнение в особой статье.

На статью Шиллинга обратил внимание Петермана его помощник Ю. Шперер. Считая, что мнение Шиллинга о полярной экспедиции должно быть опубликовано в Mittheilungen..., Шперер отправил Петерману письмо Шиллинга с изложением его проекта. Петерман опубликовал только отрывок из этого письма. В отчете РГО за 1865 г. излагались как упомянутые проекты, так и результаты их обсуждения. Согласно автору отчета, "предположения о новых полярных экспедициях были выслушаны с большим интересом".

Он отметил также, что большинство присутствовавших на заседании склонились в пользу проекта Петермана и отвергли как проект Осборна, так и "остроумные комбинации" Шиллинга. Физико-математическое отделение Академии наук создало специальную комиссию для обсуждения проектов Осборна и Петермана.

Академики К. М. Бэр, Г. П. Гельмерсен, А. Я. Купфер и А. Н. Савич (члены этой комиссии) поддержали план Петермана, хотя и считали, что не все его детали достаточно хорошо обоснованы. "Вопрос состоит в том, находится ли вокруг полюса обширное открытое море или еще значительное пространство суши?" Академикам была близка точка зрения русских промышленников, по их мнению, "научно обоснованная и защищенная адмиралом Врангелем, что вокруг полюса нет постоянного, сплошного ледяного покрова". (Следует отметить, что Петерман по крайней мере до начала 1870-х гг. не сомневался, что вблизи полюса существует открытое море.) Интересно, что автор статьи "Проект экспедиции к Северному полюсу" (опубликованной в том же году) считал, что научный спор возник между практическими моряками, побывавшими уже в полярных странах, и почтенными географическими авторитетами, основавшими свои суждения на фактах, почерпнутых не из собственных наблюдений. Карта Новой Земли. Среди проблем Северного Ледовитого океана, которые привлекали внимание Петермана, следует назвать изображение на карте Новой Земли.

В этом отношении интересна его переписка с Литке. В 1853 г. Петерман составил карту Новой Земли для английского издания труда о трех экспедиций В. Баренца. Для этой карты Петерман воспользовался и картой Литке, которую получил в июне 1852 г. из архива английского адмиралтейства. Северную часть Новой Земли, которую Литке не видел, Петерман изобразил на основе материалов Баренца. Но на карте, составленной в 1836 г. русским морским офицером А. К. Циволькой, Новая Земля оказалась короче, чем на картах Баренца и Литке. Петерман полагал, что именно Циволька содействовал "неверному изображению" этого архипелага на появившихся впоследствии европейских картах.

Поэтому в 1860 г. в письме, адресованном Литке, Петерман выразил удивление, что тот не выступил с критикой карты Цивольки. Литке ответил Петерману, что не придавал особого значения изображению северной части Новой Земли на карте Цивольки. Гораздо больше Литке огорчило, что на карте Петермана эта часть названа его именем, а Маточкин Шар переименован в Matthew's Strait. Он упрекал себя за то, что не возражал, когда северная часть Новой Земли была названа его именем, так как не думал, что такое название может оказаться на картах. Выразив сожаление, что воспользовался недостоверными сведениями, Петерман постарался успокоить Литке, отметив, что английское издание с его картой будет известно только в узких кругах. Он даже собирался опубликовать особую заметку, сообщив в ней о неточности названий на своей карте. Особую заметку Петерман не написал, но на следующих картах имя Литке не помещал и писал "Маточкин Шар".

Переписка Петермана с Литке и обсуждение проблемы изображения на карте Новой Земли на этом не завершилась. В 1869, 1870 и 1871 гг. норвежские промышленники обогнули Новую Землю с севера, при этом велись астрономические наблюдения. Эти наблюдения норвежских промышленников, по мнению Литке, содействовали некоторому уточнению представлений об очертаниях Новой Земли и, кстати, доказали верность карты Цивольки. В связи с этим в 1872 г. в письме к Литке Петерман отметил, что наблюдения норвежского китобоя Э. Иоганнесена (Johannesen) позволяли считать, что на карте Литке мыс Нассау (в северо-восточной части Новой Земли) по долготе нанесен на один градус западнее его истинного положения. Петерман полагал, что ошибка Литке связана с тем, что его наблюдения велись с корабля. Однако Литке сообщил Петерману, что эти сомнения не имеют оснований, так как он сам дважды с помощью хронометра контролировал результаты наблюдений, сделанных к тому же при благоприятных условиях погоды. Петерман не согласился с доводами Литке о географическом положении мыса Нассау.

В том же году он опубликовал в Mittheilungen... статью об истории путешествий норвежских промышленников и карту Новой Земли, составленную на основе их данных. Этот номер журнала Петерман отправил Литке. В письме с благодарностью за статью Литке отметил, что радуется тому, что наблюдения норвежских промышленников позволили, наконец, уменьшить длину Новой Земли и уточнить форму ее северо-восточной части. Однако его озадачило, что положение мыса Нассау Петерман изобразил на основе данных только норвежских промышленников.

