СОЦИАЛЬНОЕ ОТЧУЖДЕНИЕ И СОЦИАЛЬНАЯ КОММУНИКАЦИЯ. - Феномен отчуждения человека в антропологическом аспекте

Развитие европейской культуры в XX веке было отмечено не только усилением традиционных, но и одновременным появлением и развитием новых форм социального отчуждения, почти не известных культурам прошлого. Различные формы социального отчуждения взаимопроникают друг в друга, что приводит к тому, что отчужденный субъект постепенно настолько теряет специфические для него субъектные характеристики, а значит и сам процесс отчуждения уже перестает осознаваться как таковой. Субъект как бы "растворяется" в аморфной социальной среде, осознавая себя лишь как носителя определенной социальной роли. Как отмечал отечественный исследователь этой проблемы А. И. Пигалев, "электронные средства массовой коммуникации включаются в систему вещного опосредования, ибо возникают как ее продукт и необходимый элемент. Вещные отношения не отменяются, но существенно модифицируются, создавая новый, "клишированный" способ социального контроля как формы культуры". В результате становится возможным говорить о крайней степени отчуждения в условиях чрезвычайно дифференцированной степени разделения труда и общества в целом. [8]

Совершенно не случайно, что именно проблема человеческой личности, персональности и как основание "человеческая сущность" становятся в общественном сознании XX наиболее животрепещущими проблемами. М. Хайдеггер обозначит в своем творчестве данную проблему прежде всего через антитезу двух установок - технического оперирования, "овладения" бытием и противопоставленного этому "обживания" мира. [8]

Категории "здесь-бытие", Dasein, Хайдеггер противопоставляет "Man", как отчужденное от человека общественное мнение, навязываемое ему в качестве институциональных норм, подчиняющих себе его жизнь. "Субъектом повседневного существования является Man, - пишет Хайдеггер, - которое мы отличаем от подлинной, то есть своеобразно постигаемой, личности. Фактическое существование есть не что иное, как открываемый мир обыденных связей". [8]

Социальное отчуждение как процесс тем самым представляет собой соединение двух взаимосвязанных явлений: процесса разрушения механизмов открытой (свободной) коммуникации с одной стороны и возрастания власти техники над человеческой личностью с другой. Мунье писал что "когда коммуникация ослабевает или нарушается, я глубочайшим образом теряю самого себя: все безумия происходят из неудачи отношений с другими, тогда alter становится alienus, а я в свою очередь становлюсь чуждым самому себе, отчужденным". [9, с.41]

Но в этой мысли проглядывает прежде всего лишь одна из граней процесса отчуждения, в котором находится современная духовная культура.

Более интересный ракурс та же проблема приобретает в размышлениях современного французского мыслителя Жана Бодрийяра. Человек, - пишет Бодрийяр, - "не в состоянии более обеспечить границы собственного бытия... Приватное... приобретает некоторый совершенно новый оттенок - оттенок всеобщности, но параллельно оно утрачивает свои сущностные свойства охраны и защиты. Исчезает "другой", и вместе с ним размывается самостоятельность. Мучительность состояния отчуждения снимается". [9]

Интересно, что по сути об этом же явлении, назовем его условно "иллюзорным" снятием социального отчуждения, в своей знаменитой работе аналогичные идеи выражал Герберт Маркузе. "Понятие отчуждения, - писал Маркузе, - делается сомнительным, когда индивиды отождествляют себя со способом бытия, им навязываемым, и в нем находят пути своего развития и удовлетворения. И это отождествление - не иллюзия, а действительность, которая, однако ведет к новым ступеням отчуждения. Последнее становится всецело объективным, и отчужденный субъект поглощается формой отчужденного бытия". [10, с.15]

Именно это соединение, а точнее внутренняя интеграция различных, дифференцированных форм отчуждения между собой, идущая в настоящее время и приводит к необходимости системного, комплексного рассмотрения проблемы социального отчуждения во взаимосвязи с проблемами социальной коммуникации.