Мы не знаем, когда положение мыса Нассау было уточнено на основе точных астрономических данных. К истории карты Таймырского полуострова. В 1843-1844 гг. состоялась экспедиция в Восточную Сибирь, организованная Петербургской академией наук. Ее руководитель А. Ф. Миддендорф (до этого - профессор зоологии Киевского университета) в течение многих лет публиковал результаты исследований экспедиции в труде Reise in den дussersten Norden und Osten Sibiriens wдhrend der Jahre 1843 und 1844 (1847-1875).

В 1859 г. увидел свет первый отдел четвертого тома этого труда, в котором излагались результаты географических и геологических исследований. В следующем году Петерман составил реферат первого отдела и отправил его Миддендорфу. В сопроводительном письме Петерман отметил, что это сочинение так важно, что реферат получился большим, чем позволяет объем журнала.

Под влиянием труда Миддендорфа Петерман намерен был написать специальную работу о пространстве между реками Енисей и Анабара и надеялся на его помощь. Кроме того, он хотел получить карту Сибири, которой еще не было в атласе к труду Миддендорфа, изданном в 1859 г. (одновременно с немецким изданием первого отдела четвертого тома). В письме, адресованном Петерману, Миддендорф поблагодарил его за высокую оценку своего труда, сообщил, что посылает второй отдел этого тома, и обещал содействие в подготовке статьи о Таймырском крае.

Миддендорф писал также, что общая карта Сибири все еще не готова, поэтому он отправляет Петерману необходимый материал, чтобы тот мог сам составить такую карту. При этом Миддендорф отметил: "Больше чем я, никто не имеет материала о Таймырском крае. Но и этого очень мало". Впоследствии Миддендорф посылал Петерману и другие отделы четвертого тома своего труда. Переписка между ними стала важнейшей предпосылкой для значительного изменения карты Таймырского полуострова.

До Второй Камчатской экспедиции на севере материка Азии на русских картах такого полуострова не было. На основе съемок морских офицеров во время работ северных отрядов этой экспедиция там стали изображать два весьма вытянутых мыса, в конце XVIII в. их стали называть Северо-Западным и Северо-Восточным. На этих картах между Таймырским озером и Таймырским заливом изображали короткую реку без названия.

В 1851 г. морской офицер А. П. Соколов (тогда сотрудник архива Гидрографического департамента) составил "Карту Восточной России" для статьи, посвященной истории северных отрядов Второй Камчатской экспедиции В. Беринга. (Именно Соколов впервые назвал эти отряды Северной экспедицией.) На карту он нанес северный берег Евразии от Канина Носа до Берингова пролива. Очертания Северо-Восточного мыса и восточного берега Таймырского полуострова на карте Соколова отличались от изображений на предшествующих картах благодаря тому, что он воспользовался сведениями из дневников Х. Лаптева и С. Челюскина.

Во время путешествия Миддендорфа по Таймырскому краю его спутник топограф В. В. Ваганов вел съемки. На их основе для атласа к труду Миддендорфа (1859) была составлена карта Туруханского края, на которой впервые появились реки Верхняя и Нижняя Таймыра, западный берег Таймырского озера и горы Бырранга. Миддендорф опубликовал также карту, на которой были изображены только Верхняя и Нижняя Таймыра со всеми притоками и западная часть Таймырского озера с островами.

Открытые вовремя экспедиции реки, острова и полуострова Миддендорф называл в основном именами выпускников Дерптского университета. Кроме того, на основе данных из дневника Лаптева он предположил, что нет далеко вытянутого Северо-Западного мыса, но в этом месте находится довольно большой остров, который Миддендорф поместил на особой карте. Познакомившись с картами Миддендорфа и Соколова, Петерман обнаружил, что изображение Таймырского края на них различается, и в 1860 г. в письмах к тому и другому спрашивал о причине таких различий. Соколов не мог ответить (он скончался в 1858 г.).

Тогда как Миддендорф (как уже отмечалось) отправил Петерману материалы, на основе которых составлялись карты для атласа к труду о его экспедиции. Материалы Миддендорфа и карта Соколова послужили основой для карты побережья Восточной Сибири между Енисеем и Леной, составленной Петерманом и в 1873 г. опубликованной в Mittheilungen....Ф. Ганеман, написавший пояснительную статью к этой карте, сообщил, что в основе изображения западной части Таймырского полуострова лежит карта Миддендорфа, а восточной - карта Соколова. Благодаря Петерману впервые появилось на карте само название "Таймырский полуостров" (точнее - Западный Таймырский полуостров и Восточный Таймырский полуостров).

В 1874 г. Гидрографический департамент России опубликовал две карты. "Карта Северного Ледовитого океана в границах Российской империи" (согласно заглавию) составлялась в 1872 г. "на основании русских гидрографических исследований с 1734 по 1871 г.". В легенде к карте названы годы всех экспедиций и имена их руководителей, а на побережье Северного Ледовитого океана разными красками обозначены территории, где велись исследования. Нанесен и маршрут путешествия Миддендорфа.