"В ХХ столетии человеческое самоотчуждение, - отмечает западный социолог Хайнеманн, - вследствие доминирующего влияния техники, вступило в новую фазу". [8]

По мнению Хайнеманна доминирующей формой социального отчуждения становится отчуждение техническое, обусловленной ростом места техники в жизни современного человека. В связи с активно идущими в культуре Европы процессами социального отчуждения в настоящий момент становится возможным говорить о самоотчуждении культуры - процессе самоотрицания культурой существующих в ней базовых представлений и ценностей, что нередко приводит целый ряд мыслителей, религиозных и общественных деятелей к поиску альтернативных для культуры Европы в целом мировоззренческих парадигм. Интегративные процессы в сфере информации приводят к более тесному взаимодействию различных культур, а осознание целым рядом западноевропейских мыслителей идеи исчерпанности традиционных мировоззренческих парадигм и необходимости культурной переориентации в целом приводит к тому, что как писал Х. Сколимовски "философы должны быть посланы в индейские резервации, где придерживаются еще альтернативных мировоззрений, культивируют их и внедряют в альтернативные стили жизни; они должны быть посланы в общества и культуры Востока, где альтернативные способы постижения мира жизнеспособны еще и служат основой как знания, так и жизненного стиля". [8]

Как показывает опыт, современную ситуацию развития культуры Европы характеризует такой уровень внутренней интеграции социальной системы, связанный прежде всего с развившимися к концу XX века новыми возможностями коммуникации (электронные средства информации, ИНТЕРНЕТ, телевидение, радио, спутниковая связь и т. п.), когда концепции, представления и идейно-ценностные ориентации, сформировавшиеся в специализированных формах общественного сознания практически с момента своего возникновения получают неограниченное распространение в массовом сознании. "В современных условиях, - пишет известный западный социолог М. Маклюэн, коммуникативная функция предметов культуры перешла на качественно иной уровень...уничтожает(ся) пространство и время, создавая фактически социальную целостность "контактного типа". Тем самым именно проблема коммуникации становится одной из основных проблем современности. [8]

Универсализация знаковых систем и совершенствование технических средств массовой коммуникации позволяет значительно ускорить распространение информации, что в конечном счете ведет к процессам внутренней интеграции общества в глобальном масштабе. Процесс социального отчуждения индивида от общества должен был бы быть при этом существенно ослаблен. Но усиление внутренней интеграции одновременно приводит к усилению информационного давления на сознание индивида со стороны социального целого, при котором возможность постижения, раскрытия и проявления в культуре индивидуального "Я" оказывается также значительно затруднена. Какая из сторон этого внутренне системно взаимосвязанного процесса в будущем обретет доминирующее значение зависит прежде всего от того уровня социальной рефлексии, которое эти процессы найдут в общественном сознании. [8]

Мы находимся на пути формирования новой культурной и исследовательской парадигмы. Основанием для ней являются: существенная перестройка языка, снятие существующих на данный момент, но совершенно не соответствующей культурной практике современности языковых клише, новый синтез, как воссоединение дифференцированных и отделенных друг от друга разнообразных культурных форм вокруг нового ядра - новой или обновленной свободным дискурсом ценности. Что станет выполнять роль такой ценности? Видимо, именно сам свободный дискурс, свободная коммуникация, свободное общение - это и есть та проблема, которая станет основной проблемой зарождающейся глобальной информационной эпохи.[8]

Эта проблема может быть также рассмотрена как проявление фундаментального мировоззренческого инварианта европейской культуры - противоречия власти и свободы. В информационную эпоху свобода коммуникации заключена прежде всего в необходимости передачи самих средств коммуникации, так сказать, "из рук власти во власть рук", то есть передачи инициативы, возможности принятия жизненно важных решений из органов администрирования, государственного, партийного и т. п. управления в руки конкретных социальных субъектов - субъектов коммуникации, того, что Хабермас называет "коммуникативным разумом". П. Козловски, предлагая фундаменталистский взгляд на существо проблемы пишет, что "теория коммуникативного действия не в состоянии ограничить всеобъемлющее и тоталитарное господство разума". [11]

Это замечание может служить еще одним подтверждением того, что анализ процессов социальной коммуникации необходимо проводить во взаимосвязи с параллельно протекающими процессами социального отчуждения. Изменение духовной культуры находит свое отражение как в процессах усложнения и дифференциации форм и механизмов социальной коммуникации, так и в формировании более сложных (а значит и менее заметных) форм социального отчуждения.

Похожие статьи




СОЦИАЛЬНОЕ ОТЧУЖДЕНИЕ И СОЦИАЛЬНАЯ КОММУНИКАЦИЯ. - Феномен отчуждения человека в антропологическом аспекте

Предыдущая | Следующая