В том же году Гидрографический департамент опубликовал "Карту Северного Ледовитого океана от Енисейского залива до устья р. Яны". И на той, и на другой картах изображение Таймырского полуострова практически не отличалось от изображения на карте Петермана. Вопрос о том, были ли знакомы составители карт Гидрографического департамента с картой Петермана 1873 г., остается открытым. Во всяком случае авторы отчетов Гидрографического департамента за 1872-1874 гг., сообщая о составлении упомянутых карт, об этом не упоминали. Неизвестно также, знал ли о картах, составлявшихся в эти годы в Гидрографическом департаменте, Петерман. Но вот что интересно.

В 1878-1879 гг. шведский путешественник А. - Э. Норденшельд на пароходе "Вега" совершил свое знаменитое путешествие вдоль берегов Азии. Капитан судна Л. Паландер прокладывал курс "Веги" по русской карте.

Норденшельд в своих сочинениях об этом не упоминал, хотя писал, что именно неточности русских карт помешали "Веге" в одну навигацию достичь Берингова проливал. Карту Гидрографического департамента, по которой Паландер прокладывал маршрут, и которая тогда же была исправлена, Норденшельд отправил Петерману. Тот увидеть ее не мог, так как в 1878 г. скончался. Однако коллеги Петермана нанесли исправления Паландера на его карту 1873 г. и исправленный вариант опубликовали в 1879 г. Таким образом, благодаря экспедиции Миддендорфа, карте Петермана и съемкам во время экспедиции Норденшельда изображение Таймырского полуострова начало приобретать более или менее современный вид.

Однако для завершения этого процесса понадобилось очень много времени. Активная деятельность Петермана по организации полярных экспедиций производила большое впечатление на русских современников. Несмотря на критическое отношение к некоторым суждениям Петермана, влияние его концепции Ледовитого океана сохранялось по крайней мере до 70-х гг. XIX столетия.

В 1870 г. Миддендорф сообщил Петерману о результатах своего путешествия по Баренцеву морю с великим князем Алексеем Александровичем. Наблюдения Миддендорфа подтверждали предположения Петермана о распространении теплых вод течения Гольфстрим до берегов Новой Земли. В связи с этим Миддендорф писал Петерману: "Я стал Вашим сторонником, а не противником, только благодаря Вашей остроумной работе".

В 1872 г. в статье русского автора читаем: Благодаря неутомимым стараниям известного ученого географа Германии господина Петермана, стремление ознакомиться с неведомым доселе далеким севером и исследовать для пользы науки и промышленности огромные пространства Ледовитого океана и находящихся на нем земель и островов с каждым годом все более и более увеличивается в просвещенном обществе всех наций. Правительства и частные лица жертвуют значительные суммы на снаряжение полярных экспедиций и стараются всеми силами поддержать такого рода предприятия и содействовать их успеху. К сожалению, последние слова не имели тогда отношения ни к русскому правительству, ни к деятельности Русского географического общества.

Надежды Петермана на то, что Россия, владеющая обширными полярными областями, начнет активно заниматься их изучением, при его жизни не оправдались. По мнению некоторых русских современников Петермана, широкие слой российского общества не поддерживали инициативы отдельных энтузиастов.

Можно напомнить, что план изучения Северного Ледовитого океана, составленный в Русском географическом обществе в начале 1870-х гг., не был реализован. Между тем не вся русская общественность была равнодушна к проблеме исследования полярных областей. Сибирские предприниматели М. К. Сидоров и А. М. Сибиряков, чрезвычайно заинтересованные в освоении морского пути вдоль берегов Азии, стремились изменить сложившуюся ситуацию.

Они предлагали деньги для организации плаваний по Северному Ледовитому океану, поддерживали тех, кто такие плавания предпринимал, и высоко ценили усилия Петермана для организации полярных экспедиций. В 1877 г. Петерман получил из Санкт-Петербургского отдела Общества для содействия русскому торговому мореходству следующее послание: После удачных плаваний Норденшельда и Виггинса в 1875 и 1876 годах есть полная надежда, что откроется торговый морской путь из Европы в Енисей. А это будет иметь влияние на развитие русского торгового мореходства. Открытию морского пути в Енисей Вы много содействовали своими трудами в своем журнале.

В 1867 году Вы описали Новую Землю и состояние полярных льдов в Карском море, Вы издавали карты Новой Земли и северных морей с показанием глубины и температуры вод из наблюдений мореходов, плавающих по Северному Ледовитому океану, Вы в 1869 году напечатали вызов на премию к плаванию в устье сибирских рек, Вы наносили на карты пути норвежских мореходов и, наконец, тех счастливых мореплавателей, которые открыли морской путь в Енисей.

С. - Петербургское отделение Общества для содействия русскому торговому мореходству, признавая Ваши заслуги по открытию морского пути в Енисей, считает своим долгом выразить Вам свою искреннюю признательность.

Похожие статьи




Проблемы полярных исследований - Отношения немецкого картографа Августа Петермана с Россией

Предыдущая | Следующая